Это тюрьма?! Нет, скорее бордель.

– Эй, чего ты опять такой молчаливый сегодня? Мне даже скучно, – съязвил или все всерьез заявил Крис, когда домыл свою часть коридора и подошел к Алексу, у которого уже руки тряслись, словно у наркомана, так еще и никак не отреагировал на слова заключенного. – Идиот, что с тобой? – парень не любил, когда его игнорируют даже такие, как этот, поэтому так потряс Алекса за плечи, что у того голова мотнулась так, что чуть не встретилась со стеной, от которой ее разделил буквально сантиметр, зато это привело того в себя. – Не тряси меня, голова и так раскалывается, – на удивление спокойно отреагировал заключенный, только поморщился от сдавливающей боли. – Так чего к Нику не сходишь? Он тебя не только таблетками накормит, но еще и физически удовлетворит, а то вдруг у тебя такая ломка именно из-за нехватки члена в заднице? – не упустил возможность поиздеваться Крис, отступив от парня на шаг, осматривая его общее состояние. – Действительно такое чувство, что у тебя ломка… А ну-ка посмотри на меня, – Райдер не обратил внимания на эти мотания головы, а сжал пальцы на подбородке парня, собираясь осуществить то, что задумал, если бы его не прервал крик Мэтта. – Крис, мать твою!.. Ты где ходишь, когда твоего брата пытаются утащить охранники к клиенту?! По пути на кухню у Криса были лишь одни мысли: «Лишь бы не опоздать». Хоть с последнего их мучения и прошел практически месяц, а его Раян успел еще парочку раз отловить, поиздеваться, когда он практически не сопротивлялся из-за угроз, что за подобное может достаться потом именно его младшему брату. Приходилось просто терпеть все унижения, склонять голову перед этим уродом, который держал в страхе чуть ли не всю тюрьму и мог брать, кого только захочет. Пусть подобное даже раздражало всех, но никто и слова пикнуть не мог даже между собой, ведь даже самый верный друг мог просто предать под давлением этого деспота. Но вот это как раз совсем не касалось Раяна, который может где-то сейчас развлекаться с новеньким, который совсем недавно появился в этом зловещем месте разврата, унижения и боли. Это касалось именно какой-то шишки, которая контролировала продажу чужих тел на ночь, а то и жизней, как это было с Роем, о котором продолжает горевать до сих пор любящий его Мэтт. Этот раз Крис себя пообещал, что обязательно успеет и сможет защитить Эрика и от остальных, не только от Раяна. Райдер успел, даже попытался отобрать у них младшего брата, предлагая себя взамен, но все эти попытки оказались полностью бесполезны против электрошокера и десятка ударов дубинкой, когда оставалось лишь наблюдать за тем, как Эрика, которого для удобности еще ранее вырубили, чтобы не мешался, тащат прочь. Хотелось биться головой от собственной бесполезности, ведь он опять не смог спасти своего братика, который еле очухался после наказания за побег, что по ночам просыпался с криком и в холодном поту, опять засыпая в теплых объятиях Криса, который каждый раз, словно маленького ребенка, успокаивал паренька. Был готов пойти на что угодно, лишь подарить ему прежнее спокойствие, излечить его душевные раны, который становилось все больше, а после этого клиента их меньше вряд ли станет. Райдер старший пришел в себя от того, что по телу медленно распространялся очередной поток электрического тока, который заставлял все тело слегка вздрагивать. Попытка пошевелить руками дала понять, что они довольно крепко связаны, а открыв глаза, Крис увидел незнакомый ему потолок. Вывод напрашивался сам: этот раз им займется не Раян, который уже прилично надоел за все время пребывания в этом гадком месте, больше похожем на бордель, чем на место отбывания срока совершивших преступление людей. Голова опять слабо болела, а приподняться или вообще пошевелиться было трудно из-за привязанных ног к какой-то трубе чуть выше головы, там, где и были руки, но достать и развязать веревки бы не получилось. Зато, таким образом, он оказался полностью открыт человеку, который решил с ним поразвлекаться, выбрав верную тактику укрощения этого заключенного, который сейчас был в отличной позе на столе – трахай сколько влезет. Это раз Крис не видел своих насильников, даже смог от всего отрешиться, что с ним делали, больше думая о своем младшем брате, чем о том, что сейчас с ним твориться. Это было не настолько больно, как унизительно. Чувствовать, как сначала внутрь засовывают дубинку до самого конца, что послужило своего рода растяжкой, только насильники явно больше заботились о себе, чем какой-то шлюхе, которая если бы сидела тихо и не пошла против охранников, то сейчас бы не была обычной дыркой для траха. Крису казалось, что это никогда не закончиться. Что только эти извращенцы не пытались запихнуть внутрь в перерывах между сменами друг друга. Парень лишь мог предположить, что это был кабинет местных якобы охранников, которые сейчас его просто пустили по кругу среди своих. Собственно эти твари мало чем отличались от заключенных: так же могли спокойно выбрать любого и трахать, разумеется, кроме активов-заключенных, которые могли поиметь и молоденьких, неопытных охранников, которым просто не нашли применение. Вообще эта тюрьма была похожа на свалку, на которую отвозят бесполезный мусор или то, что служит уликами преступления, чтобы скрыть провинности целой страны, которая уже давно начала гнить изнутри. Хватило одной заразы, которая попала в этот организм, ослабила парочку органов. Паразиты, которые питаются этим существом, становятся едины с ними, ведь человек уже не пожжет отравить эту гадость, в таком случае он просто погибнет вместе с ними. Остается просто плыть по течению, понимая, что уже ничего нельзя изменить, только заражать остальных своими болезнями, но… Можно ведь пожертвовать собой ради остальных?.. Конечно же, если этот организм не эгоист. Но те, кто не хотят подчиняться этому своеобразному вирусу, иммунитет, еще борются. Крису еще предстоит сделать свой выбор в этой жизни. Стать на сторону грязного правительства родной страны, остаться пассивным игроком или же стать паразитом, который в конце концов поможет разрушить шаткий организм. Но весы склонились в одну сторону все больше, когда эти твари-охранники выпихали его из своего кабинета, когда остались вполне удовлетворенными, бросив ему в лицо купюру в двадцать долларов и назвав хуёвой шлюхой, которая даже стонать толком не умеет. – Здравствуй, малыш, – усмехнулся Хью, когда в комнату, в которой Эрик был и прошлый раз, его опять запихнули, закрыв дверь за ним сразу же на замок. – Опять ты… – мальчишка весь сжался, прижимаясь к двери и испуганно смотря на знакомого мужчину, с которого у него начались первые мучения в этом месте, а этот раз он точно легче не отделается, как ему казалось теперь.