Коробка леденцов

На Ниагарских водопадах было, сука, холодно. Александре Лефевр, (известный также как Алекс, Чайник и Флёр) зябко поежился и зарылся носом в шарф. Вода, скалы, сахарные клены — это все чудесно. Только холодно. И выпить чашку хорошего кофе негде. Поэтому бродил он, несчастный, по окрестному лесу, пинал лакированными ботинками шишки в белок и прятал дрожащие руки в карманах пальто. — Ты в курсе, что я тебя ненавижу, верно? — раздраженно обратился он к утренней дымке. — Кто, кто в здравом уме смотрит на Ниагарские водопады зимой? Когда тут не то, что самих водопадов нет, но и клены со скалами покрыты сугробами?! Да еще и утром! Чем ты тут вообще занимаешься? — Делами, — съязвила "утренняя дымка", сгущаясь и тяжелея на глазах, приобретая твердую форму. Несколько мгновений, и перед Лефевром стоял уже человек. Не очень высокий, стройный, в берцах на каблуке, шароварах и темном мундире, его можно было бы легко спутать с каким-нибудь гвардейцем, если бы, конечно, не волосы. — Зеленые? — с ноткой истерики зачем-то уточнил Александре. — Ты это серьезно?! — Не напоминай, — мрачно скрестил руки на груди его друг. — Какой-то недоумок гранатой с самодельной краской в меня попал. Я перебил там всех, конечно, но... сам видишь. Причем, странно, подобных нападений уже было три за месяц. — С краской? — Очень смешно, Лефевр. — Ладно-ладно. Тебе удалось рассмотреть эмблему? — Нет. Но если каждый из нападавших мог произнести мое настоящее имя... Сам знаешь, как я его прячу. — И что, прям выговорить могли? — Корнелий Дормидонтов - не такое уж и сложное имя. Чехо-француз посмотрел на него скептически: — Это только ты так думаешь. Ладно, я себе уже все на свете отморозил — го в машину. До Нью-Йорка еще пять часов ехать. Там ночуем и выдвигаемся в Чикаго. Дружка нашего Валентино подберет... где-нибудь. Спорим, что наш четвертый опять заблудится? — Смысл спорить, если так оно и будет? •...•...•...• Валентино Вагнер, сытый, небритый и немножечко пьяный, вывалился из курилки, пряча в складках пальто темную бриаровую трубку. Вид он имел расслабленный и почти беззаботный, но это только так казалось. — Signore, — пролепетала кудрявая итальянка, вылетевшая следом за ним из стеклянного дымного куба, — signore! Валентино неосознанно прибавил шаг. — Мистер! Подождите, мистер! - "Да что ж такое!" — мысленно чертыхнулся швейцарец. — "Покоя от этих женщин нет! Это уже третья с приезда в аэропорт Рима, а до этого были еще две на поезде из Венеции; сущая карма!" — О, мистер Блэк!— воскликнул знакомый голос откуда-то справа. Валентино сделал резкий поворот на 90 градусов, услышав свой псевдоним, и налетел на невысокого парня(или все-таки это была девушка?!) — Акихито, — шепнул Валентино ему на ухо, — подыграй. Эта мегера на меня с самого паспортного контроля заглядывается. — Э! А! О!— растерялся японец. — Опять? — Минору! — прошипел Вагнер. Итальянка резко затормозила на каблуках, увидев обнимающуюся парочку. — Жена моя, — прочистив горло, громко начал Вагнер, — нашу посадку уже объявили. Пройдем? — Конечно, дорогой, — мимолетно скривившись, согласился Акихито. Итальянка, понурив плечи, развернулась и заковыляла обратно в курилку, а японец меж тем виновато вздохнул: — Вечно так происходит, когда я опаздываю. Извиняй, на этот раз я на Гладиаторской Арене заблудился.