Перекрёсток миров

В этот день Гогенхейм рано пришёл домой. В последнее время его подозрения насчёт деяний общества Туле всё усиливались, но мужчина упрямо не хотел признавать тот факт, что его пребывание в этом обществе не сулит ничего хорошего. «Мне не долго осталось жить, - думал Гогенхейм. – Что будет с Эдвардом, когда меня не станет? Не могу снова бросить сына одного. Поэтому нужно как можно скорее найти способ вернуть его домой. Там он будет хотя бы не один. А цель Туле пока что единственная зацепка… Хотя не нравится мне всё это. Уж слишком много агрессии у этих людей…» - так размышлял Гогенхейм по дороге домой. Зайдя в квартиру, он первым делом поспешил поставить на огонь чайник, а затем принялся листать бумаги, которые принёс с собой. «Не нравится мне это…» - снова углубился в свои мысли Гогенхейм. Раздавшийся вдруг пронзительный звонок в дверь отвлёк мужчину от его мыслей. «Я вроде никого не жду…» - подумал Гогенхейм, идя к двери. На пороге стояла соседка из квартиры напротив. - Господин Гогенхейм? Вы так и не нашли Эдварда? – взволнованно спросила пожилая женщина. - Эдварда? Он же уехал погостить к другу в Трансильванию около недели назад, – мужчина недоумённо посмотрел на женщину. - О чём вы говорите? Он же сегодня вернулся! И не один, с ним был его товарищ. И я своими глазами видела, как незадолго до этого вы пришли домой. Потом пришли молодые люди и у вас там, судя по всему, что-то произошло, потому что Эдвард выскочил из квартиры как ошпаренный… - Когда это было? – встревожено спросил Гогенхейм. - А вы сами не помните? Час назад! – подбоченилась старуха. – Кстати, чем от вас пахнет? – баба принюхалась. – Выпивали, значит! – подвела она итог. – Теперь понятно, почему Эдвард так разозлился. Кому ж понравится вернуться домой и застать отца вдрызг пьяным! Не удивительно, что вы ничего не помните! Опохмеляться ходили, значит! А я-то, старая дура, думала, побежали мальчишек искать! - Куда они пошли? – Гогенхейм схватил старуху за плечи. – Сейчас не время говорить обо мне, скажите, куда побежал Эдвард! - Они что-то там про Лондон говорили… Но я не уверена… Гогенхейм отпустил старуху, наспех схватил пальто, запер дверь и побежал прочь. «Только бы успеть… - вертелось у него в голове. – Что же случилось, пока меня не было дома?» Решив не дожидаться транспорта, Гогенхейм сломя голову понесся к вокзалу. Благо, необходимый вокзал был недалеко. Эдвард знал только один путь до Лондона. Сначала до Гамбурга, потом на пароходе до Ливерпуля, и снова на поезде до Лондона. Гогенхейм надеялся, что упомянутый приятель Эда не уговорит его поехать другим путём. - П-поезд… До Гамбурга… - запыхавшись, прошептал Гогенхейм кассиру. - Он уже отходит, вы не успеете, – ответил билетёр. - Давайте же тогда скорее билет! – прокричал мужчина. Схватив билет и сунув в кассу купюру вдвое больше, чем надо, он побежал в сторону платформы. Вот и платформа. Гогенхейм услышал оглушающий свист паровоза, который на всех парах удалялся от платформы. - Опоздал… - Гогенхейм обречённо опустился на землю. – Эдвард… Надеюсь, ты всё-таки отправился в Лондон. Там я сумею тебя найти. Вдруг мужчина почувствовал на себе пристальный взгляд и обернулся. Платформа была пуста. Гогенхейм напрягся и стал пристально вглядываться в росшие у платформы кусты. Что-то было не так, и он это чувствовал. Ничего не найдя, мужчина поднял ворот пальто и направился домой. «Нужно ещё кое-что уладить, а потом отправлюсь в Лондон за Эдвардом…» - думал он, всё ещё озираясь по сторонам. Вдруг мужчина снова почувствовал на себе взгляд и завертел головой из стороны в сторону. Краем глаза он заметил, как в ближайшую подворотню мелькнула чёрная фигура. Гогенхейм ускорил шаг. «Нужно убираться отсюда побыстрее…» - мелькнуло в голове. В следующую секунду он почувствовал сзади быстрые шаги. Ещё мгновение, и чьи-то скользкие пальцы сомкнулись на его шее, а в уши закралось хриплое дыхание. Гогенхейм выкрутил руку и, ударив преследователя по голове тяжёлой сумкой, убежал прочь. Он бежал, не оборачиваясь, пока не заскочил в свою квартиру и не запер дверь и окна. Только тогда мужчина, наконец, смог перевести дыхание. «Что это было? Просто маньяк, или кто-то намеренно хочет меня убить? - подумал он. - Будет лучше, если я уеду из Мюнхена как можно быстрее.» *** В это время в одном из купе поезда, следовавшего из Мюнхена в Гамбург, Эдвард мрачно смотрел в окно и думал о чём-то неведомом Стиру. На улице начался дождь, и капли звонко барабанили в окна поезда. Ехали уже полчаса, но Эд за это время не произнёс ни слова. Он всё думал о том, что одной проблемой стало больше: - Мой отец ещё на работе, – усмехнулся Эд, вставляя ключ в дверной замок. – Подождём его пока. Зайдя в квартиру, мальчик поставил чемодан, но не успел он снять плащ, как услышал знакомый голос. - Эдвард, вижу, ты уже вернулся. Как поездка? Неужели всё опять впустую? Из кухни вышел сияющий Гогенхейм с медным чайником в руках. - Так ты уже дома? – удивился Эд. – Странно, сейчас только полдень. - Я взял выходной. Нужно привести в порядок дела. Может, ты представишь меня своему спутнику. - Это мой друг Стир, мы с ним переписывались последние два месяца. Он всё знает про нас. Так что можешь говорить – ты что-нибудь узнал? - Не осторожно ты рассказываешь всем подряд о нас, Эдвард. Но как бы там ни было, я ничего нового пока не узнал. - Ясно… - вздохнул Эд. – Знаешь, ты лучше бросай общество Туле. Ни к чему хорошему это точно не приведёт. Мы найдём другой способ вернуться домой. И ещё… Они, скорее всего, уже вычислили тебя. А может, и меня тоже. Нам нужно быть осторожнее. - Я знаю, что им всё известно, Эдвард, – спокойно ответил Гогенхейм. – Я же сам им всё рассказал о нас. - Что?! – Эд вскочил со стула, на который уселся только минуту назад. – Зачем?! Ты же знаешь о целях этих людей! И ты ещё говоришь мне, что я не осторожно рассказываю о нас своим друзьям? - Я решил, что это необходимо. - Но я не хочу, чтобы моё возвращение спровоцировало войну! – закричал Эд. – Как ты этого не понимаешь? - Это ЕДИНСТВЕННЫЙ способ, Эдвард! – с нажимом произнёс Гогенхейм. – У этих людей есть знания, которых больше нет ни у кого в этом мире! - Значит, вот как… - Эд сжал кулаки и сцепил зубы. – Ты готов подвергнуть опасности наш мир только потому, что мы тут застряли? - Другого выхода нет! – пожал плечами Гогенхейм. – Да и какое тебе дело до чужих людей? Главное, что ты снова будешь с Алом, не правда ли? Как бы там ни было, я уже практически открыл этим людям проход в наш мир. Так что всё зависит от тебя. Ты можешь вернуться домой, а можешь упрямо отвергнуть такой шанс и остаться навсегда в этом чужом для тебя мире! Выбирай… Только смотри, не опоздай с выбором! - Э-это в-всё, ч-то ты м-мне х-хотел ск-казать? – Эда начинало трясти. Он перевёл взгляд на Стира, который уже несколько минут слушал эту перебранку и не мог понять, что к чему. – Тогда прощай! Стир, идём! Нам тут больше нечего делать! Эд открыл шкафчик для ключей и схватил большой медный ключ. Подхватив чемодан, он подтолкнул приятеля к выходу. - Эдвард, значит, своим новым друзьям ты доверяешь больше, чем мне, своему отцу? А ведь я спас тебя тогда, полгода назад. - Считай, что ты совершил ошибку! – крикнул, не оборачиваясь, Эд. С этими словами Эдвард пулей вылетел из квартиры. Стир побежал за ним. - Эд… Постой… Что это всё… - Мы должны как можно быстрее исчезнуть из Мюнхена. Остановимся в Лондоне! – прошептал мальчик на ухо другу. Парни быстро побежали вниз, случайно задев по пути пожилую женщину, поднимавшуюся по лестнице. Проехав в поезде примерно час в полной тишине, Стир решил потревожить Эда, который, казалось, и не собирается выходить из задумчивости. - Может, ты всё-таки скажешь мне, что всё это значит? Ты вроде говорил, что твой отец хоть и странный, но порядочный человек. Да и Джеймс был в нём уверен… - Не отец он мне больше! – процедил сквозь зубы Эд. – Ты же слышал, что он сказал? Ему плевать на наш родной мир. А я не смогу жить спокойно, если из-за меня начнётся война между нашими мирами. А я ему верил… Дал ему второй шанс… - Второй шанс? – удивился Стир. – Какой такой шанс? - Ах, ну да, ты же не знаешь… Он бросил маму, когда мне было четыре года, а Алу три… Она одна нас растила, но не переставала ждать его! А он даже не похороны не явился! - На похороны? Так твоя мама… - Да, она умерла. Мне было десять лет, а Алу девять… Мы очень сильно любили её… Думали, что сможем её вернуть с помощью алхимии… - Ух-ты, у вас в мире, значит, можно воскрешать людей? – снова удивился Стир. - Нет, нельзя! – с горечью в голосе ответил Эдвард. – Это один из запретов алхимии. Нельзя создавать золото и нельзя создавать человека… Есть и другие табу, но мне их лень перечислять… - А вы, значит, нарушили это табу? - Ага! В результате я потерял ногу, а Ал всё своё тело. В отчаянной попытке вернуть хотя бы его душу я пожертвовал правой рукой и прикрепил душу Ала к доспехам. А свою маму мы так и не вернули… Вместо неё получилось существо, которое называется гомункул. Они внешне похожи на людей, но у них нет души… Она не была нашей матерью, даже пыталась убить нас… - Эд тяжело вздохнул. - С тех пор у меня была только одна цель – вернуть Алу его тело. Знакомые автомеханики поставили мне эти протезы, и мы вышли в путь. Мне было тогда одиннадцать лет, Алу было десять… - Это ужасно… - Стир уже пару минут сидел, держа пальцы на переносице. – Эта ваша алхимия страшная штука… - Да нет, что ты, - улыбнулся Эд во всю ширину рта. – Алхимия замечательная вещь. Просто нужно учитывать закон равноценного обмена. Чтобы создать что-нибудь, нужно отдать взамен нечто равноценное. Нельзя получить что-то из ничего. Мы нарушили этот закон, за что и поплатились… А для подобных вещей нет разницы, ребёнок ты или взрослый. Плата для всех одна. - Всё равно опасная… - парня передёрнуло. – А как же ты оказался здесь? Может, скажешь, раз уж разоткровенничался. А то потом из тебя снова слова не вытащишь. - Об этом нелегко вспоминать, а говорить кому-то тем более… - грустно улыбнулся Эдвард. – Очень долго объяснять, как я тут оказался. Да мне и нелегко вспоминать четыре года наших скитаний и поисков. Скажем так… Ал умер, спасая меня. Но так как это я втравил его в эту историю, я не смог бы нормально жить, зная, что погубил своего брата. И я отдал свою жизнь, чтобы спасти его. Я думал, что умру, я был готов к этому. Но вместо этого я оказался здесь… Сам не знаю, как это вышло. С тех пор я пытаюсь найти способ вернуться домой. - А ты уверен, что теперь твой брат не винит себя в твоём исчезновении? Вполне вероятно, что и он не может жить спокойно… - Может быть… Но это прежде всего моя вина, а не его. Ал не решился бы на подобное, если бы я его не уговорил. Ладно, больше пока не спрашивай меня об этом. Эти воспоминания причиняют мне боль... Эд замолчал. Он старался сдержать свои чувства как мог, но предательская слеза всё-таки обожгла его щёку. «Вот чёрт… он не должен видеть мои слёзы… - упрямо подумал Эд, яростно вытирая уже мокрые глаза перчатками. – Я должен сохранить всю свою силу духа, чтобы вернуться домой. Столько лет прошло, а эти воспоминания всё ещё разрывают мою душу на части… Но ведь с Алом, надеюсь, теперь всё в порядке… почему же это чувство вины никуда не исчезает… Наверное, я успокоюсь только тогда, когда увижу Ала своими глазами живым и невредимым…» - Эд… - Стир всё-таки решил не дать другу уйти в себя. – Ты слышишь? - Ага… - глухо ответил Эдвард. - Знаешь, это замечательно, что у тебя есть брат, с которым у вас такие тёплые отношения. И ваша мама была, видимо, замечательной женщиной, раз вы любили её настолько, что рискнули всем, только чтобы вернуть её… Знаешь, я вырос в приюте. Настоятельницы особо не церемонились с нами, могли избить до полусмерти за попытку стащить лишнюю корку хлеба. А могли на сутки, а то и двое, оставить без еды за малейшую провинность, – взгляд Стира вдруг помрачнел. – Знаешь, у меня тоже был брат. Мы были близнецами. Но однажды случилось вот что: Поздней осень в приюте на самой окраине Лондона было довольно холодно. Мрачное серое здание плохо отапливалось, и поэтому живущие в нём сироты уже который день ёжились от холода. Некоторые даже покашливали. Одной ночью, когда на улице гремела гроза, двое мальчишек крались по тёмному коридору к спальне директрисы приюта. Зайдя в просторную, ярко освещённую комнату дети тут же бросились к весело горящему камину. - А здесь теплее, чем в остальных помещениях… – сказал один довольно хриплым голосом. - Ага, – поддержал другой. – Вот бы тут остаться… Тебе, Том, это необходимо, меня пугает твой кашель. - Да ерунда, – усмехнулся Том. – Главное поесть раздобыть… Смотри, там печенье на столе. Может, возьмём парочку? Их так много, никто не заметит… Мальчишка подбежал к столу и схватил парочку печений. - Том, кто-то идёт. Прячемся! – зашептал его брат. - Угу, Стир, возьми, это тебе, – мальчишка дал брату пару печенюшек и сунул ещё несколько себе в карман. - Лезем в окно. Но не успели они даже добежать до окна, как дверь в комнату открылась, и в неё зашла грузная старуха со щеками, как у бульдога. - Стир! Том! Негодные мальчишки! – директриса увидела детей в своей комнате и пришла в ярость. – Что вы себе позволяете? Как вы посмели залезть сюда? – взгляд её упал на крошки, оставленные на столе возле коробки с печеньем. – Да ещё и воровать! Вот я вас! Дети мгновенно вылетели из комнаты, просчитав, что грузной тётке за ними не угнаться. Но не тут-то было. На подмогу орущей директрисе уже бежали воспитатели. - Что стряслось, мисс Грэй? – спросила тощая светловолосая женщина. – А вы, двое, что тут делаете? - Они залезли в мою комнату и воровали! – мисс Грэй, грузно топая, подошла к тощей воспитательнице. – Вы знаете, что полагается за такую провинность! Верно, мисс Джонс? В изолятор их! На двое… нет, на трое суток! Давать только воду и хлеб! Вот уж, бьёшься-бьёшься, чтобы вырастить из них людей! А они воровать вздумали! - Всего-то пару печенюшек! Мы были голодны! А у вас там и тепло, и еда есть! А нас кормите гадостью всякой! – прохрипел Том. - Ага! Сегодня был суп с прогорклым салом и гнилой картошкой! Сами бы поели такую мерзость! – не отставал от брата Стир. - Ещё одно слово, и на неделю в изоляторе запру! Мисс Джонс! – взвизгнула директриса. Мисс Джонс молча схватила мальчишек под локти и повела к подвалу. Там, в подвальном помещении, была комната, которую панически боялись все дети. Так называемый изолятор, куда запирали тех, кто, по мнению директрисы и воспитателей, вели себя не достойно. - И нас оставили там на три дня… - подвёл итог Стир. – Мой брат уже тогда был болен. А после этого изолятора он уже не оправился… После его смерти я решил, что с меня хватит, и сбежал из этого ада. После я долго винил себя в том, что мы с братом не сбежали оттуда, пока он был ещё жив… Но что поделаешь, прошлого назад не воротишь… - И ты говоришь об этом с такой лёгкостью? – Эд перевёл задумчивый взгляд на Стира. – Ты неунывающий человек… Знаешь, я все эти годы заставлял себя улыбаться и двигаться дальше. Даже когда было совсем всё плохо. И у меня это всегда неплохо получалось, но когда речь заходит о прошлом… Эти воспоминания до сих пор сжигают меня изнутри… Поэтому я стараюсь не думать об этом и ещё меньше говорить на эту тему… - Я тоже… Рассказал только тебе и Джеймсу, - признался Стир. – Что будем делать дальше? – парень решил сменить тему. – Я бы посоветовал сходить в библиотеку при Лондонском университете. - Это можно. И ещё когда приедем в Лондон, нужно будет связаться с Джеймсом. Временно остановимся в квартире Гогенхейма, – недовольно произнёс Эд. – Но нужно будет найти другое жильё. Не хочу, чтобы он знал, где мы… И всё-таки странно он себя вёл… С ним раньше такого не было… - Может, у него были проблемы, и он выместил на тебе свой негатив? Или… - Или он просто опустил руки! – закончил Эдвард. – Но я не сдамся! Никогда! - Слушай… - снова сменил тему Стир. - А кто такая Винри? Твоя девушка? - Чтооо? – Эд моментально забыл о недавних грустных мыслях и густо покраснел. – Она… Она… Откуда ты… - Ты говоришь во сне, – ухмыльнулся Стир. – «Винри… Винри… Жди меня…» - передразнил юноша друга. – Она тебе определённо нравится. - Она наш друг! В детстве мы играли втроём – я, Ал и Винри, – промямлил Эд, всё ещё красный, как рак. – И она мой механик автоброни. - Твоя девушка механик? Здорово, хотел бы с ней познакомиться… - Она не моя… - Ага, поэтому ты и шепчешь её имя во сне. Да у тебя и на лице всё написано, - усмехнулся Стир. - Может, ты и прав… - на лице Эдварда появилась мечтательная улыбка, и он снова ушёл в себя, вспоминая своё счастливое детство. Эд сам не заметил, как задремал. Недавний разговор о детстве, о Винри и Але пробудили не только тяжёлые, но и счастливые воспоминания. Ему снилось детство, оставшееся, казалось, в таком далёком прошлом: - Мама! – надрывно плакал Ал. – Эд снова удалиль меня! Двухлетний малыш подбежал к матери и схватился за её юбку в поисках защиты. - Ал… - Триша принялась гладить ребёнка по голове. – Не плачь… Эд! – строго позвала женщина. – Подойди-ка сюда! - Ну что ещё! – Эдвард, всё это время стоящий за углом, прекрасно всё слышал. – Он первый начал! Смотри, что он сделал с моими игрушками! Все сломал! – мальчик протянул матери сломанную машинку и выпотрошенного плюшевого дракона. - И ещё он скинул меня с верхней полки кровати! – обиженно сказал Эд, продемонстрировав в качестве доказательства разбитую коленку. – И ещё, ябедничать нехорошо! - Эдвард… - уже мягче сказала мать. – Он же маленький… Ещё не понимает… - Он всего на год младше меня! – не сдавался Эд. – А когда ему будет три года, а мне четыре, ты снова скажешь, что он не понимает? - Иди сюда, Эд, – Триша снова позвала сына, но мальчик упрямо продолжал стоять на месте. Не выдержав, мать, сжимая в руках Ала, сама подошла и заключила старшего сына в объятия. – Вы же братья и не должны ссориться. Ну же, Ал, извинись перед Эдом. А Эд извинится перед тобой. Мальчики, - обратилась Триша к сыновьям. – Вы же братья, а значит должны заботиться друг о друге. И не должны друг друга обижать. Внезапный гудок паровоза прервал этот чудесный сон. «А я уже и забыл, что такое было… Заботиться друг о друге… - усмехнулся Эд. – Мама всегда говорила нам об этом. Она хотела, чтобы мы были дружными, но в детстве-то как раз мы очень часто дрались… и всё из-за какой-то ерунды… Хотя это не значит, что мы не любили друг друга…» Эдвард улыбнулся недавним воспоминаниям и потянулся в карман за часами. - Мы уже подъезжаем, – не очень громко сказал Эд. – Сейчас… полвосьмого вечера. Мы ещё успеем на последний пароход до Ливерпуля, – добавил мальчик, глядя на часы. - А? Что? – Стир вдруг понял, что задремал. – Вот уж разморило… Эй, а что это у тебя? Симпатичные часики. Дай глянуть. - Да ничего особенного… - Эдвард протянул другу свои часы. - Серебряные… Никогда не видел такой гравировки… Из твоего мира? – не унимался Стир. – А это что? – указал парень на дату, криво нацарапанную на внутренней стороне крышки. - Да так… напоминание… - усмехнулся Эд. – Я вырезал на них дату, когда мы с братом сожгли наш дом и отправились в путь. Глупо, да? Но эта памятка не давала мне сдаться… - Но и не давала забыть о прошлом, так? – переспросил Стир. - Типа того… Но мне нельзя забывать о прошлом. Иначе я не смогу двигаться вперёд. - Семейная реликвия? - Нет! Скорее рабочее удостоверение… В моём мире у всех государственных алхимиков такие есть. - У военных что ли? – удивился Стир. – Ты что, всё-таки служил в армии? - По необходимости… Я должен был вернуть Алу его тело, а у военных как всегда есть доступ к особой информации. В нашем мире все учёные и медики так же военнообязанные. Но я никогда не собирался продавать армии свою душу. И никогда особо не выполнял никаких обязанностей. - И тебе это сходило с рук? Послушать Джеймса, так у нас в армии под трибунал отправляют за пренебрежение обязанностями. - Мне повезло. Есть один человек, полковник Мустанг. Он давал мне определённую свободу. – Эдвард усмехнулся. - Мы часто ругались, но теперь я вижу, что без него я не смог бы заниматься тем, чем занимался… Надо будет всё-таки поблагодарить его, когда увидимся снова… Ладно хватит об этом. Уже подъезжаем. *** Ранним утром Джеймс и Эльза стояли возле огромного заброшенного замка в Трансильвании. Местность была труднодоступной, туристов сюда не водили. Да и самостоятельно сюда мало кто добирался. Замок был ветхим, и казалось, вот-вот рухнет. Стены его были обвиты плющом и другими ползучими растениями. Окна мрачно взирали на редких путников своими тёмными глазницами. Во дворе замка была куча обломков, обрушившихся с крыши и верхних этажей. Одна башня была полностью разрушена. Так же вокруг замка росло много деревьев, включая плодовые, а трава была настолько высокой, что местами доходила до пояса. Оба путника были одеты по-походному в одинаковые чёрные брюки, тёмно-синие плащи и высокие сапоги. Внешне Эльза уже ничем не напоминала утончённую девушку из замка. Её пышные чёрные волосы были заколоты на затылке в пучок, а с длинных изящных пальцев исчез маникюр. Но губы её по-прежнему были ярко накрашены. Похоже, это было единственное, в чём Эльза не могла себе отказать. - Ты думаешь, что это здесь? Было бы так, здесь уже побывали бы до нас! - Я в этом не сомневаюсь. Мы же целый год потратили на расшифровку карты, доставшейся от деда. А он утверждал, что знал Фламеля, и тот доверил ему некую тайну, – победно потёр руки Джеймс. – Я уже жалею, что мы не взяли Эда и Стира с собой. Им пошло бы это на пользу. Кроме того, Эду было бы интересно поглазеть на последнее пристанище Фламеля. Он же алхимик… - Эд славный малыш, но я не доверяю его отцу. Я кое-что разузнала... Не слишком ли ты рассчитываешь на него, братец? – Эльза внимательно посмотрела на Джеймса. - Если ты права и его отец что-нибудь задумал, Эду придётся выбирать. Думаю, в таком случае наша встреча в Лондоне поставит точку в вопросе, на чьей он стороне. - Ну что ж, подождём… - пожала плечами Эльза. – В любом случае, он не выдержал бы такой дороги, он же ещё ребёнок… - Не следует его недооценивать. Он гораздо выносливее, чем кажется. По его глазам видно, что ему многое пришлось пережить… Его протезы тоже о многом говорят, а ведь они у него, как он сказал, с одиннадцати лет. Я почему-то уверен, что даже в его мире далеко не каждый ребёнок теряет конечности в столь раннем возрасте, – Джеймс задумчиво уставился в пасмурное небо. - Ладно, ты знаешь, что мы должны найти. Так что вперёд. Тем временем брат и сестра подошли к самому замку и принялись его обыскивать. Замок был огромный, заброшенный, но практически целый. Когда-то он был величественным и нагонял страх на близлежащие деревни. Сейчас же он способен был напугать только суеверных. Войдя внутрь, брат и сестра стали обыскивать каждый закоулок замка. Они старались не отходить друг от друга и всё время находиться в радиусе видимости. - Здесь! – внезапно крикнул Джеймс после почти целого дня поисков. – Здесь был проход, его заложили, – мужчина указал на часть стены, выложенную из того же камня, но из более мелкого. - Вход замурован, - пропела Эльза своим мелодичным голосом. – Похоже, тот, кто здесь жил, не хотел, чтобы его нашли. Полагаю, здесь раньше мог висеть гобелен, скрывающий мелкие отличия кладки между стенами и замурованным проходом. - Точно! Дверь может открываться нажатием на один из камней. Нужно проверить камни вблизи входа. Однако поиски затянулись не на один час. Безуспешно проискав несколько часов, они нашли, наконец, что искали. - Видишь? – указал Джеймс на один из камней. – Здесь знак Фламеля. Это неспроста. Знак довольно мелкий, на первый взгляд его почти не видно. Кроме того, он почти стёрся. Но если напрячь зрение… - Однако не толкается. – Эльза попробовала вдавить камень в стену. - Скорее всего, это не рычаг, а что-то другое. Может, стоит выломать часть этой стены? В замках любили устраивать подобные тайники. - Стоит попробовать. - Джеймс достал из рюкзака динамит и поджёг фитиль. Спрятавшись за стеной, они стали ждать. Наконец, когда взрыв прогремел, брат и сестра подошли к образовавшейся бреши. - Ого, тут целая комната. – Джеймс вошёл внутрь и зажёг свечу. - Впечатляет… - Эльза, сморщив нос, зашла вслед за братом. - Ещё бы… - Усмехнулся Джеймс. – Ты только посмотри. Комната была небольшой, но сразу было видно, что в неё уже давно не ступала нога человека. Деревянная мебель в комнате вся почернела и рассохлась, а огромный каменный стол в углу был весь сплошь изрисован разными символами. На нём, придавленная камнем, лежала ветхая на вид книга, со страницами из пергамента. Казалось, стоит до неё дотронуться, и она раскрошится на части. Аккуратно взяв книгу в руки, Джеймс заметил, что некоторые страницы заляпаны пятнами разных цветов, включая бурые, напоминающие кровь. - Ерунда какая-то… - Эльза через плечо Джеймса взглянула на одну из страниц в книге. Ей с трудом удалось понять староанглийский язык, на котором она была написана. – Похоже на записки чокнутого кулинара! Местами даже каннибала! - У всех учёных есть свой шифр, не доступный уму обычных смертных. Думаю, наш юный друг из другого мира нашёл бы здесь много интересного. - Тогда я не понимаю, почему ты не взял его с собой. Тут бы на месте всё и выяснили, – вздохнула Эльза. - Ты же сама ещё недавно дала ответ на этот вопрос, – усмехнулся Джеймс. – Да и нам самим выгоднее, чтобы его отец ушёл от Туле как можно быстрее. А потом можно будет взять его в другую экспедицию. А книгу эту нужно прихватить с собой. Тут могут быть ответы на все вопросы, включая проход в другой мир. - Смотри, тут приписка, - девушка напряглась и с трудом прочитала. – Кто приблизится к этим знаниям, тот умрёт… Что это значит? - Напоминает легенду о философском камне… По легенде того, кто приблизится к его тайне, ждёт смерть. Но думаю, Эдвард мог бы найти в этой книге ещё много полезного и для себя, и для нас. А сейчас нам лучше уйти. Самое время ехать в Лондон. *** В Централе в этот день было душно и жарко. На небе не было ни облачка, а солнце нещадно жарило всё, на что падали его лучи. Возле небольшого коттеджа остановилась машина. Из неё вышли мужчина и женщина в военной форме. - Рой, ты уверен, что это не ошибка? – тревожно спросила Лиза Хоукай. - Он сам хочет встретиться с фюрером, – пожал плечами полковник. – Ты же знаешь братьев Элриков. Если они что-то решили, их не переубедишь. - Так-то оно так, но… - Я в порядке. – Ал тоже вышел из машины и подошёл к военным. – Не нужно обо мне беспокоиться только потому, что я выгляжу как ребёнок. Мне ведь уже почти шестнадцать лет должно быть. Эх, и почему мой возраст уменьшился… - Должно быть, это всё из-за равноценного обмена, – заметил Мустанг. – У тебя забрали тело десятилетнего мальчика, и вернули его же. Ладно, идёмте. Вся компания подошла к двери коттеджа. Но не успел Мустанг нажать на звонок, как дверь с грохотом открылась. На пороге стояла маленькая девочка лет пяти с русыми волосами, заплетёнными в два хвостика, и большими любопытными глазами. - Мама! – оглушительно закричала девочка. – Они приехали! - Элисия, я же просила так не кричать, – из боковой комнаты вышла симпатичная женщина с короткими, такого же оттенка, как у дочери, волосами. – Добро пожаловать, Рой, Лиза… А ты, должно быть, Ал? Я тебя помню, но только в другом облике… - Ага, я изменился, – улыбнулся мальчик. – Простите, но вот я не очень-то помню последние четыре года моей жизни. - Грейсия, остальные уже подошли? – спросила Лиза. – Надеюсь, ты не против, что мы встречаемся у тебя. - Да, все уже в сборе. И разумеется, я не против, – улыбнулась женщина. – Маэс был бы рад этому. Он всегда любил, когда дом был полон гостей. Ну, пройдёмте. Войдя вслед за Мустангом, Лизой и Грейсией в гостиную, Ал увидел несколько человек, одетых в военную форму. Все они сразу показались мальчику знакомыми, но вспомнить их имён он не мог. - Ал! – с дивана неожиданно вскочила симпатичная девушка с короткими тёмными волосами. – Наконец-то мы снова увиделись. - Мне знакомо ваше лицо, но вот имени вспомнить не могу, – улыбнулся мальчик. – У меня провалы в памяти. - Тогда я тебе всех представлю, – не смутилась девушка. – Я младший лейтенант Мария Росс. А вон тот молодой человек со светлыми волосами – мой напарник, сержант Дэнни Брош. Вон тот мужчина у окна – прапорщик Ватто Фарман. Рядом с ним – лейтенант Хайманс Бреда, младший лейтенант Жан Хавок и фельдфебель Каин Фьюри. А вон тот мускулистый мужчина – девушка слегка покраснела, - это… - Майор Алекс Луи Армстронг! – мужчина вскочил с дивана и сам подошёл к Алу. – Альфонс Элрик, рад снова видеть тебя! Надеюсь, уж меня-то ты не забыл?! – Армстронг принялся картинно играть мускулами. - Вас точно не забудешь, майор… - хихикнул Ал. – А этот дом… И эта женщина, Грейсия, и маленькая девочка, Элисия… Они мне тоже кажутся знакомыми… - Это жена и дочь бригадного генерала Хьюза, – вставил Мустанг. – Я говорил тебе о нём, пока мы ехали в поезде. - Да... - Ал немного погрустнел. - Но по какому поводу вы тут все собрались? Неужели просто потому, что я приехал в Централ? - Мы просто хотели встретиться с тобой, Ал, – сказала Лиза. – В армии, как всегда, очень неспокойно, тебе не следует доверять всем и каждому. Но на помощь нашей команды ты всегда можешь рассчитывать. - Полковник Мустанг уже рассказал мне о новом фюрере, и я решил встретиться с ним, чтобы убедиться, говорит он правду или нет. Кроме того, если он знал отца, может, ему известно, где отец был все эти годы. А что если и Эд… Что если он сейчас там же, где был отец… это пока что единственная зацепка… - Боюсь, мы не сможем сказать тебе ничего нового. Мы и сами уже полгода пытаемся во всём разобраться, – усмехнулся стоящий у окна Хавок. – Когда та девушка, Роза, сказала нам, где всё происходило, мы спустились в подземный город и изучили там каждый камень. Но в итоге так ничего и не нашли. - А я могу сам там всё осмотреть? – спросил Ал. – Не знаю почему, но я хочу посмотреть на это место. Полковник, - обратился мальчик к Мустангу. – Я же уже говорил вам об излучении. - Разумеется, - сказал Мустанг. – Но один ты туда не пойдёшь - это опасно. Зависть всё ещё может быть там. - Зависть… - повторил Ал. – Сколько же их осталось, гомункулов? - Насколько нам известно – трое! – ответил Фарман. - Нет никаких данных о Зависти, он исчёз так же, как и Эд. Но Роза говорила, что он точно был там и именно он нанёс Эду тяжёлую рану. Так же живы Обжорство и Гнев. Обжорство схватили, насильно заперли в пятой лаборатории и погрузили в сон. Гневу же удалось сбежать. Несколько раз его видели в разных местах, но он никого не трогает, только таскает еду из ресторанов. Но поймать его не удалось, уж больно он резвый. Остальных же вы с братом успели уничтожить, или их уничтожил кто-то другой. - Я отправлюсь туда завтра вечером, – решил Ал. – Сразу после того, как зайду к фюреру. - Боюсь, что завтра к фюреру ты не попадёшь, Ал, – сказала Лиза. – Для начала нужно известить его. И когда он скажет, тогда и пойдёшь к нему. - Отлично, тогда пойду в подземный город с самого утра! – подвёл итог Ал. - Твой покорный слуга пойдёт вместе с тобой, Альфонс Элрик! – заверил Армстронг, снова поигрывая мускулами. – Эти двое, - майор указал на Марию Росс и Дэнни Броша, – пойдут с нами. «А ещё пару дней назад я не хотел снова связываться с военными… - подумал, улыбаясь, Ал. – Но видимо, этого не избежать… И ещё пока я в Централе надо бы раздобыть перчатки с нанесёнными алхимическими кругами. Надоело вечно таскать мел в кармане, да и рисовать их долго…»