— Лирулин, солнце давным-давно встало, а ты все спишь!
Пиппин лениво разлепил глаза. Итилаиль стояла над ним, в ожидании скрестив руки на груди.
— Как встало? — сонно пробормотал он, сев на кровати и усиленно потерев глаза. — Оно же только что село!
— Очень смешно. Вставай и быстро на завтрак, — командирским тоном произнесла Итилаиль.
Пусть голос ее и был строгим, но все же в нем звучали снисходительные нотки. Природу хоббитов не изменишь, как ни старайся. Они любят хорошо поспать и вкусно поесть. В доказательство последнего Пиппин, только заслышав слово «завтрак», сразу же заметно приободрился, чем вызвал усмешку Итилаиль.
Все уже ждали их в просторном зале за накрытым столом. Том что-то с энтузиазмом рассказывал хоббитам, энергично жестикулируя, а Золотинка хлопотала вокруг гостей, по-хозяйски подкладывая им в тарелки новые угощения.
Итилаиль села напротив Фродо. Есть ей совершенно не хотелось, но нужно было набраться сил перед дорогой. Она подтянула к себе пустую тарелку и положила туда первое, что попалось ей под руку. На плоском блюде оказались лишь небольшой кусок сыра, ломтик хлеба и пару ягод. Медленно пережевывая свой скудный завтрак, Итилаиль невидящим взглядом уставилась в распахнутое окно.
— Снова не выспалась? — голос Фродо вернул ее к реальности.
Итилаиль молча кивнула, неосознанно перекатывая крупную ягоду малины по тарелке. Плохо, если недосып уже отражается на лице. Она подперла подбородок рукой и перевела взгляд на Мэри, который рассказывал о своем странном сне. Делая вид, что слушает, эльфийка неосознанно вернулась мыслями к своему собственному сну. Когда-то Гэндальф посоветовал ей воспроизводить в мельчайших деталях все события кошмара, чтобы понять, чем он вызван или на что он может указывать. Но сделать это было очень трудно. Воспоминания порождали те же чувства, а Итилаиль не хотелось испытывать все вновь. Вот проблема и оставалась нерешенной.
— Лихолесье — место темное, отложи мысли о нем, ведь сегодня такое прекрасное утро, Анордаэ, — вдруг с воодушевлением обратился к эльфийке Том.
Итилаиль поперхнулась куском хлеба, однако быстро взяла себя в руки, ничем не выдав своего удивления.
— Боюсь, я не разделяю твоего восхищения, Том. Небо затянуто тучами, вокруг туман, вот-вот пойдет дождь, — флегматично констатировала факт Итилаиль.
— Начался новый день. Не ставь на нем крест. Кто знает, какие радости он тебе принесет, — все так же оптимистично произнес Том.
Итилаиль ничего не ответила, лишь в неверии покачала головой. Оптимизм не был ее чертой.
Пока хоббиты завтракали, хозяин дома разучивал с ними призывную песню на случай опасности. «Песня звонкая, лети…» — донеслось до Итилаиль. Дальше она не посчитала нужным слушать, заранее окрестив такой способ вызова Тома полнейшей ерундой.
Когда завтрак был съеден, Итилаиль первая поднялась из-за стола. За ней нехотя повставали и хоббиты. Прихватив свои вещи и закутавшись в плащи, путники оказались у дверей. Хозяева ожидали их там. Золотинка передала Итилаиль заботливо собранные в дорогу припасы, а Том конечно же не оставил их без напутственного слова.
— Идите к своей цели. Ступайте, с храбростью в сердце и песней на устах. Пусть будет легка ваша дорога.
Хоббиты осыпали благодарностями Тома и Золотинку. За ночлег, веселую компанию и особенно за вкусную еду. Итилаиль лишь коротко поклонилась хозяевам, не проронив ни слова.
Дом Тома Бомбадила скрылся из виду, а скоро показался и выход из леса, путники оказались на опушке. Перед ними открылся вид на холмы, сменяющие один другой. Казалось, туман и моросящий дождь остались под сенью деревьев, и теперь впереди была только трава, залитая солнцем. Пелена облаков расступилась, пропуская тусклый свет, и это придало путникам сил.
Хорошая погода хоббитов явно приободрила. Они то и дело шутили и громко смеялись. Самым громким как всегда был Пиппин. Только Итилаиль было не до шуток. Она чувствовала сильную усталость, поэтому ей приходилось прикладывать силы, чтобы сохранять предельную бдительность. Солнце светило в глаза и не давало нормально осмотреться. Выйдя на верхушку очередного холма, Итилаиль всмотрелась вдаль, закрывшись ладонью от яркого света. Впереди виднелся ряд деревьев. «Похоже тракт уже близко», — подумала эльфийка.
— Итилаиль ты… ты улыбаешься когда-нибудь? — вдруг обратился к ней Мэри.
Эльфийка подумала, что только этот хоббит мог решиться на такой вопрос. Ни Сэм, ни Пиппин не рискнули бы, а Фродо понимал ее достаточно хорошо, чтобы знать ответ. Мысль об этом заставила ее усмехнуться.
— Улыбаюсь конечно, — ответила она и добавила: — Если на то есть повод. А сейчас не время для шуток и веселья.
— От чего же не повеселиться? — непонимающе спросил Пиппин. — Погода отличная, да и настроение приподнятое.
— Хоббиты… — вздохнула Итилаиль. — Вам нужно быть серьезнее. Не забыли, за нами все еще охотятся. Для вас это шутки? — эльфийка повернулась к четверке и вопросительно глянула на них.
— Нет, не забыли, — пробурчал Пиппин.
На несколько минут воцарилась тишина.
— Итилаиль, может ты расскажешь нам о всадниках? — подал голос Фродо.
Эльфийка ждала этого вопроса, поэтому совсем не удивилась снова услышав его. Хоббиты должны были знать, кто их враг.
— Назгул. Так их называют. Когда-то они были людьми, великими королями людей, но, поддавшись своей алчности и жадности, они приняли у Саурона девять колец власти. Они стали могущественней и сильнее всех, но вскоре один за другим предались тьме, потому что Саурон обманул их. Кольца, что давали им силу, стали их погибелью, и с тех пор они ни живы и ни мертвы и подчиняются только воле своего господина. Назгул — бестелесные изувеченные души, главное оружие которых страх. Их судьба тесно связана с судьбой единого кольца, они чувствуют его и ни перед чем не остановятся в попытке завладеть им.
— Так выходит их не победить? — обреченно спросил Сэм. — Как можно победить сущий ужас?
— Как и у всех, у них есть слабости. Призраки слепы при дневном свете, поэтому полагаются на своих коней. А еще их страшит огонь.
— Не знаю, как вас, но меня пробирает от них дрожь даже при свете солнца, — сказал Мэри.
— Они воплощение ужаса, это верно. Но стоит только подавить в себе страх, и призраки станут перед вами бессильны.
— Легко сказать, — буркнул Мэри себе под нос, но Итилаиль услышала его.
Эльфийка остановилась и посмотрела на хоббита, выгнув бровь.
— Ты слышишь, как в далеком лесу поет дрозд? — вдруг спросила она у Мэри, озадачив всех своим неожиданным вопросом.
На лице хоббита отразилось непонимание, но, встретившись с испытующим взглядом Итилаиль, он вмиг посерьезнел и прислушался. Около минуты он пытался услышать хоть что-то, но так и не смог.
— Мы отошли слишком далеко от леса, я ничего не слышу, — наконец ответил хоббит, взмахнув руками в оправдывающимся жесте. — Почему ты спрашиваешь об этом?
Итилаиль подошла к нему и, встав за его спиной, положила руки ему на плечи. Остальные столпились вокруг, не очень понимая, что происходит.
— Закрой глаза, — велела она, проигнорировав его предыдущий вопрос, и продолжила более тихим и завораживающим голосом: — Представь себе дрозда, он сидит на ветке высокого дерева в лесу, который мы покинули. Он поет. В лесу абсолютно тихо, и его песня разносится по округе, отражаясь от стволов деревьев. Звук вырывается за пределы леса и несется по траве, смешиваясь с ветром. Вокруг нет ничего кроме этого звука. Он проносится по поверхности холма и достигает твоего слуха. Слушай.
Мэри сделал все, как она велела. Он крепко зажмурился и слушал, так же непроизвольно поступили и остальные. Прошло несколько долгих минут, когда хоббит вдруг открыл глаза.
— Я услышал его! Дрозда! — улыбка озарила его лицо. — Но это же невозможно, не для слуха хоббита.
Итилаиль отошла от него на шаг и обратилась ко всем хоббитам.
— То, что вы считаете невозможным, таковым не является. Важно лишь ваше желание. Не недооценивайте себя, — она перевела взгляд на Мэри. — Ты подчинил звук своей воле, услышал то, что хотел услышать. Отныне так же должно быть со всем. Смелость станет воплощением вашей воли. А воля решает все.
Хоббиты как завороженные смотрели на нее. Впервые они увидели эльфийку такой. Перед ними стояла воительница с серьезным, уверенным взглядом, явно знающая, о чем говорит. Она смотрела на них с вызовом, и страх отступил. В этот момент каждый из хоббитов мог бы поклясться: встреться им прямо сейчас черный всадник, они бы не испугались ни на миг.
— Я искренне надеюсь, что вам не придется встретится с ужасами и тяжелыми невзгодами на вашем пути, но помните: вы храбры, вы сильны, вы многого достойны. И не важно, кто и что вам говорит, — она неожиданно тепло улыбнулась. — А теперь нам пора двигаться дальше.
Итилаиль, поправив колчан на поясном ремне, продолжила путь. А хоббиты, замешкавшись немного, поспешили за ней.
***
Был полдень, и путники решили сделать остановку. Плотно пообедав тем, что для них собрала Золотинка, хоббиты устало откинулись спинами на близлежащие прохладные камни. Итилаиль, чувствуя себя вымотанной до предела, легла на траву и прикрыла глаза, решив, что короткая передышка не помешает.
Солнце приятно грело, запах травы успокаивал. Итилаиль погрузилась в свои мысли, но вскоре заметила, что земля будто вытягивает все тепло из ее тела. Почувствовав неладное, эльфийка открыла глаза и обнаружила себя посреди густого белого тумана. Итилаиль поспешила поднять хоббитов. Было решено спускаться с холма как можно быстрее и пробираться к дороге.
Осторожно ступая, они один за одним спустились с холма прямо в плотную пелену тумана. Их плащи быстро отсырели. Распущенные волосы Итилаиль намокли, но она даже этого не заметила. Все ее внимание было сосредоточено на попытках выбраться из тумана. Она напряженно всматривалась вдаль, но даже острое эльфийское зрение не помогало. Впереди будто из ниоткуда выросли два огромных каменных зубца.
— Tyrn Gorthad, — в ужасе прошептала эльфийка вдруг осознав, где именно они находятся. Внутри все похолодело.
И вдруг неожиданно для всех остальных Фродо, с криком «Быстрее, за мной!», бросился туда.
— Стой!
Итилаиль рванула за ним в попытке остановить. Ей удалось схватить Фродо за капюшон у самых зубцов, но сама она поскользнулась на мокрой траве и провалилась прямо в темноту за каменными вратами.
Эльфийка оказалась одна, и только издали до нее долетали встревоженные голоса. «Итилаиль! Итилаиль!» — звали они. Поднявшись с травы, она осмотрелась. Вокруг было темно и пусто, лишь только белые каменные зубцы траурно возвышались над ней. Холод стремительно захватывал тело, изо рта вырывались белесые облачка пара.
— Эй! — крикнула она. — Где вы?
— Здесь! — ответил ей страшный голос откуда-то из-под земли.
Итилаиль пробила дрожь. Она выхватила кинжал из ножен и, сжав его замерзающими пальцами, крутанулась на месте в поисках обладателя голоса. Вокруг по-прежнему не было ни души. Слух обострился до предела, эльфийка лихорадочно искала источник звука, как вдруг кто-то обхватил ее руку и резко дернул вниз. От неожиданности она выронила кинжал. Итилаиль почувствовала, как падает, и в следующую секунду ее накрыла темнота.
***
Вся левая часть тела противно ныла, как от сильного удара. Итилаиль издала тихий стон и перекатилась на живот, уперевшись ладонями в пол. Она открыла глаза и сразу же отшатнулась. Сквозь каменные плиты, на которых она лежала, исходил бледный зеленоватый свет. Когда глаза привыкли к темноте, перед ней открылась картина, от которой по спине пробежали мурашки. Хоббиты, одетые в белые саваны, лежали в ряд. Лица их были бледны, а головы венчали жемчуга. Рядом с каждым лежало по короткому клинку. И еще один меч поперек горла у всех.
Итилаиль замерла в смятении, ее взгляд нервно блуждал по лицам друзей, судорожно метался по склепу в попытках оценить ситуацию и найти выход. А холод тем временем сковывал ее все сильнее. Мышцы одеревенели, и Итилаиль начала бить крупная дрожь. Слева от себя она услышала скрежет. Переведя взгляд на источник звука, эльфийка увидела, как из-за угла к хоббитам подбирается длинная рука, и подбирается она к рукояти меча.
Не отрывая глаз от престранного явления, Итилаиль вытянула из-за спины второй кинжал и, недолго думая, с силой ударила по запястью скребущей руки, перерубив его. Поднялся злобный вой, и зеленоватый свет вмиг померк, снова окутав Итилаиль темнотой.
— Новый день принесет мне радость, как же, — хрипло произнесла Итилаиль самой себе, припоминая слова хозяина леса. Голос ее дрожал.
Эльфийку мучал страх за друзей, и выхода она не видела. Проклятые умертвия заманили их в ловушку.
— Наивный Том Бомбадил… Том! — вдруг осознала она.
Только Том Бомбадил мог вызволить их из этой западни. Обхватив пальцы правой руки, Итилаиль нащупала кольцо и сосредоточилась.
— Я уже делала это… Уже звала на помощь… Смогу и опять, — убеждала она саму себя. — Том, услышь мой зов. Мы в беде. Помоги!
До нее не доходило ни звука. Безмолвные минуты текли одна за другой, и Итилаиль начало захватывать чувство отчаяния и вины. «Не нужно было останавливаться на вершине того холма, нужно было идти дальше. Я проявила слабость», — вертелась в голове навязчивая мысль. Но она быстро взяла себя в руки.
— Нет, я не умру здесь, — произнесла она плохо подчиняющимся голосом, — не умру! Том, где бы ты ни был, услышь меня! — ее голос звучал все крепче и яростнее, а кольцо пылало чистым светом. — Чтоб ты провалился, если не явишься сюда, Том-весельчак! И я не стану петь эту дурацкую призывную песню!
И снова повисла гнетущая тишина. Вдох-выдох. Итилаиль слушала свое сбивчивое дыхание. Вдох… И вот издалека послышался звонкий голос. Том снова говорил стихами, и снова это была какая-то несуразица, но голос его звучал все громче и громче. Наконец совсем рядом прокатился рокот передвигаемых камней, и склеп наполнился благодатным светом. Через дыру в стене на Итилаиль улыбаясь смотрел Том Бомбадил, а за его спиной вставало яркое солнце. Он вошел в склеп и громогласно объявил:
— Ты звала, и я явился! — Том посмотрел на все еще недвижимых хоббитов и добавил: — Вставай-ка, Анордаэ, и помоги мне вынести наших друзей под солнце.
Поднявшись на ноги, Итилаиль первым делом схватилась за рукоять меч, к которому так упорно ползла рука умертвия, и с брезгливостью отшвырнула в сторону. Затем они на пару с Томом вынесли всех хоббитов наружу, подальше от злосчастного склепа.
— Что же теперь, Том? Они не просыпаются, — с нотками волнения в голосе произнесла эльфийка, глянув на Бомбадила.
Том поднял руку над лежащими хоббитами и повелительно произнес:
— Просыпайтесь, друзья, открывайте глаза. Нет больше умертвий!
И вот хоббиты один за одним начали шевелиться, они потягивались, потирали глаза и удивленно оглядывались по сторонам. На Итилаиль накатила волна облегчения, она медленно осела на землю, не в силах больше стоять. Смертельно уставшая, перетерпевшая долгие минуты тревоги и к тому же сильно замерзшая, она просто была рада, что все они выбрались.
Пока хоббиты в недоумении снимали с себя жемчужные венцы и делились обрывочными воспоминаниями, Том вынес из склепа все их вещи, а в придачу и четыре небольших клинка.
— Будут служить вам верой и правдой, — сказал он, передавая хоббитам их новые кинжалы. — А этот я нашел на холме, похоже он принадлежит тебе.
С этими словами он протянул Итилаиль кинжал из черного металла. Тот самый, который она выронила, когда на нее напали.
— Спасибо, — хрипло ответила эльфийка, возвращая кинжал в ножны.
Вскоре хоббиты переоделись в свою одежду, взбодрились и в целом выглядели готовыми продолжать путь. Вот только Итилаиль этого чувства не разделяла. Она по-прежнему сидела на земле и тщетно пыталась унять дрожь. Ко всему прочему ее тошнило. Но нужно было идти дальше, она знала это. Неимоверным усилием Итилаиль заставила себя встать. Поймав обеспокоенный взгляд Фродо, она сделала вид, что все хорошо.
«Я снова подвела их. Сначала чуть всаднику не попались, потом вяз, теперь еще и умертвия. Справлюсь ли я?» — этот вопрос терзал ее душу, но вслух она произнесла лишь:
— С вами не соскучишься.
Горячо поблагодарив Тома Бомбадила за их второе спасение, они расстались с ним и спустились с холма в залитую солнцем долину. Сегодня им предстояло добраться до переправы, и Итилаиль очень надеялась, что их там не поджидают. Впрочем, надежда на это была слаба.
