Это тюрьма?! Нет, скорее бордель.

– Рой?.. – в тишине ночной позвал своего любимого Мэтт, прижимаясь к нему и пытаясь отдышаться, прийти в себя после очередного секса. – Ммм?.. – отозвался на ухо мальчишки хозяин этого имени, втягивая запах темных волос и прижимая к себе еще детское тело, которое до сих пор горело в его руках, немного улыбнувшись, когда тот закинул на него ногу. – Я люблю тебя… – младший заключенный немного поежился от легкого холодка, который потянул из оконца, немного приоткрытого, несмотря на решетки, все равно не позволявшие выбраться наружу. – А я тебя люблю, – практически незаметно улыбнулся ему Рой, приподнявшись на миг, чтобы их обоих укрыть одеялом, после чего опять заключил мальчишку в свои объятия, чмокнув в щеку. – Ты… Ты ведь меня не бросишь?.. Всегда будешь со мной, правда?.. Я не хочу оставаться совсем один, ты мне нужен, понял?.. – на глаза почему-то навернулись слезы, заставляя на время замолчать, вот только плохое предчувствие стало только сильнее, заставляя расплакаться. – Я тебя никогда не оставлю… – удивленный подобными словами, парень попробовал успокоить дорогого себе человека, собирая соленые слезы губами, прерываясь, чтобы сказать. – Что на тебя нашло, а, малыш?.. Раньше ведь такого не было… – Прости… давно не плакал, вот и все… Так еще и сны все эти, какое-то слишком плохое предчувствие, – Мэтт спрятал лицо на обнаженной груди Роя, чтобы тот не видел его заплаканного лица, прислушиваясь к частому сердцебиению взволнованного сердца его словами. – Давай, еще разок?.. – убрав плохие мысли, мальчик улыбнулся и нагло уложил своего любимого на спину, скинув одеяло на пол, сел ему на бедра. – Что?! Что ж за ненасытный такой… – чуть ли не захныкал Рой, но сопротивляться просто не стал, только горько усмехнулся, удивляясь такой быстрой смене настроения. – Но я не уверен, что смогу возбудиться третий раз за ночь… – Молчать, засранец!.. – хихикнул Мэтт, стараясь быть серьезным, что у него не получилось. – Все ты сможешь, это тебе моя месть за три недели без секса, будешь знать, как от него отказываться из-за пары царапин на моем теле после развлечений клиента, – мальчишка наклонился к пока спокойной плоти любовника, обхватывая головку губами. *** Рой с трудом заставил себя разомкнуть тяжелые веки, пытаясь осмотреться вокруг и разобраться, что же с ним такое произошло, почему все тело так жутко ноет, а руки затекли. Руки оказались заключенными в кандалы, которые таким образом держат парня над полом на вытянутых цепях, закрепленных штырями к потолку, а тело полностью избавлено от одежды. Холодно, а во рту неприятный металлический вкус крови, голова немного болит, а тело не хочет слушаться. Место оказалось похожим на какой-то подвал, светом в котором служила единственная лампочка, освещая весь арсенал принадлежностей для пыток: розги, кнуты, сабли, ножи – все, что только душе садиста угодно. Кроме этого можно было рассмотреть стол, который был пока пуст, но это только пока, наверное. Время тянулось жутко медленно, а все мысли были посвящены именно человеку, который так ему дорог, тому единственному, кому он дарил свою улыбку, свое скрытое тепло, лишь бы этот ребенок держался для него. Что сейчас с ним? Переживает? Плачет? Но сейчас Рой этого просто не мог узнать, он даже не знал, сколько уже прошло времени, и как он здесь оказался. Что будет дальше, и что все это значит? Звать на помощь оказалось просто бесполезным, видимо, хорошая звукоизоляция. Прошло, наверное, около часа, а то и больше, пока где-то впереди не появился слабый свет от открывшейся двери и сразу же погас, после чего послышались приближающиеся шаги, обладателя которых было пока тяжело разобрать. Впрочем, когда этот человек подошел ближе и остановился, с ледяной ненавистью в глазах рассматривая свою жертву, Рой его все равно не узнал. Это был мужчина с какими-то женственными чертами лица, карими глазами, которые от злости сейчас скорее напоминали красное вино, черной косой чуть не до пояса с парочкой выбившихся прядей из нее, высокий и даже немного худой, что только больше заставляло думать, что перед парнем сейчас стоит плоскогрудая женщина лет двадцати восьми. – Весь в отца, – оскалился мужчина, словно волк, вот только голос у него был явно слишком низким для женщины. – Кто ты? – даже голос не дрогнул, только немного охрип, да и Рой выглядел таким же безразличным даже в таком положении, хоть и чуял неладное, но сопротивляться не получится. А ведь парень прекрасно знает, что у его отца было огромное количество врагов, которые были готовы ему мстить, он даже тогда, когда очутился в этом месте, решил, что эту подлянку устроил кто-то из таких вот мстителей, вышедших на волю. – Кайл Лэрд. Но моё имя тебе вряд ли что-то говорит, – на это Рой и правда промолчал, не зная, что ответит человеку, которого правда не знал. – Это даже не удивляет. Твой отец, верховный судья, дал мне восемь лет за «крупное хищение бюджетных средств», – даже процитировал мужчина, осматривая сейчас такого ненавистного ему человека, который по сути-то ему и ничего не сделал. – А меня тогда просто подставили конкуренты, и из банкира я превратился в заключенного. – А я тут причем? Не я же тебе срок давал, мне тогда лет девять было вообще-то. – Понимаешь, ты – его сын, и мне этого вполне достаточно. Понимаешь, парень, мне нужно спустить пар за все эти годы, что меня трахали мужики из-за моей бабской внешности. А тут я выхожу на свободу после всех этих мучений и узнаю, что этого урода уже убрали, а потом узнаю о том, как теперь живет наша некогда независимая и честная страна. Твой папаша пошел против, за что и поплатился жизнями своих родных, а после я узнал об этом чудесном месте, и ты здесь, какая удача, а у меня так и чешутся руки прихлопнуть последнее, что связано с этой тварью, вдруг успокоюсь. – Я еще никогда не встречал такого идиота, которому так не терпится запачкать руки чужой кровью ради своего удовлетворения во имя какой-то тупой Мести. Думаешь, если убьешь меня, то тебе станет легче? Придется остаток жизни нести бремя осознания того, что убил человека, а ты не такой уж и холоднокровный, может ведь и совесть замучить, что поиздевался над человеком, который тебе ничего и не сделал, – высказал свой взгляд на это Рой, который готов был быть хоть инвалидом, только лишь бы быть рядом с парнем, которого действительно смог полюбить, а не просто играл для сохранения собственного рассудка. – Понимаешь, я от своего замысла никогда не откажусь, я просто хочу увидеть твои мучения, ведь ты так похож на своего отца… точно такие же глаза, такой же спокойный и холоднокровный взгляд, тот же голос, который озвучил приговор для всей жизни, превратив ее в дерьмо. Он знал, он знал, – повторял Кайл, в глазах которого появился безумный блеск, человека одержимого и живущего лишь одной целью в своей жизни. – Я заставлю тебя страдать, молить прекратить, но я этого не сделаю, нет, не сделаю, ха-ха-ха. Наконец-то я осуществлю свои мечты, к тому же, это просто отличное развлечение. Рой наблюдал за мужчиной, который чуть ли не пританцовывал от радости, ходя между «прилавками» и выбирая вещь, которая лучше всего подойдет. Теперь парень действительно сильно начал бояться властной Смерти, с которой совсем невозможно бороться, она везде тебя достанет, заберет и уже никогда не вернет. Но на самом деле Рой просто не хотел оставлять Мэтта, который обязательно натворит глупостей, только жалеть о них уже будет некому. Кайл взял в руки розги, проведя по ним рукой с довольной улыбкой и оповестив саму жертву своего садизма: – Это для начала, – а во вторую руку взял кнут, – а это небольшое продолжение для высокомерного мальчишки, который решил, что знает жизнь лучше меня. Дети ничего не понимают.