Охота на мужика

      Беднягу монаха мы решили не будить раньше времени, а упокоить. Нет, не пугайтесь, просто папа ввёл его в состояние глубокого сна. Он будет спать до тех пор, пока мы не найдём способ, как избавить его от рогов. Мнения мамы и папы разнились: папа считал, что во всём виновато простенькое заклятие, составленное смертным, а мама же твердо была убеждена, что это сама Намира подала ей знак. Вот прям делать было Принцу Даэдра нечего, как знаки сектантам Нирна подавать!.. Пока эти двое спорили так, что я удивлялась, как ещё монах от их воплей не проснулся и не прибежала стража, я под шумок собрала вещички и чинно, спокойно, благородно пошла в сторону Тюрьмы. Вообще-то в камеру Валена Дрета можно было попасть двумя способами: либо через канализацию (фи!), либо внаглую, в открытую, через главный вход. Второе было более опасным, но я девушка рисковая, готовая на всё ради своей Тёмной семьи и кое-кого-ещё, поэтому на входе натянула на себя одежонку-невидимку. Сие было творением рук моего товарища из Гильдии Магов, дополненное и усиленное папиными стараниями и манипуляциями с чёрными камнями душ. Папе давно не терпелось создать мощную вещь с сильным постоянным эффектом, и в прошлый раз, когда они с "товарищами по цеху" обсуждали, возможно ли такое, мама выгнала всю компанию к чертям даэдровым из дому, и с этих пор "честные маги" проводили "заседания кафедры" в уютных далёких пещерках, подкрепляя истинно научные споры сиродильским бренди.       Улыбнувшись весёлым воспоминаниям, я непринуждённо прошла мимо бдительной доблестной стражи, дремавшей на посту. Спокойно сняла ключик с пояса стражника и прошла в камеру. Данмер спал. Я ткнула его носком сапога в живот, он проснулся и хотел вскочить, но я обездвижила его папиным заклятием. Дрет упал с удивлённым выражением лица, а я села на него, и зная, что что он всё видит и слышит, вытащила украденную у сына священника книжку с его написульками о Аэдра, святых и иже с ними. Долистала до Трибунала и стала тихонечко шептать данмеру на чёрное острое ушко. После трёх строк ушко завернулось и я поняла, что сочинения оказывают должное воздействие. Когда уши начали отваливаться, я усилила заклинание, чтобы не отвалились вконец и последние страницы приложила этому гаду к носу. Пусть знает, как шутить над богатой и знаменитой леди... Фу, слишком гламурно. Лучше так: пусть знает, как шутить над будущей женой Уведомителя Тёмного Братства! Последние слова я сказала вслух и вытащила чёрный камень душ. Обречённый продолжал смотреть на меня умоляюще, но уже с каким-то сумасшествием в глазах, видимо, писанина свела его с ума. Чёрный с золотым узором клинок пронзил его пониже живота, я взяла камень с заключённой душой, обтёрла клинок об его мешковину и захлопнула книжку.       Выйдя из тюрьмы я сняла с себя плащ-невидимку, и стражники, проходящие мимо, разом произвели молитвенные жесты и проговорили: – За такое нам не септим, а десять в день платить надо!.. – Маги совсем с ума все посходили, творят чёрти-что средь бела дня! Куда архимаг смотрит, тьфу! Я догадывалась, что как раз-таки средь бела дня архимаг, как и любой другой маг (я судила по одному экземпляру – моему знакомому), читал пыльные старые книжки, и на происходящее на улице ему было совершенно до двемерской лампочки. Уверена, даже если бы в Университет Волшебства завалились ужасные драконы севера, ему было бы всё равно, но вот если бы они спалили мистический архив... Ой-ой, тут даже бы и легендарный Довакин позавидовал! ...По дороге домой я встретила странного господина, он был одет во все фиолетовое с золотым, а глаза его переливались янтарем как у кошки. Почуяв неладное, я приготовилась сваливать огородами по выучке Тёмного Братства. – Есть ли у тебя время, мой дорогой друг, чтобы уделить Мне внимание? – спросил пожилой мужчина, пересекая мне отходной диагональный путь, растопырив руки. Родители учили меня так: если не можешь убить приставалу или насильника, лучше пройти мимо него, отвязаться. Поэтому я сделала вид, что не услышала его слов и прошла мимо, не останавливаясь. Вдогонку я услышала: – Все равно у тебя время найдётся, – что-то заставило меня обернуться, и я увидела истинную сущность странного человека – его душа была разделена на две половины: одна невыразимо прекрасная, вычурная и блестящая, а вторая тёмная, жуткая и мрачная. В отличии от своего товарища-мага я не боялась никакой даэдрической чертовщины (живу сами знаете с кем, иммунитет и привычка выработались), поэтому смело подошла к Богу Безумия. – Меня заинтересовала Вещь, с помощью Которой ты отправила в Моё Царство только что убитого эльфа. Не покажешь ли? – Да пожалуйста, жалко что ли, – ответила я и сунула в руки обаятельному дедушке исписанную книжонку монаха. Принц Даэдра взял её так, словно она была святыней, а затем стал читать, ухахатываясь так, что у меня уши заложило. Я удивилась, почему на этот нечеловеческий смех ещё никто не прибежал, но оглянувшись по сторонам поняла, что время остановилось. Совсем. А на спине Бога висел посох, излучая свет. – Ха-аскилл! – Вдруг заорал он, утирая слёзы. – Пойди сюда! В фиолетовом облаке рядом с господином возник смешной человек в чёрном камзоле: – Чего желает мой лорд? – Меланхолично спросил он. – Ты прочти это! Это же с ума сойти можно! – Да, я знаю, – ответил слуга. – Чего Вы хотите, лорд? – А ты чего хочешь, смертная? – неожиданно спросил меня Шеогорат. Я замешкалась и перешла с высококультурного на простой от волнения. – Да это, как его... Тот, кто написал эту книжку щас в отключке валяется, он монах, а у него на башке рога выросли, прям капец, не знаю, чё и делать... Шеогорат с секунду сохранял умное выражение лица, а потом снова начал смеяться так, что окна задребезжали. – Что же, будет по-твоему! Вернём юного писателя в соответствующий облик! И передай ему, пожалуйста, чтобы он написал для меня книжку про Азуру. Как же я хочу её прочесть!.. Ха-ха-ха!       Принц Безумия исчез, оставив в моих руках книгу. Пожав плечами, я вернулась домой, и с порога на меня налетела маман. Волосы её были всклокочены, словно она вернулась недавно с шабаша, глаза безумные, как у культистов Шеогората. – Там! Там! Такое!!! – от её голоса у меня душа ушла в пятки, и у всех душ во всех камнях, которые я с собой носила. Что случилось? Отвечу кратко: Шеогорат превратил рогатого юношу в зивилаи. Мол, рога есть, пусть и рожа синяя будет докучи. Представьте: трехметровая синяя махина с узорчиками лежала на кровати и мирно спала, а ноги наполовину свисали с кровати. – Ма-ам, я с Шеогоратом говорила... – сказала я маме, суетящейся вокруг даэдра с благовониями. – ЧТО? – Шла я с дела, вдруг появился странный старикан, модненько так одетый, да и потребовал внимания. Я не узнала его сразу да и прошла мимо. Тогда он остановил меня и потребовал показать ему книжку вот этого мужика, – я ткнула на мирно сопящего зивилаи. – Он начал ржать, как конь ненормальный, а потом сказал, что исполнит мою просьбу. Мне на ум ничего умнее не пришло, чем попросить расколдовать этого страдальца. И перед тем, как исчезнуть, он сказал, что хотел бы увидеть продолжение книги, но уже про Азуру. – Ну всё, всё ясно, – присела жрица на краешек кровати. – Он решил так посмеяться над тобой. Пока твой знакомый не напишет то, что он сказал, не видать ему обычного облика! – Так в чём проблема? Зови папу, будем будить! Я уже и название за этого "писца" придумала – "Сказки о склочной бабе".. – Не смей так называть Владычицу Заката и Рассвета! – зарычала маман, вставая. – Да мне всё равно, как её называть. Слава Акатошу. Зови папаню! – Вечно Принцы уделяют внимание ничтожным, – послышалось её бурчание из коридора.       Отвлекая внимание мамы, я с чистой совестью влезла в её архивы и стала искать информацию о Вермине, Владычице Снов. Стащив несколько нужных книг, я заперлась в комнате и стала читать, твердо зная, что мама не скоро вернётся, ибо папа, не выдержав последних событий, свалил в далекие счастливые края. "Далекими счастливыми краями" он называл ресторан при отеле "Тайбер Септим". Мой расчёт был прост. Вермина – Владычица Снов. Нужно было принести ей в дар кое-какие заранее приготовленные вещи, и она уделит мне внимание. Я у неё попрошу чтобы мне снились прекрасные Лашансы, и чем больше – тем лучше. За окном стремительно темнело, а родители всё не возвращались. Перекусив ветчиной, я принялась за дело и стала взывать к Принцу. Она не откликнулась, но я не сдавалась. В итоге, смертельно устав от своих завываний, я еле доползла до кровати и уснула, забыв отполировать клинок Уведомителя.       И тут я вскакиваю с кровати и вижу ясно перед собой, как в Убежище стоят двое людей: Мари-Антуанетта и Люсьен. Я подхожу ближе и вижу, что она начинает сладострастно его обнимать и целовать, а он с неё начинает снимать одежду... – Не трогай моего мужика! – налетела я на девку, но она растворилась чёрным дымом, как и Уведомитель. Картина изменилась. Я иду под руку с каким-то магом к себе домой, открывается дверь, на пороге стоят родители и с ужасом смотрят на меня. Я весело говорю: – Мама, папа, знакомьтесь, это Валя! – тут мой жених снимает с себя капюшон и я вижу, что держу под руку Валена Дрета. Он поворачивается ко мне и тянется с поцелуем. От ужаса я вскрикиваю и оказываюсь в новом месте. Заброшенный форт. Скромно обставленная комнатка внутри. На кровати сидит Люсьен Лашанс. А окружают его куча девушек всех возрастов и рас... Послышались в темноте голоса: – Вермина, красавица моя, кикимора чудноликая! Можешь, свалишь уже наконец в своё болото и оставишь мою почитательницу? – Отстань от меня, старикашка, эта твоя почитательница меня так выбесила, что я её ещё долго кошмарами мучить буду! – Говорят же тебе – не надо, а ты! Эх-х.. Я увидела стоящих перед собой Шеогората и Вермину. Шеогорат улыбался, а Вермина скалилась. – Тётя, я больше не буду! – замахала я руками, привлекая внимание. Владычица снов фыркнула. – И не приноси мне камни с красивыми душонками, а то потом по ночам каждый раз будешь видеть, как Лашанс любит твоих соперниц! – Вот видишь – она же безумная! – улыбнулся ещё шире Принц. – Какой нормальный будет обращаться к тебе с такой просьбой? – Ой всё, надоели оба! Разбирайтесь сами, без меня! – Вермина ушла, и меня отпустило.        Я вскочила с кровати, как ужаленная и услышала, как в дом входят ругающиеся родители. Поспешно надев одёжку, я побежала к ним навстречу, и столкнулись мы с ними на пороге коридора. Всходило Солнце. – Ик! Где наш зи.. зв.. зверюшка?! – Спросил папа заплетающимся языком, вваливаясь в прихожую. – Иди расколдовывай, пьяница! Сам уже синий, как зивилаи! – Кричала мама. – Да, щас-щас всё будет, только бы вспомнить, куда... Где дверь в ту комнату... Ик... – О Азура, что это за человек-то такой?! – Задала маман риторический вопрос. – Только устроила нагоняй с некромантами, так он новых дружков-магов завёл! Скотина эдакая! Если его из всех приличных Гильдий выгнать, всё равно найдёт с кем пить! Хоть в собор Мары веди на исцеление! Пока мама ругалась, мы дошли до тёмной комнатёнки, где покоился наш спящий красавец. От его храпа дрожали стены, а при виде мощной атлетической фигуры мама немного успокоилась и скромно села на стул, сложив руки. – Так, это то, это се, ща подумаю... О! Подойдёт то зелье! Доча, тащи из моего кабинета розовую склянку с маминых "Комментариев-старого-фанатика". – Это не фанатик, это Манкар Каморан! Родственник Императора! Будешь называть так Его – так по ушам получишь, что дальше всех Планов полетишь! Когда я вернулась, напряжение уже немного спало: папа сидел с отпечатком маминой ладошки на щеке, как юный почитатель талантов Тёмного Братства, а я облила спящего даэдра водичкой, от которой он вскочил, ударился лбом о потолок и взвыл, садясь обратно. – Господи, до чего же голова болит... – сказал он мощным басом, от которого у папы пробежали по спине мурашки размером с драконов, а у нас с мамой волосы дыбом встали. – Тут такое дело, – тихо начала я, стараясь не заикаться. – В общем, ты превратился в зивилаи. – Чего-чего? – Удивилось чудовище, посмотрев на руки. – О Господи!!! – От его рёва нас звуковой волной вынесло из комнатёнки, как бельё с резинки во время непогоды. – Граждане! С вами всё в порядке? – Заколотили стражники в дверь. Мы им открыли, пригладив волосья и пояснили, что наш магический опыт немного вышел из-под контроля. Заинтересовавшиеся стражники заглянули внутрь, и зря: их снёс и пробежался по ним как по половому коврику свихнувшийся трёхметровый бес, рванувший на улицу в направлении Храмового Района, неся за собой шлейф из газеток, валявшихся в прихожей и мелкой мелочёвки вроде чернильниц, кусков сыра, яблок и серебряных тазиков. – Не беспокойтесь, он обратно прибежит, – пошутила мама, помогая стражникам встать. Стражники, ничего не сказав, ушли с подозрительными лицами, оставив нас на пороге махать им платочками. – Вернётся, засадим его писать томик об Азуре, иначе всю жизнь будет ходить вот таким, – сказала я папе. – А ничего, ему идёт! Всяко лучше, чем быть чахлым задохликом, похожим на мышь церковную, – проговорил папа, глупо посмеиваясь. Мама ничего не ответила, только вцепилась в папину мантию и потащила в дом, захлопывая входную дверь. Я же осталась на улице с большим желанием прогуляться и лёгким бурчанием в желудке.       Знаете, чем мне не нравится Имперский Город? Плюсы-то каждый сможет сказать, а вот минусы известны только "избранным". Самый мерзкий из них – это неудобная (для меня) планировка города. Выходов мало, на каждом переходе из зоны в зону стоит стража и смотрит на тебя с таким видом, что в каждой старушке видишь Мать Ночи! Да ещё ходят пачками туда-сюда и странно косится на меня в платьишке с пристегнутым к нему двуручником, а я себя виноватой чувствую. Зайдя в местный продуктовый, я заметила у прилавка высокого мужчину в чёрной одежде, со свешивающимся со спины каштанового цвета хвостом волос, перевязанным кожаной лентой. Осторожно подкравшись сзади, я подошла к нему сбоку и громко сказала продавщице: – И мне три батона булки! Люсьен повернулся на голос, узнал меня, но не дрогнул и остался стоять. А я его спросила между делом: – Господин Мастер! Вы здесь проездом или как? Нечасто встретишь вас в наших краях... – Это секретная информация, сестра моя, – ответил он, завязывая в узел купленные продукты. Я отвернулась, склонившись к кошельку, привязанному к поясу, и Лашанс меня тронул, кивнув в сторону выхода. Наверное, он заплатил и за мой хлеб, странно... – М, ясно-понятно-хорошо, – приуныла я, идя за ним следом. – А ты что, думала, что здесь у меня тётка умерла и я сюда переехал? – Усмехнулся он вполоборота, выйдя следом за мной из магазина. – Откуда вы это знаете? – Удивилась я. – Мы знаем всё, дорогое дитя, ибо нас ведёт сама Мать Ночи, – ответил он мне. Тут по закону жанра нашу неспешную прогулку прервала Имперская стража. – Стой здесь, преступное отродье! – гневно сказал стражник, останавливая нас. – Ты нарушил закон! – Сказал он Лашансу. – Плати штраф или отправляйся в тюрьму! – А что, собственно, произошло? – Спросила я. – Этот человек только что совершил убийство в торговом районе! – Ответил стражник. Краем глаза я заметила, как прибежала другая стража и окружила нас. – Да нет, этого быть не может, – уверенно сказала я, уперев руки в боки и поняв причину быстрого ухода из магазина. – Мы только что в кустах во-он тех кхм, обсуждали политическую ситуацию в стране, – сочинила я на ходу отмазку. Лашанс, уже положивший руку на ножны, замер от неожиданности. – А кто может это подтвердить? – Продолжал нас пытать стражник. – Настоящим чувствам подтверждения окружающих не нужно! И вообще, пропустите нас, мы торопимся к его бабушке. Да, пуся? Люсьен, состроив невозмутимую мину, кивнул. – Что ещё за бабушка? – Спросил второй стражник. – Старенькая очень, но очень нас любит и желает нам счастья! Если вы нас не пустите, она на вас рассердится! – Фыркнула я. - Отпустите вы уже нас наконец, неужели вам не жалко старую бабушку?! – Начала я уподобляться своей маме. – Хоть вашу семью знает весь город, мы обязаны с вас взять штраф за нарушение общественного порядка и этических норм, – сказал более старый стражник, вытаскивая пергамент. – С вас пять септимов за неположенное "общение" в кустах! Пока Люсьен, поражённый моим талантом, отсыпал горстку монет, я невинно спросила: – А сколько будет стоить абонемент на весь месяц, ребята? Шучу-шучу, мы уже уходим...       Отойдя на приличное расстояние, Лашанс остановил меня и положил мне на правое плечо руку. – Наши пути здесь расходятся. – Ещё не вечер, как разошлись – так и сойдутся, кстати, я Валена убила недавно... – похвасталась я. – Об этом уже все знают. Благодарю, что помогла мне разобраться со стражниками – я выполнял заказ. – Так ловко, что я даже не заметила, когда ты успел продавщицу убить! Лашанс накинул на себя чёрный капюшон: – И на прощание, дорогая сестра... Лучше не называть нашу Госпожу "бабушкой" – улыбнулся он мне и пожал руку. – Люсьен! – Окрикнула я его, когда он отошёл на пару шагов. – Ты любишь стряпню Мари? – улыбка с его лица слетела мгновенно, и я в его глазах увидела страх. Это хорошо... В моём сердце разгорелась надежда, что ещё не всё потеряно и между Уведомителем и той блондиночкой не было близких отношений. А имперец совершил жест Девяти и пошёл ещё быстрее, будто убегая от воспоминаний о чесночном супе нашей сестры. Через несколько шагов он произнёс заклинание, и его чёрная фигура растворилась в серых унылых улицах, оставив меня одну. Хотя нет, не совсем одну: ко мне подбегал имперский стражник. – Ну что ещё такое?! – Недовольно спросила я, отвлекаясь от своих грандиозных планов. – С вас ещё пять септимов! – Радостно доложил он. – В храмовом районе был пойман призванный вами даэдра, огромный зивилаи! Он распугал всех прихожан храма Единого и нарушил общественный порядок. – Вот притащите мне его домой – будет вам штраф, – ответила я. – Где я живу, все знают.       Да, хороший анекдот сочинил Шеогорат... как думаете, перевязанный веревочкой даэдра-гусеничка обрадует моих родителей?