Продавец смертей

Вечером мы еще долго болтали о методах самоубийства и пришли к заключению, что ни одна жизнь не достойна смерти. Фрэнк сказал, что он никогда не бросит человека, если тот пытается убить себя. Таким людям нужна помощь, а не "Если ты еще раз вскроешься, я уйду от тебя". Господи, чувак, ты правда такой тупой? Если он останется один, то он в любом случае покончит с собой из-за наплевательского, безразличного отношения. Одиноких людей бросать нельзя. Если, конечно, не хочешь быть сожженным своей совестью. Утро, кстати, мы тоже встретили вместе. С ним мне стало лучше, ведь он убрал часть осадка от Майки. Всегда было интересно, что же делают люди, нормальные люди, когда их близкие умирают от рака? Что это вообще такое? Что чувствуют люди, болеющие раком? Почему это вообще происходит? У меня столько вопросов, но чертовски мало ответов. Они буквально распирают мою голову. Это ужасно. Просто ужасно. Мама, между тем, принесла мне масляные краски и сказала, что стремянка в кладовке. Мы с Фрэнком принесли ее и вместе продолжили разрисовывать мой потолок. Он держал краски и говорил, что-то о каких-то психо-красках, которые видел в фильме. Такие краски показывали то, что хочешь. Они могут нарисовать все, стоит только окунуть кисть в краску. Но мне эта технология непонятна. — Знаешь, что еще? — Айеро подал мне черную краску. — Что? — я макнул кисть в краску и провел по чистому месту на потолке. — Тебе бы понравились такие психо-краски. Ты же художник. Я лишь пожал плечами. А в чем-то он прав. Я могу нарисовать какую-то каракулю, а это будут считать шедевром мирового искусства. Хотя я и так, если я нарисую каракулю, выставлю на аукцион, то получу нигде не лишний миллион или хотя бы сто тысяч. Современное искусство — это, когда можно нарисовать желтый шестиугольник, а потом придумать самую эпическую историю, о сложной жизни художника с очень длинным и запутанным именем. А еще он должен быть мертв. Дело в том, что, когда ты умираешь, люди начинают больше ценить тебя. Твои книги и картины могут продаваться за сотни долларов. Но ты останешься воспоминанием. Лишь тусклым воспоминанием. Всем будет просто жаль, что ты умер, поэтому они будут тянуться к тебе. Людям больше нравится творчество мертвых людей. Многие знаменитости сейчас слишком популярны, а при жизни никому они не были нужны. Как это работает? Может, дух автора преследует тебя с какой-нибудь картиной. Он разделился на тысячи экземпляров. Когда люди творят, они оставляют частичку себя в своем произведении, даже в отмерших клетках кожи, в прикосновениях, волосках с головы и просто душе, которую автор вкладывает в свое произведение. Но почему тогда умерших ценят больше? Да, они не напишут еще картин. Значит... чем больше людей любят умершего человека, то тем больше он живет? Хотя ведь так и есть. Человек в таком случае живет в сердцах людей. Знаете, это больно. Больно, когда тебя бросают, даже не попрощавшись. Умирают, просто уходят. Они как бы втаптывают тебя в землю, сами того не замечая. А может, это бывает осознанно. Они хотят унизить. Мой брат был жертвой первого случая. Он умер. Я помню, как он постоянно приходил ко мне с какой-нибудь сказкой, чтобы я читал ему. Он называл меня сказочником. Иногда приходили его друзья. Наверное, я рассказывал очень интересно. Когда им не хватало одной сказки, я придумывал маленькие истории о местных жителях или страшные истории о дороге, ведущей с горы. Я понял, что стою на месте, когда Фрэнк ударил меня по заду подушкой. — ТВОЮ МАТЬ, АЙЕРО! — я чуть не упал. — Джерард, ты там не стой, как столб. Я спустился со стремянки и вытер кисть. Вышел довольно-таки не плохой скелет в черном камзоле.

***

Я снова начал собираться на мою своеобразную "работу". Фрэнк так и не ушел. Он отговаривал меня идти куда-то. Он не знал куда я собрался, но все равно отговаривал. Айеро вертел в руках таблетницу. Она была в форме круга и имела отделения для каждого дня недели. Я посмотрел на парня и заметил, что он открывает и закрывает маленькие отсеки, где виднелись таблетки. Может, ему воды принести? Может, он забыл их принять этим утром. Я сел рядом с ним. В комнате воцарилась тишина. Парень открыл одну коробочку и взял одну таблетку. Проглотив ее, он зажмурился и что-то пробормотал. Я продолжил сидеть на месте. Фрэнк поставил таблетницу на прикроватный столик и лег на кровать. Я присоединился к нему. Он рассматривал мой потолок и что-то тихо причитал. — Хочешь таблетку? — Айеро разразил своим голосом тишину. — Что за таблетка? — спросил я. — А что я продаю? — Дурь? — Да. Это поможет тебе расслабиться. Возьми одну там, — он показал на коробочку для лекарств. Я молча взял одну и повертел в пальцах. Через минуту я таки положил одну в рот. Фрэнк сказал, что я должен сглотнуть. Я так и сделал, сев на кровать. Ничего не происходит. Я подумал, что нужно подождать чуток. От тишины уже звенело в ушах. Айеро начал что-то напевать, хватая меня за ворот и притягивая на кровать. Перед глазами все закружилось, завертелось, но вдруг все стало таким мягким, в фокусе. Все посветлело, и песня парнишки рядом была такой теплой и мягкой, хотя он пел о жире и одиночестве. Почти ничем не отличалось наркотическое опьянение от моего обычного состояния. Он просто немного помутнил рецепторы. Попытался встать, но все вдруг стало смешиваться, и я упал обратно на кровать. Фрэнк похлопал меня по плечу и перевернулся на живот, что-то говоря. Я не разобрал его слов. Меня пробивало на смех. — Подожди, дай он уляжется, — смеялся он и поплелся к двери. — Жду-у-у-у! — провыл я и услышал звук закрывающейся двери. — Жди-и-и-и! — повторил Айеро и лег рядом. Мы лежали и смеялись (точнее ржали), обсуждая все вокруг. У меня начинала болеть голова. Я продолжал лежать, делая вид, что нормально себя чувствую. Его слова мне не давались, они смешивались у меня в голове и производили совершенно непонятную кашу. Этот поток его мыслей лился в мою голову, да еще и в быстром темпе. Фрэнк сильно тараторил. Мозг взрывался! Я не знал, что делаю. Что-то пульсировало у меня в голове и отдавалось сзади. Что-то билось о заднюю стенку мозга и черепа, кажется так... Думать так сложно! Это ужасно больно. Я чувствовал себя так, будто заразился раком мозга. Голова болела. Я не мог двигаться. Когда это пройдет? Я больше так не могу, легче покончить жизнь самоубийством, чем терпеть это. У новичков всегда такая реакция? Я не буду больше даже пытаться перенести этот ужас! Это. Просто. Ужасно. Господи, когда это кончится?! — Чего ты там ноешь? — Когда это прекратится? — Поспи.