Прежде чем я уйду

- Вы опоздали, - сообщил мне водитель, равнодушный мужчина средних лет. Меня не отпускала навязчивая мысль, что он специально при мне держится так холодно, а потом все докладывает Биллу. Это мысль так и преследовала меня, и я подозрительно уставилась на спину водителя, который и не думал поворачиваться ко мне. - У меня были дела, - отозвалась я, отворачиваясь к окну. - Билл будет недоволен, - вдруг сказал мужчина, глянув на меня через лобовое зеркало. - Мне наплевать! – ровно ответила я, разглядывая пасмурное небо, затянутое тучами. - Вы заболеете, - продолжал водитель, намекая на мой промокший свитер, и я неожиданно даже для самой себе взорвалась, чувствуя, как гнев подступает к горлу горячей волной: - Ваша работа – везти и молчать! Будьте любезны, выполняйте! Больше водитель не проронил ни слова. Мы молча ехали по городу, и тишина казалась мне манной небесной; в голове, казалось, до сих пор звучал монотонный голос врача, пытавшегося привести мою психику в порядок. Я прикрыла глаза, но в этот же момент обострился слух, и раздражать уже начал шум дождя, бьющегося о стекло окон. - Как же меня все бесит, - еле слышно прошептала я в тишину. Кажется, я задремала. Таблетки всегда действовали на меня неоднозначно; иногда из-за них отчаянно клонило в сон, и один раз нечто подобное случилось при Билле. Мы находились на дне рождения его приятеля, я меня потянуло уснуть прямо в момент выноса огромного торта. Тогда меня прикрыл Том, буквально заставивший остаться на ногах. - Вивьен, - остановил меня голос водителя, когда я уже собиралась покинуть машину и быстро нырнуть в теплый подъезд. Я вопросительно приподняла одну бровь, делая выражение лица как можно более скептическим. В ответ мне протянули какой-то большой пакет, что до этого покоился на переднем сидении. - Что это? – все-таки поинтересовалась я, не собираясь брать протягиваемый предмет. Мужчина вздохнул так, словно я ему смертельно надоела. Может быть, и так. Он-то не мог мне высказать в лицо все, что он обо мне думает. - Это ваше пальто, - терпеливо объяснил он, продолжая протягивать пакет, - Том просил прихватить и отдать вам. Вездесущий Том. Том, который все и всегда успевал. Том, прикрывающий меня. Помогающий мне. Зачем? Я переводила взгляд с мужчины на пакет и обратно, решая, что мне с этим делать. Если надену – докажу, что помощь Тома мне все-таки нужна, и я прямо-таки представила, как он довольно улыбается. Нет уж. - Знаете что? Оставьте его здесь, - упрямо сказала я, легко улыбаясь. – А после верните Тому. Елка была разгромлена. В буквальном смысле. - М-да, - протянул Билл, и я услышала в его голосе расстроенные нотки. Весь ковер был засыпан осколками разбившихся елочных игрушек. - Бл*дь, - от всей души выругался Том, случайно наступивший на один из острых осколков. Он запрыгал на одной ноге, держась за пострадавшую ступню. Я невинно хлопала глазками, глядя, как близнецы разбираются с последствиями мини-катастрофы, произошедшей дома ночью. Билл возился с елкой, которая рассыпала свои иголки по всей комнате. Иголки кололись; я почти с удовольствием прошлась по ним, чуть морщась. Том мельком следил за мной, думая, очевидно, что я этого не замечаю. Тупица. - Как мы могли не услышать такого пизд*ца ночью? – недоумевал Билл, убирая хвойные иголки из ворса ковра. Я присела рядом, якобы чтобы помочь ему, а на деле сама следила за Томом, и это у меня получалось гораздо лучше, чем у него. Том, выведший меня из себя этой ночью, делал вид, будто искренне верит, что елку скинула собака. Ну да, конечно, собака. Злая большая собака с каре-зелеными глазами и белыми волосами. Злая собака по имени Вивьен. - Хорошо хоть подарки не пострадали, - сказал Том, косясь на меня. Я вздохнула. Что я могла сделать с подарками? Брось я их в камин – было бы слишком очевидно, что елку разгромил человек. Так что подарки пришлось оставить на ковре. - Придется закрывать собак на ночь, - сокрушался Билл, не замечая летящие между мной и Томом искры. – Это все из-за тебя, Том. Старший близнец тут же ощетинился: - Что это я сразу? - А кто тебя просил привозить их позавчера? Жили бы пока у мамы, но нет. Тебе приспичило, и вот, у нас испорчен праздник. Мне даже стало неловко на какой-то момент. Однако, этот самый момент быстро прошел, как только я заметила, как Том раздраженно дернулся. Его так и раздирало обвинить во всем меня. Но он прекрасно понимал, что это бесполезно. Билл ему, возможно, поверит. Но в этом доме было одно негласное правило. Не уличать Вивьен. Нельзя сказать, что это расстроит Билла - это не совсем то слово, - но тогда в доме сгустятся тучи, и обстановка накалится. Меня терпели. А я старалась не вредить слишком сильно. Просто иногда….Иногда так и хотелось сделать нечто неправильное. Я была полна разрушительной энергии. На все была своя причина и свой повод; было нечто, что заставило механизм моего саморазрушения проснуться, - я знала, что это нечто по-прежнему мучает Билла, и, похоже, Тома. Это нечто мучило и меня - подсознательно дробило нервы, заставляло просыпаться по ночам в холодном поту. Это нечто имело извращенно-садистский характер, потому что я никак не могла избавиться от него. Все потому, что я ничего не помнила об этом нечто. - Ну, нахр*н, - еле слышно выдохнул Том, отворачиваясь. На ладони он аккуратно держал осколок, поцарапавший его. – И праздник, и вас всех. Том разозлился. Я торжествовала.