Сборник драббликов

Рассказ для зимнего феста Wintersend, где я выступала за команду Натаниэля Хоу. Ключ: № 88 - герой и его памятные шрамы Самый больной шрам    Натаниэль грустно посмотрел на свои трясущиеся руки. Сегодня опять снились эти кошмары. Он чувствовал, как его начинает охватывать безумие, как и многих его друзей до этого.    Он давно уже понимал, что пришёл его черёд.    Где-то в глубине души он ждал этого с лёгкой долей страха и нетерпения. Можно даже сказать — предвкушения.    Поднявшись, он налил в небольшой таз воды, чтобы умыться, и замер, увидев своё отражение. Сетка морщин покрывала его лицо. Некогда чёрные волосы прореживались седыми прядями, а глаза такие усталые...    Многое он повидал в жизни. И хорошего, и плохого. Были времена, когда он беззаботно шагал по земле; были времена, когда он, снедаемый ненавистью, бежал навстречу врагам; были времена, когда он чувствовал себя умиротворенным, даже счастливым; были времена отчаянья, когда он не искал ничего, кроме смерти, и были времена ожидания... ожидания именно этого дня.    Медленно и тщательно одевшись, он подхватил свой старый добрый лук и потрёпанный временем колчан. Положив в сумку смену белья и кое-какие походные принадлежности, он в последний раз оглядел свою комнату. Она была богато обставлена, но ему на самом деле никогда не было дела до всех этих вещей.    То, в чём он когда-либо нуждался, состояло всего из нескольких пунктов. Большая часть этого умещалась в его походной сумке или висела за плечами, остальное же... то, что ему отчаянно не хватало, ждёт его по ту сторону Завесы...    Улыбнувшись этой мысли, он закрыл дверь и пошёл к выходу.    Натаниэль уже давно договорился с новым Командором о том, чтобы тот передал заранее написанное письмо его близким, когда он уйдёт. Ему не хотелось ни с кем прощаться, не хотелось видеть их жалостливые лица. Как им объяснить, что он, в некотором роде, даже рад этому. Он проводил многих дорогих ему людей и теперь настал его черёд.    Но судьба не позволила ему уйти просто так. Стоило Натаниэлю выйти во двор, как тут же набежала толпа детей, которые как всегда начали просить Серого Стража рассказать какую-нибудь историю про свои приключения. Натаниэль не мог им отказать. Он обожал детей, и к каждому относился с любовью и добротой. Одно из немногих, о чём он жалел, это то, что у него никогда не было своего собственного ребёнка.    Поэтому смирившись с промедлением, он присел на стул и отложил на время свой лук. И хотя внутри него всё кричало и болело, призывая и требуя немедленно идти, он постарался заглушить эти чувства и улыбнулся детям.    — Ну и что же рассказать вам на этот раз? — спросил он, рассматривая своих слушателей. Ну надо же, ещё так рано, а они уже на ногах и полны энергии.    — Расскажи про Архидемона, — попросил беззубый рыжий мальчуган.    — Хм... сам я Архидемона не видел... — улыбнулся Натаниэль. — Но я встречал Архитектора.    — Ну... этот не страшный, — насупился мальчик.    — Ты так думаешь? — Натаниэль снял латный наплечник, показывая старый шрам на плече. — Вот эту отметину я получил, когда сражался с его армией.    — О-о... — тут в глазах мальчуганов появилось удивлённое и восхищённое выражение.    А Натаниэль, закатав рукав на другой руке, показал ещё один шрам.    — А вот этот мне достался от огромного Огра. У него был сломан один рог, но от этого он был не менее опасным. Когда он бежал на нас, топая своими огромными ногами, казалось, даже земля дрожала. Этот монстр был сильным, и всем казалось, что он и вовсе неуязвим...    Дети, усевшись перед ним прямо на землю, слушали, открыв рот, пока Натаниэль рассказывал свои истории. Мальчишки постарше, которые могли наблюдать за его тренировками ранее, спрашивали его о происхождении других его шрамов. Натаниэль часто тренировался без рубахи, и потому они знали и о грубой полосе шрама на лопатке, который достался ему в битве с Матерью, и о двух параллельных рубцах на шее, что оставила ему когтистая тварь, которую они встретили на болотах.    На его лице было не меньше шрамов, которые тоже имели свою историю. Большинство из них были глупыми, как, например, тот, который появился в результате случайного попадания в него кружки, брошенной Огреном. Или тот, когда он поскользнулся и упал.    Это были глупые и не героические истории, поэтому Натаниэль не рассказывал их, предпочитая сочинить что-нибудь про драконов и прочих злобных тварях. Не похвастаться, нет. А чтобы повеселить ребятню.    После очередного рассказа, Натаниэль заметил у одной из девочек на щеках слёзы.    — Деная, что случилось? Почему ты плачешь? — он даже встал, подходя к девочке и легонько стирая ладонью её слёзы.    — Это, наверно, очень больно, — тихо сказала девочка.    Он улыбнулся и, подхватив её на руки, уселся обратно на скамью, усадив её себе на колени. Деная тут же перестала плакать и вцепившись в своего героя руками, смотрела на него влюблённым взглядом.    — Больно. Но ничего, всё проходит, — мягко сказал Натаниэль, приглаживая её растрёпанные волосы.    — А какой был самый-самый больной? — спросил сидящий рядом мальчишка.    — Наверно тот, что на спине, — тут же выкрикнул другой мальчишка. — Самый большой, да?    — Нет скорее тот, что на руке. Самый страшный.    — О да, эти очень болели, но вы не правы, — сказа Натаниэль, грустно улыбнувшись. — Самый больной тот, что находится в сердце.    — Вас в сердце ранило? — тут же переспросила ещё одна девочка.    — Эту рану нанесли не оружием. И шрам этот, в отличии от всех остальных, никогда не заживёт. Такую рану можно получить только из-за любимого человека.    — Это была ваша невеста? — тут же спросило маленькое чудо у него на коленях. Натаниэль немного растерялся от подобного вопроса. А девочка тут же добавила: — Мой брат Лант говорит, что его самый любимый человек — это его невеста.    Натаниэль улыбнулся, представив, как на подобные слова отреагировала бы "его невеста".    — Ну, можно и так сказать, — наконец ответил он.    — Пф... Девчонки... — тут же высказался один из тех мальчиков, что постарше. — Мужчины вечно из-за них страдают.    — Знаешь что, Джей, — повернулся к нему Натаниэль, — ты прав, большинство этих шрамов я получил из-за неё. И ничуть не жалею об этом. Более того, я отдал бы всё на свете, чтобы получать за неё шрамы и дальше. Но это невозможно. Потому что её больше нет рядом со мной.    Мальчик замолк и смущённо потупился, а кто-то другой тихонько спросил:    — Она умерла?    Он грустно кивнул.    — Да, она ушла несколько лет назад.    — Вы скучаете по ней? — прошептала Деная.    — Очень.    Вокруг все погрустнели и замолчали. Никто больше не шептался, все уныло опустили головы. Натаниэлю меньше всего хотелось видеть этих непосед печальными, поэтому он весело воскликнул, опуская девочку на землю:    — Чего загрустили? А ну марш все играть и веселиться. Новый день настал, солнце сияет, а вы тут мрачные, словно небо перед дождем.    Дети повскакивали с земли и разбежались кто куда — продолжать прерванные его появлением игры или начинать новые. В детстве настроение может меняться очень резко, и Натаниэль, к своему удовольствию, уже через мгновение вновь услышал их весёлый смех.    Это замечательно, жизнь продолжается, а значит его старания и вся жизнь не были напрасными. И теперь он может уйти со спокойной совестью.    Подхватив свою сумку, он зашёл на кухню и взял немного провизии в дорогу и уже через несколько минут выехал за ворота. Зов всё нарастает, глубинные тропы ждут его...    Он не боялся смерти, ведь там, за чертой, его ждёт она...