Zed

После того как Зед покинул голую комнату, я еще некоторое время пребывала там в одиночестве, мысленно рассуждая на тему своего поведения и упертого характера. Я прекрасно понимала, что вела себя как настоящий ребенок, отказываясь разговаривать с мужчиной и выводя его из себя. Но позвольте, Зед тоже не подарок. Когда со мной начинают разговаривать в приказном тоне, да еще и у десятка глаз на виду, я начинаю серьезно сопротивляться. Это как необычный механизм в моем теле, который автоматически включает упрямство при первых звуках чьего-либо приказа. Внезапно распахнулась дверь, и в помещение вошел Майкл. То, каким недовольным взглядом он буравил меня, отозвалось в моем теле небольшой смущенностью. Мне было так неуютно и стыдно под его осуждающим взглядом, что хотелось мгновенно оправдать себя. Но по виду вошедшего мужчины было понятно – он ни с кем разговаривать не собирался. – Пошли, тебя нужно отвезти обратно, – произнес он, и я тут же подорвалась с места, не обращая внимания на то, что в этот раз мне не захотелось оспорить его приказ. Возможно ли, что только на приказы Зеда я реагирую так болезненно? Мы вернулись на первый этаж другим путем, поэтому я не смогла разузнать, как чувствовала себя Вивиан после нашей выходки. Майкл шел молча, и боясь снова нарваться на его осуждение, я решила тоже молчать. Узнаю все позже, надеюсь. Меня снова одели в костюм и затолкали лже-мышцы на место уже незнакомые мужчины. Зеда нигде не было, Майкл тоже удалился, как только передал меня в чужие руки в холле здания. Когда мы вышли на улицу, яркая надежда вспыхнула в моей душе, потому что на байке сидел Зед. Он все-таки решил отвезти меня назад самостоятельно! По мере продвижения к коляске, я отмечала, что плечи у Зеда немного меньше, чем были раньше, спина не такая длинная и широкая, даже поза, в которой он сидел первоначально за рулем, не принадлежала мужчине. Разочарование опустилось на мои плечи, когда я призналась сама себе, что не Зед повезет меня обратно. Все-таки он действительно ушел. Обратная поездка в пентхаус показалась мне настоящей пыткой. Незнакомый мужчина вел мотоцикл с такой осторожностью, что казалось, какой-нибудь ребенок на велосипеде мог спокойно нас обогнать. Я не замечала вокруг себя никакой природы, потому что расстроено пялилась на дурацкую коробку, стоящую у меня на руках. Уже сотни раз за эту поездку я успела передумать кучу вариантов того, как могла развиваться вся эта ситуация, будь я чуточку умнее. Наверное, это самобичевание заняло все мои мысли, потому что я совершенно не заметила, как мы оказались в конференц-зале Дугласа. Только на этот раз он был пуст. Меня завели в освещенное помещение и сказали подождать. Поэтому я прошла вдоль круглого стола и уселась на то самое место, которое впервые занимала, когда пришла сюда для знакомства с руководителем банды. Дуглас отворил дверь спустя пару минут. Даже не взглянув на меня, он прошел за свое президентское кресло и тихо опустился за стол. – Меган, – тяжело выдохнул он, и я поняла, что мужчина уже все знает и очень расстроен моим поведением. Это осознание еще больнее ужалило мою душу, отчего краска стыда и смущения залила всю мою шею и лицо. – Простите, – пристыжено прошептала я, опуская голову вниз от избытка переживаний. Мне хотелось провалиться сквозь землю, закопать голову в песок, но только не сидеть сейчас в этом светлом кабинете и не выслушивать правильные речи от Дугласа. – Я не желаю разбираться с тем, что произошло между тобой и Зедом в том центре, но хочу донести до тебя одну очень важную мысль, – мне пришлось взглянуть на мужчину, потому что это было бы просто неуважением, проигнорируй я его сердечный совет. В глазах Дугласа не было осуждения, они искрились родительской заботой и пониманием. Возможно, искорка сожаления блестела в его правом глазу, но я от этого почувствовала себя немного лучше. – Сейчас все самое важное и главное зависит от твоих и наших действий, от правильного умения распоряжаться информацией, от быстроты реакции и от единой, слаженной работы. Некогда нам раскидываться временем, чтобы еще и отношения выяснять. Для начала нам нужно спасти невинных детей, пострадавших от рук тех бандитов, а так же убрать угрозу для здоровых детей, в любой момент которые могут оказаться на месте жертв. Я согласно закивала головой, давая понять мужчине, что полностью поддерживаю его в этом стремлении. – Я понимаю, – продолжил он, – что ты была втянута во все эти разборки совершенно случайно, и не можешь пока действовать так же гармонично, как и мы. Но ты должна помнить, от тебя тоже зависит чужая жизнь. Не нужно забивать голову лишними проблемами. Оставь для себя только одну – поиск и наказание страшных убийц детей. Дуглас, кажется, закончил со своей родительской речью и немного откинулся в кресле, когда остался довольный результатом. Наверное, как обычно на моем лбу все отпечаталось: и то, как мне стыдно, и то, что я полностью согласна с мнением Дугласа, и то, как его правильные слова откликнулись в моем теле, сплетаясь с орущей совестью, и то, что я полностью смогла взглянуть на всю ситуацию с другой стороны. Ведь изначально все это происходило только из-за того, что была задета моя гордость. Но к черту эту гордость, когда речь идет о жизни детей. – Мне очень стыдно, Дуглас. Я не знаю, что со мной происходит, когда Зед пытается что-то от меня требовать, – призналась я. – Но я клянусь, что теперь буду стараться контролировать себя, потому что хочу помочь вам с расследованием. Только это теперь будет моим главным ориентиром. Никаких чувств и эмоций. – Ну-ну-ну, – добродушно улыбнулся мужчина и попытался немного меня остудить. – Не спеши так быстро отрекаться от своей человечности. Роботы нам здесь не нужны. Люди должны уметь сопереживать. Это так же может послужить твоей мотивацией. Я снова кивнула, чувствуя себя словно китайский болванчик. От таких физических упражнений, к завтрашнему утру, моя шея будет недовольно стонать и капризничать. – Хорошо. Раз мы разобрались с тем, что ты теперь тоже часть нашей команды, то будь любезна, поделись со своим руководителем полезной информацией, – его глаза любознательно заблестели, а от осознания того, что я тоже теперь работаю над раскрытием убийц, захотелось тут же удовлетворить его потребность. – Когда Зед рассказал мне, что Вивиан нашли возле дома Майкла, который живет практически в лесу, я задумалась над тем, как же израненная девушка могла туда попасть, – я правда не могла понять, как такая хрупкая, да еще и замученная девушка преодолела настолько большое расстояние. Сначала, мне казалось, что место, в котором ее держали, могло находиться в лесу. Но так как Майкл жил на его окраине, он бы заметил, что туда постоянно приезжают одинаковые машины, то есть для торговцев органами имелась большая опасность засветиться перед ним. Да к тому же, не всегда есть возможность доставлять в лес людей, медицинские инструменты, еду для похищенных и персонала. – Самая приемлемая моя идея была связана с тем, что Вивиан просто могли к вам подкинуть, – Дуглас несогласно фыркнул, наверное, потому что они так же проверяли такой вариант, – но зачем это нужно торговцам, если тем самым они подставляют свой же бизнес? Поэтому я остановилась на том, что девушку все-таки подбросили, но не убийцы, а тот, кто хотел ее спасти. Мужчина даже привстал на месте от удивления. Он был шокирован тем, что мне удалось до такого додуматься. – Значит, – продолжил рассуждать Дуглас за меня, – кто-то из работников места, где содержат всех похищенных детей, помог девчонке сбежать, тем самым подставляя свою шею под петлю? – Да. Поэтому я попросила Вас организовать мне встречу с девушкой, чтобы, наконец, узнать, откуда и кто ей помог сбежать. – Поразительно, – Дуглас громко плюхнулся на свой стул. – Почему мы не смогли догадаться об этом сами? Столько-то лет! – Потому что, если бы Вивиан действительно спасли, как нормальный человек, она захотела бы выдать и место, и этого человека, чтобы тоже его вытащить из рук этой организации. Но девушка упорно молчала, не подавая вам никаких знаков о том, что где-то там ее все еще ждут и надеятся на помощь. – И что все-таки тебе удалось узнать у нашей маленькой блондинки? – в глазах Дугласа внезапно заблестела родительская теплота, и, похоже, он любил эту девушку точно так же, как и своих детей. Меня подкупило его огромное, доброе сердце, готовое каждому страдающему выделить частичку своей теплоты, чтобы согреть любовью, и поэтому я поспешила все ему рассказать: – Так как время нашего приватного разговора было ограничено, я попросила Вивиан рассказать только самое важное: указать место, выдать участников и ее помощника…

***

– Я не знаю, где меня могли держать, – начала тихо повествовать Вивиан, нервно перебирая пальцами нитки у полотенца, – но это было похоже на какой-то подвал. Иногда я могла ощущать сильный сквозняк по ногам, и часто голоса людей доносились до меня как отголоски эха, – я заметила, как начал ускользать от меня взгляд Вивиан, когда девушка полностью погрузилась в воспоминания о тех ужасных временах. – Я все время находилась в своей комнате, меня никогда не выпускали на улицу или в другие помещения. Несколько раз в день меня навещали различные люди в белых халатах и с врачебными масками на носах. Я не могла запомнить их внешность, только глаза. Но скажу сразу, никогда не было такого, чтобы они повторялись. Я успокаивающим жестом дотронулась до тонкого женского плеча, надеясь, что таким образом смогу помочь девушке пережить все это снова. Но она, похоже, даже не заметила моей ласки, продолжая говорить: – Был только один человек, который никогда не менялся, приходя ко мне в комнату. – Кто это был? – хоть мне сейчас и хотелось больше спросить у девушки, что с ней делали те люди, которые приходили во врачебных халатах, но я боялась сбить ее с мысли, поэтому задала другой вопрос. – Он представился мне как Гарри. И он несколько раз в день приносил мне еду. Отлично. Их хотя бы не морили там голодом. – Это он помог тебе сбежать? – Я чувствовала, что понравилась ему с нашей первой встречи. Он относился ко мне очень хорошо, принося иногда какие-нибудь сладости и разговаривая со мной. Пару раз я молила его о помощи, но мужчина всегда начинал кричать на меня за такие глупые мысли и уходил, оставляя без еды. Тогда я решила соблазнить его, – от таких уверенных слов этой девушки по моей спине побежали противные мурашки. Неужели она действительно решилась на такое? Я испугано расширила глаза, одновременно желая и не желая услышать эту часть истории до конца. Вивиан угрюмо ухмыльнулась, смотря куда-то в пространство отрешенным взглядом, и остервенело сжав в кулаки полотенце. Похоже, ей было омерзительно все это снова вспоминать, но думаю, она хотела выговориться. – Да, какая-то нескладная пятнадцатилетняя девчонка решила соблазнить здорового мужчину, – жестоко посмеялась над собой девушка, а я хотела ей возразить, что ничего он не здоровый, раз решил участвовать в таком ужасном деле. – И мне это удалось, – боже, только бы это соблазнение не зашло слишком далеко. Если в таком юном возрасте ей удалось пережить и изнасилование… – Он… домо…он… – господи, я не знала, как можно аккуратнее произнести все эти мерзости вслух, но мне нужно было знать, – Вивиан, он воспользовался…тобой? Бледное тело девушки мгновенно напряглось, она крепко зажмурила глаза и громко задышала. Я тут же схватила ее в охапку и начала успокаивающе покачивать, сопереживая вместе с Вивиан. – Я всего лишь намекнула ему на это, а так же позволила себя потрогать, – уф, все во мне брезгливо сжалось, когда неясная картинка представляющая бедную Вивиан и незнакомого мужчину всплыла в голове. – Мне так жаль, – прошептала я, очень сильно желая, чтобы вместе с этим разговором все воспоминания девушки о времени заключения испарились, как тогда это произошло у Зеда. Он сказал правильно, если бы такого не произошло, неизвестно, как бы сейчас он все это переживал. Я стала свидетелем того, как Вивиан боролась с этим, и не хотела бы такой же участи и для угрюмого мужчины, спасшего мне жизнь. – Когда мне удалось убедить его, что, если он поможет мне сбежать из этого места, то я дам ему большее, Гарри пообещал что-нибудь придумать. После этого дня прошла примерно неделя, и мне сообщили, что скоро состоится операция. Они не говорили, что со мной не так, и я не понимала, почему мне внезапно нужна была операция. Все произошло очень быстро. В день, когда состоялась моя операция, меня усыпили. Я не знаю, что происходило там, в операционной, но когда действие лекарств начало ослаблять, я поняла что нахожусь на стальном столе. Я не чувствовала боли, но видела, как врачи вырезали мою почку. Они издевались надо мной, сыпля различными оскорблениями, ехидными замечаниями относительно моего тела, угрожали испортить мое лицо, собирались изрезать каждый сантиметр кожи… – Вивиан тихонько заплакала, практически не издавая ни звука. Огромные, горячие капли падали на мои плечи, но мне нисколько не было противно. Мне хотелось зарыдать с ней в ответ, хотелось извлечь из девушки всю ту боль, что она сейчас испытывала. Мне хотелось кричать в потолок о том, как несправедлива бывает жизнь, как она позволяет таким ужасным, мерзким, больным людям жить в одном обществе. Для таких нужно строить отдельные колонии на самом краю света. – Потом внезапно зазвучала сирена, – неразборчиво продолжила девушка, все еще сглатывая слезы и глубоко вздыхая, – все вокруг меня зашевелились, начали в ускоренном темпе извлекать из меня орган, а когда закончили, сунули его в какую-то большую емкость, напоминающую холодильник для походов, и кинулись вон из операционной. Они оставили истекать меня кровью на столе, как использованную куклу. Наверное, я потеряла сознание. Когда очнулась, то поняла, что Гарри увозит меня из этого места. – Неужели ты все еще хочешь ему помочь? Ты понимаешь, что он поступил так с тобой только из-за того, что ты пообещала ему кое-что? – удивленно поинтересовалась я. – Я не могу по-другому, – призналась Вивиан, утирая горькие слезы. – Он помог мне сбежать, и я должна его как-то отблагодарить. – Не за что его благодарить… – Он спас мне жизнь! – воскликнула девушка, выбираясь из моих объятий и вытирая мокрое лицо полотенцем. – Вивиан, – миролюбиво произнесла я, пытаясь переубедить девушку, – он точно такой же плохой, как и те люди, что вырезали у тебя почку. Могу больше сказать, он, скорее всего, психически нездоровый человек. – Он, по крайней мере, не угрожал мне ни разу и не хотел извлечь из меня какой-нибудь орган так, как будто он мне в принципе не нужен. Я поняла, что девушка будет усердно сопротивляться всем моим доводам. Поэтому решила больше не приставать к ней с этим обсуждением. Чувство долга и благодарности иногда могли затмевать все ясные мысли человека, что я сейчас и наблюдала в ситуации с Вивиан. – Хорошо. Я тебя понимаю, – согласилась я с девушкой, предполагая, что примерно так же я была настроена и по отношению к Зеду. Да, я испытывала благодарность по отношению к нему за то, что мужчина помог мне со всеми этими криминальными разборками. И я, конечно, не была против того, что меня втянули туда так бессознательно. Мы на некоторое время замолчали. Каждый приходил в себя после всего услышанного, но мне требовалось выяснить кое-что еще. – Ты совсем не запомнила дороги до леса? Если ты говоришь, что пришла в себя в машине, может, видела какие-нибудь вывески у магазинов? – Я была в сознании всего пару минут, но, кажется, могу сказать, что мы ехали по дороге, ведущей к Северному парку. Я заметила вывеску ярмарки, когда мы проезжали мимо. Уже что-то. Значит место, где держали Вивиан, было недалеко от Северного парка. Хотя этого точно утверждать нельзя, ведь девушка не знала, какое расстояние оттуда они уже проехали, когда оказались возле парка. – Ты сможешь описать внешность Гарри? – Я смогу его нарисовать. Раньше я занималась в художественном классе. – Спасибо, это очень нам поможет, – после этого мы договорились с девушкой о том, что она нарисует мне портрет Гарри, а я позабочусь о том, чтобы никто больше не допытывался от девушки этой истории…

***

– Значит, скоро мы получим описание еще одного участника всей этой шайки, – Дуглас довольно потер руки друг о друга. – И еще одно мы знаем точно – все свои поиски нужно бросить в район Северного парка. Будем постепенно расширять местность наших поисков, и ,надеюсь, достаточно быстро раскроем весь их грязный бизнес… Дуглас собирался еще что-то мне сказать, но внезапно его телефон завибрировал, и мне показалось, что что-то плохое должно было случиться, когда он возьмет трубку. Так и произошло. Едва взглянув на номер звонившего, мужчина отвернулся от меня и напряженно ответил на звонок. Прошло всего пару секунд с начала разговора, как он соскочил с места и выбежал в коридор. Господи, что могло стрястись так внезапно? Я тоже оставила свое кресло и кинулась за мужчиной, надеясь, что кто-то из его сотрудников мог помочь мне с объяснениями. Но как назло, никого из мужчин в черном или сером свитере поблизости не оказалось. А Дуглас уже убежал, я видела, как захлопнулись за ним двери лифта. Мне ничего не оставалось, как последовать наверх в пентхаус. Возможно, Зед был еще там, и не убежал так же стремительно за Дугласом. Что, если произошло что-то страшное? Возможно ли, что все мужчины пришли в состояние боевой готовности, как бы нелепо это не звучало. Я дождалась, пока лифт вернется назад, и в полном одиночестве прибыла на двадцать пятый этаж. Как только вышла из лифта, сразу заметила, что дверь в апартаменты была открыта. Это немного насторожило меня, поскольку Зед не оставил бы распахнутым вход, хотя, он мог унестись за Дугласом в сильной спешке, и забыть это сделать. Я прошла внутрь и негромко крикнула: – Есть кто живой? Со стороны кухни послышалась возня, потом тяжелый топот ног, и ко мне в прихожую вывалился улыбающийся Доусон. Сегодня его волосы были свободны от резинки, и они красиво обрамляли лицо мужчины, чуть закручиваясь на кончиках внутрь и касаясь линии подбородка. На нем так же отсутствовал пиджак, наверняка сброшенный где-то в гостиной. – Привет, – поздоровался он весело, и я не поняла, знал ли мужчина о том, что произошло с Дугласом. – Там что-то случилось у вашего руководителя, – осторожно сообщила я, игнорируя его приветствие и указывая себе за спину. Доусон кивнул, показывая, что все уже знает. – Несколько человек уехали вместе с ним. Но ты ведь не думаешь, что мы оставим тебя без охраны одну? – он вопросительно приподнял брови, сомневаясь, что я могла так про них подумать. – Я как-то вообще об этом не парилась, – отмахнулась я, желая больше узнать, ушел ли вместе с теми мужчинами и Зед. – Тогда скорее проходи и расскажи мне, что поведала тебе Вивиан, – Доусон не стал дожидаться, пока я разденусь, и ушел обратно в кухню, зная, что я последую за ним. – Честно говоря, я не хочу об этом говорить, – призналась я, когда разулась, скинула ужасный мотоциклетный костюм прямо у входа и пошла к Доусону. – Если Дуглас посчитает нужным это рассказать, то он обязательно поделится с тобой. Я не хотела, чтобы мои слова обидели светловолосого мужчину, но действительно не собиралась разговаривать о ситуации Вивиан с кем попало. Пока что я могла доверять здесь только Зеду и Дугласу. И то, над Зедом, все еще мелькал красный огонек, напоминающий мне о нашем разговоре про убийство людей. – Хорошо. Я понял, – даже не расстроился мужчина, что-то выискивая на полках кухни. Я заинтересовано следила за его манипуляциями, пытаясь подобрать момент, когда можно было бы узнать о местонахождении Зеда. После разговора с Дугласом мне нужно было поговорить с угрюмым мужчиной, извиниться перед ним, ну или хотя бы донести то, что происходило со мной в тот момент нашей перепалки. Зед должен был понять, что я действовала так только из-за охвативших меня в тот момент горячих эмоций. – Так ты знаешь, что случилось у Дугласа? – спросила я, присаживаясь за барную стойку. То, как Доусон спокойно и весело вел себя рядом со мной, одновременно наталкивало меня на мысли о том, что либо он притворяется передо мной, либо ничего серьезного все-таки не произошло. Но думаю, если бы это было не так серьезно, Дуглас бы не покинул зал с этим ужасающем испугом на лице. – Наверное, ложная тревога, так уже было пару раз, – пожал плечами мужчина, находясь ко мне спиной. – Не застревай на этом сильно. Что-то здесь все-таки было не так. Моя интуиция била тревогу, а я искала в каждом мужском движении, в каждом его слове какой-то подвох. – А Зед тоже там? – не выдержала я и задала вопрос. – Думаю да. Больше мы с Доусоном старались не разговаривать. До позднего вечера каждый из нас занимался своими делами: я в основном делала вид, что увлечена просмотром мелодрам по телевизору, хотя старалась незаметно наблюдать за поведением мужчины, а Доусон в свою очередь делал вид, что читает журналы, укрывшись от меня в дальнем углу комнаты на шикарном кресле у окна. На самом деле, он просто ожидал звонков. Они звонили ему раз в час. Мужчина тут же поднимался с кресла и уходил в кабинет для того, чтобы я не слышала его разговоров. С каждым таким звонком мужчина возвращался в комнату темнее тучи. Он начал забывать о том, что я могла следить за ним, сосредоточенный на своих тяжелых мыслях первые две-три минуты после выхода, и нескрываемая злость иногда мелькала на его лице. Нервная обстановка постепенно заполняла гостиную, я замечала, как Доусон смотрит на страницу журнала, совершенно не видя ничего перед собой. Различные мысли кружились в его голове, и когда новый звонок поступал на его сотовый, мужчина глубоко вздыхал, словно не мог себя к нему подготовить, и снова уходил. Пока он разговаривал, я чувствовала, что беспокойство и страх распространяются по моему телу от неосведомленности. Мне хотелось подбежать к двери и подслушать их секретные разговоры, но я боялась, что его несвязные ответы смогут напугать меня еще больше. Если происходило что-то страшное за пределами этого здания, я не хотела об этом знать, находясь в компании малознакомого Доусона. Я предпочитала, чтобы об этом мне рассказал Зед. За эти несколько дней мне удалось почувствовать себя в безопасности с этим мужчиной, только Зеду удалось убедить меня в этом, и теперь я не знала, смогу ли еще когда-нибудь испытать такое чувство с кем-то другим. Трель стационарного телефона резко прервала мои мысли, и я кинулась к столу, чтобы ответить на звонок. Я молилась, чтобы звонила Шеннон. Голос подруги сейчас мог успокоить мои расшатавшиеся нервы. – Да? – задыхаясь, ответила я. – Меган, ты в порядке? – встревоженный голос подруги донесся с другого конца провода, и я довольная зажмурила глаза. Это Шен. Моя любимая подруга. Ее мелодичный голос приятно опустился на мое встревоженное сознание, и я мгновенно пожалела, что мы находимся так далеко друг от друга. Мне не хватало ее теплых объятий и успокаивающих рук. – Все хорошо, – ответила я, потому что не хотела тревожить подругу. Если бы я сказала, что все нормально, она бы сразу принялась допытываться от меня, что случилось. Ведь обычно, когда людям говоришь «нормально» вместо «хорошо», они сразу думают, что что-то произошло. Кажется, слово «нормально» уже никого не устраивает, хотя это довольно-таки нейтральное слово. – Ты была какая-то запыхавшаяся, – задумчиво произнесла она. – Просто бежала до телефона. Как вы там? – Все спокойно. Прошло не так много времени, но, кажется, я подружилась с родителями Маркуса. У них замечательное ранчо. Я даже помогаю им по утрам. – Ты встаешь так рано? – это было очень удивительно, ведь подруга была настоящей совой. Ее было невозможно разбудить раньше полудня. Тем более, зная о том, чем она занималась ночью. – Да, и мне это нравится! Теперь я думаю, что столько всего упускала раньше, когда просыпалась практически днем. Я могла многое сделать за это время, – девушка счастливо рассмеялась, и я тоже улыбнулась ей в ответ. – Как проходит ваше расследование? Она вернула меня мыслями к сегодняшнему тяжелому дню, и мне не захотелось ни о чем таком разговаривать. Я бы предпочла слушать сбивчивую болтовню подруги о том, чем она может помогать на ранчо, чем рассказывать ей хотя бы малую часть того, что произошло со мной за этот день. Дав подруге какие-то расплывчатые ответы, я убедила ее в том, что у нас все хорошо, и быстро попрощалась, потому что в этот момент в комнату вышел Доусон. – С кем ты разговаривала? – подозрительно спросил он, выглядя сейчас каким-то подавленным и уставшим. – С подругой. – Откуда она узнала этот номер? Девчонка знает, где ты находишься? – он стал быстро приближаться ко мне, намериваясь добиться ответов. – Успокойся, Доусон, – поспешила остановить его я. – Зед сам дал этот номер ей, и Шен не знает, где я нахожусь. Я не говорю ей об этом. Доусон еще некоторое время подозрительно сверлил меня взглядом, а потом чертыхнулся и устало опустился на диван: – Прости. Я зря сорвался, – выдохнул он. Видя, как мучает себя Доусон, я медленно подошла к нему и села рядом на диван. – Что происходит там, Доусон? – поинтересовалась я. – Неужели, что-то серьезное стряслось с Дугласом? Мужчина тяжело вздохнул, наверняка, желая поделить со мной всем тем, что сейчас одолевало его мысли. Но он капризничал: – Тебе не о чем беспокоиться, – он попытался успокаивающе улыбнуться мне, но я ни капли не поверила его наигранным эмоциям. – Мы со всем разберемся. – То, что ты скрываешь от меня это, не сделает меня спокойнее, – покачала я головой. – Вся ваша скрытность пугает меня еще больше. В глазах Доусона зажглось сожаление. Мужчине было трудно убедить себя в том, что мне не следует знать правду, но он отказался о чем-либо мне рассказывать. – Я могу остаться с тобой здесь на ночь, если ты боишься ночевать одна, – предложил Доусон, когда я обиженно поникла от его отказа. – Не стоит. Мне не будет страшно, – отклонила его предложение я. – Ведь Зед должен скоро вернуться. Доусон неуверенно взглянул на меня, как будто бы знал, что Зед не придет. – Он придет? – напрямую задала вопрос я, и звуки надежды в моем голосе, поразили даже меня. – Я не знаю, – уклончиво ответил Доусон. Понятно. Сегодня можно Зеда не ожидать. Разочаровано поднявшись с дивана, я пожелала Доусону спокойной ночи и ушла наверх.