Без надежды на победу

Лайт устало опустился на кровать. Его слишком сильно волновало состояние Рюдзаки. Словно влепилось в сознание бледное личико с нежно-лихорадочным румянцем. Казалось: температура у чуда была в тот момент очень высокая, но что мог сделать Ягами? Ничего! Его просто выставили за дверь, не дав толком договорить. Лайт сонно посмотрел на довольного Рюука. Последний вновь ел уже пятый килограмм яблок. С ним не насобираешь денег! - Знаешь, я тут кое-что интересное подметил, – начал разговор шинигами. - И что же это? – без интереса спросил Ягами. - Ты хоть помнишь, куда спрятал Тетрадь Смерти? - Что за глупый вопрос?! Конечно… Лайт вздрогнул: он действительно не мог вспомнить этого. Стало страшно от собственных мыслей. «Как я мог забыть, что хотел избавить мир от преступности? Неужели, Рюдзаки для меня так много значит? Его большие чёрные глаза, вечные тени усталости, сгорбленная походка и странные привычки – это привлекает? Не может быть! Как это?» Рюук понял, что этим разговором ничего не добьешься, но желания продолжать словесный допрос не было. Оставив Ягами одного перед недочитанной книгой, шинигами поспешил ретироваться. Лайт зарылся руками в каштановые волосы, обдумывая весь сегодняшний день. Прогулял три пары – плохо (хотя мог пойти в университет после, но желания не было никакого), получит завтра от преподавателя одорологии по первое число – тоже отвратительно. Увидел дом Рюдзаки – хорошо, хотел обнять его – превосходно. Стоп! Обнять?! Ягами вздрогнул, его пробила мелкая дрожь. Хотелось скомкать все вещи, схватить самого себя за шкирку и выкинуть с балкона за такие пошлые мыслишки, но сделать этого Лайт не успел: зазвонил телефон. Юноша готов был уничтожить любого, кто бы ни нарушил его спокойствие, но… «Рюдзаки» - гласила надпись. Ягами взволновано ответил на звонок. Тихий, слегка хрипящий голос. - Приезжай, пожалуйста, – и гудки. Лайт подскочил с кровати, бросившись к дверям. Его самого едва ли не лихорадило. - Сынок, куда ты? – поинтересовалась мама. - К другу надо зайти, – надевая пальто, бросил Ягами. - Ночью? - Мам, мне нужно спешить. - Хоть поешь! - Не могу, спешу. Внезапно Лайту пришла в голову одна очень интересная мысль. - А что на ужин? – спросил юноша, заходя на кухню. - Ватрушки и чай, остальное ещё не готово. Отец Лайта очень любил японскую кухню, но иногда нужно менять свой рацион. Пару лет назад, когда к ним в офис приехал какой-то специалист по расшифровке, Ягами старший и подсел на эти сладости. Собственно говоря, приехавший безумно любил ватрушки и ел их утром и вечером. Весь офис подсадил на невиданную еду. Мать Лайта с радостью научилась готовить это лакомство и теперь, иногда, они баловали себя такой экзотикой. А чего удивительного? Гамбургеры – есть, пицца – тоже, почему и ватрушки не попробовать? - Заверни мне с собой парочку! – попросил Ягами. - Как хочешь. Лайт выбежал из дома с небольшим пакетиком. Ещё тёплым, что навевало аппетит. Стараясь вспомнить дорогу до квартиры Рюдзаки, Ягами внимательно оглядывался по сторонам. Только бы успеть! Юноша уверенно жал на кнопку звонка, но никто не спешил открывать двери. Повторив попытку, Лайт запаниковал. Внезапно, замок легко щёлкнул и перед лучшим учеником Японии появилась алое личико Рюдзаки. Слегка пошатываясь, чудо отошло от дверного проема, пропуская ночного гостя в квартиру. Один маленький шажок и юноша, не удержав равновесие, упал. Лайт, позабыв про всё, подхватил Рюдзаки на руки. Жар прекрасно ощущался всем телом. Бросив пакет на столик, Ягами, не разуваясь, поспешил отнести юношу в комнату. Потребовалось несколько минут, чтобы найти нужную дверь. Осторожно положив чудо на большую едва ли не трёхспальную кровать, Лайт взял с тумбочки градусник. Ягами сидел возле больного, ожидая, когда набежит температура. Сорок! Это больше не шутки! Чуть ли не допросом выведав, где здесь жаропонижающее, Лайт успокоился. Рюдзаки, забравшись под одеяло, тихонько засопел. Стало как-то уютно и приятно на душе. Ягами вновь не мог отвести взгляд от этого чуда. Рюдзаки хватает губами воздух, время от времени проводя по ним языком, вздрагивает, тени падают на беспокойное лицо. Какой же он всё-таки красивый! Лайт, любуясь милыми чертами, совсем не заметил, как приблизился к спящему. Сбивчивое дыхание, вздрог ресниц. Юноша легко коснулся пухлых, слегка влажноватых губ. Практически невесомый поцелуй. Тепло волной разлилось по телу, совсем не хотелось прекращать это мгновение. «Так не должно быть, но почему же мне приятно? Не могу понять самого себя… Ах, какой Рюдзаки милый, когда спит. Его губы притягательные, слегка припухшие. Реснички чёрные, как ночь, а лицо белое-белое. Лапочка!» Лайт смущённо осмотрел спящего друга, понимая, что не может больше сдерживать своих чувств. Губы горели огнём, казалось, что весь мир рухнул, и осталась только эта комната. Рамки перестали существовать, исчезли законы. Среди пустоты ярким пламенем горела нежность, внезапно прихлынувшая к Ягами. Хотелось просто обнять это чудо, защитить от всех и каждого. И он нежно провёл рукой по щеке Рюдзаки.