Эпитафия

Утром эйфория развеялась без следа. Не так-то просто перекроить себя за одну ночь. Когда улеглись ярость и восторг, мир снова стал скучно-бесцветным, как промозглый туман за окном, а то, что еще вчера казалось легче легкого, теперь превратилось в настоящую гору из камня, которую не сдвинуть с места никакими усилиями. Кирен не находил себе покоя, мысли о Саймоне радовали и пугали его одновременно: Монро был слишком непредсказуемым, чтобы вселять надежду на стабильность и твердую почву под ногами. К тому же оставалась еще и Эми, только и грезившая о скорой свадьбе. Бедная Эми - она даже не подозревала насколько велико ее одиночество. Пустота и вакуум вокруг них. Кричи громче. Кричи из-за всех сил - и все равно не достать до другого человека, не прилипнуть к нему, не вобрать в себя с жадностью все до последней частицы, чтобы "я" навсегда обратилось в "мы". Ни Саймона, ни Эми не было на очередном собрании - это могло обернуться новой порцией неприятностей. "У него миссия" - важно поделилась информацией востроносая Бренда. Она и ее друг Брайан демонстративно явились сегодня без линз и грима. Все было неправильно. И хотя обновленный Кирен не был уж столь труслив, как прежде, пологая в себе силу пострадать за благую цель, его вовсе не устраивала манера Саймона толкать своих последователей на опрометчивые поступки. Туман рассеялся, воздух обрел былую прозрачность, но серые унылые тучи продолжали глушить синеву неба. Возможно, к обеду распогодится, а вечером снова пойдет дождь - такие вот метеорологические качели. Одно и то же изо дня в день, но ему нравились и приглушенные краски окружающей Роартон природы, и таинственная молчаливость холмистых лугов. Кирен долго мялся на крыльце бунгало, не решаясь ни заявить о себе, ни уйти. Из-за двери доносились приглушенные голоса, и ему показалось даже, что он улавливает в неразборчивом гуле покровительственные интонации Саймона. Внутри с удвоенной силой затрепыхалось волнение. Нервной рукой он пригладил светлые вихры и, втянув в грудь отчаянный глоток воздуха, нажал на звонок, огласивший изнанку дома задорной трелью. Возможности успокоится и привести мысли в порядок не осталось - Эми как будто только и делала, что поджидала его, притаившись за дверью и довольно хихикая над Киреновой нервозностью. - Ты гляди - какой хорошенький! - просияла улыбкой девушка и обвила гостя руками за шею. - О! Привет, Эми, - промямлил Кирен, смущаясь и неожиданного комплимента и горячности объятий. В крохотной уютной гостиной собралось множество народа, конечно, все с СЧС, взрослые и совсем молодые они разместились, кто где нашел себе место. На стене чужеродным пятном висел самодельный флаг с эмблемой Движения освобождения. Монро же был центром композиции, откровенно собирая на себе все взгляды. Бренда, как Мария Магдалина у ног Христа, восседала на полу рядом с ирландцем, преданно заглядывая ему в лицо, ловя каждое слово, что задушевным баритоном соскальзывало с бледных губ. - Ах да, ты опоздал в церковь, - прошептала Эми на ухо Кирену, поддтверждая его невольную ассоциацию. - Спасибо, Брайан. Тебе стало легче? - по-отечески заботливо спросил Саймон у мужчины, только что закончившего говорить. - Да. - А знаете почему? - Саймон сделал паузу и выразительно склонил голову набок, как бы подгоняя всеобщее любопытство. - Потому что живые пытались пристыдить нас за то, что мы рассказываем истории о восстании. И теперь мы говорим им "нет". Если мы правда хотим стать свободными, то первым делом мы должны сбросить оковы стыда. - Да! - с горячностью воскликнула Бренда, воинственно сжимая кулаки и сияя просветленной улыбкой. - Да! Да! Да! - подхватили все вокруг. Эми куда-то ушла, но Кирен едва обратил на это внимание, захваченный речью Саймона, в словах которого была та правда, что Кирен отважился принять вчера, однако же очередные попытки Монро затянуть его и других людей в свою секту все же подняли в нем волну глухого раздражения. - Все истории восстания должны быть услышанными. Спасибо, Брайан, - подвел итог Саймон и поднялся со своего места. Он устремился к запоздавшему гостью, не сводя с него пристального взгляда и довольно улыбаясь. - Ты пришел. Проходи. - Саймон мотнул головой в сторону гостиной, приглашая Кирена присоединиться к группе своих поклонников. - Серьезно? - Псевдоудивленно вскидывая брови, Кирен вложил в голос столько сарказма, сколько в него поместилось. "Для этого ты меня позвал?" - обвиняюще вопрошала в нем иррациональная обида. Уолкер не мог признаться самому себе, что желал быть для Саймона особенным, что желал быть для него на первом месте, хотя бы иногда, хотя бы в первую их встречу после... После поцелуя. Он не хотел присоединяться к восторженной толпе, опасаясь остаться в ней безликим. Мужчина сразу же напрягся, чувствуя Киренову злость и теряя улыбку. - Поговорим на кухне? - внезапно робко спросил он. - Кстати, они составляют список нарушителей, - сказал Кирен, как только они остались с Саймоном наедине, - так что игнорировать программу не такая блестящая идея, как ты думаешь. Как и заставлять своих последователей ходить без маскировки. - Моих последователей? - холодно переспросил Саймон. - Всех этих людей, которым ты промыл мозги. - Кирен понимал, что сейчас самолично рискует тем, что могло бы быть у них в будущем, но и смолчать не мог - нужно было если не остановить, то замедлить с бешеной скоростью несущийся локомотив Пророка, Апостола или какого другого мессии, пока он не смел их город под основание, пока никто не пострадал. - Почему? - Саймон приблизился, нависнув над Киреном и загораживая кухонный мир шерстяным в оленях разворотом плеч; они были почти одинакового роста, но Уолкер чувствовал себя маленьким и слабым. - Потому что им есть во что верить? - Саймон положил ладонь на шею Кирена, еще глубже его подавляя, и ввинтил в нервничающего собеседника снисходительный взгляд всезнающего мудрого мужа. - По моему, Кирен, мозги промыли тебе, причем уже давно. - Не надо! - Кирен вывернулся из под руки. - Что не так? - Саймон непонимающе нахмурился. - Как бы ты не пытался меня убедить, я не поддамся, - с горячностью выпалил Кирен, ощущая, как все сильнее в крови, или что там в его жилах, разрастается злость. - Я ничего такого не делал! - начал оправдываться мужчина, но слишком неубедительно, чтобы Уолкер мог ему поверить. - Знаешь, что больше всего бесит? То, что ты мог бы быть классным, если бы попытался быть нормальным. Хоть на пару секунд! - Кирен отбежал на другую сторону кухни. Обида в нем прорывалась наружу, обнажая истинные мотивы, и сил бороться с ней почти не осталось. Он хотел уйти и уже схватился за ручку двери, выходящей на задний двор, когда неожиданное признание мужчины пригвоздило его на месте: - Как ведут себя нормальные люди? Я серьезно! - В голосе ирландца проскользнули нотки отчаянья, а потом он весь как будто сдулся, ссутулил плечи, и устало продолжил: - Я серьезно. Скажи, что хочешь - я сделаю все, чтобы тебе это дать. - Саймон вновь подкрался к Кирену, окуная его в свой взгляд, в котором теперь вместо привычного напора проступила нежность и какая-то с собачья преданность. - Раньше у меня была только вера, а теперь есть ты. Кирен не мог найти слов, пораженный откровением Саймона, его готовностью уступить ему вопреки своим принципам. Взрослый мужчина склонил голову перед ним - мальчишкой, стесняющийся своей невольной уязвимости и стыдливо опускающий глаза. Напряжение яростно звенело в воздухе, электризуя пространство, запирая их двоих в истоме непереносимых чувств. - Нет! - На кухне появилась Эми с банкой в руках, а Саймон и Кирен, словно заговорщики, отпрянули друг от друга в разные стороны. Видимо девушка невольно уловила что-то в их суетливой поспешности и виновато опущенных лицах. - Вам двоим запрещено ссориться. Вам будет так неловко от этого, когда мы станем лучшими друзьями. Вы будете говорить: "надо было слушать Эми, Эми прекрасный гений!" - Ты уже ставила банку недавно, - взяв себя в руки, сказал Саймон. - Правда? - очень удивилась Эми. - Да. - Тогда пойду верну ее на место. Чего это я? - растерянно пробормотала девушка и вновь скрылась. Кирен не решался взглянуть на Саймона, ему было слишком неловко, и он почти жалел, что Эми оставила их одних - разговор надо было продолжать, но мысли путались и терялись. Будь он жив... Будь он жив, его сердце сейчас выпрыгивало бы из груди. Однако Саймон в своей обычной манере пер напролом и не заморачивался на препятствиях: он за плечо развернул Кирена к себе, и, почти грубо прижав его к стене, потянулся за поцелуем. - Постой, она же прямо там, - испуганно пролепетал Кирен. - Зато она узнает. - Весь вид Саймона говорил о нетерпении. - Послушай, я не хочу, чтобы о том, что происходит, она узнала вот так. Эми не заслуживала предательства - чистая, добрая, искренняя она весенним цветком расцвечивала унылые будни, заряжая всех вокруг своей энергией и верой в будущее. И теперь Уолкер испытывал горечь от невольно принятого на себя образа Иуды, даже мысль о том, что его возможный отказ никак бы не изменил истинных предпочтений Саймона Монро, мало утешала. - Хорошо. Да, хорошо. Только поскорее. - Саймон дернул за пуговицу куртки Кирена и жалобно изогнул бровь, будто ребенок, выпрашивающий у родителей дополнительную порцию сладостей. - Мальчики, заканчивайте уже секретничать и присоединяйтесь к нам, - позвала их Эми из гостиной. - Сейчас, Эми! - Придешь к нам сегодня на ужин? - прошептал Кирен. - Приду, - довольно улыбнулся Саймон. - В гриме? - Если ты этого хочешь. - Хочу.