Доставленная в разобранном виде кровать расположилась посреди комнаты одним большим конструктором. Дэвид уселся на пол и сосредоточенно изучал инструкцию, пока Блекворд с любопытством кружил над разобранными частями будущего ложа. Если объемно-пространственное мышление не подводило редактора, то кровать неплохо вписывалась в комнату и подходила под уже существующую мебель.
Вооружившись шуруповертом, Дэвид приступил к сборке опорной конструкции, и в его глазах вспыхнул нешуточный азарт. Решив ускорить процесс, Нил присоединился к Хантеру, разделяя с ним работу.
— Давай расправимся с этим побыстрее, нас оторвали от очень важного занятия и мне не терпится к нему вернуться. Ты так сексуально обращаешься с шуруповертом, что я завидую этим кускам дерева и металла.
— Ты нарочно меня смущаешь? — пробормотал Хантер, старательно избегая прямого взгляда.
— По-моему, ты умеешь выражаться куда прямолинейнее. Откровеннее. И тебя это не смущает.
— А когда говоришь ты, то смущает.
— Смущает или возбуждает? — промурчал Нил в ухо и мягко прикусил мочку.
— Блекворд, дай мне закончить с этой чертовой кроватью, пока я не разложил тебя прямо на полу среди этих деталей, окей? — рыкнул Хантер.
— Я не против.
— Зато я против. Подай мне уголок.
Блекворд приходил в восторг от беглых, будто случайных взглядов. От нечаянных легких прикосновений. От того, как внимание рассеивается, чтобы сконцентрироваться на человеке, который сейчас так близко. Нил наслаждался томительным ожиданием, желанием, которое нельзя было воплотить в жизнь сию минуту. Он знал: чем дольше ждешь, тем острее будут ощущения. И Хантер, Блекворд готов был поклясться, осознавал это не хуже.
— Вчера я не ослышался, вы с Максом планируете снова уехать в Орландо, пока окончательно не разберетесь с филиалом?
— Да, но мы еще не брали билеты. Макс надеется управиться за месяц, но я сомневаюсь. Команда до сих пор не набрана. Наверное, Максу придется быть там, а мне мотаться туда-сюда. Этот придурок, Холидей, после всего произошедшего пытался предложить нам партнерство, вложить деньги в развитие филиала.
— У него нюх на прибыль. И виски, — Нил хохотнул и уткнулся Хантеру в шею. — А вот ты пахнешь морской солью.
— Хватит меня облизывать.
— Я заигрываю.
— Здесь работы осталось на десять минут. Не мешай.
— Принесу тебе водички, охладишься, — Блекворд резво поднялся, но сразу уйти не смог: Дэвид, продолжая вчитываться в инструкцию, собственнически огладил его ногу.
— Тебе она нужнее.
Задержавшись на кухне, Блекворд успел немного обдумать ситуацию, не отвлекаясь на разбушевавшиеся гормоны. Он верил в то, что Хантер не будет долго тянуть с решением — взаимный интерес перестал быть секретом, и это многое меняло. От этой мысли рассудок хмелел, как от крепкого алкоголя на голодный желудок.
Осушив свой стакан, Блекворд аккуратно смахнул пальцами оставшуюся влагу с уголков губ. В комнате что-то громыхало, и эти звуки не раздражали, а умиротворяли и будто записывались на пленку. Нил никогда не просил от Вселенной невозможного и старался управлять судьбой самостоятельно, не ожидая знаков, падения кометы или волшебной руки благодетеля. Он крепко стоял на ногах, но каждый раз приходило понимание того, что одной уверенности в себе недостаточно, а для счастья не хватает совсем простых вещей, которые, по иронии, были доступны большинству, но для него оставались чем-то запредельным. Если бы Дэвид знал, как много значит одно его присутствие рядом, то непременно бы удивился. В комнате воцарилась тишина, и Блекворд решил, что пора возвращаться.
Меньше всего Нил ожидал, что, не успев войти в комнату, окажется схвачен сильными руками. От неожиданности стакан выскользнул из рук, но не разбился, а обиженно откатился к плинтусу. Вода пролилась под ноги, но Блекворд не обратил внимания: Дэвид ловко приподнял его, заставляя обхватить ногами, чтобы удержаться.
— Я опоздал с водой, — довольно проурчал Нил.
— Ты успел прямо к тест-драйву.
Хантер быстро преодолел расстояние до кровати, на которую тут же завалился вместе со своей ношей. Матрас промолчал, и лишь слегка погнулся под внушительной тяжестью.
— М-м-м, кровать мне уже нравится.
— А ты думаешь, зачем я ее собирал? Не хочу больше отвлекаться от процесса из-за неудобств.
— А как же кухня?
Договорить Дэвид не дал. Все вопросы приходилось отложить на потом, но разве можно было на это жаловаться? Нил жадно исследовал широкую спину, пока Хантер развлекался с его шеей, уверенно перемещаясь к подбородку. Блекворду нравились их поцелуи с едва заметной борьбой за лидерство. В поведении Хантера не было агрессии, в нем была сила, которая без слов умела себе подчинить. И такое подчинение Нилу начинало нравиться.
— Делай все, что хочешь, — прошептал Блекворд, разрывая поцелуй.
— На все согласен? — рука Хантера мягко сжала волосы Нила, заставляя запрокинуть голову.
— Да... — голос охрип. Нил облизал губы и довольно улыбнулся.
У Хантера были неожиданные желания. Блекворд чувствовал себя сгустком эластичной глины в руках умелого мастера. Дэвид не просто снимал с него одежду, он устроил целое представление, которое можно было бы назвать гимнастическим, не будь оно настолько переполнено эротикой. Выверенной и чувственной. Движения, дыхание, прикосновения — все это окутывало тончайшей вуалью, заставляя полностью покориться моменту. Вытянувшись, как кошка, Нил тихо постанывал от мягкого массажа спины, который чередовался поцелуями и легкими покусываниями. Но когда рука Хантера коснулась живота и, чуть надавив, заставила выгнуться в обратную сторону, Нил не выдержал:
— Что ты делаешь?
— Неудобно?
— Удобно. Просто любопытно.
— Изучаю твое тело, — Дэвид потянул Нила на себя, плотно прижимаясь грудью к спине. — Ты так красиво двигаешься. Солнце почти село. Кажется, будто твоя кожа золотая и светится. Блики и тени... Похожи на узор...
— Я тоже хочу посмотреть.
Развернувшись в объятиях, Нил мягко, но настойчиво надавил на плечи Хантера, заставляя его лечь. Хантер не стал сопротивляться. Сначала Блекворд помог избавиться от футболки, а затем перешел к главному:
— Предвкушаю то самое белье.
— Опять начинаешь?! — в шутку возмутился Хантер.
— На тебе оно смотрится очень сексуально. О, да... Жаль, что придется с ним расстаться, — не медля, Нил потянул зубами резинку вниз.
Глядя на обнаженного Хантера, Блекворд едва справлялся с собственным управлением: тормоза срабатывали через раз, и это грозило их полным отказом.
— Красиво, ты прав... — Нил ловил губами блики света, обводил языком их контур, щурился, если закатное солнце слепило глаза. А когда у Хантера сбивалось дыхание или вырывалось невнятное мычание, удовольствие становилось особенно острым и особенно теплым. Нил уже не мог бы сказать, кто получает большее наслаждение — дающий или принимающий ласку.
Все шло как по нотам. Нил исследовал каждый участок кожи, боясь упустить малейшую деталь. Войдя в азарт, он помог Дэвиду перевернуться и переключился на спину. Узор из светотени напоминал окрас кого-то из семейства кошачьих, которых очень полюбило солнце. А Нил любил Дэвида. Любил каждую секунду, проведенную в его компании. Любил его напряженные руки, обхватившие одну из подушек; любил крепкую спину и рельеф мышц, контур которых отчетливо прорисовывался благодаря глубоким теням. Любил его поджарую круглую задницу. Блекворд увлекся настолько, что напрочь забыл о данном себе обещании не претендовать на активную роль, задевая альфийскую гордость. Желание захлестывало, и он, перейдя рамки дозволенного, успел только несколько раз двинуться между ягодицами, прежде чем Хантер встрепенулся, перевернувшись:
— Стоп! — в грудь уперлась рука, отстраняя.
— А... я... это не то, о чем ты подумал, — опомнился Блекворд.
Дэвид смотрел с неверием. Между бровей появилась глубокая морщинка.
— Извини, — говорить было трудно. Нил попытался улыбнуться.
— Я альфа, Блекворд.
— Неоспоримо.
— Ты по-другому не можешь?
— Что не могу? — Нил перекинул через бедра Хантера ногу и основательно уселся, доходчиво этим показывая, что не двинется сам и уйти не даст.
— Ты хочешь меня, как омегу?
— Я
тебя хочу, — терпеливо объяснил Блекворд, укладываясь на грудь Дэвиду и бессовестно ерзая. — Не будь таким серьезным, я не покушаюсь на твою честь. Только на достоинство, — Нил ослепительно улыбнулся. — Очень жду, когда ты мне продемонстрируешь, кто здесь альфа, и... — Нил во все глаза уставился на довольного собой и своим поступком Хантера. Легким шуточным шлепком ягодица осталась довольна, и не отказалась бы от повторного на себя покушения.
— На живот, — скомандовал Дэвид.
Кровати Нил был готов поставить десять из десяти. После приключений на матрасе прелесть традиционного ложа нельзя было не оценить. Нил обнаруживал себя в неожиданных позах: Хантер, видимо, тоже вовсю наслаждался устойчивостью под их телами и решил по максимуму использовать возможности. Дважды они чуть было не скатились на пол, но на помощь пришла крепкая спинка кровати, за которую Хантер успел схватиться в последний момент, хотя вся конструкция после этого резкого движения издала подозрительный хруст.
Во втором заходе Нилу показалось, что они с Хантером сошли с ума. Было настолько жарко, словно они перенеслись ближе к экватору и занимались сексом в условиях повышенной влажности. Нил обхватывал взмокшую спину, и пальцы скользили. Собственные волосы липли к шее и лбу. Не теряя темпа, Нил чуть толкнул Хантера в сторону, заставляя лечь набок. Поясницы коснулся прохладный воздух, и это было настолько приятно, что все мысли окончательно утонули под новой волной острого удовольствия. Нил смотрел в затуманенные желанием глаза Хантера, и, наверное, это было отражение его собственного состояния. Они двигались к точке невозврата синхронно, в едином ритме, на одной частоте.
Стемнело. Шевелиться было настолько лень, что Блекворд не мог заставить себя протянуть руку, чтобы включить ночник. Они молчали до тех пор, пока в их тела не начали возвращаться силы.
— Вот сейчас... Вода была бы кстати, — с паузами проговорил Хантер, пытаясь ногой поддеть одеяло, свалившееся на пол.
— Ты из меня то ли душу вынул, то ли позвоночник, — у Нила вырвался смешок.
— И кто это обещал три раунда?
— Ты готов к третьему? Ну, давай. Только я буду лежать на спине и не двигаться, — Блекворд хрипло рассмеялся и примерно вытянул руки вдоль тела. — Вот так. В ближайшие полчаса не жди от меня подвигов.
Ближе к утру, когда Нил проснулся в греющих, как радиатор, объятиях, он попросту не смог проигнорировать теплого и разнеженного отдыхом Хантера. Нил невесомо поцеловал чуть приоткрытые губы и застыл, не веря самому себе от всепоглощающего счастья. И если накануне внутри взрывались фейерверки, проходили бразильские карнавалы и ликовали стадионы, то сейчас эти сравнения отошли на второй план, уступив место новому чувству. Нил казался себе странником, который наконец-то обрел собственный кров: скрытый от непогоды, ветров и чужих недобрых глаз. Хантер был его домом. Нил тронул его плечо, шею, убрал со лба волосы — всё было настоящим, ему не приснилось.
Дэвида ожидало приятное пробуждение, которое плавно перешло к обещанному третьему раунду. Больше не было суеты. Нил прикрыл глаза, растворяясь в ощущениях: Хантер брал его так бережно и неторопливо, будто умел читать мысли. Блекворд очень хотел, чтобы они сумели достичь подобной гармонии не только в постели.
Утреннее зимнее солнце прокралось сквозь приоткрытые римские шторы и светило прямо в лицо. Нил заворочался, пытаясь спрятаться от настойчивого светила. Желудок заурчал, вступив в сговор с природой. Дернув одеяло выше, Блекворд уткнулся лицом в плечо Дэвида и приготовился спать дальше, вопреки всему.
— Который час?
— Не знаю.
— Ты ставил будильник?
— Нет, — Нил закинул на Хантера ногу, не пуская. — У тебя есть срочные дела?
— До часу дня нет.
— Тогда спи. Меня прикроет Лероа.
Дэвид подавил смешок:
— Как непрофессионально. Если бы Лероа только узнал, чем ты так занят...
Нил недовольно прищурился:
— Имею право. У главного редактора тоже должны быть какие-то должностные преимущества, помимо сверхурочной работы.
— Надеюсь, главный редактор совсем не распустится... Твои поклонники мне этого не простят.
— Дэвид, — Нил устало вздохнул. — Я не выспался. Дай мне возможность почувствовать себя счастливым человеком, у которого есть возможность проснуться тогда, когда он хочет и с тем, с кем он хочет. А если мы еще и позавтракаем вместе, то день и вовсе будет идеальным.
Хантер непонимающе моргнул, и Блекворд настороженно наблюдал, как меняется его выражение лица. Похоже, в основных расчетах была допущена ошибка, потому что ответ снова и снова не сходился. Но сейчас он не мог об этом думать.
Простая мечта обычного человека, как называл ее Нил, воплощалась в жизнь. Когда он проснулся, Хантер с невозмутимым лицом лежал рядом и молча рассматривал его, помятого активной ночью. После пожеланий доброго утра Блекворду перепал невинный поцелуй в щеку и мотивирующий шлепок по заду:
— Подъем, забастовщик. Что ты хочешь на завтрак?
— На твое усмотрение, детка. А забастовщик пока примет душ. Не хочешь присоединиться?
— Мы тогда вообще на работу не попадем, — Хантер, прикрываясь подушкой, быстро отыскал на полу утерянное накануне белье с улыбающимся Спанч Бобом и ловко его натянул.
— Во втором ящике есть свежее белье, — Нил вздохнул. — Купил для тебя, — едва слышно добавил он.
— Для меня? — Хантер обернулся.
— Ты не ослышался. Я в душе, — Блекворд поспешил скрыться от последующих вопросов. Еще немного, и он бы непременно начал признаваться в любви и, возможно, стал бы на одно колено, как в кино. Только вместо несуществующего кольца протягивая упаковку белья с мультгероями, тем самым предлагая руку и сердце. Но не так себе Блекворд представлял один из самых ключевых моментов собственной жизни. И вообще, он слишком хорошо знал, что перехватывать у Хантера инициативу — это очень плохая идея. Тот всегда мечтал о красивом предложении, еще со студенческой скамьи. Говорил, что это важно для семейной истории.
"Но это все только в том случае, если Дэвид посчитает нашу совместную жизнь возможной, — неутешительно констатировал Нил, залезая под горячие струи воды. — И если он откажет, мне придется его переубеждать. Черт, — Блекворд вдруг разозлился. — Неужели я не гожусь для создания семьи? Чем я так плох? Почему надо обязательно наматывать мои нервы на веретено, прежде чем дать ответ?".
Пока Нил отчаянно тер себя мочалкой, стараясь отвлечься от гнетущих мыслей, в ванную с независимым видом просочился Хантер и, как будто не он посчитал совместный прием душа невозможным, присоединился к водным процедурам.
— Ты такой последовательный, — цокнул языком Нил, протягивая мочалку.
— Макс звонил. Он получил несколько хороших резюме, нам надо быть в Орландо до конца недели. Смотря как возьмем билеты.
— Ну вот, я снова один.
— Тебе же нравится одиночество, — Дэвид дотянулся до шампуня и с серьезным видом принялся читать этикетку.
— Глупость какая, — фыркнул Нил. — Я умею жить один, но это скорее привычка. Приспосабливание. Иногда мне кажется, что я могу выжить и на необитаемом острове, но это просто расчет собственных сил, а не повод для гордости.
— А как же твой дом? На море? Ты не очень нас туда зовешь.
— Там я отдыхаю, — Блекворд посмотрел Дэвиду в глаза, — от всего. И от себя тоже. Сбегаю, чтобы разгрузить мозги подальше от городской суеты.
— Как у тебя все... продумано.
— Тебе это не нравится? — насторожился Блекворд.
Дэвид задумчиво пожевал губу, не спеша с ответом.
Шум воды, казалось, проникал и в голову. Нил несколько раз попытался посчитать от одного до десяти, но все время сбивался. Успокоиться не получалось. Он впечатался ладонью в кафель рядом с головой Хантера до того, как успел про себя произнести "четыре".
— Вот скажи, что не так? — пророкотал Нил. — Можешь считать меня параноиком, но я чувствую, что ты во мне сомневаешься! В каждом моем слове! Что мне надо сделать, чтобы это исправить? Я, черт подери, не знаю! Даже не догадываюсь! — рявкнул он.
— Я просил дать мне немного времени, — Хантер покосился на руку и не менее раздраженно вздохнул. — Мне надо обо всем подумать без посторонней помощи. И ты с этим еще вчера был согласен.
— Некоторые вопросы, особенно если они касаются отношений между двумя людьми, проще решить путем диалога, Дэвид. Мы можем все обсудить.
— Мы обсудим. Когда я все для себя решу. А до тех пор не хочу никаких разговоров, потому что моя единственная мысль, когда ты рядом — это секс. И я готов согласиться на что угодно. Я думаю не головой, а членом. Это не похоже на здравый смысл, о котором ты вечно толкуешь.
— Ясно.
Больше Нил попыток обсудить наболевшую тему не предпринимал. На его очевидное недовольство Хантер никак не реагировал. И снова противная кошка раздирала грудную клетку изнутри. Блекворд вяло поковырял поставленный перед носом завтрак, выбирая из салата все помидоры и сладкий перец.
— Спасибо, было вкусно, — Нил отодвинул тарелку и встал из-за стола.
— Ага, я заметил.
Блекворд на это только закивал, а сам принялся молоть кофе, нарушая тишину грохотом дробящихся зерен. За это время Хантер успел одеться и в полной готовности к отбытию, будто только тронь — и он отскочит пружиной, взял из рук чашку.
— Мы увидимся до твоего отлета?
— Нам надо подогнать здесь все дела, Нил. Мне будет не до встреч.
— Ты можешь ночевать здесь.
Хантер криво усмехнулся:
— Какой же ты настойчивый.
— Гостеприимный.
— Настойчивый и целеустремленный, — Хантер оперся о стену, и в голову Нила закралось сравнение с древнеримским теламоном. Поставь на Хантера карниз он, наверное, легко бы его удержал. — Я тебе позвоню, если удастся утрясти график.
Поцелуй горчил, и дело было не только в кофе.
Когда за Хантером закрылась дверь, Нил с ужасом подметил, что в квартире сразу перестало быть уютно. Пустота. Одинокое поле для гольфа, где он сам — единственный для себя соперник. Он одновременно выиграл и проиграл.
***
Лероа успел изучить своего шефа достаточно, чтобы не обижаться на внезапные резкие выпады. На приведение чувств в нормальное состояние у Блекворда ушло ровно столько времени, сколько оставалось до празднования его дня рождения в кругу сотрудников. Поздравления он принимал, уже лучась позитивом, а после завершения скромной вечеринки в стенах редакции пригласил Лероа в кабинет, где продолжил празднование: в баре было полно разнообразного алкоголя.
— Сегодня я понял, что мне нужен не заместитель, а команда, — выдал Нил, опорожняя бокал с вином одним махом, наплевав на гурманство. — Ты, Стивенс... И, пожалуй, кто-нибудь вроде Дикенса. Вы неплохо работаете вместе.
Лероа пьяно улыбнулся, заваливаясь на бок. Он едва сохранял вертикальное положение даже в кресле.
— Нил, тебе придется нести меня вниз. Я, кажется, всё.
— Отнесу, — Блекворд вынул из ящика стола рисовое печенье из старых запасов. — Заедай.
— Ну что, тебя поздравил... Этот... твой... Безымянный. Супер-альфа Нила Блекворда, которого никто не видел, — печенье крошилось, оседая на брюках разомлевшего от алкоголя помощника.
— Да все его видели, — фыркнул Блекворд. — Он поздравлял меня две ночи подряд. А потом ушел. Надо было его связать и не отпускать, — озарило Нила.
Лероа поднял руку, выбрасывая большой палец вверх.
— Он не видит во мне вторую половину, — пожаловался Блекворд. — Наверное, ему сложно представить, что мы можем быть семьей. Но трахать меня ему это не мешает. Впрочем, я не жалуюсь. Я этого хотел, очень. Несколько лет. А, может, дольше. Но секс — это всего лишь секс. Мне кажется, его сознание сейчас конфликтует. Не вяжется у него мой образ и образ гипотетического супруга. Как он не понимает, что мне нужна и карьера, и семья? Что я не робот-редактор?
— Ты ему об этом сказал? — подпер рукой щеку Лероа, а его веки упорно норовили закрыться.
— Почти, — Блекворд зло сжал стакан.
— Сделай ему предложение. Сам.
— Не могу, он консерватор. У него есть розовая мечта, обвязанная золотой ленточкой, Лероа. Предложение должен делать он, и потом история его прекрасного признания будет передаваться из поколения в поколение, а у потомков будет лишний повод для гордости.
У Лероа вытянулось лицо:
— Где ты нашел такой раритетный экспонат? В прошлом веке?
— У них очень дружная семья, — Блекворд поставил ладони ребром и затем сцепил пальцы. — Один за всех. Вот так. Святыня. У его брата уже трое детей. Они стараются каждый праздник собираться вместе. Удивительные люди, их нельзя не любить.
— Да, на его фоне твоя семья выглядит... нестандартно, — не с первой попытки выговорил последнее слово Лероа.
— "Прежде чем вступать в брак, посмотри на родителей избранника"? — вспомнил любимое многими правило Нил. — Вот черт...
***
Для своей нестандартной семьи Блекворд довольно быстро отыскал приличное жилье. Это был хороший, благополучный район, который, ко всему прочему, облагался средним для его уровня налогом. Нилу пришлась по душе небольшая светлая квартира с квадратной гостиной, понравился решетчатый белый переплет на окнах и вечнозеленые туи возле подъезда. Сделав несколько снимков, Блекворд отправил их родителям и почти сразу получил ответ: квартиру синхронно утвердили.
Нил собирался отдать ключи папе в ближайшие дни, но обстоятельства сложились иначе. Он успел проехать несколько кварталов, когда раздался телефонный звонок:
— Нил, ты уже освободился? — голос папы был аномально резким, таким Нил его слышал пару раз в жизни.
— Только что распрощался с хозяином и уже отъехал от квартиры. Договор у меня. Вы передумали?
— Ты можешь подождать меня там? Я сажусь в машину. Назови адрес.
Этан был одет в легкое не по сезону пальто поверх футболки. По выражению лица можно было смело сказать, что он в бешенстве и едва держит себя в руках. Но предположить это могли только самые близкие люди. Из багажника Этан вытащил скромную спортивную сумку и ловко перекинул ее через плечо. Во многих жестах Нил узнавал себя.
— Па, — Блекворд поспешил навстречу.
— Привет, котенок, — Этан чмокнул сына в щеку и зябко поежился. — Нам сюда? — он указал на крыльцо. — Идем, холодно.
— Па, что случилось?
— Фокс все понял, — Этан бодро шагал по лестнице, и со спины мог показаться подростком. — Он догадывался, что я решил развестись. Надо же... Я думал, он уже давно ничего не замечает, кроме своего банковского счета. Выхватил у меня телефон, представляешь? Хорошо, что ты не указал адрес. Начал орать, сказал, что я и цента не получу и вообще могу идти на все четыре стороны, — Этан обернулся с голливудской улыбкой. — И я уехал. Вещи только собрать не успел... Но он отдал мне машину. Возможно, она останется мне и после суда. Думаю, завтра он подошлет своего адвоката для улаживания всех вопросов. Но я был к этому заранее готов.
Этан с любопытством прошелся по квартире и выглянул в окно:
— Отличное место. Все лучше той золотой клетки. Жаль, я не взял свои книги и забыл очки.
— Давай купим новые, — предложил Нил, подходя к Этану. — Мы ведь не бедствуем.
— У меня есть кое-какие накопления. Нам с отцом хватит, солнышко. Но книги жаль, — Этан ковырнул оконную раму. — Немного растрескалась, надо подкрасить. Как думаешь, он же мне их вернет? Книги? Там и твой детский альбом. Я так быстро собирался, только бы не слышать его идиотских обвинений...
— Альбом я давно отсканировал. Тебе не о чем беспокоиться. Может, лучше поедем ко мне? Здесь же ни еды, ни постельного белья, вообще ничего.
Этан отрицательно покачал головой:
— Нет. Мне надо побыть одному. Тем более, Фокс еще будет звонить, мы начнем ругаться. Зачем тебе это слушать? Позже я схожу в супермаркет. Здесь есть что-нибудь поблизости?
— Есть, наверное.
— Отлично, вот и прогуляюсь.
— В этой одежде? — хмыкнул Нил и принялся снимать с себя куртку. — Пусть будет у тебя. Я все равно сейчас в редакцию, а потом домой. Фокс твои счета не заблокирует?
— Он не знает, каким банком я пользовался. Видишь, в наших прохудившихся отношениях были свои плюсы. Давай позвоним отцу.
И даже если его родители были немного необычны, Нил обожал свою семью. Да, она не была похожа на те стандарты, к которым стремился Хантер. Возможно, со стороны они и вовсе казались патологическими одиночками, местами странными и непонятными для большинства, но в действительности это было не так. Нил знал, что стоит позвонить и попросить — к тебе примчатся, даже если будут на другом конце света. Знал, что его всегда помнят и любят. Он был благодарен за свое детство и юность, за каждую крупицу знаний, полученную от родителей. Они были по-своему счастливы, но это счастье было настоящим.
Адам прилетел в четверг, и Нил не стал задерживаться в новом родовом гнезде, прекрасно понимая всю красноречивость взглядов, которыми обменивались родители. Он ехал домой, не без удовольствия отмечая, что теперь достаточно получаса езды, и он может увидеть свою семью. Без мистеров Фоксов, Мэтов и Франсисов. Больше никаких абстрактных советов и напускного дружелюбия.
Блекворд правил статью до позднего вечера. Голова раскалывалась. Возможно, виной тому был сильный ветер и снег с дождем. Капли без конца тарабанили по стеклам. Нил попробовал принять то положение, в котором боль была терпимой. Сроки статьи не горели, но вот уже неделю Блекворд плохо спал, потому что его атаковали самые разные мысли, от которых на воздвигнутой руками Хантера кровати было невозможно избавиться.
Нил держал слово. Не звонил. Не писал. Но это никак не способствовало внутреннему успокоению. Наоборот, Блекворд не знал, откуда берется энергия и куда ее направить, минуя определенного человека. Звонок Хантера сработал спусковым крючком.
— Завтра утром рейс. Извини, встретиться получится уже по возвращении.
Нил покосился на малорадостный пейзаж за окном:
— Почему ты говоришь об этом только сейчас?
— Макс взял билеты днем. Как твои дела?
— Ничего нового. Во сколько рейс?
— В одиннадцать.
— Черт, у меня в одиннадцать встреча.
— Ты же не собираешься ее отменять? — строго переспросил Хантер.
— Нет, не собираюсь, — Нил, придерживая телефон плечом, натягивал джинсы. — Ты сейчас вещи собираешь?
— Еще не начинал, мне надо закончить проверку одного отчета.
Дорога была ужасной. Нил успел несколько раз себя выругать за несдержанность, но не поехать он не мог. Конечно, Дэвид будет взбешен такими ночными сюрпризами. Наверняка начнет орать, что в такую погоду разъезжают только сумасшедшие омеги, вроде одного его друга.
— Друга, — хмыкнул Нил.
Он ехал медленно, опасаясь скользкой дороги. Напряженно вглядывался в ночь, отчего болела не только голова, но и глаза. Фары выхватили знакомый указатель, который обозначал въезд в пригород. В этот момент из-за поворота выскочила машина и, потеряв управление, развернулась поперек трассы. Нил успел в последний момент вывернуть вправо, минуя столкновение. Его автомобиль отнесло в сторону, но благодаря маленькой скорости Блекворд не протаранил ограждение, а лишь царапнул его крылом. Он обернулся — машина-нарушитель уже ехала прочь, словно ничего не произошло.
Руки дрожали. Нил тщетно пытался их растереть, чтобы согреться. Накинув капюшон, Блекворд вышел из теплого салона под ледяной поток. Дождь вперемешку со снегом неприятно хлестал по лицу, приводя в чувство. Нил зажмурился, пытаясь взять себя в руки и справиться с той нервной дрожью внутри, которую пока удавалось сдерживать.
***
— Придурок, ты в своем уме?!
Орать Хантер начал прямо с порога.
— Мне нужен горячий душ. Или чай. А лучше все вместе.
Нила буквально выдернули из куртки и одним пинком отправили в ванную.
— У тебя инстинкт самосохранения вообще присутствует?! — Хантер почти рычал. — Ночь, погода...
С текстом Нил угадал.
— И если у тебя сломалась машина, надо не самому ее ремонтировать, а хотя бы позвонить!
Блекворд мокрыми руками вцепился в футболку Дэвида и потянул его на себя, под горячие струи душа. Дэвид больше не возмущался, не орал, сконцентрировавшись на активном разогреве своего ночного гостя. Оцепенение постепенно уходило из тела, а в голос возвращались силы и эмоции. Нил наслаждался тем, что они в собственном доме, где не надо думать о соседях.
О дорожном происшествии Нил умолчал. И поздравил себя с тем, что реально боится реакции Хантера. Страх был даже сильнее того, что он испытал на ночной пустынной дороге. Если Дэвид узнает, что он едва избежал аварии, то окончательно вычеркнет его из списка претендентов на руку и сердце, а заодно повесит амбарный замок на спальню. Конечно, Нил всегда мог войти через окно или приставную лестницу. Но ему надоело вламываться и искать обходные пути. Он просто хотел, чтобы его ждали.
