Казнить или помиловать?

Я пришла в себя в незнакомой для меня комнате, чувствуя настойчивый, резкий запах нашатыря. Поморщившись от боли, которая проходила сквозь каждую клеточку моего тела, я шумно выдохнула, ощущая, как сильно отекло мое лицо от нещадных ударов наемника. — Как ты себя чувствуешь? — первым донесся до меня голос Руслана, чем я была, откровенно говоря, огорчена, все же Вадима мне было в разы приятней слушать. — В норме, — не узнав собственного голоса, прохрипела я, тут же стараясь откашляться. — Заметно, — с нескрываемой иронией произнес мастер, бесцеремонно откинув плед, которым я была укрыта и задрал майку, чтобы тут же пальцами пройтись по моему животу, где уже начинал проявляться синяк. Он свел брови, нахмурившись, а его глаза налились тем оттенком черной злости, под который я старалась не попадать. Он был зол, чертовски зол. Нет, даже не так, он был в ярости, в поглощающей его ярости, которую он старательно контролировал. Но я видела, как его губы сложились в одну сплошную линию, видела, как он с силой сжал матрас, на котором я лежала одной рукой, а второй все еще изучал нанесенный мне ущерб. Пристально, не упуская малейшей детали, как будто он запоминал, рисовал в памяти четкую картину, только не ясно было для чего. Я вскрикнула, когда он надавил немного выше тазовой кости, и он одернул руку, будто очнувшись, возвращая себе контроль над своим телом, потому что сейчас его лицо не выражало ничего, хоть секундой ранее я заметила беспокойство, а, возможно, мне это лишь показалось. — Кто это сделал? — скрываясь за маской равнодушия, поинтересовался Руслан, но я на это не купилась. Я видела его, видела его эмоции, я чувствовала его гнев, и ему не скрыть этого от меня. Не сейчас. Не после того, что я пережила. Он не имеет права играть со мной в эти игры. Я хотела снова ощутить его эмоции, в конце концов, я хотела понять, что для него это значит. И я не знала, что я подразумеваю под «это», возможно себя, а возможно саму ситуацию в целом, но я хотела понимать, а не играть в очередной раз роль жертвы. — Без понятия, — подобрав тон схожий с его, проговорила я, заметив нездоровый блеск в его глазах. Нет, тебе не отвертеться. С меня довольно. Я хотела покончить с жизнью буквально вчера, хотела раствориться и больше не чувствовать ничего, но сейчас все иначе. Я хочу понять твою жизнь, хочу понять монстра внутри тебя, потому что я вижу тебя, вижу тебя насквозь. — Ты играешь со мной, уверенная моя? — наклонившись, мягко касаясь моего поврежденного лица пальцами, так, что я едва чувствовала боль, но так, что у меня пропадало дыхание, то ли от страха, то ли от чувства сумасшедшей, нездоровой эйфории. — Я не знаю его имени, — прошептала я правду, потому что сейчас, когда он внимательно изучал мои глаза, отслеживая то, что я говорю, я не имела права ему солгать. Не могла. — Умница, — мягко коснувшись губами моего лба, проговорил мучитель, а мне стало не по себе так, что холод пробежался по спине. Я не понимала, за что он меня поощрил. Не понимала, какую игру он начал вести, и это меня пугало, что не укрылось от него, не могло укрыться. Его губы исказились в подобии улыбки, он немного наклонил голову вбок, позволяя мне отчетливо рассматривать его безупречные черты лица, зацикливаясь на янтарных глазах. Дьявол во плоти. — Только ему ведь все равно не жить, — легко бросил Руслан, и его губы исказились в оскале, а взгляд более не предвещал ничего хорошего. Его рука сжалась на моем горле, заставляя меня учащенно задышать, сцепив зубы. Он гладил мою кожу большим пальцем, поймав обе мои руки одной своей, и придавил их за запястья к животу, заставляя морщиться от волны боли, которая тут же пронзила все тело. Он угрожающе нависал надо мной, а я просто смотрела на него, даже не предпринимая попыток вырваться, ведь это причинит мне лишь боль, а ему явно доставит удовольствие. Садист. — Он касался тебя? — его голос звучал приглушенно, но пробирал до костей. Хотелось закричать, оттолкнуть его, заплакать или наоборот бороться. Хотелось избавиться от пристального внимания монстра. — Да, — одними губами ответила я, наблюдая за тем, как изменяется выражение его лица — ожесточается. — Как? — еще один вопрос, а я чувствую себя так, будто мне выносят приговор, будто от моего ответа зависит моя жизнь, и он мой палач. Неожиданно вошедший в комнату Док, которому я была безмерно рада, спугнул хищника, нехотя отпустившего меня, переведя свое внимание на подчиненного. — Мастер, мне нужно ее осмотреть, лично, и дать обезболивающее перед тем, как обработать раны, — расценивая обстановку, проговорил Вадим. — При мне осмотришь, — равнодушно бросил Руслан, выбрав кресло поближе к кровати и вальяжно присел на него. — На ней нет насильственных признаков сексуального контакта, — красноречиво посмотрев на мучителя, сказал Док, и только сейчас я поняла, почему он так злился. Конечно же, и как я сразу не догадалась? Все же элементарно. Он боялся, что кто-то испортил его любимую игрушку. Какая жалость. — А ненасильственных? — сузив взгляд, спросил Руслан и кивнул в мою сторону, с явным намеком, что не собирается уходить. — Можно подумать, было бы чего стесняться. Вы же оба видели меня голой, — иронично проговорила я, приподнявшись сквозь острую боль, и стащила с себя майку, крепко стиснув зубы. — Действительно, приступай, Док, — в тон мне ответил мастер, а мне рьяно захотелось показать ему «фак», но я сдержала этот юношеский порыв. Я явно вела себя смелее, когда он не зажимал меня, когда не нависал надо мной с желанием придушить, если вдруг что-то будет не по его правилам. И мне нужно было учиться вырабатывать в себе иммунитет к его давлению, нужно было научиться давать ему отпор. Возможно так я отвоюю свое место «под солнцем» с меньшими потерями для своей души и тела.

***

Док почти заканчивал меня осматривать, под пристальным взглядом Руслана, когда в дверь постучались и, с разрешения в нее войти, зашёл Драко, подмигнувший мне, заставивший меня улыбнуться, а Вадима укоризненно покачать головой, а вот стальной взгляд мучителя сбил с него энтузиазм. — Прошу прощения, мастер, но Велиар требует аудиенции. Я бы даже сказал, что он настаивает и ожидает в переговорной, — отрапортовал Драко, а я заметила, что его левая рука была перебинтована, а на шее красовался тонкий порез, как и несколько на плече. — Я сейчас подойду, — кивнув головой, как бы принимая к сведению, ответил Руслан, и наемник оставил нас, поклонившись в знак уважения. Но я прекрасно знала, что как только мучитель уйдет, Драко тут же зайдет, и даже нравоучения Дока не помогут, потому что он принял меня, да, именно так я это и назову, — он принял меня.

***

Я нехотя поднялся с удобного кресла, лишаясь удовольствия наблюдать за строптивой куклой, которая сейчас походила на грушу для битья, что чертовски меня злило. Даже я не позволял себе так ее избивать, стараясь рассчитывать силу, а какой-то ходячий мертвец посмел сделать это с ней, и я собирался показать ему, что бывает, когда трогают мои игрушки. Но для начала мне предстоял разговор с мастером, который готовился занять место своего отца и принять пост главы клана, своего клана. С Велиаром судьба сводила меня дважды. В первый раз мне было не больше тринадцати, а ему на тот момент около семнадцати. То был смелый юноша со взрывным характером, который бросил вызов в состязании на силу духа и завоевал первенство, в то время как остальные участники преобладали над ним как в опыте, так и в силе. Во второй раз я встретился с ним в более зрелом возрасте, выполняя смертный приговор, и не узнал его. От озорного парня, который стремился заявить о себе, проявить себя, не осталось ничего. Передо мной предстала гора мышц, с рубцами на сердце и такими же жуткими шрамами на теле. Клейменный, мертвый в душе, но живой снаружи. Покрытый кровью, и явно не своей, он смотрел на меня утихающими северными глазами. Он скитался, не смея вернуться домой. В этот вечер все изменилось: мое представление о правящей власти, Совете и всех тех, кто поддерживает эту систему, созданную на костях. Я слушал, долго слушал, внимательно, понимая вес его слов, срезая с его обугленной кожи клеймо, возрождая его. Потом также долго обрабатывал кусок мяса, оставшегося незащищенным, опаляя его, но вместе с тем исцеляя, втайне ото всех, и это навсегда осталось между нами. Став мастером, Велиар пренебрег участием в охоте, перестав посещать собрания кланов, оставаясь при этом в тени. Лишь его люди изредка разминались подобным способом с его разрешения. Я был удивлен, увидев его здесь, даже более чем удивлен. Несколько лет я о нем ничего не слышал, впрочем, как и многие другие, теперь же он публично заявлял о себе, и мне хотелось знать причину, определившую смену его поведения, а также причину аудиенции, потому что она явно была веской, а значит, требовала особого внимания. — Палач, неужели ты решил почтить меня своим присутствием? — поднимаясь с дивана, произнес Велиар, протягивая мне бокал, наполненный виски. — И этот вопрос адресован мне? — принимая бокал из его рук, проговорил я, оценивая здоровяка взглядом, и тут же дружески обнял его, похлопав по плечу. — Сколько лет мы не виделись, друг мой, кажется, ты подрос? — расплываясь в улыбке, проговорил мастер. — Не так, как ты, — ответил я, изучая изменения в нем. Передо мной стоял окрепший духом, исцелившийся и полностью восстановившийся наемник, лишь шрамы, которые покрывали его тело, напоминали о том, что он сделал, что сделали с ним. И хоть сейчас они были скрыты от меня, кроме одного, который был перекрыт татуировкой, но значил больше всех, я знал, что они с ним, что он не стал их залечивать, а позволил срастись самостоятельно, уродуя и воскрешая одновременно. Ростом под два метра, он был слеплен из стальных мышц, но при этом обладал небывалой легкостью и быстротой, мастерски справляясь с любой угрозой. Он был тем, кого боялись, кого уважали, к чьему мнению прислушивались, хоть, будь на его месте другой, я не был бы уверен в том, что сейчас его тело не поедали бы черви где-то глубоко под землей. Он пошел против системы, совершив кровавый самосуд, и на его месте я поступил бы так же, не думая о казни, которая меня ждет. — Еще не все потеряно, — ободряюще протянул Велиар, не скрывая улыбки, вновь присаживаясь на кожаный диван. — Возможно, но ты ведь меня не за этим позвал? — переводя разговор в деловое русло, спросил я, присаживаясь напротив и замечая, как лицо мастера приобретает непоколебимую серьезность. — Нет, не за этим, — без лишних слов Велиар протянул мне на четверть пустой дротик, с мутной жидкостью, который я видел впервые, что сразу же отметил наемник. — Ты не знаешь, что это, верно? — вопросил он, на что я согласно кивнул головой. — Могу лишь предположить, — ответил я, хмурясь, понимая, что где-то тут подвох. — Это твоя девочка вколола Осо и Маре, когда завладела пулей. И я хотел бы знать, откуда она это взяла, ведь на досмотре она была чистой? — без тени эмоций на лице проговорил Велиар, изучая меня. — Мне бы хотелось это знать не меньше твоего, — холодно, с оттенком злости проговорил я, ощущая, что где-то внутри меня вскипает ярость, ведь сомнений в том, кто всучил ей эту дрянь, у меня не было. Кант — имя этого наемника в последнее время слишком часто стало мелькать в моих мыслях. И я бы давно уже избавил себя от этой проблемы, если бы не правила Охоты, которые запрещали мне это сделать. — Я не стал сообщать коллегии, по понятным причинам, уверен, Арчи так же этого не сделает, но разберись с этим, Руслан, еще один промах, и ты знаешь, чем это грозит, — предостерегающе, нагнетая атмосферу, произнес Велиар, делая неспешный глоток виски. — Даже не сомневайся в этом, — твердо отрезал я, но усмирил пропитывающую каждую клеточку моего тела ярость, вспомнив о наемнике, который посмел прикоснуться к Рите. — Но перед этим мне нужно решить еще один вопрос, — отпивая из своего бокала, проговорил я, собираясь уходить. — Буч — наемник, который зацепил твою девочку, если ты об этом вопросе говоришь, — с интересом изучая выражение моего лица, на котором мгновенно отразился гнев, проговорил Велиар. — Осо сказал, что она хорошенькая, такая, как я люблю, познакомишь? — Извини, но она греет мою постель, — ухмыляясь, ответил я, замечая интерес в глазах наемника, которого мои слова лишь распаляли. Но в ком в ком, а в нем я был уверен, полностью уверен. Ему бы я доверил свою жизнь, так же, как и Арчи, который явно изъявит желание поговорить со мной, и одним разговором с ним я не отделаюсь. За свое молчание он в любом случае что-то потребует от меня, хоть никогда и ничего не скажет, но факт остается фактом: я ему должен, а я ненавижу быть в долгу.

***

Док, как обычно, напичкал меня лекарствами, в том числе и обезболивающими, после чего велел отдыхать и забрал вместе с собой Драко, которому я взахлеб рассказывала о том, что было в лабиринте, а он мне о состязаниях, которые они проходили. Он даже притащил мне шоколад, не знаю, откуда он его достал, но я с превеликим удовольствием съела пару долек, а все остальное спрятала на черный день, мало ли. Когда я осталась одна, то все же решилась посмотреть в зеркало, оценивая плачевность ситуации, и осталась, мягко говоря, в легком шоке от налившегося фингала под глазом и опухшей щеки, рассеченную губу в счет не берем. М-да, та еще красотка, я вам скажу. — За пару дней сойдет, — послышался хрипловатый голос, из-за спины принадлежавший Руслану, куда уж без него. — Не нравится, что кто-то подпортил фасад твоей игрушке? — не скрывая сарказма, проговорила я, разворачиваясь к нему. — Мне не нравится, когда ты язвишь, Рита, — сказал как отрезал мучитель, подступая ко мне, но я даже не шелохнулась, пока он не подошел вплотную так, что я чувствовала его мощь, его силу и от этого мне снова становилось не по себе. — А со всем остальным я могу справиться, — аккуратно прикоснувшись к моему лицу, уже мягче дополнил наемник. — Тебя это не отталкивает, верно? — нахмурившись, спросила я, понимая, что выгляжу дерьмово, а он как будто не замечает этого, и отчего-то меня это злило. — Почему меня должно это отталкивать? — пристально всматриваясь в мои глаза, будто считывая информацию, вопросом на вопрос ответил Руслан. — Я не знаю, — не выдержав его взгляда, прошептала я, отворачиваясь, и он позволил мне это сделать, возвышаясь надо мной, продолжая прожигать меня карими, томящими в себе явное беспокойство, глазами, которое я не могла не заметить. — Это твое, — вкладывая в мою ладонь телефон, мой чертов телефон, который отобрали у меня, как только я попала в Замок, произнес брюнет. — Не знаю, какой в нем сейчас толк, но ты его заслужила, хоть и не совсем честным путем, но я разберусь с этим позже. А сейчас отдыхай, тебе стоит набраться сил, ужин принесут в твою комнату. Не дав мне как-либо прокомментировать этот поступок, который шел вразрез со всеми моими представлениями о нем, о его сущности, он просто вышел, отставив меня одну, глупо хлопающую ресницами и совершенно ничего не понимающую. Но благодарную, искренне благодарную хоть за крошечную возможность связи с внешним миром.