Безумный друг

      В этот день Харли снова направилась к пациенту 4479. Но теперь страха не было. Ее лишь мучила совесть. Она сжимала в руках свой блокнот, на котором всю ночь писала вопросы. Много страниц было выдрано. На прошлом сеансе ей не удалось задать ни одного вопроса из тех, которые она написала. Впервые Харли была полностью сконфужена. Она не держала ничего под контролем. Самое противное то, что и Джокер не держал ничего под контролем. Все пошло на самотек. Как та игра в карты. Неизвестно что выпадет в следующий момент. Неизвестно о чем они будут говорить сегодня. Харли чувствовала себя ужасно из-за этого. Как она могла пообещать ему не задавать вопросов? Импровизация. Это то, что у Харли получалось хуже всего. Она снова бросила взгляд в блокнот. Это были не вопросы, а скорее отрывки фраз, которые она так долго сочиняла. Харли вздохнула. Как ни как у нее был еще один туз в рукаве, но с Джокером нельзя быть уверенной ни в чем. Харли подошла к знакомой двери. Охранник ей легко кивнул.       — Здравствуйте, мистер Хенгерс, — сказала она приветливо и посмотрела на дверь. — Открывайте.       Он кивнул, подошёл к двери и повернул ключ. Она отворилась.       Ноги Джокера лежали на столе, и пациент внимательно наблюдал за тем, как шевелились его пальцы. Почувствовав взгляд доктора, Джокер быстро опустил ноги под стол, на их законное место и улыбнулся кривоватой улыбкой.       — Доброе утро, — сказала Харли, уверенно приближаясь к своему пациенту.       — Это утверждение или вопрос? — спросил Джокер, бросив на нее косой взгляд.       Харли вздохнула и села на стул.       — Это обычное приветствие, — пояснила доктор Харли, поправляя очки сконфуженным движением руки. — Вы всегда так придираетесь к словам?       Джокер посмотрел куда-то вверх и протянул:       — Если только они не несут никакого смысла. — Он нагнулся к своему доктору и прищурил глаза. — Харли, никогда не тратьте слов впустую. Говорите всегда именно то, что вы считаете нужным сказать, а не то, к чему привыкли.       Харли нахмурилась и бросила с обидой:       — Из-за вашего мошенничества я не могу говорить то, что хочу. Я психотерапевт. Моя работа лечить вас. Вы же связали меня по рукам и ногам. Во мне теперь вообще нет никакой пользы.       Джокер резко нагнулся к ней, от чего Харли вздрогнула и отшатнулась. Он посмотрел на нее безумными глазами и замотал головой.       — Нет, нет, Харли, в вас есть очень большая польза. Я прямо чувствую, как лечусь на глазах. Вот например, вас убивать я не хочу, — протянул он.       Харли сложила руки на груди и кивнула, все же стараясь вжаться подальше в стул.       — Ну, это явный прогресс.       — Вот только… — медленно промямлил Джокер и заерзал на стуле, — мне не очень удобно в этой смирительной рубашке. Я прямо ощущаю, как начинаю хотеть кого-то прикончить.       Харли нахмурилась.       — Шантаж значит?       Клоун взглянул на нее снизу вверх, от чего его глаза показались больше. Повисло молчание. Харли словила себя на мысли, что ее совсем не пугает отсутствие смирительной рубашки. Тем более ей нужно было наладить с ним отношения для следующего маневра. Она закатила глаза и оперлась локтями на стол, чуть сократив невидимую стену между ними.       — Объясните, зачем вам просить меня снять смирительную рубашку, если вы сами прекрасненько стягиваете ее.       Он криво улыбнулся и откинулся на спинку стула.       — Эти проныры полицейские все равно ее на меня надевают и каждый раз затягивают потуже. Конечно интересно каждый раз справляться с более сложной задачей, но мне это уже порядком надоело.       Харли задумалась на минуту. Потом перевела взгляд на Джокера. Он принял многострадальческое выражение лица, что получилось у него весьма неплохо, не считая конечно явного переигрывания. Харли разорвала их безмолвный зрительный контакт и вздохнула:       — Ладно. Я попрошу снять с вас рубашку, только ведите себя хорошо.       Джокер скривился и бросил на нее непонимающий взгляд:       — Что это значит?       — Вести себя хорошо? — переспросила Харли.       — Да, я просто уточняю, потому что для меня фраза «вести себя хорошо», подразумевает что-то вроде подорвать телевизионную вышку. — Он уловил вопросительный взгляд Харли и пожал плечами. — Как по мне — благое дело. Нечего манипулировать людьми. Вот видите, вы имели ввиду что-то другое, так что уточните, что бы вы потом не сказали, что я мухлюю. Понимание, ведь этого вы добиваетесь?       Харли не сдержалась и поджала губы. Он издевался над ней, но почему-то это не казалось обидным, даже… забавным.       — Просто не убейте никого, — бросила Харли, не сдержав улыбки.       — Ну я постараюсь, — протянул Джокер нехотя.       Харли встала и подошла к двери. Джокер проводил ее заинтересованным взглядом. Кривая улыбка выдавала его удовлетворение сложившейся ситуацией.       Харли постучала в дверь. Нервный звон ключей раздался где-то за толстой преградой. Дверь открылась, и в комнату влетел охранник. Он моментально сократил расстояние между ним и Джокером и наставил на клоуна дуло пистолета. Джокер с удивлением посмотрел на оружие, потом взглянул на Харли, явно обиженный таким неуважением к его личности.       — Все хорошо, — сказала Харли, подходя к Хенгерсону. Она притронулась к пистолету и медленно опустила его вниз. Охранник нехотя поддался.       — Простите, — сказал Хенгерсон виновато, — я просто подумал что что-то стряслось. — На слове что-то, он бросил ненавистный взгляд в сторону не менее обиженного Джокера.       — Ничего… — сказала Харли мягко. — Мы просто…       Начала было она, но Джокер ее перервал.       — Ничего? Он направил на меня пистолет! — воскликнул клоун, не стараясь сдержать сарказма, который явно сквозил в его голосе. — Я самый опасный преступник в этой больнице, а он хотел меня победить этой игрушкой! Ну хотя бы пулемет. А это просто унизительно! — разглагольствовал он, прыгая на стуле.       — И почему всего один охранник? Что это за охрана вообще такая? Даже у Джонатана Крейна охраны было больше. А он всего-то натянул мешок на голову, а у меня, согласитесь, маска поизящнее будет.       Харли бросила на него взгляд полный злости. Да что это он несет вообще? Может еще напишет рекомендации по своей охране? Она словила момент, когда Джокер по своей странной привычке причмокнул губами и вставила.       — Мистер Хенгерс. — Джокер хотел что-то сказать еще, но когда она заговорила, взглянул на нее полный внимания. Охранник тоже перевел на нее взгляд. И Харли поняла, что тот на грани. Скоро начнется драка. Она сказала умиротворяющее:       — Прошу вас, вы можете снять смирительную рубашку.       Хенгерс посмотрел на нее с непониманием и ужасом:       — Но мистер Аркхэм сказал, что ему обязательно надо ее надевать.       Харли заложила прядь за ухо и взглянула на Джокера. Он смотрел на нее с интересом. Она опять перевела взгляд на охранника.       — Это в лечебных целях. — Харли взяла охранника под руку и отвела в сторону. Джокер даже немного привстал, наблюдая за ними.       Харли зашептала:       — Пациент должен чувствовать себя комфортно. Так лечение будет продвигаться быстрее. — Она мельком взглянула на Джокера. Тот откинулся на стуле и недовольно зыркал по сторонам. — Наденьте на него наручники, я думаю, что этого будет достаточно.       Хенгерсон нахмурился.       — Мисс Квинзел, вы даже не представляете насколько он опасен. Я бы вам не советовал…       Она мило улыбнулась и применила свой любимый прием психологического давления — лесть.       — Но вы ведь всегда рядом, — сказала она, хлопая ресницами. — Если что, я вас позову.       Охранник посмотрел на нее, тяжело вздохнул и кивнул.       — Ладно, но будьте осторожнее.       Харли радостно закивала. Охранник подошел к Джокеру. Тот смотрел на него, со злостью выпучив глаза. Охранник нехотя стащил с него рубашку. Освободившись, Джокер размял руки, струсил пылинки со своей оранжевой пижамы и с натяжкой улыбнулся охраннику. Тот взглянул на него с отвращением и прошипел сквозь зубы:       — Только попробуй обидеть мисс Квинзел.       Джокер состроил ему гримасу. Охранник схватил Джокера за руки, ловко вытащил наручники и сковал ими запястья преступника. Джокер посмотрел на свои руки и поднял взгляд на охранника:       — А можно мне с розовым мехом? — спросил он, с надеждой глядя на Хенгерса.       Тот фыркнул, повернулся, взглянул раздраженно на Харли и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Харли посмотрела на Джокера. Тот явно веселился, ерзая на стуле. Она села напротив него и улыбнулась.       — О чем это вы там так мило беседовали? — спросил Джокер, явно подтрунивая ее.       Харли облокотилась на стол и прошептала.       — Мы с ним заключили сделку. Он снимает с вас смирительную рубашку, а я танцую ему стриптиз.       Джокер в изумлении раскрыл глаза. Потом нервно потер руки и привстал.       — Эй! А можно на меня обратно рубашку надеть! — закричал он. Харли постаралась его убедить говорить тише. Он сел, быстро облизнул губы и наклонился к ней через стол.       — Я и сам могу ее снять, — прошептал он, игриво подняв брови.       Харли сложила руки на груди и откинулась на спинку стула. На столе лежала папка. Она бросила на нее беглый взгляд и вспомнила про блокнот. Харли тут же себя мысленно выругала за этот разговор. «Он играет с тобой», — подумала она и нервно заложила прядь волос за ухо. Не поддавайся, не поддавайся на его уловки. Надо перевести разговор в профессиональное русло. Джокер все еще улыбался, задумчиво глядя на нее. Харли решила снова стать психиатром. Она задала банальный вопрос, который, она заранее знала, не понравится Джокеру.       — Как вы сегодня себя чувствуете?       Улыбка сползла с лица Джокера. Он перевел глаза куда-то вдаль.       — Лучше чем в смирительной рубашке, — заключил он.       — Чем вы сегодня занимались? — спросила Харли, перекладывая папку с блокнотом к себе на колени.       — Я начал рисовать картину. — Он сложил пальцы домиком и посмотрел на нее серьезно. — Думаю, это будет шедевр. Вы там тоже есть кстати.       Харли подняла бровь.       — Серьезно?       Джокер слабо кивнул и опустил голову.       — Сначала… — протянул он, — вы были второстепенным персонажем, но теперь… я перевел вас на первый план…       — Что же изменилось? — спросила Харли, крутя в руках ручку.       Джокер поднял на нее глаза, и его губы растянулись в коварной усмешке.       — Я узнал вас получше.       Харли почувствовала, как к горлу подбирается непонятный страх. Что-то в его взгляде пугало. Что значат его слова? Что он мог про нее узнать? Эти мысли крепко засели у нее в сознании. Джокер заметил, что Харли занервничала, и это ему явно понравилось. Он улыбнулся шире и откинулся на стуле.       — Может зайдете ко мне как-нибудь, я покажу вам картину. Боюсь, что подарить мне ее вам не удастся… по крайней мере пока…       Харли положила ручку и постаралась успокоиться. Впрочем, что он мог о ней такого узнать?       — Я… рада, что у вас здесь нашлось занятие… — сказала, запинаясь, Харли.       Джокер оперся руками на стол и сказал:       — Знаете, я давно хотел устроить себе отпуск. Немного отдохнуть от гениальных задумок. — Он округлил глаза. — Это совершенно подходящее место для этого. Здесь спокойно, приятная компания… — Он подмигнул ей. — Кормят бесплатно… Вот только… Сегодня утром случилась ужасная вещь. На десерт… мне принесли что-то наподобие пудинга. — Внезапно он ударил кулаком по столу, от чего Харли подпрыгнула. Джокер посмотрел на нее жутким взглядом и зловеще прошептал:       — А я не люблю пудинги. — Он смотрел на нее таким взглядом пару секунд. Харли старалась не показывать страха, но Джокер его уловил. Его лицо снова приобрело привычное выражение, и он указал на Харли.       — Если это ваших рук дело, то прошу, верните желе обратно.       Харли глубоко вздохнула, чтобы снова приобрести спокойствие, и внутри порадовалась, что Джокер завел эту тему. Пора вытаскивать туза.       — Нет, я тут не причем, — сказала Харли спокойно. — Но у меня есть для вас предложение.       На лице Джокера появилась улыбка. Он был заинтересован.       Харли засунула руку в карман и вытащила от туда пачку M&M’s. Глаза Джокера расширились. Он заворожено взглянул на сладости, даже приоткрыв рот.       — Это мне? — спросил он с надеждой.       Харли потрясла пакетиком.       — Да, это будет ваше, если вы мне дадите ответ на один маленький вопросик.       Джокер взглянул на Харли и довольно улыбнулся.       — Подкуп, да вы все больше становитесь похожей на меня.       Харли легко улыбнулась.       — Это всего лишь психиатрический прием.       — Вникание в доверие к пациенту путем подражания ему? — сказал Джокер с недоверием. Потом нагнулся к ней и прошептал: — А вам не кажется, что вам это может понравиться? Ммм?       Он слегка повернул голову, не отрывая от нее пристального взгляда. Харли на секунду замешкала, задумываясь над его словами. «Нет, это всего лишь моя работа», — убедила она себя и потрясла пакетиком снова.       — Так вы согласны?       Джокер откинулся на спинку стула, не отрывая от нее взгляда.       — Ты все больше становишься похожей на мою сообщницу. — Джокер внезапно перешел на ты, и это резко сократило моральную дистанцию между ними. Харли немного растерялась. Джокер воспользовался моментом и внезапно дернулся к ней, протянув руки к конфетам. Наручники лязгнули, останавливая его, Харли успела отреагировать и отдернула руку. Джокер недовольно фыркнул, возвращаясь опять на свое место.       — Ладно, давай свой вопрос.       Харли справилась со сбившемся дыханием и принялась перебирать в голове варианты. Его прошлое она решила не трогать, потому что знала, что Джокеру это не понравится, но покопаться у него в голове ей не запрещалось. Она откинулась на спинку стула и спросила:       — Зачем ты убивал всех тех людей? — Этот вопрос давно интересовал Харли. Она никогда не понимала, как кого-то можно лишить жизни. Джокер поднял брови, облизнул губы, глядя по сторонам. Харли настороженно наблюдала за ним.       — То есть… — начал Джокер, глядя куда-то в сторону, — какую я преследовал цель? — Он взглянул на Харли вопросительно. Она молчала. Джокер сложил руки на столе и продолжил: — Моя цель всем давно известна. Я старался погрузить этот мир в хаос.       — Ценою жизней людей? — спросила Харли, стараясь держать себя в руках. — Неужели ты ничего не чувствовал, когда убивал их?       Джокер почесал руку.       — То есть чувствовал ли я угрызения совести? Неееет, — протянул он. — Ничего такого вроде не было. — Он нагнулся к Харли и сказал: — Пойми, Харли, смерть, она не так ужасна, как тебе кажется. На самом деле это лишь этап, ступень в жизни. — Он эфемерно провел рукой по воздуху. — Люди умирают каждый день. Почему же убийство считается страшнее, чем смерть от болезни, например? Разница только в том, что убийство совершается ради какой-то цели. Нравиться ли мне убивать? Нет. Просто я спокойно отношусь к смерти. Для меня она — лишь средство для достижения цели.       — Но это чудовищно, — сказала Харли с непониманием и злостью.       Внезапно Джокер взорвался жутким хохотом. Харли смотрела на него с непониманием.       — Чудовищно? — повторил Джокер, заливаясь смехом. — Харли, Харли. Конечно же ты считаешь это чудовищным. Как и все люди. Ведь общество не может существовать без подобных правил. Красть — чудовищно, убивать тоже. Все это нам внушают с детства. — Он склонил голову, наслаждаясь тем, как она злиться. — Вот только нам забыли сказать про другие чудовищные вещи. Почему некоторые люди не чувствуют ничего, когда убивают животных на мясокомбинате? Или же едят салат? — протянул он, махая головой. — Мы лишаем жизни живое существо, но ради какой-то цели. Мы не видим ничего ужасного в уничтожении бактерий, когда моем руки. Но человек это другое… — прошептал он, чуть наклоняясь к ней. — Он может умереть, и это не будет казаться чудовищным, когда он умирает ради какой-то цели. Ведь убийство преступника при ограблении не покажется вам ужасным, зато заложника… это другое дело. Социум старается нас убедить, что есть хорошо и плохо, но на самом деле… таких понятий не существует. Есть лишь относительность. Охотник и жертва, которые будут относиться к одному и тому же убийству совершенно по разному. Все очень просто Харли, — сказал он с кривой улыбкой. — Вы живете в мире самообмана. В мире, где думают за вас. А что если попробовать откинуть все предрассудки и взглянуть чистым взглядом. Ведь на самом деле мир может оказаться совсем иным, и я не уверен, что он вам понравиться. И это мой вопрос. Готовы ли вы к этому?       Харли смотрела на него и, казалось, слышала тяжелые удары своего сердца. Джокер смотрел на нее из-подо лба. Его шрамы растянулись в грозной ухмылке. Сейчас ей было страшно, но она не была уверенна, чего именно она боится. Джокера, как убийцу или же Джокера, как того, кто может быть прав. Она не знала, что ответить. Харли взглянула на пакет конфет, который она сильно сжимала в руке, и бросила их Джокеру. Тот ловко их словил. Нетерпеливо разорвал упаковку, подбросил орешек, и тот упал ему в рот. Джокер прожевал его с коварной улыбкой, глядя на Харли, которая уже жалела о своем вопросе.