Малыш.

      Дверь Лёше открыла Аня с ребёнком на руках, а из гостиной доносился смех.       — Ну и кто это у нас тут? — Лёша присел рядом с Аней и потянулся к ребёнку.       Серёжа, увидев нового зрителя, забыл о существовании Ани и принялся выворачиваться из её рук в попытке дотянуться до парня. Ане пришлось подчиниться его воле и, фыркнув, отдать ребёнка Лёше.       На кухне Серёже дали ложку, и он принялся колошматить по поверхности стола, иногда попадая и по Лёше. Попытка Насти отобрать ложку и заменить её игрушкой привела к дикому крику. Едва ему вернули ложку, как он тут же затих и начал улыбаться, вызвав вздох облегчения у едва не оглохших молодых людей.       — Короче, я узнал, кому принадлежит машина, на которой привезли ребёнка, — учёному — Калугину Вячеславу Владимировичу, а привезла его, скорее всего, его жена — Лариса Калугина. Учёный не появляется на работе уже несколько дней, а о его пропаже заявлено не было. Известно только, что в последнее время в лаборатории, где он работает, были замечены люди, которые, по словам его коллег, спонсировали то ли его новое открытие, то ли эксперимент в физике.       На минуту в гостиной воцарилось молчание.       — Вот это поворот. Лёх, ты откуда узнал? — спросил ошарашенный Паша. Девушки переглянулись между собой.       — Друг один есть, он помог, — беспечно отозвался Алексей.       — Думаешь, что исчезновение учёного связано с тем, что его жена подкинула ребёнка? — спросила Аня.       — Не знаю пока. Надо выяснять; хорошо, если бы один из вас, — он кивнул на Аню с Пашей, — съездил завтра в эту лабораторию и поговорил с его коллегами, а ещё надо съездить в квартиру к ним и поговорить с соседями.       — Я съезжу, Лёш. Я женщина, и соседи откроют дверь мне, а не подозрительному парню, — Настя скосила взгляд на Пашу.       — Это я подозрительный?! — возмущённо воскликнул Паша.       — А ты в зеркало на себя давно смотрел? Ты же вылитый бандит, — смеясь, сказала Настя.       В этот вечер Серёжу уложить было очень трудно, хотя это попытался сделать каждый, он всё плакал, иногда срываясь на крик. Ане удалось уложить его только с четвёртой попытки, но едва она положила его на кровать, он тут же заплакал вновь.       — Может, он переутомился? — Паша вертелся рядом, не зная, чем помочь, — сегодня у него такой день был. Он с Гошей и Максом познакомился, а ещё я с ним гулял.       Ещё час попыток привёл к тому, что едва вроде бы заснувшего ребёнка клали на постель, как тут же на всю квартиру раздавался детский плач. Ане пришлось держать его на руках, сидя на кровати и подложив под руки подушку для удобства, качая его, прежде чем малыш заснул. Все уже собирались спать, как тишину снова разрезал крик малыша и Аня в полотенце выбежала из ванной.       — Ань, он горячий, — Паша подхватил ребёнка на руки, — по-моему, у него температура. Ань, чё делать?       — Надо… надо... позвонить Насте, — девушка забегала по комнате в поисках телефона. — Нет! Надо «Скорую», точно! Сейчас вызову «Скорую». Или, Паш, давай лучше сами поедем, так быстрей будет.       Паша кивнул, и ребята начали собираться. Из кровати раздавались тихие всхлипы.       Двадцать минут до ближайшей больницы показались им адом. Только они сели в машину, как малыш потянулся к Паше, и последнему пришлось пересесть на пассажирское сидение и уступить руль Ане, но уже минут через десять ситуация поменялась и им пришлось притормозить у обочины и опять меняться местами.       Когда они вбежали в приёмное отделение, от них не шарахались только пациенты, лежавшие на каталках, — больно неадекватный вид был у пары с ребёнком.       — Доктор, у нас ребёнок… у него температура высокая! Что делать?! — Аня испуганно смотрела на врача, пока тот осматривал Серёжу .       — Первый ребёнок? — врач поднял взгляд на Пашу, сжимающего кулаки, и, получив кивок, заметил: — Оно и видно. Что паникуете-то? Зубы режутся у малыша, бывают при этом и температура, и капризы. А первые зубы без проблем были? — нахмурив брови, доктор смотрел на пару.       — Да... без проблем, — замявшись, ответил Паша.       — Не волнуйтесь, — моментально улыбнулся доктор. — У всех бывает, все это проходили. Сейчас я напишу название геля, купите его и намажьте десны, они перестанут чесаться и причинять беспокойство ему, — врач кивнул в сторону малыша.       Дома Аня выдавила немного геля на палец и, дождавшись, пока Серёжа откроет рот для того, чтобы закричать, быстро намазала припухшие десны. Серёжа несколько раз непонимающе причмокнул, а потом успокоился. Укачивать его пришлось заново, но в этот раз Паше понадобилось на всё пять минут.       — Не верится, что всё закончилось, — сказала Аня и легла на кровать рядом с ребёнком, — неужели мы так же родителей пугали?       — Наверное. Ань, может, мы поговорим? Ань… — Паша развернулся к ней, но увидел, что она спит.       — Ну вот, так всегда… или пошлёт меня, или уснёт в самый неподходящий момент, — мысленно запричитал он. Парень наклонился и легко коснулся её лба губами:       — Спокойной ночи, Аня.