Танцы на битом стекле

Здесь даже случай доиграть бы не смог Никакой роли. Всё получилось и накрылось само - Глупо, до боли! Мы будем также непотребно молчать: Это не роскошь - это малая часть! Вам не придётся ни за что отвечать - Всё под контролем! (с) Е. Болдырева "Всё под контролем"

- Ты и тут с ней устроился?! – послышался вдруг женский крик. Но Ройенталь даже не повернул головы: он слишком хорошо знал, кто это. Более того - появление Эльфриды входило в его планы. - И всё-таки ты ревнуешь... - с явным удовольствием протянул он. - И зря. Я как раз хотел предложить тебе попробовать втроём. Правда, для этого нам придётся перебраться в спальню. После этих слов Инголдо отдёрнул руку, словно ужаленный, и отпрянул от Оскара. - Прости, но в эти игры я не играю, - холодно отозвался он. - Ты прав, наверное, не стоило ввязываться в это. Повернувшись в сторону Эльфриды, он отозвался, решив использовать своё сходство с женщиной и не подводить хозяина дома под возможное наказание: - Ты ошибаешься, я вовсе не хотела отнимать твоего мужчину. У нас с адмиралом возникло небольшое недоразумение, но оно уже решено. Я думаю, для меня будет более уместным - подождать его в гостиной, пока вы не решите ваши личные вопросы. И да, забыла представиться - Артанис Нэрвен, к вашим услугам. Эльда попытался сделать некое подобие реверанса, благо, длинное одеяние это позволяло. "Сестра, прости! - мысленно взмолился он. - Но я не могу подвести этого адана, давшего мне приют". Эльфрида переводила взгляд с Арфинга на Ройенталя и обратно. Затем рванулась к любовнику и попыталась влепить ему пощёчину, но сильная рука перехватила её запястье. - Кажется, я уже знаю, что ты сейчас скажешь, - лениво произнёс Оскар. - Я убийца, бунтарь, развратник, низкая сволочь, пользующаяся своими преимуществами... Так вот, ты совершенно права. Я именно это и есть. Или ты придумала уже какое-нибудь новое оскорбление? Я буду рад сделать приятное красивой женщине и выслушать его. Упомянутая женщина плюнула ему в лицо. Ройенталь хмыкнул: - И это всё? Теряешь сноровку, дорогая. Помнится, раньше тебе иногда удавалось меня разозлить. Эльфрида дёрнула руку, пытаясь вырвать её из хватки Оскара. Тот не сразу, но отпустил её. Дождавшись, пока та выбежит из гостиной, адмирал обратился к Инголдо: - Тебе ещё хочется иметь со мной дело? Не беспокойся, дом большой, даже если ты возьмёшь себе несколько комнат, мы без труда сможем никогда не видиться. Я не так часто бываю дома, в конце концов. От встреч с Эльфридой, правда, застраховать не могу. Одежду и прочее я тебе обеспечу - так, чтобы нам для этого не пришлось встречаться. Есть какие-то дополнительные пожелания? - Знаешь, если ты думал, что меня разозлил - то ты ошибаешься, - отозвался тот. - И... ты ведь хотел, чтобы она убралась, я прав? Потому и наговорил всё это, стремясь шокировать? Так вот, к вопросу о "никогда не встречаться" - я бы не хотел потерять такого необычного собеседника. Да и ты, я думаю, вовсе не так стремишься к этому, как хочешь показать. Я прав? Ройенталь глубоко вздохнул, чтобы немного успокоиться. А потому задумался: "Что, в общем-то, мешает мне просто выгнать его из дома? Я же хочу от него избавиться. Он меня раздражает, более того - злит. Напиваться в его обществе - верный способ наделать глупостей. А я хочу напиться. Точнее, я хочу так: напиться, потом утром, продрав глаза, обнаружить, что он куда-нибудь делся, оставив записку, чтобы у меня не было необходимости за него волноваться. В таком случае, даже похмельное утро показалось бы мне прекрасным. Ну вот какого йотуна он не согласился на предложенный мной вариант? Он живёт в моём доме, я о нём не волнуюсь, но и не вижу и не слышу... как это было бы хорошо. Бесит. Бесит, как заноза там, откуда её никак не выдернешь самостоятельно. Только и думай о ней, проклятой. Пожалуй, мне нужно позвонить Миттермайеру. Может, он подскажет, что с этим делать. Да, наверное, это будет лучше всего". Адмирал почти машинально налил себе ещё виски, сам не замечая, что понемногу пьянеет - даже не столько от алкоголя, сколько от бурных впечатлений этого дня. Впрочем, он ещё не утратил способности мыслить сравнительно трезво и, когда, наконец, заговорил, то по речи нельзя было сказать, что он уже начинает терять над собой контроль: - Думаю, мне нужно обсудить происходящее с другом. В конце концов, Миттермайер в любом случае должен знать, что в моём доме живёт ещё один человек. Не хочу, чтобы это стало для него сюрпризом. - Хорошо, я прекрасно тебя понимаю, - отозвался в ответ нолдо. - Равно, как и то, что я тебе в тягость. Впрочем, я тебя не виню - я свалился тебе на голову нежданно-негаданно, помешал твоим планам и вмешался в твою... личную жизнь. Я понимаю, что вряд ли нравлюсь тебе и, наверное, будет лучше - действительно не пересекаться. Я согласен. В конечном итоге, никто из нас ничем никому не обязан - а я вмешался в твою жизнь. Это неправильно. И я не собираюсь навязываться. Другой мир, другие правила. Мне надо учиться с этим как-то жить и не причинять неудобств. Идёт! Ты помогаешь мне найти того, кто сумел бы помочь мне справиться с происходящим. А я... не каждый простит то, что кто-то видел то, что он ото всех прячет. «Какого... Почему он так себя ведет? – подумалось Ройенталю. – Опять читает мои мысли?.. И все же, когда он такой, мне начинает казаться, что с ним вполне можно приятно провести время». А вслух он сказал: - Кажется, кто-то обещал не лезть мне в голову. Но и то, что ты там увидел, ты истолковал неправильно. Поверь, за человека, который мне неинтересен, я не стал бы волноваться. А по поводу того, что ты меня бесишь... Я же тебя почему-то еще не выгнал, - Оскар усмехнулся, хотя ему самому и показалось, что это была улыбка. – А, тебе же наверняка знакома только одна разновидность… любви, - подумав, Ройенталь решил использовать именно это слово, - да и та – приторная до невозможности. Розовые лепестки, серенады, прогулки под луной и прочие нежности, которые так любят женщины… - Я и не лез - я просто так понял твоё поведение, - смутился Финарато. - Но я рад, что тебе не в тягость. Погоди... ты мне таким образом пытался показать, что я тебе нравлюсь?! А что касательно любви - то у меня слишком долго не было отношений после разрыва довольно продолжительной помолвки. Поэтому я... пожалуй, не отказался бы опробовать какой-нибудь другой вариант! - он рассмеялся. - Наверное, я и впрямь не умею ухаживать - потому-то меня и бросили. А что касается любви - то... один из моих родственников довольно своеобразно ухаживал за своей супругой... впрочем, эти двое друг друга стоили! Так что, меня не удивит и нечто более альтернативное. Я уже понял, что ты являешься безнадёжным противником цветов и не любишь гулять под луной. Я не думаю, что оборвать клумбы в твоём саду - было бы любезностью по отношению к тебе, ты цветы не даришь, а что касается серенады... это уж совсем не в твоём духе, хотя я отчего-то уверен, что у тебя хороший голос, - сказав это, Инголдо громко рассмеялся. - И ещё - наглость мне нравится больше чрезмерной деликатности. Как говорят мои кузены-Феанариони - "наглость - второе счастье. Иногда - первое и единственное". Но в отличие от Амариэ - ты заставил меня смеяться, а это дорогого стоит! - Вообще-то, я достаточно часто дарю цветы, - с невозмутимым лицом отозвался адмирал. – Женщинам – им это обычно нравится. Просто не могу представить, что с цветами стал бы делать мужчина. Ему бы я предпочёл подарить что-нибудь полезное. Ты спрашивал насчёт нашего оружия... Только на пьяную (или хотя бы несколько нетрезвую) голову человека могла бы увлечь та идея, что заинтересовала Ройенталя в тот момент. Она не была чётко оформленной и, пожалуй, тот даже не мог бы сказать, почему ему она так понравилась. Но понравилась - и он решил осуществить её в ближайшее время. - Ах, вот оно как! Насчёт оружия - это было бы интересно! Кстати, я был бы не против выпить ещё, - улыбнулся Финарато. - Должен тебе сказать, что у нас в семье у каждого был какой-нибудь талант. Ну, каждый из моих родичей чем-то славился. Финдекано - смел и бесстрашен, Майтимо - самый ответственный и серьёзный, его очень любили дети, Макалаурэ - одарённый музыкант и поэт, Тьелкормо - непревзойдённый охотник и большой... как это у вас говорят? А, бабник! Куруфинвэ - одарённый оружейник, Морьо - дебошир и матерщинник, близнецы - шутники, каких поискать... мой брат Артаресто - образованный книжник, а вот я... я славился тем, что никто не мог меня перепить! Оскар покосился на нолдо, не поверил, но предлагать проверить не стал, хотя и налил гостю ещё виски. - Я покажу тебе оружие нашего мира. Научу им пользоваться - ты говорил, что у вас такого нет, - сказав это, Ройенталь подошёл к шкафу и достал оттуда свой запасной бластер. Сделав ещё несколько шагов и оказавшись стоящим почти вплотную к Арфингу, он вложил оружие ему в руки. - Посмотри. Это называется бластер. Им пользоваться довольно просто - нажми вот сюда... - адмирал переплёл свои пальцы с пальцами Инголдо, показывая, куда именно стоит нажать, и одновременно сделал совсем маленький шаг вперёд. Почувствовав холод бластера, Ройенталь внешне никак не отреагировал на это, но его сердце забилось сильнее, к лицу прилила кровь. Возможно, он сам же в трезвом состоянии назвал бы это глупостью, причём очень рискованной. Но сейчас сама ситуация, близость смертельной опасности и чужого горячего тела будоражила и возбуждала его. - Хорошо. Только я не собираюсь тебя убивать, - ответил нолдо. - Открой окно, укажи мне на любую цель - и увидишь, что будет! Ощущение чужих горячих пальцев будоражило кровь не хуже виски, и Арфинг поймал себя на том, что ему это нравится. Давно с ним такого не было, а пожалуй, что и... никогда. Ведь если подумать - что связывало его с Амариэ? По сути, ничего. Они были слишком разными и, пытаясь поделиться с былой возлюбленной своими взглядами и интересами, он не раз наталкивался на непонимание. А здесь... он ощутил какое-то странное родство с этим необычным аданом. Оскар поднял горящие глаза на Финарато. Медленно, очень медленно он сделал шаг назад, ещё один, и, наконец, действительно подошёл к окну и распахнул его. Дождь уже давно прошёл, но воздух ещё был каким-то по-особенному свежим и прохладным. Порыв ветра немного отрезвил адмирала. - Тот фонарь, - указал он подошедшему Инголдо. - Если ты попадёшь, это сразу станет понятно. Сам Ройенталь облокотился на подоконник, наблюдая и невольно представляя, как выглядел бы его гость в военной форме Рейха и с короткими волосами. При первой же попытке представить более детально он невольно сглотнул, неожиданно почувствовав мощный прилив желания, и порадовался, что взгляд зеленых глаз сейчас устремлен не на него, а в ночной сад. - Отлично! - отозвался Финарато, прицеливаясь и нажимая на курок. Раздался звон разбитого стекла, свет погас, и нолдо повернулся к адмиралу. На его губах сияла торжествующая улыбка, а в глазах плясали бесенята. - Это была чистой воды шалость! Но мне понравилось, хоть я и чувствую себя после этого тем ещё Моринготто. - Ты хочешь сказать, вандалом? - уточнил Ройенталь. - Прямо как я... - добавил он с усмешкой. Затем осторожно протянул руку и, едва касаясь, провёл кончиками пальцев по подбородку эльда, стараясь не задевать выступившие на коже сине-фиолетовые пятна. "Вот я напился, - тут же промелькнуло у него в голове. - Веду себя, как Меклингер, трогающий какую-нибудь безумно старую статую... Впрочем, этот и красив - действительно как статуя. И, возможно, его и надо беречь, хрупкий он какой-то. Как будто сломается прямо в руках, если обнимешь посильнее. Да еще и длинноволосый, в этой странной одежде... совсем девушка! Надо постричь и переодеть. В мою одежду, хотя бы..." Адмирал резко отдёрнул руку. Затем произнёс - нарочито холодно: - Только вот с твоими волосами, всё-таки, нужно что-то делать. Хотя бы, расчесать и в "хвост" затянуть. Я схожу за расчёской. И быстро, быстрее, чем хотел, вышел из гостиной. - И почему ты так боишься своих желаний? - тихо произнёс Инголдо, когда за ним закрылась дверь. - И почему мы оба так прекрасно понимаем друг друга, даже не задавая вопросов? Хотя ты любопытен, как я и раньше заметил... - подойдя ближе к окну, нолдо высунулся, любуясь ночным пейзажем и вдыхая свежий воздух. - Вот почему всем кажется, что я - это хрустальная фигурка, с которой надо бережно смахивать пыль? Между тем, как... оказывается, вот такой наглости по отношению к своей персоне мне давно не хватало! Балрог... а ведь он действительно похож на моих кузенов! Как там шутят эдайн? "Дайте напиться, а то так есть хочется, что аж переночевать негде"? Вот кто бы мог подумать, что однажды я сам окажусь в положении изгнанных Феанариони? Нарготронда нет, я далеко от родного мира и, кажется, со мной происходит то, чего, как выяснилось, раньше никогда не было! Ах, Оскар-Оскар! Если бы не твои страхи... И почему с тобой так хорошо?! Спустя несколько минут Ройенталь вернулся - с расчёской и намотанной на руку красной лентой из вещей Эльфриды. Учитывая, что почти всю одежду он купил любовнице сам (то, в чем она пришла к нему, адмирал потихоньку выбросил - на своей женщине он подобного лишний раз видеть не хотел), воровством это не являлось. Сама фройляйн Кольрауш, как полагал Ройенталь, сидела в его спальне и от злости ломала всё, что там ещё можно было сломать. На вещи ему было плевать (всё равно, всё мало-мальски ценное он из своей спальни убрал уже давным-давно - во избежание), и то, что Эльфрида нашла себе другое занятие, кроме как отвлекать его от гостя и оскорблять их обоих, не могло не радовать. Тихо, как только мог, подойдя к Инголдо, Ройенталь положил руку ему на плечо, обозначив присутствие. И на этот раз не удержался от того, чтобы сжать пальцы на мгновение, словно говоря самому себе:"Моё!". Тот вздрогнул: - А, вот и ты! Прости, я задумался. Здесь... хорошо! - и добавил, повернувшись к собеседнику лицом. - Ты не вандал и не делал мне больно - после пыток Гортхаура мне не страшно ничего. А про синяки забудь - просто на моей коже они легко появляются. Так уж получается... - Значит, я правильно понял, что ты нежное и трепетное создание, - произнёс Ройенталь с невозмутимым лицом (хотя и эта невозмутимость далась ему достаточно тяжело). - Садись... в кресло, наверное. Или на диван. Сидеть тебе придётся долго, учти - твою гриву за пять минут не расчешешь. - Что ж, можешь приступать - даже интересно, как ты с этим справишься, - отозвался эльда, садясь на диван. - Сомневаюсь, что твоему кайзеру понравилось бы, если бы его в процессе расчёсывания дёргали за волосы. А касательно трепетности и хрупкости - могу сказать, что ты совсем меня не знаешь! - рассмеявшись, добавил он. Оскар фыркнул и присел на подлокотник дивана, прикидывая, как им обоим будет удобнее. Учитывая, что свои собственные волосы он каждое утро укладывал, закрепляя лаком, чтобы не вздумали растрепаться даже во время драки на топорах - определённые навыки парикмахера, бесспорно, имелись. Ройенталь начал расчёсывать чужие волосы очень бережно и осторожно, начиная с самых кончиков. То и дело ему приходилось стряхивать с себя иллюзию, что расчёсывает он, всё-таки, кайзера - стоило только подумать об этом, как пальцы начинали дрожать, а сердце - биться чаще. В один из таких моментов Оскар, не удержавшись, быстро прикоснулся губами к золотистой пряди, которую только что расчесал. Чуть позднее ему пришлось подавить желание поцеловать Инголдо в затылок - если мимолётное прикосновение губ к волосам почувствовать было сложно, тонасчёт этого поцелуя точно пришлось бы как-то объясниться, а Ройенталь был к этому не готов. Ощущение тёплого, живого золотистого шёлка на руках и так было испытанием для его выдержки. Эльда же наслаждался процессом расчёсывания. Ему, безусловно, нравилось, когда с его волосами возились, но такого ощущения бывший король Нарготронда не испытывал ещё ни разу. Финарато порадовался тому, что всё ещё одет в привычное для себя длинное одеяние - иначе ему было бы довольно трудно скрыть реакции своего тела. Через некоторое время, он не выдержал и, чуть повернув голову, спросил: - Оскар, кого ты обманываешь? Ты кого хочешь - меня или его? И хочешь ли ты меня оттого, что мы похожи? На несколько мгновений Ройенталь замер, пальцы судорожно вцепились в расчёску. Придумать, что бы ответить, за эти несколько мгновений ему тоже не удалось - словно мысли парализовало вместе с телом. Чуть позже он продолжил расчёсывать чужие волосы, почти инстинктивно хватаясь за любое доступное занятие. Пауза затянулась, но только несколько минут спустя после того, как прозвучал вопрос, адмирал смог дать на него ответ: - Я не знаю. Единственное, что я могу сказать, что здесь и сейчас хочу тебя. Почему? Я не знаю, да и вообще это странный вопрос. Не думаю, что человек всегда может найти рациональные причины своих желаний. - Так отпусти своё желание! Потому что я хочу того же и... так, как никогда никого не хотел! - отозвался Инголдо, притянув его к себе и впившись в губы. Через некоторое время, отстранившись от Оскара, он добавил: - Только выстави эту аданет - а то ещё будут у тебя проблемы, когда она войдёт и увидит... насколько я не женщина! - Я сам - одна большая проблема, - усмехнулся тот. - А если ревнуешь, то так и скажи. Мне это нравится. Он вдумчиво исследовал пока еще скрытое одеянием тело своего гостя, слегка давя на плечи и на спину, проведя ладонями по груди. Ройенталь понятия не имел, где расстёгивается эта странная одежда, но при этом - был не намерен показывать своего незнания. Одновременно с поисками застёжки он слегка прихватил губами мочку уха нолдо, поцеловав того в шею, ощутив слабый, едва уловимый сладковатый запах. - Допустим, да! И что? - в тон ему отозвался пришелец. - Можешь считать это наглостью, но я не намерен ни с кем делиться тобой. Мы, нолдор, народ горячий! Насчет одежды - это снимается через голову! И - нет, я не читал твоих мыслей, просто твоего замешательства не понял бы только дурак, - хихикнув, он сбросил котту на пол, оставшись в рубашке и штанах. Ройенталь фыркнул Финарато в шею: - Горячий? Будешь кидаться в меня бутылками и бить бокалы, если увидишь с кем-нибудь другим? Или сразу пристрелишь из бластера? Я не против... - запустив ладонь под чужую рубашку, он погладил горячую кожу. Одну руку пришлось, всё-таки, высвободить, чтобы иметь возможность продолжить раздевание гостя. А насчёт собственной одежды... адмирал невольно усмехнулся. Грех не сделать приятный сюрприз своему почти-любовнику. - М-м-м... Скажем так, у нас на сторону не ходят. Если что - буду изматывать тебя так, что ни о ком, кроме меня, и думать не сможешь! А пристрелю не тебя, а другого. Или другую. Если в штаны к тебе полезет. И это - совершенно серьёзно! Предпочитаю прикончить не тебя, а соперника! - выдохнул Инголдо, извиваясь под его руками. - Ты мне живым нужен. Оскар, не выдержав, приглушённо рассмеялся, уткнувшись лицом в грудь Арфинга. - Если будешь периодически снимать с моей шеи виснувших на ней женщин, я буду только рад, - уточнил он чуть позже, слегка приподнявшись и смотря на Финарато снизу вверх. - И да, если мы с Миттермайером доползаем до дома, вися друг на друге - это значит только то, что мы напились или дико устали, или же - кого-то из нас ранили. Уточняю сразу, поскольку он мне тоже живым нужен. Кайзера ты увидишь вряд ли, но всё равно уточняю: то, как я на него смотрю - нормально, так на него половина адмиралитета смотрит и смотреть будет. Если всё-таки заревнуешь - лучше глаза мне выковыривай, но Его Величество не трогай! Так, это, вроде всё. Ты всё ещё согласен связываться со мной? - последнюю фразу Ройенталь промурлыкал, оседлав бёдра нолдо и провоцирующе усмехаясь. Собственная одежда уже стала ему тесна, но идея, запавшая в голову, была слишком хороша, чтобы от неё отказаться. - Я уже понял, что изменять ты мне не будешь, - довольно усмехнулся эльда. - Но где застёжка на твоём одеянии? - Руки Арфинга рассеянно блуждали по груди адмирала. - Она что, потайная? Потому что вряд ли это снимается через голову - не тот фасон. Кстати, тебе ещё повезло, что эта моя котта не на шнуровке - ты бы, наверное, долго с ней возился. Ты помоги, хотя бы! И да - я намерен связаться с тобой. Если хочешь знать - уже связался. И ещё - чтобы не было проблем: мужчины у меня ещё не было. А вот женщина - да, хотя и довольно давно. Ройенталь усмехнулся и достаточно резко убрал от себя руки нолдо. Затем подчёркнуто медленно встал, на мгновение прижавшись бедром к чужому паху. Оценивающе посмотрел на стол: выдержит, не выдержит?.. Через несколько секунд решил не рисковать - ни столом, ни выпивкой - и встал рядом с диваном, прикоснувшись к собственной шее и принялся медленно расстёгивать воротник, смотря прямо в глаза Инголдо. Оскар умел надевать и снимать форму очень быстро, но сейчас ему хотелось не этого. Он раздевался, не упуская случая поласкать себя: провести ладонью по груди, погладить руку, высвобождая её из рукава кителя, дотронуться до губ кончиками пальцев. Ройенталь снимал с себя одежду, как снимал бы с любовника, демонстрируя не только своё тело, но и умение. Тот застонал в ответ, наблюдая за каждым движением горящими глазами. Сглотнув, эльда поймал себя на том, что сердце бьётся всё быстрее, а возбуждение усиливается и, наконец, сказал: - Ты, видимо, хочешь, чтобы после этой демонстрации я потерял всяческое терпение. Так вот, после такого я покажу тебе, что значит - многолетнее воздержание! - последние слова Арфинг произнёс дрожащим голосом. Подойдя к адмиралу, он провёл ладонями по обнажившемуся мускулистому торсу. Затем - прижался к любовнику всем телом. - Мне нравится, что мы одного роста, - внезапно проговорил Финарато. - Это удобно. - Действительно, - хрипло произнёс Ройенталь, опуская на колени. - Многолетнее воздержание, говоришь? - проведя руками по бёдрам эльда, он наклонил голову, приоткрывая рот. "На запах... и на вкус он не такой, как другие. Из другого мира?.. Как-то мне всё больше в это верится..." Это было последней более-менее связной мыслью Оскара. Ему не раз доводилось предлагать - и получать - подобные ласки, но сейчас все ощущения были иными. Сейчас Ройенталю нравилось само это занятие, а не только ощущение своей власти, до которого он всегда был падок. Впрочем, именно что ощущение власти никуда не делось, и это опьяняло. И в то же время, хотелось слегка прикусить, принести боль, а не удовольствие, однако же, он позволял себе только едва ощутимо, на мгновение прикоснуться зубами. Чужое тело под руками и губами казалось просто обжигающим. Оскар остановился именно тогда, когда нужно было остановиться - он всегда остро чувствовал такие вещи. Даже в состоянии, когда он сам был сильно возбуждён, всё тело горело, и хотелось облегчения любой ценой, Ройенталь не смог удержаться от ещё одной провокации. Не поднимаясь с колен, он посмотрел на Инголдо снизу вверх. Тот блаженно улыбался, подумав, что никогда раньше не испытывал такого наслаждения. Словно феа отделилась от роа и едва не отправилась в Мандос. Он ещё никогда не извивался так под чужими губами и руками, никогда ещё так громко не стонал. - Ты и впрямь безумно хорош, - наконец выговорил Арфинг. - Тебе никогда этого не говорили? Извини, если я слишком сильно дёргал тебя за волосы... но я ещё никогда такого не испытывал. И понял, что многое потерял. Но, балрог побери, как же ты похож на моего кузена Тьелкормо! - нолдо рассмеялся, запрокинув голову. - У тебя его манеры и, как минимум, одна общая привычка имеется. Я, правда, лично не в курсе, но про это наслышан. По лицу Оскара пробежала тень. Пожалуй, он не смог бы сказать, что именно в словах Инголдо задело его, но что-то задело - и сильно. Словно ведро холодной воды выплеснули на голову. Адмирал медленно поднялся с колен, посмотрел на светящееся от радости лицо, тонкую для мужчины шею... и отвесил нолдо звонкую пощёчину. Почти сразу же после этого он впился в чужие губы - зло, скорее, даже кусая, чем целуя, слизывая выступившую кровь. Ройенталь прижал к себе эльда так, что тому, наверное, стало больно - но даже при мысли об этом он испытал какое-то мстительное удовольствие. Хотя вряд ли смог бы объяснить, за что именно мстил - за слишком явную радость, за сравнение с каким-то неизвестным человеком, за... Оскар не знал. Знал лишь то, что ему это очень не понравилось. - Ревнивец! - отозвался на подобную реакцию нолдо. - У вас общее - то, что вы оба лишь потом задаётесь одним очень важным вопросом. А именно - вместо того, чтобы спросить вначале "Как тебя зовут?" - вы, видимо, предпочитаете поинтересоваться этим потом. - Финарато легко коснулся его лица. - Не злись! У меня с ним ничего не было. Разве ты забыл, что я сегодня сказал? Ты будешь моим первым мужчиной. И ты ещё называешь меня ревнивцем?! - Это не ревность! - огрызнулся Ройенталь, дёргаясь в ответ на прикосновение. - И, вообще-то, я ожидал, что ты сам скажешь своё имя - после того, как я назвал своё. Но когда этого не произошло, я решил, что ты не хочешь, чтобы я узнал его. Впрочем, мне всё равно. - Оскар сжал губы, дёрнул плечами и резко развернулся. Хотелось встать под душ, чтобы разобраться со своим возбуждением самостоятельно (он понимал, что это будет глупо, но при мысли о том, чтобы пойти к Эльфриде или остаться в гостиной, начинало почти физически тошнить), а потом завалиться спать. Можно даже на коврике, прямо в ванной. Он чувствовал себя совершенно разбитым и злился - именно из-за этой начавшейся наваливаться усталости. - Иди сюда! - ласково отозвался Инголдо, настойчиво притянув его к себе. - Иди сюда и доведи дело до конца... ты же хочешь! И... прости меня за неуместную шутку - я понял, что с тобой в постели лучше не шутить: это может тебя обидеть. Если нервничаешь, позволь я сам приведу тебя в должное состояние, - нолдо прикоснулся губами к его шее, проведя языком по бьющейся жилке. - Ты же хочешь, - добавил он, поглаживая Ройенталя по спине. - Успокойся. Успокойся и доверься мне, Оскар, это моя вина - и и теперь я буду знать, что когда дело касается нашего ложа - с тобой лучше не шутить. Позволь мне это вину исправить - ты же сам этого желаешь. Только не надо меня отталкивать, - эльда гладил любовника по голове, запутав пальцы в густых тёмных волосах. - Ты действительно похож на зверя - притом, на зверя, не привыкшего доверять. Только мою руку тебе кусать не стоит - я не причиню тебе зла. Разве что, по незнанию - потому что ты слишком уж держишь на расстоянии и не позволяешь себя узнать лучше. Как же я мог узнать, что ненароком наступил на твою больную мозоль? Что же касается моего имени - то имён у меня так много, что я не знаю, какое и назвать. Но вполне могу назвать их все - а там уж выбери, какое больше понравится. Пи рождении мне дали имя Артафиндэ Инголдо - второе имя мне дали в честь одного из имён отца, его так зовёт бабушка. Народ моей матери - телери, назвал меня Финарато. Впрочем, это имя прижилось и среди нолдор. Наугрим назвали меня Фелагунд, что значит - Властитель Пещер. Синдар нарекли меня Финродом, а эдайн назвали меня Ном. А моя мать зовёт меня Инглор. Как будешь звать меня ты - это твой выбор. Я оставляю его за тобой, как за своим мельдо. Ройенталь резко дёрнулся, вырываясь из чужих рук. Он понимал, что должен ещё и что-то сказать - что-то такое, чтобы его наверняка оставили в покое. Но одновременно чувствовал, что у него не хватает на это сил. Он был опустошён - и злость на самого себя ещё больше выматывала. Оскар быстро дошёл до двери и захлопнул её за собой. Получилось слишком громко, но он даже почувствовал слабую радость по этому поводу - на какое-то мгновение. Желанное одиночество мгновенно принесло облегчение и ощущение безопасности. Дойдя до ванной и закрыв за собой дверь, он подумал:"Воистину, уединение - самая большая роскошь, доступная человеку" и невольно улыбнулся этой мысли. Адмирал даже не обратил внимания на то, что забыл запереться. Включив душ, он встал под струи тёплой, почти горячей воды и блаженно вздохнул. Руки, словно обладая собственной волей, заскользили по телу. Он закрыл глаза, не думая ни о ком. Было хорошо и это ощущение не хотелось связывать с кем-либо.