Танцы на битом стекле

Я рисую, я тебя рисую, Я тебя рисую, сидя у окна! Я тоскую, по тебе тоскую, Если бы ты это только знать могла! Весь мой дом рисунками увешен, Без тебя, поверь, мне не прожить ни дня. Смотришь ты - то весело, то нежно, С каждого рисунка смотришь на меня. Пусть образ твой хранят года, Теперь со мной ты навсегда! (с) Я. Йоала "Я тебя рисую"

Ройенталь проснулся от холода. Несмотря на то, что во сне он замотался в одеяло так, что из кокона торчала только лохматая голова, за пару часов ночи и утро в комнате стало значительно прохладнее. Открыв глаза, адмирал с минуту мысленно уговаривал себя встать и одеться во что-нибудь сравнительно приличное, но при мысли о том, что придётся некоторое время стоять обнажённым, он невольно поёжился. Поднявшись с кровати, он прямо в одеяле прошёл в ванную, чтобы умыться и побриться. Затем, решив, что неплохо бы найти Инглора, отправился сначала в библиотеку, потом - в гостиную. Увидев спящего за столом любовника, Оскар невольно улыбнулся. "Дорвался... Понимаю. Хорошо, что он теперь хоть немного, но отвлёкся от моей персоны. А волосы так и не расчесал толком..." Ройенталь огляделся, но, поняв, что в гостиной расчёска вряд ли найдётся, пошёл за ней обратно в спальню. Вернувшись в гостиную, он присел на подлокотник дивана и, едва касаясь, принялся расчёсывать волосы Арфинга. Тот проснулся от прикосновения к волосам: - Доброе утро, мелиндо! Посмотри, что я… - Если тебе интересно узнать моё мнение, то посмотрю, - отозвался тот, осторожно распутывая колтун в волосах у любовника. - Только расчёсываться после душа всё равно надо, мельдо. - Конечно, мне интересно! - просиял Финарато, обрадованный тем, как его только что назвали. - Ты... Оскар, ты... ты назвал меня "любимым" на моём родном языке! - не выдержав, восхищённо вскричал он, готовый задушить Ройенталя в объятиях. - Обожаю тебя!!! - Один, одно слово - и сколько восторгов... - пробормотал тот невольно опустив взгляд. - Прямо, как у кайзера Райнхарда на слово "война"... Да, назвал. И что? Или у вас это считается чем-то вроде предложения руки и сердца? - адмирал почти механически продолжил расчёсывать волосы Инголдо. - Не беспокойся - я тебя ни к чему не принуждаю, - улыбнувшись, ответил нолдо. - Просто мне приятно. - А про себя подумал:"О Эру, он так боится обязательств, словно вся моя родня появилась перед ним и заставляет на мне жениться!" Вслух же сказал: - Не переживай - ни я, ни кто бы то ни было из моей семьи, будь они здесь, не станем принуждать тебя к связыванию себя такого рода узами. Меня вполне устраивает моё положение. - Да... я вообще об этом не думал, - сглотнув, отозвался Оскар. - Но, был бы ты женщиной, я бы женился, только стукнув тебя чем-нибудь по голове, притащив бесчувственного к алтарю на руках и сказав "да" за нас обоих. Потому что, будь ты в сознании, то задушил бы меня у того самого алтаря, а потом закололся бы на моей могиле. Одна из типичных концовок женских романов. "Они жили недолго, но счастливо и умерли в один день". Я готов разрыдаться. Закончив расчёсывать волосы любовника, Ройенталь, чтобы занять чем-то руки, взял со стола один из листов. Мимолётного взгляд хватило, чтобы его брови резко поползли вверх. - Почему же? - удивился Инголдо. - Ты всерьёз думаешь, что если бы у нас была бы возможность - я бы сказал тебе "нет", если бы ты попросил моей руки? Странные у вас истории о любви! Если любимый предлагает руку и сердце - это должно быть счастьем. Для нас брак - это продолжение любви. А вовсе не кара и не насилие. Одно дело, когда жениться вынуждают. Что за странный мир... - обратив внимание на реакцию возлюбленного, нолдо спросил: - Мелиндо, тебе не нравится? Я настолько плохо рисую? - Я имел в виду - задушишь в объятиях от радости, - рассеянно пояснил тот. – С твоей эмоциональностью... А рисуешь ты... Вот я не знаю, как ты это сделал, но этот рисунок людям лет до двадцати показывать нельзя. А некоторым - даже позже двадцати. И при этом - я тут ещё брюки и рубашку не снял. Так что просьба нарисовать меня обнажённым, пожалуй, была несколько опрометчивой. Куда этот рисунок потом девать? Смотреть вместо голограмм с порно? - Но не до такой же степени! - рассмеялся эльда. - А разве у вас запрещено показывать изображения обнажённой натуры? Я тут на досуге глядел копии кое-каких образцов вашего изобразительного искусства - там есть во много раз откровенней! И картины, и статуи... Я и решил, что это не запрещено. К тому же, на большинстве изображений - ты или обнажённый до пояса, или в полотенце на бёдрах. Это даже минимум, по вашим меркам, - смутился нолдо. - Не в этом дело, - адмирал отложил рисунок. - Хотя... я не знаю, в чём дело. Не Меклингер, в живописи практически ничего не понимаю. Но смотрю на вот это, - он взял в руку ещё один листок и ухмыльнулся, проведя пальцем по бумаге, словно лаская собственную кожу. - И чувствую себя Нарциссом. У самого на себя встаёт. Ты пишешь, как любовник, понимаешь? Вероятно, вкладывая частичку своего... умения, силы, в общем, чего-то, что позволяет тебе творить то, что в нашем мире назвали бы чудом. У тебя есть хоть один рисунок, на котором был бы не я? Любопытно было бы сравнить эффект. - Значит, мне удаётся передать своё отношение, - довольно улыбнулся тот. - Хорошо. Тогда я смогу тебе сейчас показать кое-что не только с помощью осанвэ. Хочешь? Если не скучно будет сидеть и смотреть, как я работаю. Мне и раньше говорили, что у меня удаются портреты - я каким-то образом умею показывать натуру модели и своё к ней отношение. - Мне не скучно, - пожал плечами Ройенталь. - Но надо готовить завтрак. Духовная пища - это, конечно, хорошо, но сейчас моё тело требует чего-то более материального, - он потянулся, вовремя придержав готовое сползти одеяло и, подумав, сказал: - Если тебе нужно моё присутствие, можешь рисовать на кухне. Другие рисунки лучше оставить здесь - иначе я просто запутаюсь, чего хочу больше - есть или... - Хорошо, пусть будет так, - согласился нолдо, взяв с собой пастель, оставшуюся бумагу и простой карандаш. - Я и сам хочу есть. И если тебе потребуется моя помощь, мелиндо, ты вполне можешь оторвать меня от моих занятий - я не буду против, отнюдь. На кухне Оскар, разобрав пакеты с едой, пришёл к выводу, что готовить что-то не имеет смысла - в числе прочего Миттермайер набрал фруктов и готовой сырной, и мясной нарезки, которую надо было срочно съедать - или класть в холодильник сразу же. Наделав бутербродов, Ромео-после-шести решил сварить кофе. Знакомый запах напомнил ему об адмиралтействе и о том, что срок домашнего ареста кончался как раз сегодня. "Надо будет проверить комм, - подумал он. - Узнать, что решил Его Величество и что будет завтра"... - мысль об этом показалась ему странной. Словно с момента смерти Эльфриды прошло не несколько дней, а десять лет. Посмотрев на Инголдо, рисующего что-то за столом, Ройенталь невольно нахмурился: "Что бы не решил кайзер... я постараюсь, чтобы Инглора это не задело. Если о наказании за гомосексуализм вспомнят Ланг или Оберштайн - я скажу, что изнасиловал его. Что виноват только я. Только бы Миттермайер удержал Инглора от опрометчивых поступков..." Эльда отложил в сторону рисовальные принадлежности: - Оскар... тебе ведь скоро на службу, да? Не надо ничего говорить и брать вину на себя - я хочу видеть тебя живым и здоровым. К тому же... а как они узнают? Как я понял, этот Оберштай сам хорош - он вожделеет кайзера. Сам кайзер... такой же, как мы и, потеряв своего мельдо, лезть в чужую личную жизнь не будет. Не стоит погибать раньше самой гибели, как говорят у нас. Да и я в деле о гибели фройляйн Кольрауш никоим образом не замешан. - Всё сложнее, чем может показаться... - Оскар рассеянно погладил любовника по руке - куда дотянулся. - На случай, если произойдёт самое худшее... - резко повернувшись, он опустился на колени перед Арфингом. - Я просто хочу, чтобы ты знал: эти несколько дней - самое светлое, что было в моей жизни, за исключением дружбы с Миттермайером. Ты дал мне нечто такое, ценности чего и сам не понимаешь - а для меня это дороже, чем звание адмирала флота. Я бесконечно благодарен тебе. Ну, а теперь, - Ройенталь поднялся с колен и склонил голову набок, - покажи мне, что ты нарисовал. Если, конечно, тебе не требуется время на то, чтобы это доделать. - А я хочу тебе сказать, что ты для меня - Дар Эру, мелиндо. Просто верь в это! - отозвался нолдо, коснувшись его руки. - Ну, а теперь, садись - будешь смотреть на то, что у меня получилось. Мне хотелось бы знать, какое впечатление будут производить на тебя изображённые мной лица, - и протянул первый портрет. - Это дедушка Финвэ. Из-за которого, по сути, всё и началось. - Не производит впечатление того, из-за кого могло бы начаться что-то значительное, - констатировал Ройенталь. - Король - да, видно, что король - и красивый. Чем-то на тебя похож. Я не внешность имею в виду, - добавил он, покосившись на Финарато. - Вспоминается одно выражение из какой-то книги - око тайфуна. - Если бы он сумел разобраться со своими женщинами - с памятью о покойной жене и моей бабушкой... - горько вздохнул нолдо, покачав головой, - и по-нормальному подготовил бы сына от первого брака к своей второй женитьбе - многого можно было бы избежать. Непокоя Нолдор, уж точно. Вот, кстати, бабушка Индис, - он указал на другой рисунок. - Непохожа на роковую женщину, верно? - Не похожа? - вздёрнул бровь Оскар. - Знаю я такой тип. Особо уточнять не хочу - тебе это не понравится. От этого рисунка у меня двойственное впечатление, честно говоря. Ты относишься к этой женщине лучше, чем она того стоит. - Интересно... а что ты о ней думаешь? - с интересом спросил Арфинг. - Я обещаю, что не буду обижаться - мне просто интересно. Моего деда ты, кстати, совершенно верно назвал "оком бури", а вот какого мнения ты о ней? Я понимаю, что тут накладывается отпечаток твоего женоненавистничества, но мне и впрямь любопытно, как ты её воспринял. Какие только слухи о ней, в своё время, не ходили... - Слухи, что не любит, изменяет, вышла замуж из корысти? - усмехнулся тот в ответ. - Может быть, правда. У неё... неудовлетворённый взгляд. Словно недополучила в жизни чего-то, что ей очень хотелось. Выразился бы грубее, но не хочу мучить твои уши. - Нет, поговаривали, что она извела прежнюю королеву - но эти слухи были не удивительны во времена Непокоя, - отозвался эльда. - У нас не изменяют - это Нерушимый Обет Верности! Воспитание не то, понимаешь? Но я понял, что она тебе не понравилась. - Он протянул следующий рисунок. - А вот - Феанаро. - Не изменяют, только если ваша природа очень сильно отличается от человеческой, - пробормотал Ройенталь. - Сколько боли... - протянул он, разглядывая изображение. - От этого листа просто воняет болью. Словно руки его - одна сплошная рана, а он держит в этой ране меч и пытается им сражаться. Боль и бессилие... - Знаешь... просто нас по-другому воспитывают, - пожал плечами Финарато. - Я не знаю, как тебе это объяснить, но у нас - если любишь, о другом даже не думаешь. А касательно Феанаро - да, ты прав. Он такой и есть. И он... предал нас всех. А это Нэрданэль - его жена. Интересно, что ты о ней скажешь, - он протянул ещё один рисунок. - Женщина, - хмыкнул адмирал. - Послушай, я понимаю, что тебе очень интересно, но я просто хочу есть. Да и кофе скоро остынет. Потом обсудим твоих родственников, - он присел прямо на стол и взял бутерброд с сыром. Затем, подумав, положил туда ещё мяса, дольку апельсина и, прихлопнув сверху ещё ломтём хлеба, откусил. - Ладно, давай прервёмся и поедим, - согласился нолдо. - Дай и мне что-нибудь. - Оглядев получившийся бутерброд, Инголдо захихикал, подумав о том, что любимый напомнил ему Курво или Морьо, когда тем надо было спешно что-то проглотить, а потом - вернуться в мастерскую. Он умилился про себя, но решил не озвучивать это при избраннике, не зная, как тот отреагирует. - Опять своих братьев и кузенов вспоминаешь? - поинтересовался Ройенталь, доедая результат своего кулинарного эксперимента. Затем, не глядя, нашарил большое яблоко и съел его так быстро, что сам удивился. - Вообще-то, да, - кивнул эльда. - У тебя порой их привычки проскальзывают - особенно, ты напоминаешь мне Феанариони. Просто удивительно. И, знаешь, мелиндо... меня это умиляет. Так что у нас на завтрак? А то я слишком ударился в творчество и не заметил, как проголодался. Вот, честное слово, Оскар, в следующий раз я нарисую тебя вот таким - сидящим на столе! Это очаровательно непосредственно. - Я знаю, что умиляет, - пожал тот плечами. - Я приучился вычислять это выражение твоего лица. Так маленькая девочка смотрит на корзинку с пушистыми котятами. Единственная разница - ты не лезешь меня тискать. А на завтрак... - адмирал обвёл рукой стол. - Всё, что тут есть. Если хочешь, могу приготовить что-нибудь ещё. - Да нет, этого вполне достаточно, чтобы накормить полк, - рассмеялся нолдо. А что касательно "тискать" - кажется, за это время не только ты меня хорошо изучил, сердце моё, но и я тебя. Уже слишком хорошо ознакомился с тем, что "тискать" тебя можно только с твоего разрешения и когда ты в настроении. Я уже достаточно расшиб об это лоб, но такова твоя натура. Ты слишком... надеюсь. это тебя не заденет - привык отгораживаться от прикосновений, если они не имеют отношение к постели. Исключение ты делаешь лишь для Вольфа - да и то вы обнимаетесь иначе. В сущности, оттого я и вычислил отношения вашего кайзера и его мельдо - они... будучи членами столько жёсткого общества, в котором любые прикосновения между мужчинами ограничиваются плечевым поясом - позволяют себе то, что могут позволить только любовники. Да и по ним это видно. Кстати, я обратил внимание на то, что их отношения не были особым секретом. Об этом прекрасно было известно сестре маркиза и близкому кругу адмиралов. В том числе, и тебе. И не стоило скрывать это от меня, кто вырос там, где мужская любовь не считается запретной. Если ты помнишь, то двух моих кузенов связывали именно такие отношения. Я заметил в твоих воспоминаниях, что больше всего всполошились после ситуации с гибелью Кирхайса ты и этот ваш адмирал Биттенфельд. Кстати, он мне тоже кое-кого напомнил - своей прямолинейностью и манерами. И вели вы себя так, слово прекрасно знали - этих двоих связывала не просто дружба детства. Так горюют по погибшему избраннику. Я бы не удивился, если бы знал, что точно также отреагировал и Майтимо на смерть Финдекано. Но Финьо... погиб позже меня. Впрочем, об этом потом, - Инголдо решил таки приступить к завтраку. "Интересно, как бы отреагировали Феанариони, если бы узнали - мне нужно было угодить в другой мир, чтобы найти себе мельдо, да ещё и такого же, как они и Феанаро?!" - думал он, расправляясь с едой. - Не знаю, поверишь ли ты мне или нет, но я реагировал в первую очередь на маркиза Лоэнграмма, - пожал плечами Оскар. - Он был... не в себе - и у меня возникло чувство, будто мир перевернулся вверх дном. До смерти вице-адмирала Кирхайса мне не казалось, что они так уж близки. Да, друзья, но Кирхайс всегда выглядел тенью, адъютантом, а не равным. Хотя маркиз Лоэнграмм, безусловно, порой позволял себе знаки привязанности даже на публике - но мы списывали это на молодость и некоторый романтизм самого маркиза. Кроме того, ты сам говорил, что в нём есть нечто от женщины - а уж их дружба часто достаточно чувственна. Насчёт потискать... - Ройенталь потянулся всем телом, потом заметил, что с него сползает одеяло, но намеренно не сделал попытки его поправить. - Это бывает по-разному, - не уточнив, что именно имеет в виду, он потянулся за очередным бутербродом. Съев его, адмирал усмехнулся промелькнувшей мысли и взял банан. - Ты надо мной издеваешься? - хихикнул нолдо. - Или это я при тебе становлюсь озабоченным? И... что же тебя, всё-таки, позабавило? - он взял ещё один бутерброд и налил себе кофе, вернувшись к трапезе. - Именно то, что озабоченным становишься не только ты... - Оскар посмотрел в глаза Арфинга и откусил от банана, мягко обхватив плод губами и проведя пальцами, словно лаская чью-то нежную кожу. Затем он с задумчивым видом облизнул пальцы и снова откусил - на этот раз медленно, словно банан на самом деле был твёрдым и требовалось усилие, чтобы отделить от него кусочек. Эльда сглотнул, чувствуя, как некая часть его тела становится весьма твёрдой. - Оскар фон Ройенталь, - медленно проговорил он, - если ты и впредь будешь так меня провоцировать - я изнасилую тебя прямо на этом столе и мы с тобой наконец-то узнаем, насколько он прочный! Я же не мифрильный... и в очередной раз осознаю, что до тебя я так не желал никого. Тот довольно усмехнулся. Доев банан, он отщипнул немного винограда и, потянувшись через стол, пальцами немного приоткрыл губы любовника и начал класть ему в рот виноградинки, одновременно поглаживая губы и подбородок. Мысленно Ройенталь уже прикидывал, куда можно убрать со стола вазу с фруктами, несколько тарелок и - что было действительно необходимо - чашки с кофе. Нолдо проглотил ягоды - одну за другой - затем, поймав губами указательный и средний пальцы любимого, принялся их облизывать и посасывать. Наконец, прекратив своё занятие, встретился с ним взглядом. - Ход твоих мыслей мне определённо нравится! Помочь? И... мелданья, давай-ка занавесим окно в кухне - вдруг за тобой следят люди Ланга или Обештайна? - Думаю, если за нами следят, то компромата у них уже накопилось... - фыркнул Ройенталь. - Тебе до подоконника ближе. заодно поставим туда кофе и фрукты. Всё остальное я уберу в холодильник, - соскользнув со стола и оставив на полу одеяло, он подхватил тарелки и пошёл к холодильнику. Попутно задумавшись о том, что кое-что стоило бы и достать... - Знаешь... моё чутьё охотника не говорило мне, что за нами тогда следили, - подумав, заметил Инголдо, занавешивая окно и ставя на подоконник чаши и вазу с фруктами. - Но на всякий случай стоит, всё же, занавесить окна - вдруг они решат проверить. что ты делаешь в свой последний день заключения? - Да я разве против... - улыбнулся адмирал, доставая из холодильника два кубика льда. Взяв один из них губами, он принялся водить им по свободной руке - от кончиков пальцев до локтевого сгиба. - О Эру! - вырвалось у Арфинга. - Оскар, что ты... делаешь? Тот поднял голову и улыбнулся, посмотрев в лицо любовнику и проведя пальцем по губам. Вынув изо рта лёд, он хрипло произнёс, продолжая улыбаться: - Не хочешь попробовать? А, ты же боишься холода... Ну, тогда посмотри. - Я боюсь холода, но хочу попробовать, - внезапно осмелев, решил Финарато. - Кажется, с тобой я начинаю его меньше боятся. Ты же согреешь меня, правда? - последняя фраза прозвучала недостаточно мужественной, но ему было уже плевать. - Хотя... я понимаю, насколько глупо это звучит. Холод показал мне насколько мы можем быть беззащитны - даже самые сильные из нас. Идти по льду без тёплой экипировки - это было равносильно самоубийству. Но нас подняла наша гордость - мы не желали отступать. - Холод бывает разный, - тихо проговорил Оскар, подходя к Инголдо и развязывая пояс его халата - осторожно, чтобы случайно не коснуться кожи холодными пальцами. - Он может убивать, как дикий зверь... но, как и зверя, его можно приручить, - отложив в сторону первый кубик, который уже почти полностью растаял, он прикусил губу, жадно рассматривая полуобнажённое тело любовника. - Ты боишься. Попробуй довериться мне - и я покажу, что бояться нечего. - Хорошо, - мечтательно улыбнулся тот, полуприкрыв глаза и расслабившись. - Я доверюсь тебе, мелиндо. Покажи мне, что холод способен подарить наслаждение. Ройенталь взял губами кубик льда - так, чтобы большая часть его находилась во рту - и осторожно прикоснулся к плечу нолдо, давая привыкнуть. Через несколько секунд он опустил голову ниже, соскальзывая на грудь, едва касаясь кожи любовника. Почувствовав, что руки немного согрелись, Оскар положил их на бёдра эльда, слегка поглаживая. Инглор вздрогнул. затем выгнулся дугой и тихо застонал. Контраст между теплом и холодом стал заводить его, чего Арфинг никак не ожидал. Ройенталь опустился ещё ниже, дотронувшись до затвердевшего соска любовника. Руки соскользнули на живот, двигаясь очень медленно, несильно надавливая. Чувствуя, как быстро тает лёд во рту, он вытер кончиком пальца скользнувшую по коже Инголдо каплю. - О-о, Оскар, это... это прекрасно! Возьми меня! Я больше так не могу... - вырвалось у эльда. - Хочу тебя... - А обещал изнасиловать... - пробормотал адмирал, когда лёд окончательно растаял. - Как тебе верить, а? - вопреки своим словам, он гладил плечи любовника, стаскивая халат, затем встал на колени, чтобы слизать оставшуюся на коже Финарато воду. - Ну, если ты так хочешь - то могу и изнасиловать! - простонал тот. - Но я обещал... это сделать, если будешь провоцировать, - рывком подняв любовника с колен, нолдо впился в его губы. Ройенталь закинул руки ему на шею, прижимаясь всем телом, страстно отвечая на поцелуй. Потеревшись пахом о бедро Инголдо, он погладил того пальцами ног - сначала по ступне, потом по лодыжке... Оторвавшись от губ возлюбленного, эльда поцеловал его в шею, слегка прикусив кожу. Затем - погладил по бедру, прошептав на ухо: - Может, лучше передислоцируемся в спальню? Я понимаю, что мы специально убрали всё лишнее со стола, но с другой стороны... - он легко провёл языком по ушной раковине любимого: - ... тебе могут и позвонить по важному делу. Так, что предпочитаешь?.. Вместо ответа Оскар потянул любовника к столу. Усевшись на столешницу и поставив ногу на стул, он коснулся колена Арфинга другой ногой, затем медленно провёл пальцами выше - до бедра, дразня и находя в этом неизъяснимое удовольствие. Руки Ройенталя легли любовнику на плечи, он провоцирующе улыбался, а глаза искрились желанием и весельем. - Иными словами, ты перезвонишь им потом, - решил Финарато, медленно облизывая свои пальцы. Подойдя к адмиралу вплотную, он осторожно коснулся пальцами тугого колечка мышц и принялся осторожно растягивать вход. Склонившись прямо к уху, нолдо прошептал: - Чтобы ни кайзер, ни коллеги, ни министры нам не мешали! - пальцы проникли внутрь и принялись медленно ласкать вход изнутри. - Так нравится? Грудь Оскара вздымалась, он ловил воздух приоткрытым ртом и просто не мог сдерживать стонов. Обняв ногами талию любовника, он притянул того к себе, выдыхая: - Чего ты... тянешь? Боишься... причинить мне боль? Я сам... этого хочу. Мне мало... Я хочу тебя всего... Ты ведь сам хочешь? Рука Ройенталя легла на мужскую плоть Инголдо, бесстыдно лаская. - Хочу... но не хочу сделать мельдо больно, - отозвался тот, осторожно убирая руку любовника. – Но, если ты хочешь - я готов! - вытащив пальцы, эльда резко, одним толчком вошёл в него и начал двигаться. Руки, тем временем гладили спину, а губы - ласкали ушную раковину. Оскар откинулся на стол, потянув любовника за собой, обняв за шею. У него дрожали пальцы, в груди не хватало воздуха, к лицу прилила кровь... Тяжесть чужого тела одновременно успокаивала и возбуждала. Ройенталь подавался навстречу, насаживаясь сам, хрипло бормотал что-то, сам не понимая, что говорит. Тело пылало, как в лихорадке, рука сама тянулась к паху. Инглор убыстрил темп, положив ладонь на возбуждённую плоть любимого, двигая рукой то верх, то вниз, периодически сжимая. Свободной рукой он прижал к себе голову Оскара, запутаав пальцы в волосах и почёсывая затылок. - Хороший... хороший мой... а-ах! Какой ты горячий... - эльда вонзался в него всё сильнее и сильнее, то убыстряя, то замедляя темп. Его губы приоткрылись, сердце билось так сильно, словно было готово выскочить из груди. Через несколько минут Ройенталь хрипло вскрикнул, откинув голову назад и ударившись затылком о стол - впрочем, в этот момент, он даже не почувствовал боли. Тело выламывало судорогой, наслаждение было столь острым, что в какой-то момент, Оскару показалось, что он не чувствует и не видит вообще ничего. Когда сознание прояснилось, адмирал понял, что без сил валяется на столе, раскинув руки и ноги. - Мелиндо, надеюсь, мы не сломали стол? - услышал он голос обнимающего его нолдо. - К сожалению, нет, - фыркнул адмирал. - Единственное, что немного пострадало - это моя спина. Так что, я хочу чашку кофе, всю мясную нарезку, которая там осталась, и массаж. Второе и третье - из твоих рук. И да, ещё я не хочу слезать со стола. - А, так ты хочешь разгромить этот стол к балроговой бабушке?! - расхохотался Инголдо, подавая ему чашку остывшего кофе и кусок ветчины. - А вот массаж придётся делать уже не кровати, мелданья! - Арфинг от души веселился, продолжая умиляться ситуации. - Ты и представить себе не можешь, как я счастлив сейчас, Оскар... - Мне обидно, что этот стол оказался крепче, чем моя спина, - доверительно сообщил тот. Затем, залпом выпив кофе, продолжил с невозмутимым лицом: - Это просто безобразие! Вещи в моём доме не должны быть надёжнее, чем я сам. Когда я ломаю стол, стул или кровать - это нормально. Но, когда эти вещи наносят какой-то вред мне - это возмутительно. Договорив, Ройенталь принялся за ветчину. - Мелиндо, стол стоит денег, но твоя спина мне дороже всех сокровищ, - отозвался нолдо. - Ей я займусь. А кровать мы ещё сломаем, верно? - подмигнул он, взяв ломтик ветчины. - Приятного аппетита! - Да какие там деньги, - протянул адмирал. - Одна моя рубашка примерно столько же стоит. А новую приходится покупать после каждой второй женщины - как заляпают помадой, никакая химчистка не отчистит. В общем, сломанный стол - не трагедия, а, скорее, повод для гордости. А сломанная кровать... - он усмехнулся, - повод для гордости вдвойне, так как её сломать сложнее. - Иными словами, я тебе экономлю деньги на одежду? - в тон любовнику отозвался эльда. - Потому что, зачем тебе женщины, когда есть я? Хотя косметикой я, как ты, думаю, заметил по моим воспоминаниям, иногда пользуюсь. Но никогда не понимал этого стремления женщин испачкать ей одежду мужчины. Подозреваю в том неосознанное желание пометить партнёра. А что касается кровати - согласен с тобой! Кстати, думаю, ты также заметил, что для эльдар такие вещи, как длина волос, одежды и использование декоративной косметики от пола не зависят. Хотя у нас далеко не все мужчины красятся. И вообще - кто бы удивлялся?! Тот, кто сам подводит глаза? Оскар нахмурился. - А как ты думаешь, зачем я их подвожу? - саркастически отозвался он. - Посмотри на моё лицо и, думаю, тебе нетрудно будет увидеть причину. Ладно, - соскользнув со стола, он перевесил через руку влажное и испачканное одеяло. - Я отнесу это в ванную - нужно засунуть в стиральную машину. Нолдо коснулся его лица: - Прости, если я тебя обидел. И уж, учитывая то, сколько твоих портретов я нарисовал - в том числе, и крупных планов - я его достаточно изучил. Если ты думаешь, что так можешь скрыть свои глаза... Оскар, как мне доказать тебе, что я просто обожаю их?! Именно за то, что они такие, как есть. - Мне это приятно, - Ройенталь погладил любовника по руке. - Но... - после долгой паузы он передёрнул плечами и сказал: - Ты всё-таки пристрастен. Любовь слепа. Думаю, даже если бы у меня были протезы, как у Оберштайна - ты умудрился бы видеть в них тепло и человечность. В ответ Инголдо легко поцеловал его в краешек рта: - А разве для нас не важнее, что нас считают прекрасными те, кто нам дорог и любит нас? Если уж на то пошло, красота - не только в стандартах, но и в отличиях от оных. Скажу это как живописец. Кстати, ты хочешь дальше смотреть мои работы? Интересно, как ты воспримешь остальных, кого я изобразил. А что касается Оберштайна и его протезов - он холоден не из-за них, а из-за своей феа. Человечность может быть и в протезах - главное, это чувствовать так, как те, кто ей обладают. А его беда в том, что он этого чувствовать не умеет. Он и впрямь механизм, но дело не в отсутствии глаз, а из-за него самого. Что же касается слепоты любви... Может, всё дело в том, что она просто видит то, чего не видят другие? Не у вас ли говорят, что красота - в глазах смотрящего? - Одеться, хотя бы, дай, - передёрнул плечами адмирал. - А то, боюсь, некоторые твои работы мне будет смотреть... неуютно... Уж больно они у тебя... впечатляющие. - Хорошо, оденься, я не против, - рассмеялся нолдо. - Насчёт Обертайна - чувствовать он чувствует. Ты же сам говорил о его чувствах к кайзеру. О любви... ладно, я промолчу, а ты мы с тобой опять поругаемся на пустом месте, - Оскар подошёл к двери и, открыв её, вышел из кухни. Скинув в ванную одеяло, он прихватил два халата - для себя и Инголдо - и вернулся на кухню. - О влечении Оберштайна мы с тобой поговорим как-нибудь потом - это разговор непростой и основательный. Я просто кое-что заметил в твоих воспоминаниях. А что касается любви, то, - Арфинг фыркнул, - ... хорошо, я всё понял - ты в любовь не веришь, меня не любишь и в моей любви не нуждаешься. Что ж, видимо, мне придётся согласиться на твои правила игры. Внезапно Финарато вспомнил слова Миттермайера: "Обращай внимание не на то, что Оскар говорит, а на то, что он делает. А если ты скажешь, что он не делает для тебя ничего - я тебя ударю. Если ты ещё припомнишь то, что он позволяет тебе распоряжаться в своём доме и будешь утверждать, что мой друг тебя не любит - то я разочаруюсь в тебе". Это воспоминание отрезвило эльда, не дав в очередной раз обидеться на возлюбленного. Ураганный Волк был прав. "Что ж, неважно, сколько раз Оскар скажет мне о любви - куда важнее его поступки. Его нежность, его сила, доверие... " - подумал Инголдо. "Если ему не хочется, чтобы я говорил ему о любви - то он от ней меня просто не услышит. Хотя... чего я хочу за несколько дней отношений? Это уже победа и немалая!" - У тебя такое лицо, словно ты собрался на меня обидеться, - произнёс Ройенталь, бросив взгляд на задумчивого любовника. - Что ж, я всё равно не могу ничего с этим сделать. Но тогда уж оденься хотя бы - чтобы выяснение отношений не выглядело слишком уж смешно, - адмирал накинул на чужие плечи халат, завязал пояс и, подумав, неловко пригладил золотистые волосы. - Всё равно смешно, - совсем невесёлым голосом констатировал он. - Король, закатывая истерику, должен быть в парадной мантии и бить об пол хрустальные бокалы. Чтобы они звенели, разбиваясь, так же, как его голос. Лучше, когда в бокалах будет красное вино - королевская истерика которая не заканчивается пролитием крови или хотя бы чего-то похожего - просто нелепа. - Я не собираюсь обижаться, - улыбнулся нолдо в ответ. - Я напротив - не знаю, как тебе доказать, что я просто принял тебя таким, какой ты есть. И... как тебе доказать, что ты мне дорог. Насколько дорог... и нужно ли это вообще тебе. Это единственное, что меня угнетает. - Инглор, - Оскар внимательно посмотрел на любовника. - Сколько раз ты мне это говорил за последние несколько дней? Я уже и считать перестал. Вот зачем тебе это, а? Я тебя и так не брошу... И даже для того, чтобы отпустить по твоей просьбе, потребуются некоторые усилия. Что тебе ещё нужно? Был бы женщиной - тогда бы я понял и женился. Но чего такого ты пытаешься от меня добиться? Что тебе ещё нужно? Я, по крайней мере, знаю, зачем говорю тебе, что ты мне дорог и всё такое прочее. Чтобы ты не дёргался лишний раз и не изводил своей паранойей. О том, что люблю, я тебе однажды уже сказал. Не беспокойся, если что изменится - поставлю в известность. А когда ты десять раз на дню повторяешь, что любишь, это это наводит на размышления. Так что тебе от меня нужно? Скажи уж сразу, хватит ходить вокруг да около. В ответ Арфинг только засмеялся: - Да нет, я всё понял. Я верю тебе. И мне от тебя ничего не нужно, кроме тебя самого. Давай лучше вернёмся к портретам - если тебе, конечно, это интересно. - Мне интересно, - кивнул Ройенталь, садясь за стол и вопросительно посмотрев на рисунки. - Самому можно брать или ты покажешь? - Кстати, к вопросу о том, что ты женился бы на мне, если я был бы женщиной - спасибо! Я серьёзно. Но для меня эти слова уже важнее любого предложения, сердце моё. Что ж, продолжим, - он протянул ещё один рисунок. - Вот Нэльо - Майтимо. Я нарисовал его уже с протезом. Мы с ним были очень дружны, впрочем, думаю, об этом ты помнишь. - Сломанный меч, притворяющийся целым, - едва взглянув на рисунок, отозвался адмирал. - И я не про протез. В твоём родственнике есть что-то... Как будто у него в глазах открытая рана и она кровоточит. А он не даёт крови пролиться, сдерживает её. - Ты считаешь - это достойно осуждения или уважения? А касательно сломанности - ты увидел в нём следы Клятвы, - отозвался Финарато. - В очередной раз не могу не восхититься твоей проницательности, мелданья. - Мне нетрудно быть, как ты говоришь, проницательным - я много знаю о твоём прошлом, - пожал плечами Оскар. - А насчёт осуждения или уважения... Пожалуй, не то и не другое. Мне... жалко его, - последние слова он произнёс, словно удивляясь сам себе. - Это хорошо или плохо? - поинтересовался нолдо. - Ты не из тех, кто часто признаётся в жалости к кому-то. - Интересный вопрос, - признал Ройенталь. - Но, пожалуй, я не знаю на него ответа... в этом случае. Есть только ощущение, что твой родственник не сделал всего, что мог - и хотел сделать. Нереализованная цель, мечты, что-то, что нужно было ему осуществить, но он уже никогда не осуществит. Сила вытекает из него, как вода из опрокинутой бутылки. - Ты очень хорошо объяснил повод для сочувствия, - Арфинг погладил любимого по щеке. - Правильно. - Затем протянул ещё один рисунок. - А это Финьо... Финдекано - наш кузен и... его мельдо. Тот, кто спас Майтимо. Наследник дяди Ноло на троне Верховного Короля. Можно сказать, в какой-то мере, кайзер - если судить вашими мерками, - Финарато усмехнулся. - Мы, что, играем в угадайку, где есть "правильно" и "неправильно"? - хмыкнул адмирал. Но тут же улыбнулся: - Впрочем, меня забавляет эта игра. Этот... - он взял рисунок двумя пальцами. - Не король. Он может сидеть на троне, может быть коронован, но это никого не делает королём. Король, император - тот, кто превосходит. В нём же я превосходства не вижу. - А что видишь? - с интересом спросил эльда. - Но ты прав - Финьо не хотел власти. Если ты это имеешь в виду. - Я вижу в нём штабиста, записавшегося в десант, - отрезал Ройенталь. - Не хотел власти... Возможно, он не был для неё готов. Даже, если понимать власть только как работу, этот для такой работы не подходит. Военачальник... возможно. Но настоящим королём становится только тот, кому сладостно подчиняться. Окажись я в подданных у него - взбунтовался бы в первый же месяц. - Вот как раз штабистом кузен не был - если ты помнишь, - покачал головой нолдо. - Именно он спас жизнь Нэльо, хоть и не обошлось без вмешательства свыше. Да и не только... Насчёт того, что он не был готов - это правда. Старший сын, отца убили на войне и... эта "работа" на него и свалилась. - Про штабиста - это я так... как наглядный пример, - передёрнул плечами Оскар. - Просто мне подумалось, что Оберштайн в доспехах десантника выглядел бы так же странно, как этот выглядит с короной на голове. Инголдо протянул ещё один рисунок: - А вот он, Менестрель. Кано, Макалаурэ. Кстати, это он дал Финьо свою арфу. Потому что... должен же был хоть чем-то помочь? Кано не мог отправиться с ним, потому что должен был остаться в лагере, чтобы следить за порядком. Средние братья и Феанаро часто называли его "девчонкой". Но если подумать... именно Макалаурэ сильнее всех сопротивлялся Клятве. До самого конца. Он был для меня очень близким другом - пожалуй что, как для тебя Ураганный Волк. - Если он был для тебя так же близок, как для меня Миттермайер, то я лучше промолчу, - покачал головой Ройенталь. - Я могу сказать что-нибудь не то, ты обидишься, а я этого не хочу. Чаще всего о любимых и близких никто не хочет знать правды. - Нет, отчего же? Мне уже интересно, что ты скажешь о нём! - возразил эльда. - Обещаю, что не обижусь. Я же не обиделся, когда ты высказался о моей бабушке - я просто окончательно убедился насчёт того, насколько ты не любишь женщин. Кстати... и жену Вольфа ты так же ненавидишь? Мне даже стало интересно - есть ли хоть какая-нибудь женщина, которая способна заслужить от тебя положительные отзывы или они все для тебя - исчадья Утумно без исключения? - Женщины созданы, чтобы обманывать и предавать, - подал плечами адмирал. - Ждать от них другого бессмысленно и вредно. Лучшие из них нападают в открытую, а не исподтишка, но нападают всё равно. - То есть, Эву - жену своего друга - ты тоже считаешь потенциальной предательницей? - не удержался от вопроса Финарато. - Кстати, что касается ваших женщин - то если честно, я их не понимаю. Но здесь не их вина - а результат воспитания вашего общества. Я не понимаю и не принимаю намеренно культивированной слабости, глупости и лицемерия. Вы же сами их такими делаете. Кстати... ты говорил мне, что сделал бы предложение, будь я женщиной? Лично я в этом сомневаюсь. То, что я мужчина - это дар Эру, валар и всех богов Эа. Потому что, будь я нис, то стал бы для тебя не женой, а одной из многих. Ты бы воспринял меня точно также - переспать и забыть. Твоя любовь ко мне - результат того, что я - мужчина. Поскольку будь я женщиной - не избежал бы того же подозрения и ненависти, которыми ты одариваешь всех ниси заочно. Я нем знаю, сколько волколаков должно сдохнуть в лесу, чтобы ты хоть раз нашёл женщину, о которой отозвался бы с дружеской симпатией. Которую счёл бы, как у вас говорят, "своим парнем". - Почему "сколько"? - удивился тот. - Думаю, женщину, которая бы мне отказала, я бы зауважал. Которая отказала бы два раза - начал бы добиваться. Если бы она отказала бы трижды... наверное, я как раз на такой бы и женился. Просто женщин, которые отказали бы мне хоть раз, мне как-то не встречалась. Мужчины - да, было дело. Женщины... - Оскар усмехнулся. - Немного наглости, немного нежности - в нужные моменты - и всё. Порой даже смешно, до чего всё просто. - То есть, поэтому ты и уважаешь жену своего друга - она прошла эту проверку? Я прав? - хитро прищурился бывший король Нарготронда. - Кстати говоря, у нас в разы проще! У нас не женятся только ради того, чтобы затащить в постель. Ну, обычно. Потому что брак - это серьёзно. Да, у нас можно его расторгнуть - по-честному, без обманов и измен, по взаимной договорённости. Но жениться только ради постельных удовольствий, чтобы потом маяться целую вечность? Оскар, я сомневаюсь, что ты бы на это согласился! - нолдо громко рассмеялся. - Так, всё-таки, что ты думаешь о моём кузене? Я же обещал, что не обижусь. А то мне стало интересно, чем это он так умудрился тебе не понравится. Хотя, конечно, у меня есть кое-какие догадки. - Инглор, ты чем слушал, интересно? - хмыкнул Ройенталь. - Я же говорил, женщины мне не отказывали. Я не пытался соблазнить Эву - из уважения к Миттермайеру. А насчёт того, чтобы жениться ради постели... Вот скажи честно, а то, может, у меня с памятью проблемы - ты сам хоть раз мне отказывал? Даже при первой встрече, когда я накинулся на тебя с поцелуем, ничего про тебя не зная - как и ты про меня, - ты меня не послал в Йотунхейм, не ударил, даже не возмутился потом. А теперь представь, какой должна быть женщина, чтобы отказать мне трижды. Там, чтобы разжечь огонь, стоило бы очень постараться... - Вот и я об этом! Я тебя посылать не стал - скорее, наоборот! - рассмеялся Инголдо. - И это говорит о том, что будь я женщиной - отнёсся бы ты ко мне как к шлюхе, и всё. О браке бы и речи не было. Я это прекрасно осознаю. Понимаешь... так, как ты, меня не целовал никто. Адмирал задумался. - Пожалуй, я бы дольше к тебе привыкал и больше ругался, - наконец, сказал он. - Но, в конечном итоге, Миттермайер постоянно уговаривал бы меня на тебе жениться... и, скорее всего, я именно так бы и сделал. Всё равно перед свадьбой тебя и без меня активно проверяли бы на прочность - мужчины пытались бы понять, что я в тебе нашёл, женщины бы рассказывали моменты из моего прошлого, выставляя бы меня последней сволочью. В общем, если после этого всего у тебя хватило бы сил не сбежать из-под венца - я бы тоже отнекиваться не стал. И потом... женщину, для которой мне бы захотелось готовить завтрак, я бы шлюхой не считал. Называл бы так в сердцах, но не считал бы. Так что можно сказать, что, будь ты женщиной, у тебя быстрее закончилось бы терпение, и, вполне возможно, после какой-нибудь особенно обидной для тебя фразы, ты просто ушёл бы, хлопнув дверью, так и не узнав, что следующей моей фразой было бы: "Выходи за меня". Вот это - вполне вероятный вариант. Ты бы просто не додумался, как можно, обругав чувство любви, потом сделать предложение. И ещё потом сказать:"Вот зачем я это сделал, а?" - он невольно улыбнулся. - Потому что именно так бы я и сказал. Так что большая проблема была бы даже не в моём отношении к женщинам, а в твоём терпении. Хотя... я и так не знаю, как ты меня терпишь. Учитывая, какой ледышкой ты был в своём мире... Кстати, о ледышках! - глаза Оскара вспыхнули. - Ты смог бы побыть таким со мной? Вспомнить свою бесчувственность? Мне интересно понять, каково было тем женщинам, которые залезали тебе в окно. Нолдо рассмеялся: - Оскар, неужели ты так и не понял? Ты растопил мой лёд! Но таким страстным я буду только с тобой - можешь быть уверен. Лёд будет предназначен только для других - быть ледяным с тобой я просто не могу. Что же касается моего терпения, то меня всегда поражала эта твоя странность: как можно ругать любовь, не верить в неё и при этом - любить от всей души? Как? Понимаешь, мы с тобой просто полюбили друг друга: в тебе при этом проснулось уважение и желание заботиться, а во мне - маэль, какой я прежде никогда не испытывал. Это пламя всегда будет только твоим. А если кто-то иной будет и впредь пытаться ко мне пристать или залезть в окно - вот тогда, мелданья, ты увидишь, какой холодный приём будет их ждать. Что же касается нашего поцелуя.. Знаешь, тебе следует помнить то обстоятельство, что я таки был учеником Ирмо Лориэна. И, следовательно, у меня есть способность к предвидению. Я бы сказал так - если бы я не почувствовал, что меня целует моя половина, тот, кто станет для меня моим миром, тебе бы очень не поздоровилось. Ты бы или полетел в те розовые кусты кувырком, или же лишился бы пары зубов. А тот поцелуй... во-первых, был лучшим в моей жизни, а во-вторых, я ощутил, что меня целует тот, кого я ждал всю жизнь. А я не размениваюсь на мелочи. Я уже однажды ошибся в своей жизни - мне разбили сердце, а после - я долго и по-глупому цеплялся за иллюзию, потому что подсознательно боялся обжечься ещё раз. Правда... был в моей жизни, в бытность мою королём, один постыдный эпизод, которого я до сих пор стыжусь. Я даже не знаю, что ты обо мне подумаешь, если я в нём признаюсь. Скажем так - это происшествие из разряда тех глупостей, которые делаются у вас, что называется, "по пьяни". Но мне всё равно за него стыдно. - Финарато закрыл лицо руками. - Самое паршивое, что я не помню даже подробностей этого происшествия. Меня, что называется, поставили перед свершившимся фактом! Так глупо, нелепо и... стыдно... - Знаешь, я как-то по пьяни полез целоваться к Миттермайеру, - доверительно сообщил адмирал. - Мне почему-то показалось это интересной идеей. А он сказал:"Ройенталь, когда ты пьян, у тебя паршивое чувство юмора. Иди уже спать" - и проводил до комнаты. Это единственный случай из моей жизни, когда мне отказали. А что, ты серьёзно не можешь немного побыть невозмутимым? Ты, не кричавший даже в застенках Саурона? Неужели мои руки причиняют тебе большую боль, чем ножи, раскалённое железо и тёмная сила Врага? - Оскар усмехнулся. - Твоя воля была твёрже алмаза - неужели за несколько дней ты разучился владеть собой? Я в это не верю... но не хочешь - как хочешь. - Ну, ладно, если ты так хочешь - то я буду холоден и безразличен, - согласился Инголдо. - Чтобы доказать тебе свою волю. Если ты желаешь, чтобы я не стонал от наслаждения и не лез к тебе - то я доставлю тебе такое удовольствие. Я понимаю, что уже заездил тебя и ты устал, потому что не привык так много времени заниматься этим с одним и тем же партнёром. Да и... не так много у меня опыта - скучно, наверное, со мной. Если тебе уже в тягость мой огонь... А касательно того события - это произошло в один из Праздников Середины Лета. Мне, как королю, пришлось на нём присутствовать и я танцевал со многими. И... была одна полусиндэ в ало-золотом наряде - не помню, как её звали... Хотя, такое поведение - куда как больше годится для кузена Тьелкормо, чем для нолдо с моей репутацией. Помню, как танцевал с ней. Как она протянула мне бокал молодого белого вина. Наутро я проснулся и понял, что... случилось что-то странное. Ощущения были - как после долгой и бурной ночи, я уже не одно столетие их не испытывал. Постель смята. И тут... ко мне наклоняется светловолосая девичья головка и я слышу нежный голосок: "С добрым утром, мелиндо!" Знаешь... я был в редкостном ужасе. Мало того, что у меня как вырезало из памяти, что было после того самого бокала, так моё тело подсказывает мне, что было всё! И я умудрился попасть на барышню с внешностью в духе Амариэ. Правда, не ваниэ, а частично синдэ - но это частности. Я не знаю, что было в моих глазах, но прекрасно помню свой вопль ужаса: "Ты кто?!!" и удивлённое - в ответ:"Как? Ты не помнишь? А вчера..." - и детальное описание произошедшего. Я выдавил:"Манвэ!" и закрыл лицо ладонью. А потом, девушка подхватила одежду и сбежала. Видимо, лицо у меня было то ещё. Вернее, его выражение. Помню, как в спальню вошёл гостивший тогда в Нарготронде Морьо. Ну, а с шуточками кузена Карнистиро ты ознакомился по моим воспоминаниям. Первыми его словами были:"Что, король, трахнули тебя?!" - на что я ответил, что, вообще-то, всё было наоборот. После чего кузен заржал, как скаковая лошадь и заявил, что я был не в том состоянии, чтобы принимать участие в процессе. А то, что тело отреагировало соответствующим образом - это частности. Этот похабник также заявил, что он больше поверит в то, что меня заездили в бессознательном состоянии, чем в моё активное участие. Честно признаться, мне до сих пор стыдно. Так что... - Арфинг опустил глаза и покраснел, - кое-кто таки меня заполучил. Хоть и на одну ночь. - Тебя просто опоили, - нахмурился Ройенталь. - И, похоже, даже не афродизиаком, а чем-то посильнее... Я бы не стал винить себя за это. А той девушке я бы популярно объяснил, что это попросту мерзко - после такого ещё и говорить о любви, пользуясь чужой порядочностью... Значит, ты согласен? - усмехнулся он, раздевая любовника взглядом. - Тогда я начинаю... Обещаю не пользоваться тяжёлой артиллерией - для твоей выдержки это было бы слишком большим издевательством. - Ну, так оно и было, - вздохнул нолдо. - Просто я не ожидал, что кто-то из открывавших на меня охоту ниси рискнёт воспользоваться подобным. Видимо, у меня был такой взгляд, что она поняла, что говорить о любви со мной бесполезно. Опоить может кто угодно и эти методы считаются у нас противозаконными. Особенно если кто-то таким образом склоняет свою жертву нарушить унат. В данном случае, пострадавшую сторону не обвинит даже её мельдо, поскольку сие практически приравнивается к изнасилованию. А у нас - в отличие от вашего мира - жертву насилия не винят. Встретившись взглядом с возлюбленным, эльда спросил: - Допустим, я согласен. Но для чего тебе это? Сомневаешься, что я могу отказать? Я, конечно, не нис, но в чём-то разделяю вашу старинную пословицу: "Дамы делятся на "дам", "не дам" и "дам, но не вам!" Просто объясни мне, душа моя: тебе хочется острых ощущений или же проверить меня на способность отказать другому? Я теперь даже жалею, что так легко сдался - видимо, ты считаешь меня лёгкой добычей для любого возжелавшего. Иногда мне становится жаль ваших женщин, хотя я и не всегда их понимаю: их считают шлюхами - вне зависимости от того, уступили они или нет. Лично меня бы такое отношение обидело. Но я согласен - ради эксперимента. Не дождавшись ответа, Инголдо вышел из кухни. Некоторое время спустя он вернулся - переодетый в строгий костюм и обутый в сапоги. - Так гораздо лучше, правда? - заметил нолдо, садясь подальше от любовника. - У тебя определённо есть вкус, мельдо! - присвистнул тот. - Мне нравится, как ты сейчас выглядишь. Такой строгий и неприступный... - говоря это, адмирал шёл к любовнику - так плавно и медленно, что сложно было понять, движется он или стоит на месте - только место это было всё ближе и ближе к Финарато. - Даже сложно поверить, что мы совсем недавно занимались любовью на этом столе... - Оскар с мечтательным выражением лица погладил столешницу - так ласково, словно гладил не дерево, а чью-то кожу. - Но я помню. Моё тело помнит, как ты вбивался в него, прижимая к столу, мои руки помнят, какой горячей была твоя кожа... - Ройенталь, остановившись в двух шагах от любовника, начал медленно развязывать пояс своего халата. - Я ещё чувствую тяжесть твоей руки на бёдрах, - прошептал он хрипло, скользнув взглядом по торсу Арфинга. - И то, каким ты был твёрдым... - он подался вперёд, на несколько мгновений приоткрыв губы, затем, окончательно развязав пояс, бросил его на пол. Сделав ещё пару шагов, Оскар уселся на колени к любовнику и начал шептать тому на ухо, то и дело касаясь губами мочки и поглаживая по волосам: - Тебе нравилось это, верно? Я слышал, как билось твоё сердце, чувствовал, как было напряжено твоё тело... Оно и сейчас напряжено, - Ройенталь провёл свободной рукой по груди Инголдо, задержавшись на сосках, массируя их через ткань одежды. - Ты хочешь меня прогнать? Или... - Мне приятно это слышать, - холодно и высокомерно отозвался нолдо. - В конечном итоге, я всё-таки король, хоть и бывший. В ответ на откровенные признания возлюбленного, Арфинг еле слышно вздохнул и нахмурился. - Допустим, было, и что? Мне кажется, или сейчас мы собирались заниматься совсем другим, не так ли, герр адмирал? Да, не спорю, вас красивое тело. Но не считайте, что я снова так легко поддамся. Я. Не. Хочу. Нет настроения! - он намеренно не смотрел на обнажённого возлюбленного - потому что прекрасно знал о своей реакции на это тело. "Если уж Оскар говорит, что степень маэль видна даже в моих совершенно невинных работах - то что говорить об одном моём взгляде на его тело", - подумал про себя Финарато. - "Эру Илуватар! Что со мной стряслось? И веди именно ему удалось сделать то, что не удавалось другим". Эти прикосновения вызывали сильную реакцию у того, кто не стонал даже в застенках Саурона. "Неужели это так сложно - не выдать своего вожделения?" - подумалось эльда. Вслух же он сказал: - Прекрати. У меня нет настроения. Не хочется. Я устал, понимаешь? Прекрати, Оскар. У меня больше нет желания этим заниматься. По крайней мере, сегодня, - поймав руку любовника, Инголдо отстранил её от своей груди. - Если потребуется - прогоню. Представь себе - я умею говорить "нет"! - Если ты действительно не хочешь - посмотри на меня, - промурлыкал Ройенталь, проводя кончиками пальцев по щеке любовника, поудобнее устраиваясь у того на коленях. - Заморозь меня своим ледяным королевским взглядом. Ледяным... - протянув последнее слово, он облизал губы и начал расстёгивать сюртук нолдо, чуть надавливая пальцами. - Лёд может и возбуждать, помнишь? Посмотри на меня - и сведи с ума холодом твоего взгляда. Вспомни, что чувствовал, когда лёд касался твоего тела... лёд и мои губы... Подари мне то удовольствие. Посмотри на меня. Инглор мысленно взмолился Эру и валар и строго взглянул на возлюбленного одним из самых холодных своих взглядов. - Не хочу, - с холодом и равнодушием ответил он. - Доволен? Одновременно Финарато думал про себя:"Только бы не задрожали губы! Только бы не улыбнуться!" - Не совсем... - протянул адмирал и быстро коснулся губами губ Инголдо. Отстранившись, он сбросил с плеч любовника расстёгнутый сюртук и принялся за жилет. - Хотел бы я увидеть тебя на троне, в облачении и в венце, сияющем, как твои волосы... я сидел бы у твоих ног, мелиндо, и целовал бы твой... - рука Оскара на мгновение сползла на пах Финарато и чуть надавила - и тут же легла на грудь, - ... скипетр. Ваше Величество... - Ройенталь проговорил это и быстро облизнулся. - Я, несомненно, совершаю святотатство, прикасаясь к вам. Накажите ли вы меня за это? - он прижался губами к коже за ухом - и тут же отпрянул. - Или мне можно продолжать? - ловкие пальцы расстёгивали уже последнюю пуговицу на жилете. - Ты... что делаешь... бесстыжий охальник?! - дрожащим от волнения голосом произнёс Арфинг, пытаясь пресечь приставания возлюбленного. - Вот... что ты делаешь?! - и действия, и слова несказанно заводили нолдо и он со стыдом ощутил, как с позором проигрывает. - "Если он будет продолжать на мне ёрзать и говорить все эти вещи - я не выдержу и изнасилую его прямо на этом столе!" - в панике подумалось эльда. - А ну брысь от королевской персоны! - грозно сдвинув брови, рявкнул Финарато, отталкивая от себя нахальные и развратно ведущие себя руки. - А то накажу. И ещё, - строго добавил он, - кто тут обещал, что тяжёлой артиллерии не будет?! - Наказывайте, Ваше Величество, - в разноцветных адмиральских глазах светилось предвкушение. - "Как же мне нравится, когда Инглор так себя ведёт..." - промелькнуло в его голове. - "Надо провоцировать его почаще..." - Я весь ваш, - Ройенталь медленно стащил с плеч любовника жилет, после чего быстро сменил позу, оседлав колени Инголдо, и на мгновение прижался к нему всем телом. - Чувствуете? - прошептал он. - Моё тело со мной согласно. А что касается... - Оскар тихо засмеялся, быстро наклонившись к любовнику и щекоча его кожу дыханием. - Я ведь ещё даже не играл вам на флейте... К примеру. Кроме того, вы ведь ещё одеты. Могу надеть вам жилет и сюртук обратно, если вам угодно. Я же обнажён... - Ройенталь медленно, то и дело поглаживая себя по груди, вытащил руки из рукавов и на мгновение прогнулся, сбрасывая халат. - ... мне скрывать нечего. Я, как раб, которого на цепи приволокли к вашему трону... Помните, как вы пороли меня моим же ремнём? - Оскар на мгновение опустил глаза, словно стесняясь этого воспоминания. - Вам это нравилось, Ваше Величество? Вас это... возбуждало? - он провёл взглядом, будто ладонью, от лица эльда до паха. - Ты... ты что творишь? - еле выговорил Инголдо, чувствуя, что ему становится тесно в брюках и белье. - "Твою мать... надо что-то делать!" - пронеслось в его мозгу. - "Он же... я же не выдержу! Ма-ма-Манвэ!" - однако, сжав кулаки, Арфинг грозно произнёс: - А вот возьму и... не дам! - Возьмёте? - рука Ройенталя скользнула под рубашку любовника, поглаживая горячую кожу. - Я не против... Хотите хорошенько... отругать меня? - он недвусмысленно улыбнулся, показывая, что имел в виду и кое-что другое. - Всё в вашей власти... Можете назвать меня всеми нехорошими словами, которые знаете - из этих губ... - адмирал провёл рукой вверх, с груди на шею, с шеи на подбородок, мимолётно коснулся губ. - ... я приму всё - и оскорбления, и... - другая рука легла на бедро Финарато и погладила, слегка надавив. - ... иное, что вы пожелаете сделать, - облизнувшись, закончил Оскар, одновременно расстёгивая первую пуговицу на рубашке любовника. - Ладно... - еле выдохнул тот. - Ладно! - нолдо решил вообще ничего не делать, только отбиваться. - Ты понимаешь, что я не в настроении?! Я. Не. Хочу! - и шлёпнул Ройенталя. - Брысь! - Вам кажется, что я кот, который свернулся клубком у вас на коленях? - Оскар выгнулся и заурчал, словно и в самом деле был котом. - Отчего же вы не шлёпнули сильнее, Ваше Величество? Этот только вызвал желание... - адмирал поймал руку Инголдо, приподнявшуюся для второго шлепка, и начал медленно облизывать пальцы один за другим. - ... поцеловать вашу царственную руку, - договорил он, приподняв голову после того, как дошёл до мизинца. - Поцелуи руки - всего лишь знак уважения, не правда ли? - затем, усмехнувшись, добавил: - А уж коту они, тем более, позволены... - и лизнул ладонь любовника. Потом Ройенталь начал расстёгивать пуговицы на рукаве, не упуская случая погладить обнажающуюся руку. - Ваши вены такого цвета, словно по ним течёт не кровь, а вода... - вкрадчиво заметил он. - Но и вода может кипеть, - и, потянувшись, быстро поцеловал любовника. - Ваши губы горячи, как утренний кофе, - отстранившись, протянул адмирал. - Они прибавляют сил и поднимают... настроение. - А ведь ты и впрямь похож на кота, Оскар, - неожиданно для себя улыбнулся нолдо, стараясь не поддаться на провокацию возлюбленного. "Чем более бесстыже ты себя ведёшь - тем больше мне хочется плюнуть на всё и поддаться на провокацию", - подумал он, пытаясь отдёрнуть руку. И этот поцелуй... снова обжёгший его губы, но Инголдо решил на него не отвечать. - Значит, это выражает твоё настроение? - ехидно протянул он. - То, что ты столь изящно назвал... скипетром. Что ж, это и возбуждающе, и красиво! - Вы уже улыбаетесь, Ваше Величество... - промурлыкал Ройенталь, проведя пальцем по губам Арфинга. - Говорят, для того, чтобы соблазнить женщину, нужно сначала её рассмешить... Я могу побыть для вас придворным шутом. Правда, не знаю, насколько смешным вам покажется моё представление, но я уверен - оно будет для вас... занимательно. Он встал с колен любовника, нимало не стесняясь признаков своего возбуждения и, отступив на пару шагов назад, начал ласкать себя - сначала лицо, легко касаясь век, губ, подбородка, затем поглаживая шею и плечи. Когда рука легла на грудь и несильно ущипнула за сосок, у Оскара вырвался хриплый стон. - "Я почти не играю", - подумал Ромео-после-шести. - "Но меня устроит любая его реакция - закроет ли Инглор глаза вовсе, будет отводить взгляд или, наоборот, попытается смутить меня пристальным вниманием... В первом случае - я смогу воспользоваться тем, что его ощущения усилятся. Во втором - его можно будет смутить. А третий..." - Ройенталь невольно усмехнулся. - "В третьем случае - ему будет намного сложнее сохранять спокойствие." Нолдо не сказал ни слова - лишь заёрзал на стуле. - "Ещё немного - и я не выдержу и просто возьму его сам. Но чтобы выиграть - следует переключиться. Как он говорил? Что его портреты в моём исполнении просто пылают страстью? Что ж, это выход". Продолжая молчать, Арфинг взял оставшийся лист ватмана, вооружился карандашом и принялся зарисовывать открывшуюся его взорам эротическую картину. Адмирал невольно улыбнулся, искоса посмотрев на Инголдо. - "Кто о чём, а этот ненормальный - о картинах. Что ж, пусть рисует. Посмотрим, когда у него карандаш выпадет из рук..." Руки Оскара скользнули по бёдрам, пальцы коснулись входа, погладили... Он провокационно выгнулся, демонстрируя себя, пользуясь тем, что любовник, рисуя, вынужден всё время поглядывать на модель. Затем немного раздвинул ноги и, проведя пальцами по губам, забрал их в рот, облизывая. И именно в этот момент Финарато ощутил, что теряет всяческое терпение. Рука задрожала и карандаш выпал на пол. Окончательно позабыв о недоведённом до ума рисунке, нолдо решительным шагом направился к возлюбленному. Два шага - и тот уже оказался в его объятиях. - Мне всё это надоело, - заявил Инголдо, в голосе которого в тот момент причудливо смешались холодность и страсть, пламя и лёд. - Если ты хотел свести меня с ума - что ж, ты победил, у тебя это получилось, - сказав это, эльда впился в губы любовника. - Ты всё-таки ничего не понял... - шепнул Ройенталь, тяжело дыша после поцелуя, быстро расстёгивая на Арфинге рубашку. - В этой игре не было победителя и побеждённого. Разве она тебе так уж не понравилась? - его рука на мгновение коснулась паха любовника. - Что же касается меня... - прильнув к Инголдо всем телом, адмирал легко поцеловал того в губы. - Спасибо... - выдохнул он, чуть отодвинувшись. - То есть, тебе просто захотелось поиграть в соблазнение? - рассмеялся Арфинг, растрепав его волосы. - А что нет ни победителя, ни побеждённого - меня это радует, мелданья! И не скрою, эта игра меня весьма взволновала, - он потёрся восставшей плотью о руку Оскара, тихо застонав: - Ты хотя бы, понимаешь, каких усилий мне это стоило? Нолдо заключил возлюбленного в объятия и ответил на поцелуй с той же нежностью. - Не за что, - улыбнулся он. - Хотя... я и впрямь не понимаю, за что? Разве что, за воплощение твоих фантазий. Что ж, я только рад! - Финарато громко и счастливо рассмеялся, слегка запрокинув голову. - Всё для тебя! - Я могу попробовать объяснить... - усмехнулся Ройенталь, сбрасывая рубашку с плеч любовника. - Занятно было бы оказаться на твоём месте - думаю, что я когда-нибудь тебя на это уломаю. А насчёт твоего непонимания... - он хитро прищурился, опускаясь на колени. - Я узнал многое о тебе... и о себя. Думаю, это стоит... благодарности. - Это хорошо, что ты наконец-то осознал, что мы оба способны понять друг друга, - отозвался нолдо. - Касательно повторить тот же эксперимент и поменяться местами - почему бы и нет? Как-нибудь. И что же ты узнал о каждом из нас? - лукаво прищурившись, спросил он, погладив любимого по голове. - Мне просто интересно. - Потом расскажу... - пробормотал адмирал, расстёгивая на нём брюки. - Когда у тебя не не будет сил на меня злиться... - стащив с Инголдо брюки и бельё, Оскар, искоса поглядывая снизу вверх, уверенно положил руку на пах любовника, сомкнув пальцы кольцом, и начиная ласкать - намеренно на грани жёсткости, надавливая сильно, но не слишком. - А у меня есть повод злиться? - довольно мурлыкнул Арфинг. - Ты уже второй раз за этот день боишься меня разозлить и что-то умалчиваешь. Уж лучше будет - если ты, всё-таки, скажешь, а я сам решу - злиться мне или нет. лучше позлиться и остыть, чем недомолвки и недовольства, которые копятся и не высказываются - я слишком хорошо знаю, как это бывает. По своим прежним отношениям. Так что мы... - он не смог договорить, слова сменились стонами страсти. Эльда почувствовал, что извивается и вздрагивает под агрессивными ласками возлюбленного. Ройенталь уткнулся лбом в живот любовника, убыстряя движения рукой, попутно лаская себя свободной, часто дыша, ловя воздух пересохшим ртом. - Не так! - простонал Инголдо, поймав его руку своей и начав отвечать на ласки. - Всё это должен сделать для тебя я сам, Оскар... Через пару минут нолдо толкнул возлюбленного к столу и, мягко отстранив его руки от себя, осторожно коснулся головкой его входа. -Хочешь? Кстати ты пока не закрылся - это будет даже легче, хотя, жаль - насухую. Не хочу делать больно своему мельдо. - Делай, что хочешь, - выдохнул адмирал, прогнувшись в пояснице и откровенно подставляясь. - Только лечить, если что не так, потом будешь сам... Схватившись за стол обеими руками, Ройенталь пытался дышать медленно и глубоко, чтобы унять безумно бьющееся сердце. Его кожа стала такой чувствительной, что даже от случайных прикосновений любовника Оскар начинал задыхаться от наслаждения. - Тогда... - эльда нахмурился, - здесь оливковое масло найдётся? - склонившись, он поцеловал возлюбленного в шею, попутно погладив по спине. - *** с ним, с маслом! - выругался тот, потянувшись за руками любовника. А затем, выгибая спину, хрипло бросил ещё более грязное ругательство. - Ты уверен? - скептически заломил бровь Финарато. - Хорошо, если ты хочешь - я сделаю это, - улыбнувшись, добавил он, осторожно входя и заметив про себя, что подобное поведение даже заводит. Затем принялся осторожно двигаться, поглаживая любовника по спине. Оскар вскрикнул, прижимаясь грудью к столу, чувствуя, как тело дрожит, а ноги подкашиваются. Через несколько секунд он начал ругаться, сам того не слыша и не понимая - как и того, что ругательства часто прерывались стонами. Фактически свалившись на стол, Ройенталь всё равно тянулся к любовнику, насаживаясь сам, почти не чувствуя боли. Через несколько секунд он почувствовал, как судорога скручивает его тело, а мир перед глазами расплывается. - Йотун тебя побери, Инглор! - вырвался крик - резкий, как удар хлыста. Пара мгновений - и Оскар ткнулся лицом в ладони,ноги подогнулись, а колени стукнулись об пол. Инголдо двигался ему навстречу, целуя, гладя, шепча ласковые, успокаивающие слова. Через какое-то время, эльда отпустил своё наслаждение на волю, обняв возлюбленного и ткнувшись носом тому в плечо. Придя в себя, он погладил Ройенталя по лицу: - Это было великолепно... Как ты? Надеюсь, мне не придётся тебя лечить, мелданья? - Ты задолжал мне массаж, - пробормотал тот, затем пошевелился, проверяя свои ощущения - и поморщился. - А лечить... Нет, конечно, можешь не делать этого, но тогда я сам собой займусь. В мои планы не входит два дня не иметь возможности сесть. И, дабы кое-кто не нервничал лишний раз уточняю сразу - оно того стоило. - К балрогу массаж - я сейчас же займусь тобой! - строго отозвался нолдо. - Где там твоя аптечка? Что того стоило - это меня, безусловно, радует, но я гораздо больше хочу, чтобы ты нормально сидел. А уже потом - массаж. И возражения не принимаются! - Моя аптечка в спальне... - припомнил адмирал. - Но мне не хочется двигаться - спина затекла, а ты меня в спальню просто не дотащишь - слишком хрупкий. - Знаешь, мне доводилось тащить на себе более массивных, чем ты, - хихикнул в ответ Арфинг. - Так что, не стоит тебе приравнивать мою кажущуюся хрупкость к слабости. К тому же, насколько мне известно, тебя до дому дотаскивал Миттермайер, который ниже тебя на голову с лишним. Так что, у тебя есть только два варианта: или дожидаться меня с аптечкой, или же - расслабиться и позволить мне доволочь тебя до спальни, сердце моё! - А что, можно как-то больше расслабиться? - иронически поинтересовался Оскар. - Я и так сейчас чувствую себя одеялом, которое можно мять, как угодно. Вообще своего тела не ощущаю. Хотя вру - то, что у меня затекла спина, я всё-таки чувствую. - Так, ладно - держись за меня! - рассмеялся в ответ нолдо. - Мне доводилось тащить на себе и Айко, и Артьо - а они далеко не такие хрупкие, как я. Ройенталь осторожно выпрямившись, закинул руку эльда на шею и сам удивился тому, что его пальцы тут же погладили кожу любовника. - Не обращай внимания на то, что вытворяет моё тело, - как-то беспомощно усмехнулся он. - Я с ним не согласен. В ответ Финарато рассмеялся: - Но ведь тебе хочется продолжения? Я прав? Но нет! Вначале я буду тебя лечить, а потом - займусь твоей спиной. И больше не уговаривай меня на то, чтобы пойми на подобные эксперименты без смазки! - строго добавил Инголдо. - Как ты сам говорил:"*** с ним, с маслом!"? Ну вот, и получил. Да, можешь называть меня занудой. Но я всё же советую тебе держаться за меня и не возражать! - сказав это, эльда потащил избранника в спальню.