Казнить или помиловать?

  Я всегда любила апрель. Безумно любила его в своем городе, который оживал буквально за несколько дней тепла, и начинал радовать зеленью, и этим неимоверным цветочным ароматом, который укрывал все улицы. Я могла остановиться и несколько секунд с упоением дышать этими запахами, пропуская их через себя. Сейчас, пребывая в Замке уже несколько дней после нашего возвращения, я каждое утро начинала с того, что распахивала окна и впускала свежий, еще прохладный, но истинно весенний воздух в свою комнату, выглядывая и улыбаясь солнцу, так ласково греющему меня. Странно, но я не помню, когда мне было так спокойно. Да и было ли мне тут вообще спокойно? Но эти несколько дней, когда Руслан дал передышку своей команде и мне в том числе, стали для меня словно манной небесной. Я была вольна делать все, что хочу, конечно, кроме того, чтобы пропускать обязательные тренировки и даже моя нога меня от них не спасала. Впрочем, рана затягивалась на глазах, и мне было грех жаловаться, я чувствовала себя потрясающе, все эти четыре дня. А сегодня, а сегодня начался мой персональный ад. Я проснулась из-за боли внизу живота, которая не позволяла мне разогнуться, вынуждая поджать губы, мысленно проматерившись. Безусловно, организм каждой здоровой женщины очищается каждый месяц, и я не была исключением, хоть втайне надеялась, что из-за стресса, который я перенесла, красные дни календаря обойдут меня стороной. Я искренне на это надеялась, но в то же время была счастлива, потому что откровенно мухлевала с таблетками во время Охоты, а точнее, и вовсе про них забыла, о чем задумалась только сейчас. Идиотка. Обозвав себя напоследок не самыми лестными словами, я поднялась и поспешила в ванную, прихватив с собой личные средства гигиены, вновь чертыхнувшись, потому что коробочка почти заканчивалась, и я даже не помнила, как закидывала ее в сумку, учитывая то, каким путем я оказалась здесь. И мне нужно было решить эту проблему. Наверно, еще пару дней назад я бы подошла к Доку, и попросила бы его достать для меня все необходимое, но отношения между нами изменились, и не в лучшую сторону. Я не могла простить ему сказанных слов, а он даже не пытался извиниться. Сначала он лишь окидывал меня этим отвратительным, пренебрежительным взглядом, а потом я и вовсе наткнулась на непроходимую стену — полное игнорирование. Будто меня и не существовало. Больше я бы не рискнула ни к кому обратиться, кроме, пожалуй, Наташи — фаворитки главы клана. Эта девушка была какой-то особенной. Безумно красивой и правильной до ужаса. Доброй и внимательной. Я не понимала, как ей удавалось сохранить в себе эти качества. Или как она смогла воспитать их в себе. Но факт оставался фактом. Она была той, на кого хотелось равняться, и я понимала всех тех, кто ей завидовал, потому что было чему. И если быть до конца откровенной, то она была единственной девушкой, которая нравилась мне здесь. Она была добра ко мне, и я отвечала ей взаимностью, ностальгируя по своей единственной подруге Янке, с которой совершенно перестала поддерживать связь. Я не отвечала на ее звонки, смс, и не звонила сама. Так было проще, легче забыть и не вспоминать то, что у меня отняли. Я пыталась жить по-новому, пыталась влиться в Систему, и для этого мне нужно было обрубить все концы, связывающие меня с прошлой жизнью. И как бы это ни было больно, я это сделала, хоть слезы лились из моих глаз не один день после. — Блондиночка, доброе утро! Я к тебе с экспресс-завтраком, — открыв каким-то образом мою запертую дверь, проголосил Драко, подкатывая к столику сервировочную тележку с завтраком на две персоны. — Не подмазывайся. Я не собираюсь прощать тебе мой фингал, — сложив руки на груди, бросила я, не в силах скрыть улыбку, наблюдая симметричный фингал под глазом Драко. « — Кто это сделал? Я спрашиваю тебя, Рита: кто это, мать твою, сделал? — прорычал мучитель, жестко сжав мой подбородок, испепеляя меня взглядом янтарных глаз. — Никто. Это вышло случайно, — с напором повторила я, чувствуя, что моя челюсть едва ли не трещит от натиска. — Случайно? Ты случайно упала на чей-то кулак? — процедил сквозь зубы Руслан, а у меня сложилось такое впечатление, что еще немного и у него пена изо рта повалит от злости. — Я влезла не туда, — зашипев от боли, когда он сильнее сжал мою челюсть, проговорила я. — И это был локоть, — дополнила, пробубнив про себя. — Ты постоянно влазишь не туда, — прочеканил мастер, резко отпуская мое лицо, из-за чего я пошатнулась. — Локоть? Клянусь, я убью тебя, если ты не перестанешь жрать мои нервы. Уверенная моя, я последний раз тебя спрашиваю, кто это сделал?! — проорал мужчина, а я стушевалась, прикрывая уши ладонями, чувствуя, как все мое тело пробрала дрожь от страха перед ним. — Ворон…и Драко…произошла потасовка и я… — И ты влезла? — шумно выдохнув, перестав на меня орать, находясь все еще на взводе, вопросил мучитель, а я коротко кивнула головой, отмечая, как в комнату ввозят ужин…» — Можно подумать я прощу тебе свой, — с ухмылкой покосившись на меня, ответил Драко, а я в предвкушении потерла ручки, наблюдая на разносе круассаны. — А нечего было меня избивать, — иронично протянула я, стащив кусочек сыра прямо из-под носа наемника. — Это я тебя избил?! Да я твою тушку от гнева Ворона спас. Он бы от тебя мокрого места не оставил! — возмущенно проговорил парень, а я понятия не имела, чем он был возмущен больше: тем, что я стащила его сыр или тем, что меня чуть не прибил Ворон? — Не отмазывайся. Я все видела, — продолжала настаивать на своем я, отпивая цветочный чай. Драко вымученно закатил глаза, и потянулся за кинжалом, из-за чего я чуть не облила его горячим напитком, стараясь отползти от него подальше, без возможности скрыть улыбку. — Ничего-ничего, повеселись мне тут. Ворон быстро из тебя всю спесь выбьет, — злорадно протянул наемник, а я скривилась, вспоминая, что сегодня меня тренирует громила, да еще и на улице, при всех. Гадство. — А нельзя как-то заменить инструктора, а? — хныча, протянула я, отмахнувшись от руки Драко, которой он хотел похлопать меня по голове, растрепав волосы. — Не-а. — Ты садист! — Стукачка! — Он угрожал лишить меня жизни! — Всем легче бы стало, — подмигнув, бросил наемник, а я толкнула его в плечо ладошкой. — Я тебя ненавижу, — закатив глаза, проговорила я. — Взаимно, блонди, но мне уже пора, — поднимаясь, запихнув в себя тост с джемом, сказал Драко, а я пристально посмотрела на него. — Живее, Рита! Опоздаешь на тренировку, Ворон с тебя три шкуры спустит, и будет прав, — уже подходя к двери, поторопил меня наемник, указывая на наручные часы, а я вымученно простонала, отметив его ухмылку прежде, чем он оставил меня. С Драко было легко. До ужаса странно и легко. Он относился ко мне как к непутевой сестре, которая вечно попадала в патовые ситуации, и из них ее нужно было вытаскивать. Но если подумать, то так оно и было. Я постоянно во что-то вляпывалась, словно моя задница служила магнитом для дерьма Системы. И его опека была мне нужна. Я бы даже сказала: более, чем нужна. Он помогал мне. Объяснял, что и как здесь устроено. Рассказывал основы и наращивал базу моих знаний об этом мире, в котором мне было суждено сгнить, так как выхода не было (только вперед ногами, разумеется). Даже вольнонаемники, которые имели полное право покинуть Систему живыми, и за ними не должен был гнаться Сумрак (клан лучших, отвечающий за ее целостность), не спешили принимать таких решений, оставаясь в мире наемников до конца. Мне же даже не приходилось надеяться на то, что я когда-нибудь снова смогу дышать воздухом свободы. Разве что в раю. Натянув тренировочную форму, собрав волосы в высокий хвост, я вышла из своей комнаты и направилась на тренировочную площадку, заранее готовясь к тому, что меня сравняют с землей и в который раз заставят сгорать от стыда, выслушивая тонны унизительных выражений в свой адрес. И где спрашивается тот Ворон, который был на Охоте? Где тот здоровяк, который позволил гладить мне своего ворона? Где он? Почему я снова имею дело с моральным уродом, для которого женщина не стоит ровно ничего. Будто мы грязь у его ног. А может, даже грязью называться недостойны… — Где тебя носит?! Разминка уже началась! — гаркнул Ворон, стоило мне только выйти на площадку, где уже тренировались наемники, и не только из моей команды. — Я не могу бегать, ты же знаешь, — ответила я, все еще хромая, приближаясь к нему, отмечая, как Драко с Локи качают на пару пресс, после того, как сделали несколько разогревающих кругов вокруг Замка. Для меня все еще осталось загадкой, как они могут выдерживать такие нагрузки. И как в них умещается столько силы и выносливости. Я не представляла, как за несколько минут можно было навернуть три круга вокруг особняка, который имел гигантскую территорию и даже не иметь одышки. А после, черт, после и вовсе начинался натуральный ад, состоящий из десятков упражнений, вдобавок спаррингов и стрельбы. Умереть и не встать. Именно так я почувствовала себя впервые, когда Ворон взялся за меня, учитывая, что мне нельзя было делать и половины того, что они делали, из-за ранения. — Да мне плевать, что ты можешь, а что нет, — рыкнул нахмуренный наемник. — На брусья, живо! Пятьдесят подтягиваний! — Сколько?! Я даже двадцати не сделаю, — разводя руки в стороны, выражая свое негодование, проговорила я и замерла, когда громила подошел ко мне. — Срал я на это, — процедил Ворон в мое ухо. — У меня семилетки в два раза больше подтягиваются. Встала. И сделала. А если нет, я отобью тебе все руки прутьями так, что жрать через соломинку будешь. Живо! Шумно сглотнув, отступив от ублюдка, я подошла к брусьям, замечая насмешливые взгляды мужчин, которые о чем-то переговаривались, и скалили зубы, поглядывая в мою сторону. Я отвернулась, посмотрев на Драко, который напряженно провожал меня взглядом к соседним турникам. — Ворон, может спарринг? Я постараюсь не помять ее шкурку, — раздался голос где-то со стороны, и я обернулась, наблюдая одетого во все черное Мару. — Ты из нее отбивную сделаешь, а мастер потом сделает ее из меня, — прямо смотря на своего собеседника, ответил Ворон. — Я аккуратно. У нас остался один нерешенный вопрос. И я имею на это право, — настаивал на своем наемник, а я бросила взгляд на напрягшегося Драко. — Отвали, Мара! Со мной посспарингуйся! — бросил ему брюнет, на что наемник Арчи оскалился. — Расслабься, Дракончик, я не к тебе обращался. Так что скажешь, Ворон? Я могу поучить вашу личную шлюшку драться? — разведя руки в стороны, слегка наклоняясь, вопросил наемник, а его поддержал приободряющий гул голосов. На секунду Ворон прикрыл глаза, словно взвешивая все за и против, после чего окинул меня скучающим взглядом и ухмыльнулся, кивая на импровизированный ринг. Я же опешила, решив, что он тронулся, потому что Мара от меня и мокрого места не оставит. Его так унизил проигрыш во время отборочного тура перед Охотой, что при любом удобном случае он напоминал мне о том, что прикончит меня, как только я дам ему повод. И вот он повод, даже без моего участия. Твою мать… Я сделала всего шаг, как мои несчастливые деньки напомнили о себе, чувствуя отвратительные ощущения внизу живота. Дьявол, и чем мы так нагрешили, что нас вознаградили вот этим? Я же подохну прямо сейчас и никакого спарринга не нужно. — Чего застряла?! Шевели поршнями! — прикрикнул на меня Ворон, а я послала ему убийственный взгляд. Встав в стойку, я отметила, как Драко выбился вперед, пробив круг, который образовали наемники, чтобы посмотреть на мое избиение. Вот только меня такой расклад не устраивал, я сделаю все, лишь бы доказать, что чего-то стою, и они не имеют права ровнять меня с землей. Никто не имеет. На теле выступила испарина от напряжения. Холодный пот покатился по спине. Виски пульсировали. И каждая мышца в моем теле отзывалась болью. Голова и вовсе раскалывалась. Я ощущала себя паршиво. Так чертовски паршиво, что готова была наблевать прямо здесь. Живот скрутило, и я поморщилась, Мара же на это скривился в отвращении. Он посчитал, что я вела себя так из-за страха перед ним. И я бы никогда не стала отрицать, что мне не было страшно. Было, и еще как, но дерьмово я ощущала себя больше из-за того, что сейчас чувствовала крайнюю степень усталости и дикую боль внизу живота. Самый отвратительный первый день. Ворон отдал сигнал, и оглушающий удар прилетел прямо в район головы, срубив меня мгновенно. Я даже не успела сориентироваться, как упала на землю мешком с кровью и костями, теряя сознание от силы удара, слыша ор голосов где-то на отголосках сознания.