Итилаиль проснулась еще до рассвета. Собрав волосы в высокий хвост и облачившись в новый комплект одежды, забранной вчера у швеи, эльфийка отправилась прогуляться.
Ей всегда нравилось вставать пораньше и наблюдать, как просыпается Ривенделл. Предрассветная дымка таяла на фоне светлеющего неба, бледное солнце вставало из-за далеких гор, а воздух был чист и свеж. Итилаиль медленно прошла по узкой дорожке к водопаду, ступая как можно тише. Ей казалось, что она может потревожить его равномерный гул. Подойдя совсем близко и став на мокрые камни, Итилаиль протянула руку и коснулась ледяной воды. Повернувшись к солнцу, эльфийка завороженно смотрела, как в каплях на коже ладони переливаются утренние лучи. Такая мелочь заставила ее едва уловимо улыбнуться.
Далекие голоса возвестили о том, что проснулась не только одна она. Итилаиль, не желая быть замеченной, нырнула в тень деревьев и благодаря темной одежде тут же растворилась в утреннем тумане. Ей хотелось провести в тишине еще хотя бы пару минут.
Вскоре над долиной раздался звон одинокого колокола, созывающий всех на Совет, и Итилаиль поспешила к дому Элронда. Ей хотелось услышать, какие вести принесли из своих краев прибывшие посланники, а также узнать о реальном положении дел в Средиземье. В свою очередь она готова была поведать обо всем, что случилось с ней и ее спутниками на пути в Ривенделл.
Уйдя во время прогулки слишком далеко от места проведения Совета, Итилаиль ожидаемо пришла последней. Она поняла это по гулу множества голосов, доносившихся с веранды. Но к ее удивлению у крыльца ее встретили Гэндальф и Элронд. Они о чем-то тихо переговаривались, но, как только заметили эльфийку, молча обратили на нее свои взоры.
— Вы будете читать мне нотации за опоздание? Уверяю, это лишнее. Не стоит задерживать Совет… — бодро начала эльфийка, но ее короткая речь тут же была прервана Гэндальфом.
— Итилаиль, ты не будешь присутствовать на Совете, — хмуро глядя на нее из-под опущенных бровей, сказал маг.
На миг Итилаиль показалось, что она ослышалась, но всмотревшись в серьезные лица ее собеседников она поняла, что это была не шутка.
— Вы мне запрещаете, — утвердительно произнесла эльфийка, и нервный смешок невольно сорвался с губ.
— Боюсь, что это так, — коротко подтвердил Элронд и больше не проронил ни слова.
— Могу я узнать, на каком основании? — сложив руки на груди, словно стараясь сдержать поднимающуюся волну негодования, спросила Итилаиль.
— Мы обсудим это после Совета, Итилаиль. Приходи после, — почти строго произнес Гэндальф, поставив точку в этом коротком разговоре.
Вдвоем они направились в сторону веранды, оставив ошарашенную Итилаиль у порога. На эльфийку словно вылили ушат ледяной воды. Ничего не понимая, она развела руки в стороны в вопросительном жесте направленном скорее самой себе.
— Что?.. — только и смогла тихо вымолвить Итилаиль.
Когда спустя пару минут непонимание сошло на нет, сменившись глубоким чувством обиды, Итилаиль наконец смогла сделать несколько шагов в противоположную от дома сторону. Гордость не позволяла ей и дальше оставаться здесь. Она легко могла бы пробраться на Совет тайком, но перенесенное оскорбление заставило ее уйти.
Итилаиль уходила все дальше и дальше погрузившись в свои мысли настолько глубоко, что даже не заметила, как оказалась у самых границ Ривенделла. Здесь, в месте, которое редко кто-то посещал, было одно из любимейших убежищ эльфийки. Зал с лестницами — так она называла его. Здесь хранились обломки Нарсиля, меча короля Гондора, сумевшего одолеть Саурона. Стены зала украшали гобелены с изображениями той великой битвы.
Раньше Итилаиль часто приходила сюда, чтобы побыть в одиночестве, и сейчас ноги невольно принесли ее в эту обитель тишины снова. Эльфийка присела на ступени у самого конца лестницы и подтянула к себе колени. «В чем же причина? — крутилась в голове одна единственная мысль. — Мое поведение? Нет, вряд ли. Они не воспринимают меня всерьез? Вероятно, но у меня были ценные сведения, которыми я могла поделиться. Так в чем же причина?»
Итилаиль провела несколько часов в безрезультатных размышлениях о мотивах поступка Гэндальфа и Элронда. Она ходила взад-вперед по темному залу, то и дело сливаясь с тенями. Оказавшись у постамента с осколками меча, она уперлась руками в каменную поверхность и опустив голову глубоко вздохнула. Вконец запутавшись и чувствуя, словно ее голова вот-вот расколется, Итилаиль бессильно зарычала. И вдруг неожиданно даже для самой себя ее губы растянулись в ядовитой усмешке. Балансируя на грани истерики, она расхохоталась. Она смеялась без остановки, и если бы кто-нибудь сейчас увидел ее со стороны, то наверняка подумал бы, что она сошла с ума. Когда смех наконец сошел на нет, сменившись усталостью, она подняла голову и всмотрелась в застывшее лицо каменной женщины, стоявшей над обломками легендарного меча.
— Я должна знать, — тихо проговорила она статуе, словно бы та могла ей ответить.
В чем бы ни была причина, она хотела знать ее. Хоть гордость эльфийки и была серьезно задета, Итилаиль решила дождаться окончания Совета и поговорить с Гэндальфом и Элрондом. Дать им возможность объясниться.
Покинув зал с лестницами и решительной походкой вернувшись к дому Элронда, она принялась терпеливо ждать окончания Совета. Подтянувшись и усевшись на ветке старого дерева, с которого хорошо был виден подход к веранде, Итилаиль нервно постукивала пальцами по коре. И вот наконец со стороны дома начали выходить участники Совета. Все они прошли мимо, не заметив в листве Итилаиль. Когда последний гном скрылся за поворотом, эльфийка бесшумно спустилась и направилась на веранду. «Уж теперь-то мне туда можно», — пронеслась в голове язвительная мысль. Гэндальф и Элронд уже ожидали ее.
— Присядь, Итилаиль, — жестом указав на один из пустующих стульев, попросил Элронд.
Стоя и молча буравя взглядом то одного, то другого, она не сдвинулась с места, явно ожидая объяснений. Поняв, что Итилаиль не в самом добром расположении духа, Гэндальф просто начал говорить.
— Причина, почему мы с лордом Элрондом приняли решение не допускать тебя к Совету кроется в том, что приключилось со мной в плену у Сарумана, — сказав это, маг внимательно всмотрелся в лицо Итилаиль будто бы ожидая увидеть некую реакцию на его слова. Впрочем, лицо эльфийки осталось непроницаемым.
— И что же такое могло приключиться с тобой в плену у Сарумана, что могло помешать мне присутствовать на Совете? — нетерпеливым тоном повторила слова Гэндальфа Итилаиль.
— Твоя сестра.
После произнесенных слов вокруг повисло гнетущее молчание. Элронд и Гэндальф молча наблюдали за Итилаиль, а эльфийка вдруг словно отрешилась от всего мира. Она не видела сестру уже очень давно. Итилаиль не помнила ее голос, с трудом вспоминала черты лица, в память врезалось лишь надменное выражение карих глаз.
«Им известно, что у меня есть сестра. Вероятно Элронд помнит мою семью с тех давних пор, когда мы совершали редкие визиты в Ривенделл. Я была тогда совсем другой, и это было так давно, он никогда не упоминал… Что еще они знают?» Задавать очевидные вопросы Итилаиль не видела смысла, поэтому она сразу спросила о том, что могло подтвердить ее догадки:
— Стало быть вы знаете мое настоящее имя? — ее голос прозвучал холодно и отстраненно.
— Когда ты видела ее в последний раз? — ответил вопросом на вопрос Гэндальф.
Они явно подозревали ее в чем-то и сейчас им не было дела до ее чувств. Однако, Итилаиль такой расклад не устраивал. Вопрос Гэндальфа вывел ее из равновесия, и эльфийка почувствовала, как внутри вскипает ярость. Стараясь сохранять спокойствие, она произнесла, чеканя каждое слово:
— Я всякого натворила за свою жизнь, была груба, вспыльчива, нетерпелива. Но я никогда не позволяла проявлять себе неуважения ни к Элронду, ни к тебе, Гэндальф. Вы оскорбили меня своим недоверием, запретив мне присутствовать на Совете, при этом я не услышала ни слова объяснения. Потому сейчас имею право что-то требовать я, а не вы. Ответьте на мой вопрос.
Непреклонность Итилаиль удивила Гэндальфа и Элронда, однако вида они не подали. И тем не менее, Элронд сказал, соглашаясь с ее словами:
— Я помню тебя и твою семью и знаю твое настоящее имя, Анордаэ.
— Почему никогда не упоминал об этом? — задала разумный вопрос эльфийка, старательно игнорируя чувства, вызванные отзвуком своего настоящего имени.
— Когда Гэндальф много лет назад привел тебя в Ривенделл, я сразу узнал тебя. Однако он поведал мне историю, как нашел тебя у опушки Вековечного леса, и что ты представилась ему именем Итилаиль. Я рассказал ему о тебе, но решил уважать твое решение. Поэтому не спрашивал тебя ни о твоей прежней жизни, ни о причинах, заставивших тебя взять себе иное имя, — коротко поведал Элронд.
Итилаиль кивнула владыке Ривенделла в знак благодарности за его честность и признательности за уважение к ее решению.
— Спасибо, — добавила она вслух и перевела взгляд на мага. — Отвечу на твой вопрос: я не видела свою сестру с тех самых пор, как покинула Вековечный лес. Признаться, я в замешательстве, каким образом она могла помешать мне присутствовать на сегодняшнем Совете?
Гэндальф коротко глянул на стоящего рядом Элронда, а затем начал свой рассказ.
— Прибыв в Изенгард я обнаружил, что Саруман обратился во зло. Его предательство было раскрыто, и он не мог меня отпустить. Я был заточен на самом верху башни Ортханка. Проведя там много дней и ночей без еды и воды, я не сразу заметил появления на площадке кого-то еще. Фигура приблизилась ко мне и сказала, что хотела своими глазами взглянуть на мудрого Митрандира, на что я ответил ей, что я не мудр, раз так просто попался. Она засмеялась высоким и чистым смехом, какой может быть только у эльфа. Мое любопытство взяло вверх и я вгляделся в ее лицо. Она выглядела точно как ты. Те же черты, те же жесты. Лишь волосы светлые, да глаза совершенно другие. Догадка, явственно отпечатавшаяся на моем лице была красноречивее слов. Если она и не знала ничего о тебе, то по моей реакции все поняла. Она сказала, что ее имя Эрейниэль, а затем задала единственный вопрос: «где она?»
Гэндальф замолчал, дав Итилаиль немного времени, чтобы переварить услышанное.
— Эрейниэль, Эрейниэль… — бормотала себе под нос эльфийка, ходя взад-вперед по площадке. — Дочь королей. Это не ее настоящее имя, но оно еще блистательнее предыдущего. И что же ты ответил ей?
— Ничего. Я молчал, не смея больше выдать даже крупицу информации. А она приходила каждый день, донимая меня расспросами и нередко срываясь на крик. Она отчаянно хочет найти тебя.
Последняя фраза была произнесена Гэндальфом так, будто он хотел донести что-то до Итилаиль. И эльфийку тут же озарила неожиданная догадка, от которой она тут же остановилась, прекратив нервно вышагивать по площадке, и медленно повернула голову в сторону мага.
— И вы решили, что возможно уже нашла?
Ответа на ее вопрос не понадобилось. По мрачным лицам Элронда и Гэндальфа Итилаиль поняла, что оказалась права. Элронд начал что-то говорить, но она уже не слышала его слов. Внутри все похолодело. Они охотнее готовы были поверить в то, что она обратилась ко злу, чем в то, что она могла устоять. Нет, Эрейниэль никогда не нашла бы ее, если бы Итилаиль того не желала. У них не было ничего общего раньше, и тем более сейчас. Предположение Элронда и Гэндальфа было безумным, именно поэтому оно так сильно задело Итилаиль.
— …мы не могли рисковать. Все, что упоминалось на Совете, должно держаться в строжайшей тайне. Слишком много жизней зависит от этого…
— Кто я по вашему? — резко перебила Итилаиль владыку Ривенделла. — Кто я? Обманщица? Мошенница? Хладнокровная убийца? Или быть может я вам совсем чужая? Ибо если это не так, то я не понимаю, какие у вас есть причины не доверять мне!
Она сорвалась на крик. Держать эмоции в себе Итилаиль больше не могла, да и не хотела.
— Ты много странствовала и совершала сомнительные поступки. Я верю твоим рассказам, Итилаиль, однако не могу быть уверен, что ты не умолчала о чем-либо, — заметил Элронд.
— Теперь ты будешь использовать мои же болезненные воспоминания против меня, Элронд? — воскликнула Итилаиль.
— Прости меня за это, — покачал головой владыка Ривенделла. — Но мы должны удостоверится, что ты рассказала все о своих странствиях.
Итилаиль снова принялась расхаживать порывистыми шагами взад-вперед по веранде периодически злобно поглядывая на спокойно стоящих Элронда и Гэндальфа.
— Манипулируете словами, недоговариваете… «Рассказала все о своих странствиях», что это значит вообще? Я не обязана никому ни о чем докладывать… — бормотала она себе под нос.
— Я боялся, что если зло завладело сердцем твоей сестры, то сможет завладеть и твоим, — сказал ей Гэндальф.
— Зло? Мы не знаем, почему Ан. Эрейниэль оказалась в Ортханке, — Итилаиль не могла избавиться от чувства, будто с ней играют. — Что тебе известно, Гэндальф? Я имею право знать.
Эльфийка остановилась и выжидающе посмотрела на своих собеседников потемневшими от злости глазами. Она тяжело дышала, почти задыхаясь то ли от негодования, то ли от обиды.
— Итилаиль, много лет назад именно Эрейниэль послала убийцу, чтобы избавиться от тебя.
Слова полоснули словно нож. Эльфийка замерла, словно каменное изваяние, сразу не поверив в услышанное. Воспоминания, которые она так долго запирала от самой себя, обрушились неконтролируемым потоком. Снег, чужак, кровь. Предплечье, на котором белой кривоватой линией протянулся старый шрам, болезненно запульсировало, заставив эльфийку обхватить его другой рукой. Итилаиль вдруг почувствовала себя как на ладони перед Элрондом и Гэндальфом. Эти двое казалось знали о ней все, и даже то, о чем не догадывалась она сама.
— Избавиться, — еле слышно повторила эльфийка. Ледяная дрожь пробежала по спине, в ногах появилась слабость, и Итилаиль почувствовала, что начинает задыхаться. «Не сейчас, не здесь», — с силой приказала она самой себе, и на удивление это сработало. Отрезвляюще, возвращая ее в реальность, перед ней снова предстал убийца, лишивший жизни ее мать, пытавшийся убить ее, заставивший покинуть Вековечный лес. Итилаиль никогда не пыталась узнать, кто послал его и почему. Сестра? Это не укладывалось в голове, и эльфийка, справившись с эмоциями, задала единственный разумный вопрос: — Почему она хотела избавиться от меня?
— Она сама призналась в этом перед Митрандиром. Мне жаль, Итилаиль.
Спокойный голос Элронда был призван утешить ее и остудить ее гнев, но вместо этого внутри Итилаиль с новой силой вспыхнула ярость. Он не ответил на ее вопрос.
— Почему она хотела моей смерти?! Чего вы не договариваете мне?! — контроль над собой был безвозвратно утерян. — Мне надоело играть в ваши запутанные игры! Вы не сказали мне и слова о моей сестре, спокойно беседуя со мной ни о чем все эти дни, и сейчас снова что-то скрываете!
Она кричала во весь голос, выплескивая всю свою обиду. Не стесняясь и не скромничая, она дала свободу своим эмоциям, сдерживаемым так долго. Отбросив мысли о воспитании и манерах, Итилаиль в гневе размахивала руками и с остервенением отбросила пару стоящих рядом стульев.
— Итилаиль… — начал было Элронд, но эльфийка сразу поняла, что за ее именем последует лишь пустое оправдание.
— Нет, — Итилаиль прервала его, — я не хочу слышать очередные отговорки, прикрываемые так называемой мудростью. Вы знаете меня так давно и все равно не доверяете мне. Вот она я перед вами! Говорю то, что чувствую, не увиливаю, не скрываю. Я никогда вам не лгала, и вы это знаете! — Эльфийка остановилась и вдруг на удивление тихо произнесла: — Если ваша мудрость ничем не отличается от жестокости, то избавьте меня от нее.
Гнев сгорел весь без остатка, оставив после себя лишь глубокое чувство обиды, глубоко засевшее в сердце. Итилаиль торопливо развернулась и покинула веранду, не позволяя увидеть Гэндальфу и Элронду выражение своего лица.
Она шла так быстро, что даже не заметила, как прошла мимо Арагорна, мирно курившего трубку под одним из раскидистых деревьев. На удивление мыслей не было, сейчас Итилаиль могла думать только о том, как быстрее выйти за пределы эльфийской обители. Сорвалась на бег. Вниз по склону, минуя тенистый парк, прямо к воротам, а оттуда, не останавливаясь, дальше и дальше. Ноги несли ее прочь от Ривенделла, пока Итилаиль, резко остановившись, наконец не обнаружила себя у края неширокого плато. Ветер, шумевший в ушах, стих, и эльфийку окутала объемная тишина. Прямо над ней смиренно возвышались скалы, а вдали холодное солнце клонилось к горизонту. Не справившись с чувствами и давящим безмолвием, она закричала. Срывая голос, выплескивая всю горечь обиды, напряжение и ярость. Когда воздуха в легких не осталось, силы покинули ее, и Итилаиль тяжело опустилась на желтеющую траву.
Раз за разом срывая травинки и комкая землю под своей ладонью, эльфийка не обращала внимания на грязь, забивающуюся под ногти. Это действие помогало ей успокоится и сосредоточится. Она сидела на холодной земле и все думала. В конце концов она приняла решение. Медленно встав и расправив плечи, Итилаиль набрала в легкие побольше воздуха и звонко свистнула. Она знала, что он ее услышал. Осталось только дождаться.
***
Элронд в несвойственной ему торопливой манере появился на тренировочной площадке, где Глорфиндель — военачальник владыки Ривенделла — обучал эльфов-воинов. Что-то в его поведении показалось золотоволосому эльфу странным. Элронд не часто появлялся здесь, кроме того вид у него был обеспокоенный. Найдя взглядом военачальника, он направился к нему.
— Мне нужна твоя помощь, — обратился Элронд к Глорфинделю на всеобщем языке дабы не привлекать лишнего внимания со стороны эльфов. — Дело в…
Вдруг со стороны конюшен, находящихся неподалеку раздалось громкое ржание, полное безысходности.
— Это ведь Оросс, конь Итилаиль? — спросил Глорфиндель обеспокоенно.
— Да, — без тени удивления ответил Элронд. — Я приказал закрыть конюшню, чтобы он не смог ее покинуть.
— Но почему… — начал было Глорфиндель, но тут же осекся, вздохнул и понимающе произнес: — Итилаиль сбежала.
Владыка Ривенделла лишь коротко кивнул, довольный тем фактом, что Глорфиндель улавливает суть возникшей ситуации.
— Я прошу тебя ее найти.
Больше ничего не требовалось. Глорфиндель, получив распоряжение и не задавая лишних вопросов, покинул тренировочную площадку. Прихватив с собой лук, он отправился к воротам.
***
— Что-то не так, — угрюмо пробормотала Итилаиль себе под нос.
Она свистнула еще раз, но спустя время поняла, что Оросс не явится. Ей хотели помешать, это было очевидно. Но больше всего Итилаиль раздосадовало то, что ее действия так легко предугадали.
Солнце близилось к закату, и эльфийка понимала, что без Оросса ей не уйти далеко. С ней не было ни оружия, ни припасов. Первым порывом было плюнуть на все и просто пойти вперед куда глаза глядят, злость и обида до сих пор терзали ее разум, но Итилаиль медленно выдохнула и продолжила стоять на месте. Нет. Можно поступить иначе. Эльфийка скрестила руки на груди и, прикрыв глаза, мысленно вернулась в Ривенделл. От ворот до конюшен не так уж и далеко, она наверняка сможет пробраться незамеченной. Тихо отроет засов, выпустит Оросса и… наверняка наткнется на стражу. Именно этого и ожидает Элронд. Итилаиль усмехнулась своим же мыслям и открыла глаза.
У горизонта собирались тучи, ветер усиливался, сильными порывами растрепывая волосы Итилаиль. Ее шаткий план был обречен на провал, поэтому вариант побега в никуда быстро уступил место другим навязчивым мыслям. В голове крутились события последних часов, и вскоре Итилаиль полностью погрузилась в терзающие душу размышления. Она напрягала память, перебирая сотни воспоминаний о событиях ее жизни, пыталась выстроить логические цепи, что привели бы ее к ответам, снова и снова прокручивала в мыслях разговор с Элрондом и Гэндальфом, пока ее недвижимое тело не закоченело от холода и не полил сильный дождь. Но ей так и не удалось понять, почему или ради чего сестра хотела ее смерти. В какой-то момент она попыталась воскресить в памяти черты ее лица, ее мимику и жесты, вспомнить, как она говорила и двигалась. Но ничего, на месте тех воспоминаний была лишь пустота. Эрейниэль, как сейчас называла себя ее сестра, была для Итилаиль не более чем незнакомкой. Что ж, возможно это и к лучшему.
Совсем незаметно наступила ночь, погрузив в темноту плато и поглотив тени от скал. Итилаиль даже не заметила этого, полностью сосредоточившись на своих мыслях. Ей нужно было решить, как жить дальше, и она не собиралась спешить. Час тянулся за часом, дождь не прекращался. И без того темная дорожная одежда Итилаиль, промокнув, стала почти черной. Если бы кто-то сейчас со стороны посмотрел на нее, то не увидел бы ничего кроме бледного лица, обрамленного тенями.
Итилаиль ощущала себя стоящей на распутье. Перед ней, словно игральные кости, лежали вырванные моменты жизни. То, чего она лишилась, чего ждала, чего боялась. Правда — таков был ответ. Она хотела знать правду о себе и о своей сестре. И путь, до этого казавшийся запутанным, наконец появился перед ней.
С первыми лучами солнца дождь утих, а следом за утренним светом на плато появился посланник Элронда, искавший ее всю ночь. Итилаиль, даже стоя к нему спиной, сразу поняла кто это.
— Снова послал тебя выполнять грязную работу? — хриплым после холодной ночи голосом произнесла Итилаиль.
Глорфиндель молча смотрел на обернувшуюся к нему эльфийку. Ее вид сейчас оставлял желать лучшего. Одежда насквозь промокла, растрепанные волосы торчали во все стороны, а под глазами залегли темные тени. Итилаиль выглядела опасно непредсказуемой сейчас, она ждала ответа и была настроена крайне враждебно.
— Ты ведь знал, почему они не допустили меня к Совету, не так ли? — задала новый вопрос эльфийка. — Знал о моей сестре? Знал, в чем они подозревают меня?
Тон ее голоса можно было сравнить со зверем, готовящимся к прыжку. Вкрадчивый и обманчиво спокойный. Но Глорфиндель достаточно хорошо знал ее, чтобы понять — она страшно зла.
— Вы заперли моего коня, — не вопрос. — Заставили его бессильно стоять и слушать, как я зову его. Чем он заслужил это?
— Ничем, — наконец подал голос светловолосый эльф.
— В таком случае чем я заслужила такое унижение?! — она в ярости сжала пальцы в кулаки. — Мало мне нанесенного оскорбления перед всеми собравшимися на Совет, так он даже покинуть Ривенделл мне не дал!
Итилаиль развернулась к эльфу всем корпусом и неторопясь пошла к нему. Онемевшее тело едва двигалось, но эльфийка шла так, будто до это размяла каждую мышцу. Медленно, словно кошка, она подошла вплотную к Глорфинделю, неотрывно смотря ему в глаза, и тихо проговорила:
— Ты выполняешь его поручение, но что занимает твои собственные мысли?
Глорфиндель коротко вздохнул. Он знал, что Итилаиль пытается нарушить его спокойствие, вывести на эмоции, но вопреки всему был спокоен. Не в первый раз он видел ее в таком состоянии. Мягко посмотрев на нее, он заключил ее лицо в свои ладони. Зрачки Итилаиль расширились от неожиданности, но вида она не подала, продолжив стоять неподвижно. Глорфиндель никогда прежде не позволял себе такого, но сейчас ему показалось, что только внезапное действие заставит ее прислушаться. Он оказался прав.
— Я не разделяю мнение Элронда и Гэндальфа. Не поделившись своими опасениями заранее, они поступили с тобой жестоко. Но я также верю, что у мудрых на все есть свои причины. Что бы ни случалось с тобой, всегда оставайся спокойна, Итилаиль. Не то будешь сожалеть, сама знаешь, — он помедлил секунду словно проверяя реакцию эльфийки на его слова. — Нам стоит вернуться, обдумай все, а затем, если решишь покинуть Имладрис, никто не станет мешать тебе.
Сказав это он медленно, словно нехотя, убрал руки от ее холодного лица. Они долго смотрели друг на друга, пока Итилаиль не нарушила молчание.
— Хорошо. Вернемся. Но разговоров с меня достаточно. Я приняла решение.
— Что ты задумала?
— Если никто не желает открыть мне правду, я сама до нее докопаюсь. Скоро я отправлюсь в Изенгард.
