Stricken

Едва за Хансолем захлопнулась дверь, как Дживон достал дрожащими пальцами самокрутку, затягиваясь и откидывая гудящую голову. Жутко хотелось снять напряжение, но Хан терпел, мысленно прикидывая в какой позе Хансолю будет больнее всего. Он слишком опрометчиво и вольно ведет себя со старшим, и, кажется, стал забывать, кто такой Дживон и что с ним лучше не играть. Дживон вышел из клозета, направляясь на улицу, где уже ждали его мальчики. ─ В клубе около 5 бесов, но большинство в полной отключке, а сознательного ты слегка припугнул, ─ сообщил Тэян, а Дживон недоуменно уставился на него. ─ Ну, тот, который Хансоля зажимал. ─ А, этот смертник. Ну, судя по его испуганной от вида ствола роже, он точно никого завалить не мог, ─ вытягивает Дживон, переводя взгляд на Ходжуна. ─ Что с камерами? ─ Голяк. Из парадного входа в ту степь никто не выходил, а с черного не видно ни черта. Наружные камеры не доходят. ─ Висяк, ─ подытоживает Донсон. ─ Определенно. ─ Дживон тянется за едва открытой пачкой сигарет, закуривая и расслабленно выдыхая. ─ Забирайте Джеро и домой. ─ А ты? ─ У меня еще дела, ─ отвечает Дживон Ходжуну и с понимающим кивком клацает сигнализацией на своей машине. *** Биджу сидел на краю кровати, нервно теребя подаренный на день рождения его любимым братиком браслет. Он ждет его уже четыре часа. Четыре часа двадцать минут сорок три секунды он не видел Хансоля, не дышал им, не улыбался ему. Он знал, где сейчас Хансоль и, возможно, даже с кем. Он видел этого хмыря с забитым телом. Видел, как он грязно целовал его братика в машине, не удосужившись поднять окно, видел, как затем его братик нагнулся к бедрам мужчины и… ─ Джу-яя, ты почему еще не спишь? М? ─ Биджу резко поднимает глаза на вошедшего. Того слегка пошатывает и ведет, но это не плохо. Плохо, когда Хансоль вообще не приходит домой. ─ Я… эээ, я ждал тебя, ─ дрожащим голосом говорит Бёнджу. Хансоль мило улыбается и падает на кровать рядом с младшим. ─ Мой глупенький малыш, ─ шепчет Соль и подзывает пальчиком Биджу. Он обнимает младшего как мягкую игрушку, закидывая на него ноги и зарываясь в мягкие волосы. Бёнджу трепетно скользит ладонями по пояснице старшего, боясь упустить такой редкий момент близости. Но запах от Хансоля заставляет слегка поморщиться. Нет, дело не в запахе алкоголя или сигарет. Дело в запахе чужого тела. Запахе того, кто имеет право прикасаться и любить Хансоля так, как не имеет права Бёнджу. И Хансоль почти всегда им пахнет. Это больно. Младший слегка отстранился, морща нос. Соль с непониманием уставился на брата, а потом понял, что совершенно провонялся тем местом. Он кидает тихое «прости» и «ложись спать, Джу-я, тебе завтра в школу». Руки младшего безвольно обвисают, выпуская из объятий такое желанное существо. Хансоль спрыгивает с кровати и шагает в душ, по пути скидывая с себя мятую рубашку. Под горячими струйками воды приятно и успокаивающе. Хансоль зевает и ладошками нащупывает большое махровое полотенце, в которое закутывается до самых пят. В голове все еще гудит от легкого опьянения. Он на цыпочках шагает мимо спальни младшего, думая, что тот уже спит, и открывает дверь своей. Его резко затягивают в темную спальню, грубо прижимая ладонь к губам и приказывая тем самым молчать. Хансоль вырывается, стараясь заехать локтями в живот незваного гостя. Куда катится мир! Даже в доме копа уже нападают. Кима пару раз дергают из стороны в сторону, а затем кидают на застеленную кровать. В комнате с щелчком загорается свет, а Хансоль, прищурившись, узнает в нарушителе Дживона. ─ Какого хуя ты тут делаешь? ─ шипит Хансоль, нервно поправляя распахнутое полотенце. Старший скользит по мягкому ворсу ковра, сладко облизываясь. Хансоль сейчас такой влажный и раскрасневшийся с душа. ─ Я-то? В гости пришел, ─ коварно улыбается Дживон и медленно нависает над Хансолем. ─ Угостишь чайком? ─ За чайком это к папе. Он как раз на первом этаже в кабинете. Правда к чаю предполагается десерт в виде сломанных рук и ног. Но не обессудь, это семейная традиция так гостей встречать, ─ отвечает Соль и упирается ладошками в грудь старшего. Он чуть сжимает пальцы, ощущая твердые мышцы и мысленно воет, потому что горячо. Если бы отца и брата не было дома, он бы уже скакал на члене Дживона, сладко выгибаясь и царапая в кровь горячую кожу старшего. Дживон рычит сквозь зубы и прижимает руки Хансоля к кровати. Тот снова брыкается, пытаясь столкнуть Хана с себя ногами, а старший еще больше заводится от этого. ─ На хрен чай. Хочу основное блюдо, ─ Дживон дергает полотенце и выкидывает в сторону, припадая губами к соску. Хансоль откидывает голову назад, ощущая острые зубки и влажный язычок. Все сопротивление сходит на нет, потому что ебучий Хан Дживон! ─ Ч-чёрт, Дживон! Стой… нннх… Дай хотя бы дверь закрыть… ─ Папочку боишься? Но ты же любишь экстрим, да, детка? ─ Он наверх не поднимается, но брат… ─ Хансолю не дают договорить, утягивая в жгучий мокрый поцелуй. Младший скулит в рот Дживона и неожиданно сильно прикусывает чужой язык. ─ Ах, ты ж!.. ─ боль не сильная, но ощутимая. Едва ли ощутимая до того момента, как Хансоль скатывается вниз и резво стягивает джинсы до колен вместе с нижним бельем. Он поднимает свои кошачьи глаза на Дживона и показательно медленно облизывает пальцы и ладошку, чтобы затем прикоснуться ею к стоящему члену. Дживон только сейчас вспоминает, что он вообще-то пришел, а точнее нагло забрался через окно, к Хансолю, чтобы наказать того, но черт! Его руки так охуительно смотрятся на члене Дживона, что все другое уже не имеет значения. Младшего дергают наверх и ставят раком, раздвигая ягодицы и проскальзывая языком между ними. Хансоль стонет и оттопыривает попку сильнее. Ему хочется, чтобы сию секунду старший его отодрал, ведь из-за папули ему пришлось всю неделю исправно ходить на занятия по стрельбе, хотя в это же время он мог преспокойно трахаться с Дживоном под Вагнера. ─ Дааа!.. ─ Дживон в голос взвыл, когда Хансоль, потратив менше минуты на растяжку, поддался назад и насадился своей милой задницей на его член. ─ Детка… Старший начинает грубо толкаться, надавливая рукой на спину Хансоля и заставляя выгнуться еще сильнее. Соль сжимает в руках покрывало и утыкается в него лицом, позволяя себя трахать грубо и властно. Так как он и любит. Незакрытая дверь все еще маячит перед глазами Хансоля, но приятное движение внутри совершенно лишает Кима какого-либо самообладания, позволяя лишь чуть тише обычного постанывать. Стоны и влажные шлепки неожиданно дополняются скрипом двери, и Хансоль за пару мгновений успевает проклясть гребаного Дживона и его предков до седьмого колена. Ведь если все-таки это отец…