Это тюрьма?! Нет, скорее бордель.

Время тянулось мучительно долго, когда Крис просто сидел в тишине и даже глаз сомкнуть не мог, наблюдая за спокойно спящим сейчас младшим братом, у которого еще пару часов назад была настоящая истерика. Неизвестность пугала. Действительно, очень сильно пугала. Как поведет себя Эрик, когда придет в себя? Что с ним теперь вообще будет? Сможет ли он забыть обо всем этом… Было просто тяжело думать обо всем, что произошло, а перед глазами так и возникало хрупкое окровавленное тело мальчишки. Было страшно представить, что с ним делал какой-то там клиент, что он ему говорил или же просто изуродовал невинное тело еще ребенка, как о нем постоянно думал старший брат. Так еще ему не давали покоя мысли о том, что ему сказал этот врач, Николас. За себя он и не боялся даже, но хотел сделать все возможное, лишь бы с глупым младшим братом все было в порядке. Но совсем недавно он его не уберег… Все это ложилось тяжелым грузом на грязнущую во тьме душу, которую, скорее всего, уже никто не сможет излечить. На слезы не было даже намека, Крис просто все старался сдерживать в себе и не показывать это на общий обзор. Не хотелось никакой жалости со стороны окружающих, вообще хотелось, чтобы это была просто какая-то проверка, только не настоящая жизнь, которую теперь так тяжело изменить, так тяжело бороться с тем, что обливает все светлое в тебе грязью, стараться держаться на поверхности. Эта боль заставляет гнить все, что когда-то было и распадаться, просто исчезать. Все же немного страшно, но еще есть ради кого бороться. – Ник?.. – совсем тихо позвал Алекс, когда только приоткрыл глаза и увидел в окне с решеткой первые лучи солнца. – Ммм? – сонно промычал врач, приоткрывая глаза и пытаясь приподнять голову со стола, вот только шея в таком положении слишком уж затекла, поэтому задуманное вышло с трудом, так еще и сопровождалось словно старческим кряхтением. – Выспался?.. – Да… – присел парень, посмотрев на своего хорошего знакомого, которого никак не мог назвать другом все равно, несмотря на все его старания завоевать доверие. – Но за спирт в чае ты у меня получишь, понял? Хотя поцелуй мне понравился… – честно сознался Алекс, опуская взгляд в пол, но ему все же очень нравился растрепанный вид Николаса, который пока отыскивал очки, чуть не навернулся со стула. – Блин, да я же их вчера клал на стол, чтобы утром не искать… – продолжал шарить руками по столу мужчина, чуть ли не носом клюя в плоскую поверхность, чтобы хоть что-то рассмотреть. – Держи, – протянул заключенный очки, которые достал из чехла, совсем недавно покоившегося на полу, врачу, – А линзы ты почему не одеваешь? Как ты их вообще можешь нацепить с таким зрением… – Спасибо… – Николас сразу забрал очки, осторожно их одевая, чтобы не попасть случайно ручкой в глаз. – Просто у линз уже истек срок годности, вчера уже одевал и боялся. Как только глаз зачешется, так сразу к зеркалу бежал… – Странно, линзы в очках у тебя не такие уж и толстые, а видишь так плохо… – Алекс просто не удержался, что ж тут поделаешь против такого сонного чуда, поэтому он и провел по его волосам рукой, от чего тот просто замер на пару секунд, словно статуя, так и дар речи пропал. – Ой, извини или все же прости… – опустив руку, парень опять плюхнулся на кушетку, кутаясь в плед. – Ничего, все нормально, просто непривычно, чтобы ты ко мне так прикасался… нежно, что ли, – подперев щеку кулаком, сел нормально за стол мужчина. – Губу не раскатывай, а то по ней же и получишь, понял? Причешись хотя бы, а то распустил свои кудри, лохматый, – начал ворчать Алекс, стараясь не смотреть на своего собеседника, который впрочем, сейчас задумался о совсем другом, поднимаясь из-за стола и подходя к зеркалу, чтобы поправить волосы, используя пальцы, как расческу. – Я уже ни на что не надеюсь… – медленно произнес на это Ник, уже открывая двери и перед тем, как их закрыть за собой, добавил. – Я пойду братьев проведаю, а ты бы им поесть принес, а то ведь младший из них со вчерашнего дня голодный, – а после это дверь захлопнулась, и послышались отдаляющиеся шаги. Зато Алекс просто пытался понять смысл слов сказанных этим мужчиной, который, казалось, будет все таким же верным, как и всегда. Это первое, что пришло на юный ум парня, который и вправду уже решил, что тому просто уже надоело пытаться от него добиться взаимности, которой и не пахло… до этого. «Даже как-то больно стало… Он меня больше не будет просто обнимать и целовать?.. А мне ведь и правда понравилось… Сам виноват, да. Был слишком груб и холоден все это время…» Ник тихо приоткрыл дверь в небольшую палату изолятора, стараясь просто не думать, что совсем недавно сказал человеку, к которому чувства за одну ночь не исчезнут, если выдержали не один год. Мужчина сразу успокоился, увидев, что Эрик уже очнулся, да и пытается поговорить со старшим братом, которого все пытается заставить лечь спать, а тот упрямо продолжает доказывать, что от одной ночи без сна с ним совсем ничего серьезного не случится. – Вот, я вижу, что у вас тут все постепенно налаживается. Я надеюсь, что не ошибаюсь на этот счет, – довольно приветливая улыбка появилась на губах врача, когда он прошел вовнутрь помещения и, подойдя, присел на кровать своего пациента. – Как себя чувствуешь, больной? – Николас протянул руку, чтобы взъерошить волосы мальчишки, но тот от нее дернулся, словно от удара током, цепляясь тонкими пальцами за ладонь Криса так, что косточки побелели, а взгляд наполнился чувством страха перед незнакомым ему человеком. – Эрик, не бойся, пожалуйста… – как можно вежливее и спокойнее попросил брат, который хотел его перетянуть к себе поближе, но вспомнил, что тот толком и двигаться не сможет еще некоторое время. – Это человек, который тебе оказал медицинскую помощь, его не стоит бояться, ведь ему потом придется тебя осматривать. – Угу, я теперь все понял… – хриплым голосом отозвался на это Эрик, пытавшийся унять дрожь чуть ли не во всем теле, которое начинало болеть из-за окончания действия обезболивающих препаратов. – Как ты себя чувствуешь, Эрик?.. – теперь врач говорил куда тише и спокойнее, чтобы опять не пугать своего пациента, который изучал его широко раскрытыми синими глазами. – Больно… – тихо ответил мальчишка, сначала посмотрев на Криса, – спина больше всего болит и вообще все тело ноет… – что-то скрывать просто не было смысла, поэтому он и старался все рассказать как можно разборчивее, чему мешал практически сорванный голос. – Ничего страшного, потерпи немного, а я сейчас схожу за обезболивающим, – Николас просто понимал, что Эрик не сможет пока терпеть боль, но и на все эти препараты подсаживать просто нельзя. Но сейчас уже ничего не поделаешь, для этого нужно время, поэтому он и поднялся, поспешно возвращаясь в медкабинет, где уже не было Алекса. Набрав прозрачную жидкость из ампулы в шприц, врач вернулся к своему больному, попросив перевернуться его на живот, чтобы сделать сейчас ему необходимый укол. В этом мальчишке помог его брат, который вообще боялся сделать ему больнее, боясь неудачно прикоснуться. Ник не только сделал укол, но и, приподняв больничную рубашку, пока просто на глаз, через бинты, которые не пропитались кровью, разве что совсем немного, оценил общее состояние его ран. За этим всем нервно наблюдал Крис, который просто сейчас был в полном замешательстве и отчаянии, что ничего для брата пока сделать не может. Через минут пять, когда Эрик был аккуратно усажен в полусидячем положении, открыв дверь ногой, к ним заявился сам Алекс собственной персоны, у которого опять даже не было намека на прежнюю улыбку, а обе руки были заняты тремя тарелками с какой-то кашей и сосисками. – Заберите хоть кто-нибудь тарелки, руки горят, блин… – недовольно проворчал парень, морща лоб.