Тень солнца

Утро выдалось прекрасное. Из-за гор поднималось оранжевое солнце, освещая отходивший ото сна Ривенделл. Воздух был свеж, а вдалеке слышен был звук бегущей воды. Итилаиль проснулась очень рано. Она лежала без сна около часа, рассматривая темные балки на беленом потолке, пока первые лучи солнца не осветили долину. Решив прогуляться перед тем, как снова навестить Фродо, эльфийка наскоро заплела волосы в свободную небрежную косу и подошла к шкафу. Прошлым вечером, вернувшись в свою комнату, Итилаиль обнаружила там несколько платьев, вероятно оставленных там Арвен. На сегодня она выбрала светло-серое. Платье на запах хорошо скрывало худобу Итилаиль, а рукав-колокол длиной чуть ниже локтя красиво дополнял изящный силуэт. Ее взгляд задержался на внутренней стороне предплечья, где на светлой коже чуть выше кисти белел старый шрам. Итилаиль задумчиво провела по нему пальцами. Она не любила, когда он был виден, поэтому чаще всего выбирала одежду с длинным рукавом. Шрам напоминал ей о дне, изменившем ее жизнь навсегда. Ведь тот, кто оставил его, пал от ее руки. Отгоняя непрошеные мысли, она одернула рукав и вышла из комнаты, даже не взглянуть на себя в зеркало. Эльфийка спускалась все ниже и ниже по длинным лестницам. Путь ее лежал в самый дальний парк, расположенный у реки. Когда Итилаиль поравнялась с гостевым домом, где располагались комнаты всех за исключением Фродо, она с удивлением заметила одинокую фигурку на балконе. — Лирулин, что ты делаешь здесь в такую рань? — спросила эльфийка. Пиппин поднял голову и улыбнулся ей. — Меня разбудили громкие голоса. Не знаю, на каком языке они говорили, но это точно был не эльфийский. Так и не смог заснуть, — пожаловался он. — Я удивлена до глубины души, — с усмешкой сказала Итилаиль и добавила: — Раз так, можешь прогуляться со мной. Покажу одно красивое место. Пиппин с радостью согласился, и уже вдвоем они продолжили путь. Спустившись по последней лестнице и оказавшись у самых ворот, они замерли у кромки деревьев, чтобы понаблюдать за солнцем, встающим из-за далеких гор. Вид был настолько красив, что Итилаиль даже не обратила внимания на стремительно приближающийся стук копыт за воротами. Четверо всадников въехали через каменную арку, а спустя мгновение за спиной эльфийки раздался ледяной голос: — Мерифинд. Внутри все вмиг похолодело, и рассвет стал серым. Казалось, все мышцы в теле напряглись, и Итилаиль замерла на секунду, не в силах поверить в услышанное. Ее назвали именем, в насмешку данным ей королем Лихолесья. И голос, произнесший его, был ей до боли знаком. Эльфийка сделала короткий вдох и медленно обернулась. У ворот спешившись стояли три лихолесских эльфа, только светловолосый принц оставался в седле. Он высокомерно смотрел на нее, будто говоря «все, ты попалась». Один из эльфов медленно стянул лук со спины и натянул тетиву, направив стрелу прямо на Итилаиль. Он смотрел на нее с ненавистью, и она вспомнила его. Стражник, которого она толкнула в реку во время побега. Он этого явно не забыл. Итилаиль, крепко сжав плечо оцепеневшего Пиппина, силой завела его за свою спину. — Ты! Пора тебе ответить за все, что сделала! — зло произнес эльф с луком в руках. — Ты не в своем лесу, где тебе позволено делать все, что заблагорассудится. Ты ничего мне не сделаешь, — голос не дрогнул ни на секунду. В глазах эльфа она заметила сомнение, но лук он не опустил. Тогда Итилаиль подняла взгляд на светловолосого принца и спокойно произнесла: — Вели ему опустить лук. Принц даже бровью не повел, лишь продолжил буравить ее взглядом. — Оглох от шума лихолесских пиров? — только произнеся эти слова, Итилаиль поняла, что сказала это вслух. Эльф из свиты принца, обезумев от такой наглости, в раздражении швырнул свой лук на землю. Все произошло слишком быстро. Итилаиль не успела понять, что происходит, как эльф уже оказался прямо перед ней, а ее шеи коснулось холодное лезвие клинка. Страх в синих глазах, на который надеялся эльф, так и не появился. И он был вынужден стоять с грозным видом, не в силах что-либо предпринять, ведь Итилаиль была права: здесь не Лихолесье. Прошло несколько долгих секунд, и наконец раздался голос: — Оставь ее, Нортар, мы разберемся с ней позже. Эльф был вынужден подчиниться воле принца, пусть и с явной неохотой. Когда они ушли, перед этим проводив Итилаиль злыми взглядами, эльфийка еще пару минут не могла двинуться. Тело оцепенело и отказывалось подчиняться. А когда Итилаиль поняла, что шум копыт окончательно стих, вмиг накатила слабость, и она рухнула на колени, здорово перепугав Пиппина. — Итилаиль, ты как? Нормально? — сыпал вопросами хоббит, нервно кружа вокруг эльфийки. — Я в порядке. Уймись, Пиппин, — спустя пару минут взяв под контроль тело, недовольно пробурчала Итилаиль. Она поднялась на ноги и отряхнула платье от пыли. Появление гостей из прошлого ее явно обескуражило, и Итилаиль очень сомневалась, что на этом все и закончится. «У меня точно будут проблемы», — промелькнула мысль. — Почему он назвал тебя Мерифинд? Что это значит? — С эльфийского это переводится как «черноволосая», — ответила Итилаиль, настороженно поглядывая в ту сторону, куда ушли эльфы. — Не похоже на что-то оскорбительное, правда? — слегка сконфуженно проговорил Пиппин. — Не похоже, если не брать во внимание обстоятельства, в которых это прозвище было мне дано, — скорее себе, чем Пиппину, сказала эльфийка. — Пойдем-ка обратно, хочу вернуться в свою комнату, — у Итилаиль исчезло все желание продолжить прогулку. В гнетущем молчании они двинулись обратно к гостевому дому, но Пиппина хватило лишь на пару минут, по истечении которых он выпалил: — Что это такое было? — Теплая встреча старых знакомых, что же еще, — саркастичным тоном ответила эльфийка. — Он тебе к горлу кинжал приставил! Это нельзя так оставлять, Итилаиль, — не унимался Пиппин. — Еще как можно. Мы не будем это больше обсуждать, — осадила его Итилаиль. Пиппин ничего не ответил и просто свернул на дорожку к гостевому дому, бросив вслед Итилаиль полный замешательства взгляд. А эльфийка поспешила вернуться в свою комнату. Туда, где она могла хоть немного почувствовать себя в безопасности.

***

Раннее утро лорд Ривенделла по своему обыкновению проводил в библиотеке. С недавних пор мысли его, всегда беспокойные, блуждали в непрерывном потоке, и Элронд тратил почти все свое время на поиски ответов. Однако, ничто из того, что происходило в Ривенделле, не могло укрыться от внимания владыки. Ему уже доложили об утренней стычке Итилаиль с только что прибывшим принцем из Лихолесья, поэтому следующие слова его советника Эрестора, вошедшего через тяжелые дубовые двери, его нисколько не удивили: — Прибыл принц Леголас из Лесного королевства. Он просит о встрече с вами, — как всегда четко и по делу. — Что ж, я ждал его, пусть войдет, — отложив фолиант, до этого покоившийся в его руках, произнес Элронд. В зал библиотеки уверенной походкой вошел светловолосый эльф. Традиционные зеленые и коричневые оттенки его дорожной одежды, изящный темный лук сразу выдавали в нем жителя Лесного королевства. — Мы рады видеть в Имладрисе наших братьев из Лихолесья, — произнес Элронд, обращаясь к Леголасу. — Добро пожаловать! — Спасибо! Я тоже рад быть здесь, — Леголас вежливо кивнул, благодаря за гостеприимство. — Полагаю, первым делом вы бы хотели поговорить не об основной цели вашего визита, не так ли? — сразу спросил Элронд, уже зная ответ. — Вы правы, — слегка удивившись такой прямоте, ответил светловолосый эльф. — Я хотел бы передать вам послание от моего отца, но сейчас мои мысли занимает совсем другое. — Что же? — Элронд обратил свой взор на Леголаса в готовности слушать. — Сегодня утром прямо у южного входа я столкнулся с… эльфийкой, — Леголас сделал паузу, — преступницей, освободившей убийцу и вора из-под стражи лихолесских эльфов, а позже сбежавшей. Я прошу вернуть ее под нашу стражу, дабы она отбыла положенный ей срок в темнице Лихолесья. Элронд задумчиво перевел взгляд серых глаз куда-то в сторону бесконечных книжных полок, а затем, снова посмотрев на своего собеседника, произнес: — Так уж вышло, что речь идет о моей приемной дочери Итилаиль. Прежде чем давать какие-либо обещания, я бы хотел узнать о ее так называемом преступлении поподробнее. Глаза Леголаса расширились в изумлении, но эльф тут же взял себя в руки. — Конечно, я расскажу все, что вы захотите узнать. В ответ на это Элронд жестом руки указал на кресло у небольшого столика, приглашая лихолесского принца присесть. Прежде чем занять место напротив, владыка Ривенделла произнес чуть громче обычного: — Эрестор, — в проеме дверей тут же возник советник. — Пригласи сюда Итилаиль пожалуйста, я хочу поговорить с ней. Передай только это и ни слова больше. Советник коротко кивнул и тут же снова исчез за дверью.

***

Прошло около часа с того времени, как Итилаиль переступила порог своей комнаты. Она сидела в кресле, погруженная в свои мысли, как вдруг громкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Быстро подавив накатившее волнение, эльфийка решила не выяснять, кто решил зайти к ней. Ступая совершенно бесшумно, она в три шага оказалась у открытого окна. Взявшись за раму, она легко перемахнула через подоконник, задержавшись по ту сторону. Ее комната находилась на втором этаже, поэтому высота была небольшой. Но даже зная это спрыгнуть было не так-то просто. Внизу находилась лестница, а эльфийка была в платье, которое лишь только мешало. Крепко держась руками за низ окна, Итилаиль аккуратно опустилась вниз, а после разжала пальцы, четко приземлившись у самого основания лестницы. При этом она не издала ни единого звука. Довольная своей спонтанной выходкой, эльфийка ухмыльнулась сама себе. — Здравствуй, Итилаиль, — раздалось совсем близко чинное приветствие. — Проклятье, Эрестор! — вскрикнула от неожиданности эльфийка. Заложив руки за спину, на лестнице с совершенно невозмутимым видом стоял главный советник Элронда. Итилаиль ошарашенно глянула вверх на свое окно, затем снова перевела взгляд на эльфа. Казалось, он был совсем не удивлен тем, что только что произошло. — Как ты?.. — только и смогла произнести она. — Опыт, — кратко ответил советник. Итилаиль все еще была глубоко удивлена, что наверное самый чопорный эльф Ривенделла разгадал ее намерения, но тем не менее взяла себя в руки, и, старательно подражая напыщенной интонации Эрестора, спросила: — Чем обязана визиту? — Владыка Элронд желает видеть тебя. — Зачем? — тут же отозвалась эльфийка, прищурив глаза. — Мне это неизвестно, — нарочито вежливо ответил Эрестор, продолжая стоять, высокомерно выпрямив спину. — Благодарю, что уведомил, — от этого эльфа подробностей не дождешься. Итилаиль направилась в библиотеку, усердно игнорируя плохое предчувствие. Одолев несколько лестниц и длинных переходов, она оказалась у дома Элронда. В этот раз войдя через главный вход, эльфийка нетерпеливым шагом преодолела расстояние до библиотеки и толкнула тяжелую дверь. Наткнувшись на взгляд ярко-голубых глаз, она по инерции сделала несколько шагов вперед, а затем во внезапно вспыхнувшем раздражении резко развернулась в противоположную сторону в попытке уйти, но тут же была остановлена спокойным голосом. — Итилаиль, — обращение Элронда прозвучало как предупреждение. Эльфийка повернулась на звук, взмахнув полами светло-серого платья, и с вызовом глянула в серые глаза владыки Ривенделла. — Я не хочу находится с ним в одной комнате, — заявила она, указав в сторону спокойно сидящего напротив Элронда лихолесского принца. — Пожалуй, в этом больше нет необходимости, — абсолютно хладнокровно ответил ей Элронд, переведя взгляд на принца, — Леголас уже рассказал мне все, что нужно. — О, даже так! — Итилаиль перевела злой взгляд на светловолосого принца. — В таком случае я хотела бы узнать его версию событий. Эльфийка приблизилась и остановилась прямо напротив принца, испепеляя того взглядом и скрестив руки на груди. — Как я и предполагал, в этой истории замешан Алфирин, — начал Элронд. — Он прибыл в Лихолесье, где был пойман при попытке кражи редких драгоценных камней и заключен под стражу, — припомнил слова Леголаса Элронд. — После появилась ты и помогла вору сбежать. За что тебя и приговорили к заключению, из-под которого ты сбежала, не отбыв назначенный тебе срок. Все так, Итилаиль? Эльфийка сжала челюсти в негодовании, но сдержала эмоции. Несколько мгновений она смотрела на Элронда в упор, а после нарочито спокойным тоном произнесла: — Все так. Это правда. Но у каждой истории есть другая сторона. Принц дикарей поведал тебе свою версию событий, не зная того, что произошло на самом деле. Не упомянув, что в Лихолесье готовы бросить за решетку любого за малейший проступок, что стрелять во всех без повода там в порядке вещей. Что король Лихолесья не обладает ни каплей мудрости в конце концов! Закончив, Итилаиль с ядовитым ликованием обнаружила, что ее слова заметно разозлили принца. Она этого и добивалась. Просьба Элронда прийти оказалась ловушкой, и теперь ей хотелось отомстить за это. — Ты не имеешь права на подобные выражения! — угрожающим тоном произнес он. — Я не жительница Лихолесья и не подданная твоего отца, поэтому что хочу, то и говорю, — заявила эльфийка. — Нам всем нужно успокоиться, — вмешался Элронд, останавливая дернувшегося в сторону Итилаиль Леголаса. — Итилаиль, твое поведение выходит за рамки дозволенного. — Рамки давно пора расширить, — язвительно отозвалась эльфийка, чем вызвала недовольный взгляд владыки Ривенделла. Элронд помолчал немного, а затем, переведя настороженный взгляд на Итилаиль, спросил: — Где сейчас Алфирин? — Откуда мне знать! — не заколебавшись ни на секунду, ответила эльфийка. — Ты не видела его с тех пор? — с недоверием продолжил Элронд. — Нет, — отчеканила эльфийка, глядя прямо перед собой. — Итилаиль, ты связалась с эльфом, которого я изгнал из Ривенделла, потому что он был опасен для других. И сейчас Алфирин бродит неизвестно где и возможно еще доставит нам немало неприятностей. Не лги мне! — вдруг повысил голос владыка Ривенделла. Итилаиль молча наблюдала за Элрондом из-под нахмуренных бровей. Он будто видел ее насквозь. Лгать ему не было смысла. — В последний раз я видела его в Рохане сорок с лишним лет назад. — Уж не из-за Алфирина ли тебя с позором изгнал король Тенгель? Итилаиль злобно стукнула кулаком по стенке стеллажа, стоявшего рядом. — Тебе и это известно? — в негодовании воскликнула она. — Не верю, что Арагорн мог рассказать тебе! — Он волнуется за тебя, как и я. Именно поэтому ты здесь. Я вызвал тебя лишь с одной целью: примирить с давними врагами, — Элронд кивнул в сторону Леголаса. — Отчитать тебя за проступки не было моей целью. — Мне уже давно не нужна твоя забота, Элронд. Я привыкла справляться со всем сама, — ответила Итилаиль, нервно ходя по комнате. — Всем иногда нужна помощь, — Элронд взглянул на нее, пытаясь прочитать ее настроение, а затем осторожно сказал: — Гэндальф рассказал мне, в каком состоянии застал тебя в Лориэне спустя год после твоего побега. Что тогда случилось? Расскажи мне, я прошу. Что-то резко переменилось во взгляде Итилаиль. Слова Элронда, словно удар грома, отрезвили эльфийку, и злость мгновенно прошла. Она почувствовала стыд за свое поведение, ей казалось, что она давно научилась справляться с гневом, но похоже это было не так. Однако, не столько годы, сколько плохие события, произошедшие с ней, не могли не оставить свой отпечаток. Итилаиль понимала, что ругань бессмысленна, даже если ей очень хотелось дать волю эмоциям. И в данный момент она вдруг почувствовала невероятную усталость. В библиотеке повисла тишина. Ни Элронд, ни Леголас не решались нарушить ее, молча наблюдая за Итилаиль. Эльфийка стояла, скрестив руки на груди и устремив задумчивый взгляд в окно. Она была не здесь сейчас, а там, где повсюду болота и заросли, где вокруг опасность и нечем дышать. Мыслями она снова перенеслась в Лихолесье, в лес, накрытый тенью врага. Тихо она начала говорить: — Ты сказал, что хотел бы примирить давних врагов, вот только примирить нас невозможно. Но не потому, что мы злы и не понимаем друг друга. Такова правда: я действительно освободила преступника из темницы и признаю это. Вход в Лихолесье мне теперь заказан. И для лихолесских эльфов, — она посмотрела на Леголаса, — детали совершенно неважны, ведь я нарушила закон. А моя история важна лишь для меня, и в душе я оправдываю себя за это преступление, ведь у меня не было худых мотивов. Поэтому мы никогда не поймем друг друга. Лихолесский принц обратился к Итилаиль: — Ты права, этот разговор не изменит моего отношения к тебе, однако для меня важно, что ты осознаешь свою вину. Я не стану предпринимать никаких действий. — Спасибо, Леголас. Не смею больше задерживать тебя, — спокойно произнес Элронд. Светловолосый эльф коротко кивнул, напоследок бросив быстрый взгляд на Итилаиль, и покинул библиотеку. Не меньше минуты прошло в молчании, прежде чем Итилаиль наконец заговорила. — За те годы, что я провела здесь, ты стал мне как отец, Элронд, — в голосе ее слышался холод, но мудрый эльф знал, что так она скрывает свое волнение. — Наверное в этом причина того, что ты считаешь своим долгом наставлять меня, хоть я уже давно не ребенок. Ты знаешь меня лучше многих, но то, что произошло со мной в моих странствиях, сильно меня изменило. Пока то, что тебе известно о Лихолесье, о Рохане и прочем, показывает меня лишь в дурном свете. А я не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо. Ее голос, до этого филигранно контролируемый, все-таки дрогнул. И Итилаиль, почувствовав слабость в ногах, присела в кресло, в котором до этого сидел Леголас. Подбирая слова, она прикрыла глаза и сделала медленный вдох, а Элронд не торопил ее, молча застыв у окна в готовности слушать. — Я чувствую, что должна рассказать о причинах моего ухода и о том, что произошло после. Не хочу, чтобы другие доносили тебе обрывки рассказов о моей жизни, описанных с их стороны и под влиянием их мнения, — Итилаиль посмотрела на Элронда, и владыка Ривенделла кивнул, с готовностью встретив ее взгляд. —Прошу, только не прерывай меня и не задавай вопросов, пока я не закончу. Она не делилась этим ни с кем, но сейчас ей вдруг стало нестерпимо тяжело нести все в себе. Воспоминания о тяжелых событиях прошедших лет душили ее, и эльфийка утопала из-за них в кошмарах. — Я покинула Ривенделл из-за Алфирина, в этом ты прав, — тихо начала рассказ Итилаиль. — Этот эльф всегда был другим. В нем горел огонь, и тогда мне казалось, что он так похож на меня. Я отказывалась видеть всю серьезность его поступков. Он ввязывался в драки, воровал и в конце концов раскрыл тайну прохода в долину людям, подвергнув всех опасности… Ты был прав, изгнав его, но тогда я этого не понимала. Я была так зла на тебя, казалось, что ты просто считаешь его неподходящим, и тот случай — всего лишь повод для изгнания. И я последовала за ним. Поднявшись из кресла, Итилаиль пошла вдоль библиотечных стеллажей, словно ходьба могла помочь ей успокоится. — Где мы только не побывали. В поисках лучшей жизни мы постоянно перемещались. Сырые горные пещеры, сменялись лесами и степями. У нас не было денег, не было ничего. Он научил меня воровать. Сначала я брала лишь только самое необходимое: еду и одежду. Но постепенно во мне просыпалась жадность. Часто в людских деревнях я брала все, что попадалось на глаза. Украшения, оружие, деньги. Я стремительно падала все дальше в темноту даже этого не осознавая. И он был счастлив. Счастлив, что я становлюсь все больше похожей на него, — эльфийка скрестила руки на груди, будто бы пытаясь защититься. Элронд внимательно следил взглядом за эльфийкой, и на его глазах она погружалась все дальше в воспоминания, уносившие ее за пределы Ривенделла. Не совсем осознавая, она смотрела невидящим взглядом себе под ноги, вышагивая вдоль стены, и размахивала руками, будто это могло помочь ей объяснить лучше. — Когда мы были в Эсгароте, Алфирин прослышал о драгоценных камнях Трандуила. Я помню, как горели его глаза, когда он рассказывал о них. Он твердо решил пробраться в сокровищницу лихолесского короля. — Итилаиль вздохнула и, впервые с начала своего монолога, посмотрела на Элронда: — Был разработан план, по которому он должен был пробраться во дворец и выкрасть сокровища, а я — подготовить отступление. И мы отправились в Лихолесье. Алфирин ушел, я же ждала в условленном месте, но он не явился в оговоренный час. Не явился он и на следующий день, и в день после него. Я знала — его схватили. Но вместо того, чтобы уносить ноги из этого проклятого леса, я приняла одно из самых неверных решений в своей жизни. Я отправилась за ним. Итилаиль снова принялась ходить кругами по помещению и рассказывать историю будто бы самой себе. Голос ее стал глуше. — Плана дворца я не знала, поэтому была предельно осторожна. Наблюдая и подслушивая, я узнала, что Алфирин схвачен и находится в темницах. Ночью мне удалось пробраться туда и освободить его. Мы сбежали. Но побег был замечен и за нами отправили погоню, — ее голос из тихого вдруг стал переходить в громкие восклицания. — Нас гнали по лесу, словно зверей, окрикивая и осыпая стрелами. Нам удалось добраться до стоянки лошадей, но конь там оказался всего один. Мы могли бы попытаться спастись вместе, возможно у нас был бы шанс. Но Алфирин решил не рисковать. Он оставил меня там, бросил на суд лесных эльфов и спасся сам, — Итилаиль рвано вздохнула, неприятное чувство начало разрастаться в груди, ей становилось плохо, но она упорно продолжала: — Меня привели к Трандуилу. Там я узнала, что Алфирин убил нескольких эльфов, стоявших у него на пути. Они были злы на него, очень злы, но Алфирин сбежал, и весь их гнев перенесся на меня. Так я оказалась в темнице. Но я не могла оставаться там, Элронд, это было невыносимо. Жить взаперти, в холоде и мраке, при этом зная, что ты не имел худого умысла. Иногда меня ненадолго выводили в лес, связав веревкой. Лихолесские… Но за что? — вдруг почти вскрикнула она. — Кто заслужил такое отношение? — она снова остановилась, почти яростно потерев холодными ладонями лицо, а затем, успокоившись, продолжила тихо: — Лихолесские эльфы не могут похвастаться хорошей боевой подготовкой, поэтому мне несколько раз удавалось вырваться от своих сторожей. Я пыталась сбежать любыми доступными путями, но каждый раз терпела неудачу. В последнюю мою попытку в меня выстрелил тот, с кем ты сегодня вел приятную беседу в этой самой комнате. И он попал. С тех пор сбежать я не пыталась, да и из темницы меня больше не выпускали. До сих пор не знаю, сколько времени я провела там. Но все изменил приход тринадцати гномов. Эту историю ты хорошо знаешь. Гномы Торина, Эребор и Бильбо, — она неопределенно помахала рукой воздухе. — Когда слева, справа, сверху и снизу от моей темницы вдруг появились новые заключенные, я не могла понять, что происходит. Коридоры наполнились голосами и шумом, от которого я уже отвыкла. Когда появился Бильбо, чтобы освободить гномов, я бросилась к решетке и умоляла его помочь мне. На удивление хоббит согласился, до сих пор не понимаю как. Воспользовавшись шумихой, поднятой побегом гномов, я сбежала. Конечно, меня тоже заметили и тоже преследовали, но все силы лесных эльфов были брошены на поимку гномов, и я наконец смогла скрыться. На какой-то миг я освободилась, но лишь на миг. Итилаиль, остановилась, взявшись за спинку кресла, и невидящим взглядом уставившись в стену. Перед ее взором сейчас была вовсе не библиотека Ривенделла, а бесконечные темные топи Лихолесья. — Я заблудилась. Скрываясь от преследователей, я сошла с тропы и больше не смогла ее найти. Почти год я пыталась отыскать выход, но раз за разом обнаруживала, что хожу кругами. Та часть леса, где я оказалась, была под властью врага. Все мои дни и ночи проходили в темноте, дурмане и страхе. Я сходила с ума. И когда в один из однообразных дней наконец осознала, что умираю, позвала на помощь. Владычица Галадриэль услышала меня, сама не знаю как. Последнее, что я помню, это ее голос. Усилиями Гэндальфа я очнулась спустя два месяца в Лориэне. Именно тогда со мной и стали происходить эти… вещи, — неуверенно произнесла Итилаиль, имея в виду свое физическое состояние. Эльфийка посмотрела на Элронда: — Я рассказала, чтобы ты больше не просил меня вспоминать об этом. — Мне жаль, что тебе пришлось пережить это, — подал голос Элронд, наблюдая за ней. — Теперь мне стала понятна причина твоего недуга. И боюсь ты права, даже мне не под силу излечить это. Только ты сама способна помочь себе. — Хорошо бы еще знать, как именно, — тихо пробормотала эльфийка, низко опустив голову и еще сильнее уперевшись руками в спинку кресла. — А что же произошло в Рохане? — вдруг спросил Элронд. Со стороны кресла до владыки Ривенделла донеслось недовольное мычание. А затем уставший голос произнес: — Арагорн поплатится за то, что рассказал тебе. Элронд едва заметно усмехнулся, глядя куда-то за горизонт. — Пробыв в Лориэне какое-то время, я покинула его и отправилась на юг. Дорога привела меня в Рохан, где я стала жить среди людей. В Медусельде вскоре прознали про это, и меня представили королю Тенгелю. Я хотела быть полезной, и мне было позволено работать с лошадьми. Они привыкли ко мне, я даже стала свидетельницей рождения жеребенка породы меарас. Он прицепился ко мне как банный лист, постоянно был рядом, а в итоге ушел вместе со мной. Именно в Рохане я и познакомились с Арагорном, мы даже вместе участвовали в нескольких стычках с дунландцами. И все было хорошо, пока не объявился Алфирин. Итилаиль села в кресло и, уперевшись в подлокотники, сплела пальцы перед собой. Она выглядела гораздо спокойнее, чем когда рассказывала о Лихолесье. — Слух об эльфийке, живущей среди людей, распространился, и он сразу понял, что речь обо мне. Я не услышала не единого извинения, слов раскаяния или просьб о прощении. Нет. Он просто хотел выкрасть редкого коня и решил, что я помогу ему. — Итилаиль вдруг почти безумно рассмеялась. — Мой отказ разозлил его. Очень сильно разозлил. Той же ночью конюшни вспыхнули, много лошадей погибло, занявшийся пожар уничтожил много домов. Когда на утро стали разбираться в причинах случившегося, конюх указал на меня, — эльфийка сделала паузу и поджала губы. — Наверное, Алфирин хорошо заплатил ему за это. Тенгель был ярости, хотел меня казнить, но Арагорн вмешался. Меня прозвали ведьмой и изгнали из Рохана, запретив возвращаться под страхом смерти. Вот и вся история. С тех пор я не слышала ничего об Алфирине, и, признаться, не особо горю желанием. Итилаиль замолчала и вдруг поняла, что ей стало немного легче. Рассказав все Элронду, пусть и без существенных подробностей, она будто бы разделила эту ношу с ним. Однако, эльфийка также чувствовала себя опустошенной, словно рассказ выжал из нее все силы. Она посмотрела на Элронда с вопросительным выражением как бы интересуясь, остались ли у того вопросы, и эльф не стал медлить: — Как же Оросса отпустили с тобой? — Его и не отпускали, он пошел сам, и никто был не в силах его остановить. С тех пор мы путешествуем вместе. Элронд кивнул и задумчиво произнес: — Ты спросила, как избавится от твоего недуга. Так вот и твой ответ — отпусти. Пока ты не освободишь свои мысли от влияния Алфирина, твое тело не излечится. Итилаиль уперлась локтями в колени и положила подбородок на переплетенные пальцы. — Как я могу? — спустя несколько долгих минут тихо спросила она. — Как можно отпустить его, забыть все, если я боюсь нашей новой встречи? Он ходит где-то там, — она неопределенно махнула рукой в сторону окна, — и может в любой момент появится на пороге. — Если это случится, ты с ним справишься. Его слова не сильно успокоили Итилаиль, и Элронд видел это. Эльф подошел к ее креслу и присел рядом с ней, обхватив ее ладони своими. — Ты мне как вторая дочь, но не из-за любви к тебе я говорю это. Ты сильна и телом и духом, тебе под силу выдержать многое и все то, что ты мне рассказала сегодня, тому подтверждение. — Что бы я не делала, Элронд, все идет не так, — хриплым шепотом произнесла Итилаиль. — Я не чувствую, что смогу выдержать новые испытания. Я смертельно устала тянутся к свету, когда меня что-то как будто нарочно тянет в темноту. На секунду в глазах Элронда промелькнуло что-то, вызванное ее словами. Словно бы догадка или понимание, но эльф тут же скрыл это под маской вежливой участливости. — Всегда помни, кто твой враг, Итилаиль. Тогда даже во тьме ты не потеряешь дорогу. Эльфийка понимала смысл его слов, но в то же время почему-то они зародили в душе новые вопросы.