В кухне приглушенно горел свет. В знак благодарности Блекворд был полностью отстранен от какой-либо помощи, а потому усажен за стол с аргументом "ты гость".
Нил расстегнул манжеты и подвернул рукава, чтобы так провести черту между рабочими часами и досугом. Возможно, он был склонен к сентиментальности, но сейчас он с почти отеческой нежностью наблюдал за копошением у плиты супружеской пары. Легкие поддевки, мимолетные касания, тихий смех. Блекворду редко доводилось становиться зрителем и воочию наблюдать ту самую семейную идиллию, о которой так любят судачить. Казалось, что тебе доверяют секрет, приоткрывают тайну.
Далтон в очередной раз получает за свое нетерпение по рукам и в шутку обижается. Затем, выдержав паузу, притягивает Томаса ближе и быстро целует в висок.
— Больше так не буду, — произнесено очень тихо, почти интимно, но Нилу удается прочитать по губам.
И, наконец, можно почувствовать легкий аромат свежей еды. Приятный, дразнящий.
— Что ты там притих, Блекворд? — Марк обернулся с озорной улыбкой. — Не заснул?
— Я так голоден, что ни о каком сне не может быть и речи, — рассмеялся Нил. — У меня внутри все болит.
— Это у вас с Томасом какой-то общий недуг, — Далтон отвесил своей половинке легкий шлепок. — Забывать поесть. Как вам вообще работается в таком состоянии?
Томас поднял руку и абстрактно ею качнул, не глядя на собеседника и что-то усердно помешивая, но, что удивительно, Далтону хватило и такого ответа:
— Я тоже так думаю. Блекворд, а почему ты не сказал, что с Холидеем опять возникли недоразумения? Он действительно собрался тебя смещать?
— Не порть мне аппетит, Марк. Давай отложим эту тему на десерт, — скривился Нил.
— Мы в среду тоже пойдем на митинг, — наконец-то заговорил увлеченный готовкой Том.
Блекворд вытаращил глаза от таких новостей:
— Вы серьезно?
Далтон с готовностью закивал, и лицо у него озарилось предвкушением:
— Более того! Мы с Оленем завтра будем рисовать плакаты. Точнее, он будет рисовать, а я придумаю лозунги.
— Этого я и опасаюсь, — рассмеялся Блекворд.
— Черт, да вы с Томасом что, телепатически общаетесь? Или это что-то из омежьих тайных способностей? Он мне то же самое сказал, — возмутился Далтон и недовольно скрестил руки. — Ты еще не выслушал мои идеи, дорогой редактор.
— Что-нибудь в стиле: "Журнал, Блекворд, рок-н-ролл"? — Том постучал лопаточкой о вок и с ехидной улыбкой уставился на мужа.
Нил усмехнулся. Учитывая фантазию и способности Далтона, которые Блекворд мог наблюдать на протяжении многих лет, предположение было очень реалистичным.
— Между прочим, именно такие лозунги и запоминаются, — не смутился креативщик.
— Там может быть телевидение, Марк, — Том вручил супругу лопаточку-эстафету и кивнул в сторону головой, а сам пошел за стол.
Марк распознал команду и быстро занялся раскладыванием еды по тарелкам.
— Как ты его так выдрессировал? — заговорщицким шепотом спросил Нил.
— Временем, — так же тихо ответил Том, и уголки его губ слегка приподнялись.
После ужина вся компания дружно переместилась на более удобный диванный формат. Блекворд расслабленно выслушивал мнение Далтона касательно надвигающегося спасительного мероприятия и самого Холидея:
— Сам не ожидал, что все так далеко зайдет, но такой вариант развития событий мне даже больше нравится, Марк. Я хотел огласки — я ее получил. Мои преданные читатели немного расшатают нервы Холидею, разогнать он их не имеет права, потому что акция протеста официально зарегистрирована. Не сразу, но я появлюсь там обязательно — нужно и поблагодарить пришедших, и их же попросить разойтись, потому что толпой должен кто-то управлять.
— А почему ты не хочешь создать свой журнал?
Две пары глаз обратились к Томасу.
— Вот я неоднократно предлагал это Блекворду, но он упорно отказывался. Видишь, Нил, в тебе все видят потенциал для самостоятельного плавания.
— Я так много вложил сил и времени в TheOmegaPress, что перечеркнуть прошлое и начать все с нуля будет тяжело. Мне абсолютно не хочется передавать свой многолетний труд в чужие руки. Акции приносят мне хороший доход, а начинать что-то свое, конкурируя с другим своим журналом - это странно. Продавать акции и лишать себя заработка не менее странно. Кроме того, для качественного журнала нужен не только главный редактор, нужен толковый штат. Я собирал профессионалов не один год. И кто пойдет ради идеи и дорогого шефа в никуда? Ведь первое время я не смогу выплачивать достойную зарплату. А у людей семьи, кредиты и еще сто одна причина в пользу стабильности. Зная весь процесс изнутри, я уже не могу совершить такой радикальный шаг. Возможно, это ошибка. Но это мое решение.
Нил умолчал о том, что в его неполных тридцать начинаешь думать не только о карьере, но вспоминаешь и о личной жизни. И что сейчас хочется попробовать заложить фундамент именно для этого. Не в сорок же рожать детей? Да и врачи единогласно заявляли, что после тридцати шансы на то, чтобы завести ребенка, начинают стремительно уменьшаться. Хотя Нил старался об этом не думать и верил в лучшее.
— Я же кофе обещал, — спохватился Марк и поднялся. — Том?
— Тоже буду.
Проследив, чтобы Далтон наверняка скрылся из поля зрения, Нил подсел к Томасу чуть ближе:
— Ну что, больше никаких недоразумений?
Том тихо рассмеялся:
— Так не бывает. Но сейчас они воспринимаются по-другому. Думаю, это самое главное.
Кофе был нежный и очень ароматный.
Нил набирал ложкой сливки и прикрывал глаза от удовольствия. Далтон поработал над атмосферой и негромко включил джаз. Блекворд забрался на диван вместе с ногами, а Томас, окинув его серьезным взглядом, предложил плед. Супруги неспешно делились впечатлениями о недавно вышедшем фильме, обменивались мнениями, а Нил блаженно улыбался и молчал. Видимо, он не отдавал себе отчета в степени собственной усталости. Расправившись с последней каплей кофе и отставив чашку на стол, он окончательно пригрелся под теплым клетчатым пледом и сам не заметил, как уснул.
Нил недоуменно осмотрел пространство вокруг — нет, он не дома. Под голову кто-то из Далтонов заботливо подложил подушку, а он даже не почувствовал. И как такое могло произойти? С его-то чутким сном таких диверсий прежде не происходило. Блекворд зевнул и по привычке прикрыл рот рукой. Сделав над собой усилие, сел и взъерошил волосы. Бодрости ни на йоту. На журнальном столике призывно расположились пижама, полотенце и новая зубная щетка.
"Далтон бы вряд ли додумался", — Нил с удовольствием принял приглашение и, прихватив вещи, тихо прошел в гостевую ванную.
Одежда измялась, и Блекворд подумал о том, что завтра в офисе его внешний вид точно оценят по достоинству. Будет, о чем пошептаться по углам за стаканчиком кофе или чая.
Поутру Нилу пришла в голову мысль, что чета Далтонов незаконно распыляет в этой квартире некий сонный вирус. Проснулся он с величайшим трудом и поймал себя на остром нежелании куда-либо ехать. Хотелось вернуться в теплый кокон и продлить отдых на несколько часов.
Сейчас шутки про возраст не казались такими уж беспочвенными. Неужели выдохся? Неужели именно так и начинается старость — с лени и апатии?
"Кошмар, — Блекворд мотивировал себя всеми известными ему методами. — Если хотя бы раз проявишь слабость, Нил, то это может превратиться в привычку!"
Но разум на это спокойно пожимал плечами и замечал, что трудоголизм сказывается на жизни не лучше. И под конец не напрягаясь доставал из рукава последний аргумент: кое-кто не был в полноценном отпуске два с половиной года. Возражать очевидному Нил не стал, потому что привык быть с собой честным.
Состояние было такое, что впору принимать холодный душ. Но Блекворд выбрал кофе.
За поеданием лимонного пирога его и обнаружил Томас:
— Доброе утро, — улыбнулся он. — Как спалось? Диван не очень удобен, но мы не стали тебя будить, ты так сладко спал.
— Прекрасно, я еле продрал глаза и готов был спать еще длительное время.
Томас наливал воду в стакан и, не в пример Блекворду, выглядел так, будто бодрствует не первый час.
Нил с любопытством его рассматривал и отмечал, что Том стал выглядеть гораздо лучше, свежее.
"Видишь, как важна семья и любовь, Нил. Задумайся", — хотя, конечно, эту нехитрую истину Блекворд знал и без дополнительных напоминаний. Просто сейчас в очередной раз убеждался, что как бы ты ни был самодостаточен и независим, а наличие рядом любимого человека делает тебя заметно счастливей и, пожалуй, здоровей.
Вспомнился Шен и его влюбленные на первых порах глаза. Мало кто смотрел на Блекворда с такой искренностью. Но фатальная тупиковость отношений не давала им развиваться. Влюбленность сменилась желанием и пониманием. Да только для двоих этого было слишком мало. Каждый это осознавал, а потому однажды все ушло в никуда, не оставив после себя ничего, кроме приятных воспоминаний.
— Мне пора, Томас.
— Может, дать тебе какую-нибудь одежду?
Блекворд благодарно приобнял Тома:
— Не надо, спасибо. Порадую сегодня сотрудников, надеюсь, их осенняя апатия развеется домыслами на тему моего внешнего вида. Да и для меня такое разнообразие полезно. Передавай Далтону от меня пожелания доброго утра. Увидимся завтра, — Нил весело подмигнул. — Поаккуратнее с надписями на плакатах.
Лероа сидел за столом и с тоскливым выражением лица что-то подчеркивал в записной книжке. Борьба за любовника теперь отразилась на его новой стрижке. При виде Нила глаза Лероа округлились, а рот приоткрылся:
— Блекворд... Вау...
— Бывает, — подмигнул Нил и привычным движением потянулся за корреспонденцией.
— У тебя кто-то появился! — восхищенно проблеял Лероа и всплеснул руками. — Кто он, Нил? Красивый? Альфа? Омега? Ну же, я жду подробностей!
Блекворд посмотрел в горящие заинтересованностью глаза и как-то не захотел развеивать сомнения. Он состроил загадочное лицо и красноречиво замолчал. Судя по бегающей мимике Лероа, того атаковали догадки одна ярче другой:
— Альфа! — он резво подскочил и ткнул в Блекворда пальцем. — Это альфа! Ох, если ему удалось затащить тебя в постель и ты не предусмотрел сменной одежды... Какой он страстный! О, Боже! Представить боюсь, что это за самец... С твоими запросами... — щеки раскраснелись от невысказанных фантазий. — Где ты его нашел, Нил, я тоже хочу попытать счастья!
Приподняв одну бровь, Блекворд в который раз поразился человеческому мышлению:
— Да, это альфа, — на такой интимной подробности Нил завершил рассказ и скрылся в своем кабинете, оставляя позади себя томно вздыхающего Лероа.
Но не успел Блекворд приступить к своим прямым редакторским обязанностям, как в дверь робко постучали. О визитерах обычно предупреждал Лероа, но, видимо, отвлекся из приемной за очередной порцией горького кофе. Нил прошел к двери и лично ее открыл.
— Добрый день, — разулыбался Микки.
— Привет. Если ты по поводу статьи, то сейчас я занят, — начал было Нил, но Микки еще на середине предложения принялся отрицательно качать головой. — Что у тебя?
— Вот, — Микки застенчиво протянул руку, в которой был небольшой пакетик.
— Что это?
— Подарок... Э-э-э, — Микки окончательно и безвозвратно покраснел. — М-мой знакомый из Лондона. Приехал. Вот... Вчера приехал и кое-что привез. Это вам. Там орешки и печенье, — с трудом завершил он свои путанные пояснения.
— О, спасибо, — Блекворд добродушно потрепал парня по щеке.
— Не мог не угостить, — Микки наконец-то переборол заикания и своими ясными глазами посмотрел на Блекворда. — Вы так много для меня делаете.
— Да брось ты.
— Мне каждый раз ужасно неловко за то, что я ничего не умею и плохо учусь. И мне так стыдно за то... За то... Что я сказал вам однажды. Что пытался вас...
— Шантажировать? — с усмешкой перебил Блекворд. — Ты прав, шантажист из тебя не получится, даже не думай продолжать в этом направлении.
Когда мальчишка так же робко покинул кабинет, Нил с интересом заглянул в пакет. К его удивлению, Микки поделился самым сокровенным — овсяным печеньем с клюквой и шоколадом, но совершенно точно оно было из Лондона, а не из "Дженкинс свитс". Орешки Блекворд приговорил тут же, потому что все еще был голоден.
И только вечером, вернувшись наконец-то домой, Нил заварил себе чай и решил попробовать вторую часть вкусного подарка.
Печенье пахло чем-то знакомым. От пока непонятных, но рвущихся наружу картинок стало слегка не по себе. Блекворд откусил небольшой кусочек и медленно его разжевывал, пытаясь сосредоточиться. Откуда он знает этот вкус? Корица, цитрус, клюква, шоколад... Необычное овсяное печенье. Слегка горчит. Приятная горечь. Может, это не вкус знаком, а запах?
"Папа такого никогда не пек", — от того, что ухватить химеру за хвост не получалось, Нил начал злиться на свою память.
От привкуса на языке стало волнующе. Ничего себе, какую головоломку ему подкинул ничего не ведающий Микки.
Блекворд взял второе печенье и разломил его пополам.
И снова ничего. Нет, такого печенья он совершенно точно никогда прежде не пробовал.
Ощущения были сродни дежавю. Да только тех самых повторяющихся мультиков перед глазами и не хватало. Вместо них был вкус, запах и наплыв каких-то забытых чувств из прошлого.
"Или из прошлой жизни?" — Нил обхватил голову руками и затих.
Сердце колотилось немного тревожно и... сладко. Так, как не билось уже давно. На данном жизненном этапе контроль над собственным сердцебиением, пожалуй, отчасти был Нилу подвластен. Но то, что с ним происходило в текущий момент, рушило привычный уклад, который был им выработан в течение долгого времени.
Щемящее чувство где-то по центру.
Кровь прилила к лицу, и Нил громко выдохнул. Хорошо, что его сейчас никто не видит, а то точно не узнали бы рассудительного и мудрого редактора. Блекворд ощущал себя внезапно дезориентированным хищником, который ослеп и заплутал в лесу. А запахов и звуков было слишком много, чтобы разобраться в них и дойти до цели.
Следующие действия, наверное, были еще более неожиданными для несуществующего зрителя. Блекворд забрался на стол и сел в полулотос. За окном гнулось от осеннего ветра дерево, жалобно размахивая желтыми листьями перед глазами сосредоточенного Нила. Он отломил небольшой кусочек печенья и прикрыл глаза. Не лучший способ медитации, но сейчас именно он казался правильным.
Цитрус и корица — это Рождество. Папин фирменный тарт с меренгой. Ожидание чуда, вера в чудо, отправленное письмо Санте по совету отца. Нилу было семь. И чудо произошло. Желтый шарф и полосатая шапочка, набор фломастеров и мягкая игрушка-собака из магазина "Пинктой". Маленький Нил не один месяц крутился у прилавка и восхищался этим плюшевым псом, а однажды привел туда папу.
Клюква и корица — это фирменный пирог папы Далтона, Алекса. Первокурсник Марк привез пирог с собой в кампус, и они с Нилом расправлялись с угощением в комнате Блекворда, куда на призывный клич уже мчались голодные Макс и Дэн. Далтон и Хантер были единственными, кто смог провести Рождество в семейном кругу. Где был в момент поедания пирога Дэвид, Нил сейчас не мог вспомнить. Скорее всего еще не вернулся из родового гнезда.
Но этот пирог они пробовали и год спустя.
Тогда Далтон работал в "Четырех углах", поэтому накануне праздника пирог привез сам Алекс, который не готов был оставить сына без привычного праздничного лакомства.
Внутри все томительно поджалось, и Нил вспомнил.
Как, черт подери, он мог это забыть?!
Зима тогда выдалась переменчивой. Незадолго до Рождества резко похолодало. День был снежный и ветреный, от влаги ужасно мерзли руки. Блекворд петлял по магазинам в поисках недорогих качественных перчаток и теплой шапки. Хоть какой-нибудь шапки. Баланс на карточке был почти на нуле, потому что в черную пятницу он купил на распродаже хороший компьютер, буквально вывалив за него все свои сбережения.
Шарф не спасал, как в него ни кутайся. Даже сейчас Нил помнил тот колючий холод, который пробирал насквозь. Подрабатывать курьером без должной зимней одежды было сродни испытанию на крепость и живучесть. И как только не свалился с воспалением легких?
***
В канун Рождества в "Четырех углах" было забито. Близился вечер, и кофейня быстро перевоплощалась в самый популярный среди студентов бар. Должны были выступать "Назад, домой", популярный тогда рок-джаз бэнд, состоящий все из тех же студентов. Вокалистом был Сэм Эванс, рослый красавец-блондин, который учился в том же университете, что и Блекворд, на историческом факультете.
Нил пришел поздно, но успел до начала выступления. Перчатки ему купить удалось, а вот с шапкой не повезло, денег все-таки не хватило. Далтон увидел окоченевшего Нила и быстро организовал ему бесплатный горячительный напиток, отдаленно напоминающий глинтвейн.
Корица, лимон, какой-то грушевый привкус. Сироп?
Нил сидел в углу, за барной стойкой, и наблюдал молниеносное передвижение Марка. Тот ухитрялся не только варить самый лучший кофе, который Нил когда-либо пробовал, но и почти на бегу болтать посетителям коктейли. Разумеется, это было не совсем законно, потому что Далтону на тот момент не исполнилось даже двадцати, но выглядел он старше и с помощью каких-то секретных чар уболтал хозяина заведения разрешить ему периодически работать и в баре. Блекворд обхватил бокал, согревая ладони, но быстро их отдернул, зашипев от боли: кожа на правой руке обветрилась и треснула. Ранка кровоточила. Блекворд промакивал ее салфеткой и обещал себе никогда больше так не запускать вопрос с одеждой, а также заняться очередной волной рассылок резюме. Зацепиться хотя бы где-нибудь... И плевать, что образование еще не окончено, а опыт ограничен только интернет-изданиями. Зато его статьи пользовались популярностью уже сейчас, и это внушало надежду на успешный исход поиска.
— Папа передал клюквенный пирог, — Далтон воспользовался свободной минутой и поставил перед Блеквордом тарелку с огромным куском. — Макс и Дэвид еще не приходили?
— Я не видел.
Цитрус, корица, клюква.
Макс был одет с иголочки: пальто, шарф, кожаные перчатки. Будто и не второкурсник, а уже сейчас — юрист серьезной компании. Он выглядел старше своих лет. Нил всегда подмечал умение Макса подавать себя и тоже к этому умению стремился, однако финансы в портмоне диктовали свои правила. Вещей было критически мало, но они были качественными. Хотя именно ограниченное их количество способствовало тому, что вещи быстро изнашивались, каким бы аккуратным Блекворд ни был. Он утешал себя тем, что это все поправимо и надо просто сильнее стараться, а пока набраться терпения.
Хантер зашел следом. Высокий и слегка ссутулившийся. Он возвышался над толпой и, кажется, смущался этого факта, потому и втягивал шею. Макс легонько стукнул Дэвида по спине, и тот раскрыл плечи, сразу вернув себе растерянное обаяние. За тот год, что они с Нилом были знакомы, Хантер немного набрал в весе и стал выглядеть пропорциональней.
Нил поднял руку, чтобы обратить на себя внимание. Дэвид водил взглядом по залу, пока не увидел предназначающийся им жест и кивнул в ответ.
— Давно здесь? — Макс стянул с себя шарф и протянул Далтону, чтобы тот спрятал его за стойкой.
— Не очень, — Нил покосился на Дэвида, но тот взгляд проигнорировал, потому что увлеченно наблюдал за симпатичным омегой в ярком свитере с приоткрытым плечом. — Хантер, у тебя слишком плотоядный взгляд, — бесцветно подметил Нил, возвращаясь к новой порции волшебного антипростудного напитка от Марка.
На стол приземлились три тарелки с клюквенным пирогом. Хантер отломил кусочек и поднес ко рту. Но в последний момент передумал и сначала принюхался к выпечке.
— Тут что, еще и шоколад?
— Не бойся, его совсем мало, — отмахнулся Далтон.
В то время у Дэвида часто случалась аллергия на шоколад, которая постепенно исчезла. Но тогда он критично просматривал еду, опасаясь зуда и высыпаний.
Нил с удовольствием уплетал новую порцию, полностью отдавшись процессу.
— Что у тебя с рукой? — Макс перехватил поврежденную конечность и провел аккуратно по коже пальцами. — Обветрены. У тебя нет перчаток?
— Уже есть, — смутился Нил.
— Одолжил бы у меня. Ты же омега, у тебя кожа нежнее. А на улице вон какой холод, — Макс оглядел Блекворда и нехорошо прищурился. — Шапки тоже нет?
Такие вопросы Нил тогда переносил с трудом, особенно от Макса. Тот напоминал строгого гиперзаботливого дядюшку, который нашел себе объект для опеки.
— Макс, не начинай, — недовольно фыркнул Нил.
Когда у тебя есть семья, которая, вроде бы, должна помогать... Многие считали, что Блекворд от помощи родственников принципиально отказывается. Близкие друзья, конечно, были посвящены в истинное положение дел, однако, тот же Макс считал, что Нил что-то делает не так. Было у него какое-то обостренное чувство справедливости. Он уверял, что надо поставить вопрос ребром. После этого обычно следовала дискуссия, где каждый оставался при своем мнении. Сейчас Макс уже был не таким категоричным, юридическое образование сделало его более гибким.
— У меня несколько шапок, можешь выбрать любую, — бросил Дэвид и снова вернулся к поеданию пирога.
— Спасибо.
Омега с оголенным плечом двинулся в толпу, и Дэвид проводил его печально-озадаченным взглядом.
— Что, уплыла твоя рыбка? — хмыкнул Макс.
— А мне рассказать, — к компании присоединился ненадолго освободившийся Марк. — Что за рыбки?
— Хантеру понравился вон тот омега в синем свитере, — кивнул в сторону ушедшего Нил.
— Дэвид, он не занят, — обрадовал его Далтон. — Это бывший Колина, хотя тут каждый второй его бывший. Так что можешь действовать, — Марк перехватил кусок пирога с вилки Блекворда. — М-м-м. Мой папа просто чудо.
До начала выступления оставалось не более пяти минут, и в "Четырех углах" было не протолкнуться. Народ словно норовил растянуть помещение за счет своего количества. Далтон светился, потому что все это движение ему очень нравилось. Расправившись с пирогом, компания сдвинула стулья немного в бок, освобождая место. И в этот момент раздался визг из глубины зала.
Толпа двинулась сначала в одну сторону, потом в другую.
— Черт, опять драка, — выругался Марк, выходя из-за стойки. — Я подам знак, если нужна полиция.
Было слишком много людей. Какие-то крики, ругань, снова визг. Звук разбившейся посуды. Кто-то свистел, поддерживая участников потасовки. На сцене, несмотря ни на что, началось выступление.
Макс не выдержал и пошел вслед за Далтоном, вглубь толпы. Блекворд хотел было пойти за ними, испугавшись за горячность обоих друзей, но Хантер удержал:
— Стой здесь! Куда тебя несет, Нил?! Без тебя справятся!
Блекворду было тревожно: толпу колыхало, на сцене слишком громко играла музыка. Ничего толком не слышно, ничего не видно. Омег вытесняли из толпы, ограждая от того, что происходило где-то за пределами видимости.
— Дэвид, Дэвид, я ничего не вижу! — пытался докричаться Нил, но Хантер вцепился в его руку мертвой хваткой и не давал двинуться с места. — Дэвид! Да отпусти же ты!
Один из альф, который стоял близко к стойке, вдруг оказался за ней.
Воспользовался шумихой и тем, что Далтон неосторожно забыл закрыть кассу. Первым среагировал Нил, изо всех сил оттолкнув Дэвида от себя и преграждая путь вору. Хантер разобрался в ситуации не сразу, но когда Нил увернулся от первого удара, словно проснулся.
— Нил!
Блекворд уже повалил противника на лопатки и сел сверху, но не успел придержать руки. Он тут же получил удар в скулу и был грубо скинут в сторону. Деньги парень бросил к его ногам и собирался удрать.
Не успел Нил толком подняться, подбирая купюры, как увидел страшное зрелище: Хантер с остервенением бил упущенного Блеквордом беглеца и явно не отдавал себе отчета в том, что делает и как делает.
Все внутри похолодело.
Нил испугался, что Хантер сейчас просто убьет горе-воришку.
— Оставь его! — Нил потянул Хантера на себя, но тот лишь раздраженно дернул плечом и снова замахнулся. — Да что же это! Ты его убьешь, идиот! — но слова беспомощно тонули в громыхающей музыке.
Можно было снова поступить проверенным методом, оглушая Дэвида знакомым не понаслышке ударом. Но Блекворд слишком хорошо помнил, какого размера была потом обида. В голову не пришло ничего лучше, чем поднырнуть под руку и впиться отрезвляющим поцелуем в губы. Хантер шокированно замер, от агрессии за долю секунды не осталось и следа. Блекворд не думал, Блекворд делал. Он воспользовался разомкнутыми от удивления губами и нагло запустил свой язык в рот Хантера. Зачем — и сам не знал.
Корица, лимон, клюква, шоколад. Приятная горечь.
И что-то пряное. Что-то такое, от чего все внутри сначала сжимается в тугой ком, а потом распускается цветком по весне. Незнакомое чувство. Тревожное и сладкое.
Это был второй поцелуй в жизни Нила и первый по-настоящему взрослый. Влажный, горячий, незнакомый. Дурманящий. Поцелуй наугад.
— Ты с ума сошел?! — это было первое, что Блекворд услышал, когда с трудом оторвался от увлекательного занятия. Сам того не ведая, он вошел во вкус, забыв, где и с кем находится. — Мозги отморозил без шапки?! Какого ты полез в драку? И зачем ты... — Дэвид недоверчиво коснулся собственных губ.
— Я не знал, как тебя остановить, — Нил нервно запустил пальцы в волосы. — Извини.
Дэвид молча пошел к стульям, не оборачиваясь. Почти сразу из толпы вышел взъерошенный Далтон и улыбающийся Макс:
— Мы и без полиции все решили, — гордо заявил он, приобняв Марка. — Далтон — лучший в мире переговорщик. Так что можем продолжить отдых. А что со скулой, Нил?
— Далтон, ты забыл закрыть кассу! — неожиданно для себя и друзей закричал Блекворд. — О чем ты думал?! Вот, — он дрогнувшей рукой ткнул деньги. — Иначе платил бы потом из своего кармана!
***
Как жаль, что Нил помнил лишь отдельные фрагменты и не смог сразу сложить картинку в целое. Помнить события и не помнить их вкус. Неужели время настолько властно над памятью?
Оглушающая тишина.
Короткий фильм подошел к концу. Блекворд продолжал сидеть на столе и держал руки на коленях. Глаза и щеки были влажные.
Это всего лишь эмоции. Осознанные эмоции, которые необходимо пережить. Приятная горечь.
