Коробка леденцов

Алпаслан почти раскрутил симпатичную барменшу на горячий секс в подсобке, когда у него зазвонил телефон; красотка получила свои чаевые и улетела к другим посетителям, а тот, матерясь сквозь зубы, судорожно забил руками по многочисленным карманам пальто из сыромятной кожи. Через добрые полминуты поисков и сомнительного внимания со стороны других пьянчуг, ждущих, когда долбанный владелец сотового соизволит наконец его заткнуть, Алпаслан выудил его из брюк. На экране высветился позывной звонящего: «ДолбоЧай». — Лефевррр, — зло прорычал он в трубку, выходя из бара. — Хорррёк трамвайный, чтоб тебя кувалдой, не мог через пару часов позвонить?! Ты же знаешь, что я в это время работаю. — Работает он, — фыркнули на линии. — Знаем, знаем. Ты сейчас где? — Там, где ковры, шаурма из кошек и отличный урожай. — А, в Марокко. Слууушай… ты там надолго? — Нет, а что? — Да тут за моей компашкой облава началась какая-то непонятная. Вагнера чуть в Венеции не накрыли, Корнелию насильно сменили имидж — с зеленой шевелюрой теперь щеголяет… Я сумел вовремя смыться, а Минору попросту не заметили. Ну, то есть, опять приняли за бабу и прошли мимо. — Я в вашей компании не состою, — заметил Алпаслан. — Наши пути не всегда пересекаются, но с вами весело. Помнится, мы с Валентино нажрались как муравьеды и поползли грабить Лувр; хорошо, что не доползли. — Ал, наши преследователи вполне могут тебя выследить. — Зачем? — Очень просто, — сообщил другой голос, на тон ниже, несколько строже и пронзительней. Послышалось шебуршание, чей-то возмущённый возглас и исчерпывающее «ауч, скотина, убери свою придуманную стену, у меня локоть застрял». — Ты — единственный Ураган, который без Гармонизации, просто так, общается с такими же вольными Облаком, Солнцем, Дождём и Туманом. Это почти уникальный случай исполнения теории Скалла. — О, привет, Корнелий! — радостно поздоровался Ал. — Собрат мой по сумасшедшим невыговариваемым именам! — Не такое уж оно и не выговариваемое, — с ноткой раздражения ответил Дормидонтов и крикнул кому-то по ту сторону трубки. — Я сказал, спать! Немедленно! Я тебе по-русски говорю: Саша, не зли меня и ложись спать, летучая мышь чертова!.. Так вот, я его даже произнести могу. — Давай, вызов принят. — Алпаслан Ибн-Юсуф Ка… Чёрт, забыл. Эй, Вэл! Валентииино! Ну-ка!.. Ага, услышал, поклон. Алпаслан Ибн-Юсуф Каценеленбоген. Вот так!.. Тебе привет от Акихито, он какую-то муть варит. То ли отраву, то ли слабительное. — «Снотворное!» — крикнул андрогенный голос, а потом другой, лефевроский, добавил: «Не лягу спать! Я холостяк и живу в свободной стране и… Господи, помилуй, простыни, лягте обратно!» — А чего Вэла не слышно? — Мы немного ограбили пиццерию, и он сейчас счастлив. Ладно, время — деньги… Если что, мы пока бродим по земле индейцев. Телефонный разговор завершился, Алпаслан почесал макушку, покрытую дредами, погладил подушечками пальцев скрытые стальные тигриные когти и вслух подумал: — Кустами затарюсь, а там уж ясно будет…