***
В одиннадцатом классе во время весенних каникул я получил свою первую в жизни работу. Именно так, первую в жизни. Не то чтобы до этого я не интересовался деньгами вообще, просто… Ну, в общем, мне было пофиг. Батя считал, что мне вполне хватало той подачки, которую мне давали за выполнение работ по дому. Точнее сказать, каждые две недели этот чувак платил мне двадцать баксов только за то, что я был его сыном. Я же не дурак, чтобы отказываться от столь выгодного предложения? Хотя, если честно, мне стоило платить больше. Но прежде всего я хочу отмотать пленку назад и рассказать о том, как я вообще дошел до такой жизни и получил работу в продуктовом магазине мистера Джонсона. Предупреждаю, что предыстория моей истории — реально занудная и скучная, но без нее мой рассказ будет не полон. Итак, моя предыстория. Начну с того, что мой лучший друг Клайд — озабоченный придурок, который никак не может научиться думать прежде всего головой, а не членом. Но мне не привыкать, и, несмотря на тупость Клайда, я всё равно его люблю… Но только когда он не треплется о девочках или о том, как он хотел бы с ними переспать, и особенно, когда он не ноет. Клайд всегда ноет, когда его отшивают. Если вы хотите узнать про Клайда больше, что он за человек, то как вам такое: в четвертом классе этот чувак не только собрал большую коллекцию порно-журналов, но еще и рассортировал все четыреста штук в алфавитном порядке, по дате выпуска, начиная с самых любимых. Вся коллекция хранилась в ящике под кроватью, и открыть его можно было при помощи привязанной к двери веревки: просто потянуть за нее. Да, все мы видели порно в девять лет, но даже если у кого из нас и можно было найти в комнате журнальчик-другой, то вряд ли их количество превышало две-три штуки. Никто из нас не интересовался такими вещами так, как Клайд (кроме, пожалуй, Кенни). Короче говоря, вы уже поняли, что Клайд — реально озабоченный кобель, и за семь лет мало что изменилось с четвертого класса. Именно он заварил всю эту кашу. Начиналось все невинно. В понедельник вечером перед весенними каникулами мы собрались в доме Токена поиграть в Call of Duty. В самом разгаре игры Клайд вдруг сказал: — Парни, а я хочу пригласить Рэд на выпускной (*). Мы с Токеном не знали, что на это ответить. Честно сказать, нам было плевать. Токен в этот момент вовсю палил из своего AK-47, пока я забрасывал его гранатами. В конце концов, я его убил. — Почему именно Рэд? — спросил Токен, пока его персонаж перезагружался. С этого момента разговор перестал быть невинным. — Чел, ты же знаешь, почему, — сказал Клайд. Он пытался сосредоточиться на игре и даже язык высунул от усердия. — Если пригласить девчонку на танец, всегда можно затащить ее в постель. А я слышал, что Рэд — горячая штучка. Я выигрывал в течение последних десяти минут, но после того, как нам Клайд такое сказал, случайно нажал на правую кнопку, запустил ракету и поджарил ей ближайшую стену, а заодно и самого себя, позволив Токену перехватить лидерство. В другое время Клайд услышал бы от меня пару ласковых, но тогда я был слишком занят перевариванием его последних слов у себя в голове. — И кто тебе это сказал? — несколько раздраженно спросил Токен. — Кенни Маккормик! — ответил Клайд. — Ты же знаешь, Кенни можно доверять в таких вопросах. Он уже со всеми переспал. Токен на него недовольно взглянул, но ничего не ответил, хотя по идее должен был рвать и метать. Чувак уже с шестого класса запал на Рэд. Единственная причина, почему он не придал словам Клайда большого значения с самого начала — это потому, что Токен — самый крутой лучший друг во всем мире. И только когда Клайд раскрыл свои истинные мотивы, Токен забеспокоился. И пофиг, с кем Клайд-извращенец хотел перепихнуться на выпускном. Когда дело касалось Рэд, в Токене пробуждался внутренний Халк, которого он с трудом сдерживал. Однако Клайду можно было простить бестактность: единственным человеком, кому Токен рассказал о Рэд, был я. Несмотря на то, что Клайд в данной ситуации выглядел, как полный говнюк, Токен решил не спорить с ним, а просто помолчать. Типа, дружба и все такое. Поэтому я решил сам опустить Клайда, тем более, это всегда была моя работа. — Ты говнюк тупой, ты знаешь об этом? — Я повел плечами, поднял панель управления и вновь начал играть. — Кенни вечно что-то заливает. Не спал он «со всеми», и Рэд слишком крута для такого нищеброда, как он. — Да, она крута, чел, — Токен вышел на защиту чести Рэд. — Я слышал, Джейсон Миллер получил в глаз, когда попытался дойти до второй базы. А тебя она вообще убьет. А, черт, нет! Пока он говорил, я его пристрелил. — Ну, вы что, пацаны, — Клайд хихикнул. Именно хихикнул, как девчонка-блондинка, будто собирался сказать что-то неимоверное глупое. — Я ценю вашу заботу, но со мной все будет в порядке, и даже лучше. Я сейчас самый горячий парень в школе. Вы знаете, что в прошлый четверг я отшил Бебе Стивенс? Опускать своего лучшего друга в самую лужу говна не хочет никто, к тому же детальное описание того, как я постебал Клайда, заняло бы очень много времени. Поэтому я сокращу свою историю. Скажу лишь, что Клайд отмазывался еще десять минут, после того, как я намекнул ему, что это Бебе его отшила, и как он кончил бы от одного лишь прикосновения к ее красному свитеру. Клайду оставалось только краснеть и упорно оправдываться, что Бебе — это уже пройденный этап. И еще, я семь раз замочил Клайда и Токена, в то время как они подбили меня всего лишь дважды. В конце вечера Клайд еще раз напомнил нам: — Парни, вы меня слышали. Завтра я приглашу Рэд на танцы, и это будет лучшая неделя в ее жизни! На следующий день я едва ли помнил наш разговор. Из всех вещей на свете меньше всего меня интересовало, с кем Клайд пойдет на свидание и кого он там будет трахать. Во-первых, я знал, что Клайд обломается, во-вторых, девочки, танцы и проблемы Клайда входили в топ-5 вещей, про которые я любил думать меньше всего. В-третьих, у меня были свои проблемы. Я уже говорил вам про фильм, который я снял? Про пацана, который пытался разобраться, что реально, а что нет, с Токеном в главной роли? Его еще Токен обозвал «отличным примером дерьмовой идеи». Так вот, это был самый последний мой проект, и с тех пор прошло девять месяцев. Девять. Я никогда не допускал таких больших перерывов в творчестве, для меня это вообще непривычно до неприятия. Также у меня была цель поступить в следующем году в престижную киношколу, с классным портфолио причём. Следующий год ощущался как довольно долгий срок, но с каждым днем этот срок все сокращался и сокращался, и каждый потерянный день уж точно не добавлял ничего хорошего в мое портфолио. Раньше я всегда носил камеру с собой в рюкзаке, чтобы снимать все интересное, что мне попадалось на глаза. Потом я понял, что являюсь приманкой для воров, а в порядочности наших придурков из школы я, честно сказать, сомневался. Тогда я стал брать с собой блокнот в надежде записывать приходящие в голову идеи, но по непонятной причине вдохновение взяло отпуск на неопределенный срок. Поэтому каждый божий день мой мозг усиленно искал материал для нового фильма и уж точно не хотел тратить время на Клайда и его беспонтовую болтовню. В восемь часов утра я узнал, что Клайд все-таки пригласил Рэд на танцы. Я сам все увидел своими глазами, потому что это произошло в десяти шагах от моего шкафчика, где я на тот момент стоял. Клайд прижал Рэд к ее шкафчику, стараясь выглядеть настолько обходительным, насколько возможно, чем, видимо, застал Рэд врасплох. Со стороны она походила на грызуна, которого собирался вот-вот сожрать голодный, а в нашем случае, сексуально озабоченный, сокол. Со своего места я мог отчетливо слышать их разговор. Клайд начал с гениальной фразы: — Эй, малышка, у тебя голова не болит? А у меня да, потому что я не могу тебя выкинуть из своей головы целый день. Я тихонько хихикнул, потом принял равнодушный вид, закрыл дверцу шкафчика и пошел на первый урок. Я надеялся, что после глупого фиаско, которое Клайд потерпел этим утром, мы сможем забыть это недоразумение, и день продолжится как ни в чем не бывало. К сожалению, пока я сидел в столовой и пытался открыть пакет с морковками, Клайд направился ко мне, и у него было такое выражение лица, будто кто-то нассал ему в колу. Заподозрив плохое, я поднялся со своего места в попытке бежать, но Клайд успел настичь меня. С громким вздохом я опустился обратно на стул, моля Бога дать мне сил на последующие двадцать минут жалоб и стенаний. — Ты! .. — все, что мог выдавить из себя Клайд. Отлично, чем меньше он собирался говорить, тем лучше. — Она тебя отшила, да? — сказал я сочувствующим тоном, еле сдерживая ухмылку. — Ты знал, что всё так и будет! — Успокойся, тигр. Я же не телепат. Просто интуиция. Так что она тебе сказала? Клайд скрестил на груди руки и сердито посмотрел на меня. — Оу, то есть тебе интересно это узнать, да? Если честно, мне было совсем неинтересно, но ради дружбы чего только не сделаешь. К счастью для меня, к нам присоединился Токен и разделил мои страдания. — Клайду что, отказали? — спросил он, хотя я был уверен, что он сразу об этом догадался. Клайд так сильно бушевал только в случае непредвиденных «чрезвычайных ситуаций» чрезвычайного масштаба. — Видишь? У Токена тоже интуиция. — Эй, Крэйг, дружище, заткнись, — прорычал мне в ответ Клайд. — И чтоб вы знали: меня не отшили. Я подпер лицо ладонью и наклонился над столом, поближе к Клайду, изображая изумление. — Ей не понравилось, как ты к ней подкатил? Клайд помолчал с минуту, его лицо выражало абсолютно искреннее и ненаигранное смущение. Потом ответил: — Да. Я даже фразы реально клевые с пикарперского сайта использовал. Не знаю, почему они не помогли. Да уж, удивительно. Тут он вспомнил, что зол на меня по одному ему известной причине, и добавил: — Кстати, потом она сказала, что уже выбрала себе другого парня, с которым хочет пойти. Не знаешь, кто это может быть, Крэйг? Я громко простонал и сжал виски в порыве раздражения. Казалось, Клайд специально говорил только то, что я меньше всего хотел услышать, но сейчас он действительно перегнул палку. — Только не говори, что это я. К счастью для меня, Клайд не мог стрелять лазерными лучами из глаз, иначе бы он меня уже давно поджарил, судя по тому, как росла его злость. Его состояние начало передаваться и мне. Токен, будучи самым славным бро из всех, кого я встречал, выглядел, напротив, очень веселым. — Чел, ты ей явно нравишься. Любой нормальный парень готов задницу рвать, чтобы встречаться с ней, так что будь другом и воспользуйся случаем. Я не совсем понял, в чем конкретно заключались мои дружеские обязанности, но точно знал, что в данной ситуации в наименее выгодном положении находился я сам. Я вообще не собирался идти ни на какие танцы. Это отстойное времяпровождение с отстойной музыкой и отстойными людьми. И танцую я отстойно. К тому же, это дорого. И после танцев ваши мучения не заканчиваются. Тебя начнет обсуждать вся школа, пойдут бесконечные разговоры типа «Вы что, встречаетесь? Как мииило!» или «Вы так хорошо смотритесь вместе», и прочее, и прочее. Вы можете подумать, что я преувеличиваю, но, поверьте, я знаю это не понаслышке. Я уже совершил подобную ошибку в девятом классе, и, как назло, с той же самой девочкой, так что ответить ей отказом в данном случае не было выходом. Если Рэд действительно хотела пригласить меня на танцы, то я… Просто не смог бы сказать ей «нет». Если даже Картман-жиртрест сумел заманить меня в одну из своих авантюр под предлогом быстрого обогащения, то представьте себе, насколько сложно было бы с моей стороны отказать симпатичной девушке. Если я соглашусь пойти, все обернется полным отстоем. Вы можете подумать, что я преувеличиваю, и нет ничего страшного в том, чтобы перетерпеть один вечер. Но если Рэд действительно надумает встречаться со мной (а, как я понял еще с того раза, она уже надумала), вырваться из ее хватки будет весьма трудно. Кошмары будущего один за другим сменяли друг друга в моей голове. От дурных мыслей меня чуть не стошнило, и я простонал: — Это такой прикол, что ли? Внезапно Клайд с размаху хлопнул кулаком по столу, да так, что мы с Токеном чуть не подскочили. — Ты еще попробуй сказать «нет», герой-любовник, блин! Получается, что меня отшила девочка, которую отшил ты? Дерьмо получается. — Ты что, не хочешь с ней пойти? — Токен посмотрел на меня, как на чудика. — Она же крута, чувак. Почему? — А почему тогда ты ее не пригласишь? — Мое раздражение усиливалось. — Я бы с удовольствием, чувак, но, похоже, она крепко запала на твою тощую задницу. Фигня. Токен просто стесняется. Вообще, стесняться — это не про него, но когда дело касается Рэд, то он просто превращается в бесформенную массу тупого желе. — Хочешь, чтобы тебя считали геем? — вмешался Клайд. — Если ты скажешь «нет», то все именно так и подумают. Более того, они и меня геем считать будут, потому что меня отшила девочка, которую отшил парень-гей. — Что за гомофобия? А главное, какая логика, — пробормотал Токен и снова повернулся ко мне. — Ты и вправду не хочешь? Тогда почему просто не скажешь ей об этом? — Я не силен в подобных вещах, ты же знаешь. — Тогда прими ситуацию, как есть, чувак. — Токен положил руку мне на плечо. — Она тебя хочет. Будь мужиком. Клайд все это время молча сидел и пялился в одну точку. Потом вдруг заговорил: — Эй, вы заметили, как Хайди смотрит на меня? Думаете, стоит подойти к ней после седьмого урока? Мда, недолго пацан переживал. — Я думал, ты сердишься на меня, — сказал я ему. Клайд махнул рукой: — Да ладно, поезд ушел. На этот раз у меня хорошие предчувствия. — Значит, твоя гордость больше не пострадает, если я скажу «нет»? — Ни за что, чувак! Мы сможем ходить на двойные свидания. В конце концов Клайд и Токен практически уговорили пойти меня на этот дурацкий выпускной и в течение целых пяти минут обсуждали места для наших с Клайдом будущих двойных свиданий. У нас даже не было девушек, чтобы ходить на эти свидания. Я сидел, закрыв лицо ладонью, и не знал, куда мне деваться. Потом ко мне пришла спасительная мысль. Я вспомнил, что в прошлую субботу потратил свои последние деньги на ремонт камеры и новую программу-видеоредактор, а также другое оборудование. Не то чтобы я потратился специально, пользуясь случаем. Но если бы я знал, что меня пригласит на танцы девочка, то купил бы себе программу подороже. Я понадеялся было, что нашел выход из своего печального положения, и рассказал обо всем пацанам. Токен ответил что-то вроде: «Даже Кенни, который ест вафли на ужин каждый день, накопил денег и пойдет, а ты нет». Мне было всё равно, кто и на что копил деньги. Я недавно потратил целых четыреста долларов, лучшие четыреста долларов в моей жизни. Да, вы не ослышались. Ради этой покупки я отдал душу в рабство бате на целое лето, но ничуть не жалею. Первым моим творением на новом оборудовании стала нарезка старых коротких клипов, где мы толкали Клайда с моста на Старковом пруду. Собственно, именно там я и сломал камеру. С того случая осталось на удивление много классных записей, я потом сделал из них трехминутный монтаж, положенный на музыку из «Шоу Бенни Хилла» (**). На Клайда мои оправдания, очевидно, не подействовали. — Так найди себе работу! Выпускной только через полтора месяца. — Да, думаю, стоит это сделать, — Токен поддержал его. — Я могу тебя пристроить! — с воодушевлением сказал Клайд. — Я не буду искать работу только затем, чтобы пойти туда, куда не хочу. В тот момент я обдумал все: почему я не хотел идти на эти дурацкие танцы, почему вообще не хотел даже думать про них, и, наконец, почему у меня никогда не было работы. Привлекательный шелест долларов омрачали непривлекательные люди, с которыми мне, возможно, пришлось бы общаться на работе. Мне пришлось бы рано вставать, заниматься нелюбимыми делами, к которым я был все равно не пригоден, и какой-нибудь старый хмырь гонял бы меня целыми днями направо и налево. В общем, это было не менее отстойно, чем танцы. С фильмом бы своим разобраться, не надо мне лишнего дерьма. И тогда ко мне пришла самая замечательная идея из всех. Точнее, не пришла, а свалилась на голову полным мешком отборных кирпичей. — Работа… Вот оно что. Токен и Клайд переглянулись, но я завелся слишком сильно, чтобы разрешить их сомнения. Заводился я не часто, возможно, именно это их и смутило, так как эта новая для меня эмоция обрела несколько неловкие формы: голос стал тоньше, в глазах появилась (как мне потом сказали) странная искра. Редко, когда мое лицо посещали другого вида улыбки, кроме саркастической и покровительственной. — Клайд, ты говорил, что можешь меня пристроить? Ты же в магазине работаешь? — спросил я его. Клайд одобрительно кивнул, и я улыбнулся в ответ странной для меня улыбкой. — Отлично. Токен и Клайд никак не могли выяснить, кто же из них самый смелый, и спросить меня, какого черта вообще происходит. Поэтому они вновь обменялись взглядами, сыграв в «камень-ножницы-бумага» телепатически. В конце концов, Токен локтем толкнул Клайда, тот нервно вздрогнул и спросил: — Так ты согласен на работу? — Да. — И ты пойдешь с Рэд на выпускной? — Нет. Пока я сидел и смотрел, как мои друзья пытались переварить в голове, что только что произошло, прозвенел звонок на шестой урок. Под шум задвигаемых стульев, громких голосов подростков и грохот подносов я поднялся со стола, взял поднос с нетронутой едой и выкинул его в ящик для мусора. Затем решительно направился к двери. Мне предстояло выполнить важную миссию, поэтому ничто (и никто) не должно было мне помешать. В коридоре возле открытого шкафчика я увидел Рэд, она поправляла макияж. Я направился в ее сторону, притворяясь простым случайным прохожим, но при этом старался попасть в ее поле зрения. Как я и предполагал, она заметила меня в зеркале, и тогда на ее лице отразилось выражение приятного удивления. Она развернулась, захлопнула дверь шкафчика, подбежала ко мне и схватила за рукав. — Крэйг, можно с тобой поговорить? — спросила она и потащила меня в сторону. Я ничего не ответил, но и не сопротивлялся. Особой разговорчивостью я не отличался, поэтому Рэд сразу ничего и не заподозрила. Наконец, когда мы оказались у ее шкафчика, она отпустила меня. Я заметил, что она на несколько сантиметров была ниже меня. Рэд как бы невинно поправила волосы за ухом и спрятала руки за спиной. Будь я нормальным парнем, то, возможно, нашел бы это милым. Но, к несчастью для Рэд, я оставался прежним Крэйгом. — Клайд напомнил мне про выпускной сегодня утром, и тут я подумала, что выпускной-то все ближе и ближе, и я не хочу, чтобы человека, с которым я реально хочу пойти, занял кто-то еще. Упс. Извини, Клайд. — Окей. — В общем… Ты пойдешь? — спросила она сладким голосом. Меня немного раздражало, что она не могла спросить меня прямо, хотя, ладно. Я решил подыграть ей, чтобы не выдать своего настоящего намерения. — Нет. Рэд улыбнулась: — А хочешь? — Я почти уверен, что сказал: «Не пойду» только что. Рэд хихикнула, и я испугался, что чувство вины заставит меня поменять свое решение. — Нет, я имела в виду, пойти со мной! Бинго. Я вздохнул и встал в оборонительную позу, прислонившись к шкафчику и скрестив руки на груди. Рэд почувствовала, что все пошло не по плану, и на ее лице мелькнула неуверенность. — Слушай, — сказал я, — ты тут ни при чем, честно. Я просто не хочу идти. Танцы отстой. Какое-то время Рэд молчала, и я заставил себя отвернуться, потому что, не дай Бог, ее глаза станут хотя бы немного влажными, тогда я не выдержу. Я торопливо продолжил: — И знаешь, в общем, ты сама пожалеешь, что пошла со мной. — Но… — сказала Рэд, и, на мое счастье, я не услышал в ее голосе и намека даже на слабые всхлипывания. — Ты такой милый и умный, а ещё… — Скучный. Знаешь, кто на самом деле милый, умный и к тому же веселый? — я набрался смелости взглянуть ей в глаза (слез я не увидел, слава Богу) и одарил ее искренней улыбкой. — Токен. Он умеет играть на басу, знает фокусы. И у него даже девушки нет. А самое главное, сегодня он мне сказал, что у тебя красивые яркие глаза, потрясающая улыбка и замечательный смех. В последнем предложении я соврал: сегодня Токен мне такого не говорил. Зато говорил на прошлой неделе, и на позапрошлой, и каждую позапрошлую неделю до этого, если память мне не изменяет. Ах да, еще он говорил это вчера, когда Клайд ушел домой. Возможно, сегодня он всё равно скажет мне об этом снова, поэтому я посчитал, что соврал только наполовину. — Правда? — спросила Рэд. Она заметно обрадовалась. — Да. И я гарантирую тебе, что если ты пригласишь его прямо сейчас, он не откажет, он же не какой-нибудь мудак. — Я сделал паузу. — И еще, если кто спросит — это ты меня отшила. Если уж помогать Токену, то и Клайду заодно. Рэд улыбнулась сдержанной улыбкой: — Спасибо, Крэйг. Я его спрошу. Она направилась к своему шкафчику, достала оттуда книгу и закрыла его. Потом она пошла ко мне навстречу, и я подвинулся, но вместо того, чтобы спокойно пройти мимо, она стукнула меня по локтю кулаком. Не дам соврать, боль была адская. Я прижал руку к себе и потер больное место, попутно уставившись на нее, как на ненормальную. — Без обид, но я не собираюсь рыдать из-за какого-то парня, — сказала она и махнула на прощание рукой. — Увидимся на истории.***
В заключение моей невероятно длинной предыстории скажу, что в конце дня я объяснил план своих действий Токену и Клайду, когда мы ехали домой на автобусе. Рэд таки подошла к Токену и пригласила его на танцы, и на радостях он даже не спрашивал меня, зачем мне это надо. Клайд тоже был слишком занят предстоящим свиданием с Хайди. Он использовал ту же самую глупую пикаперскую фразу, но с Хайди ему улыбнулась удача. К тому же у него появилась возможность ходить на двойные свидания с Токеном, поэтому он быстро позабыл обо всех своих обидах. После школы Клайд поехал на работу, пообещав поговорить с начальником по поводу меня. Вечером, когда я делал уроки и попутно рисовал в тетради с домашним заданием разнообразных старикашек, моя младшая сестра Руби (***) толкнулась ко мне в комнату с телефоном в руке. На другом конце провода меня ожидал Клайд. Я помню, что она сказала что-то вроде: «Я тут уже три минуты ору, возьми трубку, глухой ты идиот», но для моих ушей ее слова прозвучали как бессвязная речь маленького гремлина. Поэтому я прогнал сестру из комнаты. Клайд, в свою очередь сообщил, что его начальник хотел встретиться со мной завтра после школы. Не успел я толком опомниться, и вот, спустя полторы недели, в пятницу девятого апреля, в первый день весенних каникул, я стоял посреди торгового зала в продуктовом магазине мистера Джонсона. Мне выдали форму бежевого цвета и именной бейдж для тех, кто подходил бы ко мне и спрашивал, где находятся свиные шкурки или кола. С грязной шваброй в руке и хорошим предчувствием в сердце я осмотрел пространство перед собой: полки, заставленные различными продуктами, постер с рекламой томатного супа, мерцающий свет, затертый линолеум. Несмотря на изначальный пессимистичный настрой, я возлагал большие надежды на это место. Для человека, живущего в маленьком городе, я не очень много знал про его жителей, в том числе и про мистера Джонсона. Возможно, в этом виноват мой затворнический образ жизни, хотя кто знает. Про мистера Джонсона я мог сказать только то, что раньше он жил по соседству с Шефом, поваром из школьной столовой. А также, что он любил выходить в синем спортивном костюме на пробежку в четыре утра. У него был свой бизнес — маленький уютный магазинчик, который вытащил меня из моей затхлой конуры. Мои обязанности заключались в том, чтобы паковать продукты для старушек и протирать шваброй одно и то же место по пять раз в день, за это мне платили восемь с половиной долларов в час, что меня вполне устраивало. Дополнительные деньги не помешали бы, ведь, в конце концов, мне нужен был новый треножник. Также, что самое главное, у меня появился новый материал для фильма. Не знаю, почему я не догадался раньше искать вдохновение в непривычных для меня ситуациях, но потенциал этого места был огромен. Пока я стоял за кассой, в моем воображении разворачивались самые разнообразные сцены. Магазин, а также сотни его посетителей, сами того не зная, становились участниками трагических любовных историй, апокалиптических ужастиков, психологических триллеров, документальных фильмов. И это было прекрасно. Теперь ничто не стояло на моем пути, ничто не отвлекало. От меня требовалось только жить в свое удовольствие, и муза сама поразила бы меня точно в цель. Я и не подозревал, что она поразит меня настолько сильно.