Дотянуться до звезды

POV Хёкдже Стараюсь как можно сильнее натянуть на голову капюшон и поправляю маску на лице, под которой спрятана горькая усмешка: хоть бы кого-то обманули эти идиотские шмотки. Конечно, за прошедший месяц ажиотаж, поднявшийся вокруг меня с Донхэ, немного поутих, но только в прессе. В моей жизни разруха, которую принесло за собой близкое знакомство с Донхэ, только разрасталась... Меня по-прежнему узнавали на улице и тыкали пальцем, стоило мне только проявить малейшую неосторожность и показаться на людях без маски, а пара сумасшедших фанаток даже пытались броситься на меня с кулаками за то, что я покусился на репутацию их безупречного Ли Донхэ. Знали бы они, что их безупречный Ли Донхэ играючи сломал мою жизнь... Мне пришлось удалиться с Facebook и Kakao. Сменить номер телефона. Цвет волос и стиль одежды. Но это ничего не меняло в том, что творилось вокруг меня и внутри меня. Совершенно. Ежедневные посещения академии, которые когда-то были для меня глотком свежего воздуха и всей моей жизнью, стали для меня настоящим кошмаром. Если от незнакомых людей на улице или в метро я еще как-то мог скрыть свою личность, то в университете... Всё внимание было мое. Также как все тычки, усмешки, насмешки, колкости и откровенные оскорбления. Даже преподаватели, которые раньше были достаточно лояльны ко мне, благодаря покровительству учителя Кима, сейчас словно с цепи сорвались. Стоило сделать одно лишнее движение или не сделать, как на меня градом сыпались наказания и отработки, а некоторые не гнушались даже откровенными оскорблениями, словно получая какое-то изощренное удовольствие от моего публичного унижения. Я уже привык делать вид, что мне безразличны все эти нападки, и сидеть в гордом одиночестве на последней парте, потому что даже Рёук после произошедшего отказался общаться со мной, лишь изредка метая в меня гневные и обиженные взгляды. Впрочем, я его понимал. Никому не захотелось бы разделить мою участь, потому что эти люди, их невероятная жестокость не пожалели бы никого рядом со мной: в этих людях не было ни капли сочувствия и сотрадания. Ни капли человечности. Они рвали всё, что попадало в поле их внимания, ради собственного развлечения. И сейчас их живой мишенью был я. Я уже привык передвигаться по коридору, словно тень, первым уходить из аудитории и последним заходить в нее, не посещать столовую, библиотеку, уборную и раздевалку без веских на то причин. Когда в последний раз я столкнулся в туалете с Чонсу, то отделался лишь рассеченной бровью и вывихнутой рукой, потому что учитель Ким, словно по мановению волшебной палочки, появился в уборной для студентов и прервал нашу милую беседу. Если бы не он... Иногда мне казалось, что он – мой ангел-хранитель, который следует за мной по пятам и вытаскивает меня из всех неприятностей, которые только могут произойти. Лишь на занятиях с ним я мог позволить себе расслабиться и не думать о том, что происходит вокруг меня. Но по четвергам меня не спасал даже учитель Ким. Это был самый страшный день в моем расписании: несмотря ни на что, я был вынужден встречаться с Донхэ в замкнутом пространстве и проводить в этом пространстве с ним целых полтора часа, стараясь никак не реагировать ни на его присутствие, ни на его нарочитое безразличие, потому что за нами пристально следили два десятка пар внимательных глаз, среди которых, возможно, была та сволочь, что сняла нас и заварила всю эту кашу, а потом быстро удалила липовый аккаунт от греха подальше. Хотя... Эту кашу заварили мы с Донхэ. И чтобы не усугубить ситуацию, я избегал его всеми силами. Первое время он пытался поговорить со мной через Йесона, но новый номер телефона избавил меня от настойчивых звонков моего «парня» и предложений встретиться, а четко отработанная схема побега с занятий – от попыток встретиться и поговорить в стенах академии. Я обещал менеджеру Паку и я подписал соглашение. И я... совершенно не хотел не то что говорить, но даже видеть Ли Донхэ. Я мечтал о том времени, когда его мастер-классы закончатся, когда всё это закончится и я смогу улететь в Нью-Йорк. Когда я смогу спокойно дышать, просыпаться по утрам, улыбаться, ходить по улице и на занятия, ничего не опасаясь и даже не вспоминая, что когда-то в моей жизни был человек по имени Ли Донхэ и весь этот кошмар. Но сейчас... Сейчас мне снова приходилось быстро, осторожно и бесшумно переодеваться перед мастер-классом этого человека в кабинке туалета, потому что вход в раздевалку мне был заказан, и отсчитывать секунды до звонка, чтобы появиться в классе точь-в-точь с ним и ни в коем случае не столкнуться в коридоре с кем-либо из однокурсников или с самим Донхэ. POV Донхэ – Вы опять выбиваетесь из ритма. Начинаем связку с начала, – раздраженно бросаю классу. Чересчур раздраженно, но я слишком зол и слишком устал, чтобы сдержать себя. Последний месяц был невероятно тяжелым. Двадцать дополнительных концертов, двенадцать фанмитов, четыре шоу и два клипа – и все это только для того, чтобы заткнуть рот проклятым журналистам и фанатам. Меня загрузили так, что я не успевал дышать. Если мне удавалось поспать в сутки больше трех часов, то это было праздником, если в своей постели – то воистину грандиозным. Я запутался в днях, людях, собственных мыслях и собственном раздражении. Я срывался на всех: на менеджера Пака, стафф, стилистов, Чонуна и даже на Кюхёна с Сонмином, потому что никто не мог мне помочь. Нет, не отдохнуть. Я считал, что такой график вполне достойное наказание за мою оплошность, но то, что за эти 32 дня я так ни разу и не смог связаться с Хёкдже, выводило меня из себя. Сначала он не брал трубку и не отвечал ни на чьи сообщения, а потом просто изменил номер телефона, достать который не было никакой возможности. Он мастерски избегал любых встреч в стенах академии как со мной, а так и с Кюхёном и Сонмином, после того как те попытались поговорить с ним от моего имени. Он приезжал домой слишком поздно и уходил слишком рано, причем каждый день в разное время, так что мои и Чонуна бдения перед его подъездом ни разу не увенчались успехом. Я всерьез подумывал о том, чтобы обратиться к частному детективу и заказать похищение этой неуловимой тени, когда Кюхён, случайно подслушавший разговор Хичоля с другим учителем, предложил гениальный в своей простоте план, который мы с ним надеялись сегодня воплотить. Если и он провалится, то я точно найму профессионалов, которые смогут решить мою проблему... Но мне предстояло пережить еще пять долгих часов, и пока я себе мог позволить лишь исподтишка наблюдать за танцующим мальчишкой. Мне жутко не нравился его новый цвет волос и короткая стрижка. Но еще больше мне не нравились огромные черные круги под глазами, которые делали его похожим на маленькую несчастную панду, и затравленный взгляд. Пока что я ничего не мог с этим поделать. Но лишь пока. Этот месяц был слишком долгим, и пришла пора вмешаться в то, что творилось вокруг него. Мне было больно даже думать о том, что происходило в жизни Хёкдже эти 32 дня. То, о чем мне рассказывали Сонмин с Кюхёном, которые не раз были свидетелем того, как относятся к моему мальчику студенты и преподаватели... Я был готов снести голову каждому, кто позволил себе хотя бы косой взгляд в его сторону, но... Мне нельзя было даже приближаться к нему. Директор дал мне ясно понять, что этот скандал был ДЕЙСТВИТЕЛЬНО последним и следующий станет черным крестом на моем дальнейшем будущем как айдола. Но я был в таком отчаянии, что, кажется, это было для меня и не так уж важно... Стоило только увидеть потухшие глаза Хёкдже и его поникшие плечи. *** – Принимай товар! Прямиком с тренировки от учителя Кима, – с громким смешком Кюхён пинком открыл двери в класс, который я нервно мерил шагами уже двадцать минут, и опустил на ноги брыкающегося мальчишку, буквально похищенного после очередной затянувшейся допоздна тренировки. – Что здесь?.. – начал возмущаться доставленный Кюхёном живой груз, едва устояв на ногах, но резко замолчал, едва его взгляд наткнулся на меня. – Привет, – я постарался улыбнуться как можно естественнее, сдерживая дрожь в голосе, и махнул рукой, нервничая так, словно это было мое первое в жизни свидание. Мальчишка резко шарахнулся от меня назад, словно надеясь, будто за его спиной неожиданно возникнет портал, и угодил в распахнутые руки мерзко хихикающего Кюхёна, который, кажется, ловил кайф от происходящего. – Хёкдже... – я буквально бросился к зажатому Кюхёном мальчишке, который пытался всеми силами выбраться из чужих объятий, но Кюхён мог быть удивительно сильным: недаром он как-то на спор протащил Сонмина 25 этажей на спине вверх и вниз. – Не подходи... – попытался отшатнуться мальчишка, когда я был уже совсем близко, но коварный Кюхён, хихикнув, толкнул не ожидавшего такой подставы Хёкдже прямо в мои руки, со смешком бросив мне: – Я постою на стреме, – и вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь и оставляя счастливого меня с ошеломленными мальчишкой наедине. Впервые за 32 дня. – Донхэ, отпусти меня, – дрожащим голосом попросил Хёкдже, пытаясь оттолкнуть меня, но я просто физически не мог разжать руки, сомкнувшиеся на худой спине. – Не могу, – шепчу ему в ухо, сходя с ума от его запаха. От запаха, который преследовал меня все это время. – Донхэ! – громкий строгий голос Хёкдже заставляет застыть меня в изумлении и чуть расслабить объятия, из которых мальчишка тут же вырывается и отступает к стене, прожигая меня ледяным взглядом из-под черной челки. – Мне совершенно не нравится этот жуткий цвет, – делаю два стремительных шаг и пытаюсь взъерошить ненавистные мне черные волосы, но мою руку перехватывает твердая рука Хёкдже. – Я так скучал, – улыбаюсь и выдыхаю ему прямо в лицо. – Донхэ, – голос Хёкдже слишком серьезен, но мне совершенно плевать на это. Главное, что он сейчас рядом со мной. Здесь и сейчас. Настолько близко, что я чувствую его тепло. – Мне запрещено приближаться к тебе, – в его голосе слишком много льда, но я найду, чем его растопить. – И кем же это запрещено? – со смешком спрашиваю, совершенно не воспринимая слова мальчишки всерьез. Почти все мое внимание снова сосредоточено на его губах и моем отчаянном желании прикоснуться к ним. – Твоим агентством, – слишком спокойно и слишком отстраненно отвечает Хёкдже, пытаясь отодвинуться от меня подальше. – Твой менеджер заставил меня подписать бумаги, согласно которым я не имею права осуществлять с тобой личный контакт... – Что? – изумленно перебиваю его, чувствуя, как внутри начинает закипать гнев. Да как этот ублюдок посмел? Я же умолял его... Я же обещал ему, что буду вести себя безукоризненно, если он не будет трогать Хёкдже... Старая лживая скотина! Если бы он сейчас попался мне под руку, я бы убил его! И ни капли не пожалел бы об этом! Старая мразь. Я же сказал ему, что готов понести любое наказание, что в произошедшем виноват я сам и не стоит приплетать Хёкдже к этому. А он мало того что притащил мальчишку на ту гнусную пресс-конференцию и заставил его лгать сотням людей прямо в лицо и притворятся парнем Чонуна, так еще и подписку с него взял... Скотина. – Мне запрещено приближаться к тебе, Донхэ. У меня нет денег, чтобы выплатить компенсацию за несоблюдение договора, поэтому я прошу тебя, Донхэ, – мальчишка пристально посмотрел на меня, вызывая внутренню дрожь. Я никогда еще не видел его таким... сильным и уверенным. – Отпусти меня, мне надо идти. Нельзя, чтобы кто-то видел нас вместе. Это может опять плохо закончиться для нас обоих, – под его ледяным взглядом моя решительность отступила, и я буквально отпрянул от этого парня, который был так мало похож на моего Ли Хёкдже. – Правильно, – кивнул ошарашенному мне он. – Я пойду первым, – проинформировал он меня и уже направился к выходу... Но я... Я не мог дать ему уйти просто так. Всё не могло закончиться так. Из-за дурацкого видео, из-за моего идиотского менеджера и какого-то странного договора. Всё не могло закончиться так. Я бросился вслед за Хёкдже и, настигнув мальчишку, который уже был практически у двери, рывком развернул его к себе и впился в губы, которые снились мне каждую ночь, все те 32 дня, что я не мог коснуться их. – Хёкдже... – я на пару мгновений оторвался от него и посмотрел в ледяные глаза, в которых не было ни капли прежнего тепла, смущения или возбуждения, которые всегда появлялись там, когда я целовал его. Похоже, растопить 32-дневный лед будет несколько сложнее, чем мне казалось. Я уже собирался сказать мальчишке, что не смогу отпустить его так просто, потому что, кажется, сам Ли Донхэ влюбился в него, но нас прервало невозмутимое покашливание Кюхёна со стороны двери. – Что? – в этот момент я был готов прибить друга особо изощренным способом за то, что он помешал нам. – Донхэ, тут такое дело, – в класс просунулась его взъерошенная голова. – Я на минуту отошел за угол, чтобы позвонить Мину и сказать, что немного задержусь тут… – Я не совсем понимал, с чего он делится такими интимными подробностями своей жизни со мной прямо сейчас, когда в моих руках все еще стоит напряженный Хёкдже, но все встало на свои места после его небольшого разъяснения: – А вернувшись, я застал перед дверями вот этого режиссера-любителя, – он со всей силы втолкнул в класс парня с карамельными волосами и до безумия испуганным злым взглядом, отчаянно сжимавшего в тонких пальцах шестой айфон.