Тень солнца

Серебристый конь быстро несся по равнине. Одетая в черное всадница, прищурив глаза в попытке защититься от бьющего в лицо ветра, всматривалась в горизонт. На юге, сверкая на солнце белоснежными вершинами, молча высились три горных пика — Келебдил, Фануидол и Карадрас. Последний, как молчаливый страж, издавна охранял перевал через Багровые Врата, расположенные на его западном склоне. Именно этой дорогой должен был пройти отряд Хранителей. Итилаиль же ждал другой путь — на юг, вдоль Мглистых гор до долины Нан-Курунир, в которой стояла крепость Изенгард. Прошло уже несколько дней с тех пор, как эльфийка покинула Ривенделл. Неприветливые северные равнины остались за спиной, чему Итилаиль была несказанно рада. Из-за непрекращающегося, пронизывающего до костей восточного ветра она постоянно мерзла, даже несмотря на теплую одежду. Ночи на открытой равнине были настоящим мучением. Холод и отсутствие чувства безопасности не способствовали нормальному сну. Итилаиль была уставшей и разбитой, оттого крайне ворчливой и всем недовольной. А вот Оросс наоборот пребывал в прекрасном настроении. Ему бесконечно нравилось вот так нестись по равнине во весь опор, чувствуя ветер в гриве. Они вплотную подошли к землям Эрегиона. Итилаиль остановила Оросса и осмотрелась. Всю свою сознательную жизнь она старательно избегала этих мест, сама не зная почему. Она родилась здесь, но страшные события, пережитые в столь раннем возрасте, стерли из памяти все воспоминания о тех днях. Она знала, что время не пощадило ее родной город, и за прошедшие века от него наверняка уже ничего не осталось, но все равно с опаской смотрела вперед, не решаясь тронуться с места. Оросс, чувствуя сомнения Итилаиль, решил действовать самостоятельно. Конь сделал шаг, второй, а затем и вовсе неторопливо пошел вперед, будто вовсе не эльфийка решала, куда отправиться дальше. — Я для тебя не авторитет, верно? — усмехнулась Итилаиль. Непонятное чувство неуверенности ослабло, сменившись спокойствием, и она снова могла продолжить путь. Солнце клонилось к горизонту, и пора было остановиться на ночлег. Итилаиль выбрала небольшую каменистую лощину, где они с Ороссом могли разбить лагерь без опасений. Но стоило эльфийке спешиться, как она словно оказалась посреди вымершей пустоши. Ни звука, ни шороха вокруг, одна лишь тревожная тишина. Итилаиль не бывала здесь раньше, но по рассказам знала, что на землях Эрегиона до сих пор оставались следы присутствия благословенного народа. Здесь всегда легко дышалось, и усталость уходила прочь. Но сейчас ничего подобного не было. Оросс нервно перебирал копытами, и этот звук казался неимоверно громким. Тень нависла над этими землями, и Итилаиль чувствовала опасность. Дотронувшись указательным пальцем до кольца с синими камнями, эльфийка пожелала стать скрытой от чужих глаз, пожелала слиться с вечерним сумраком и исчезнуть из поля зрения врагов. И кольцо заискрилось, внимая ее повелению. — Теперь нас не найти, — тихо сказала Итилаиль Ороссу, успокаивающе погладив его по шее. Ее кольцо было особенным. Итилаиль не помнила, когда и от кого она получила его, поэтому долгое время считала его просто украшением. Но однажды, совершенно случайно, эльфийке открылась его истинная природа. Кольцо могло скрывать своего владельца в тенях и сумраке. Однако днем оно становилось почти бесполезным. Итилаиль даже дала ему название — Эленья , по эльфийскому названию звезд, в свете которых кольцо обретало свою силу. Долгое время она не считала, что волшебное украшение способно на большее, однако то, как ей удалось призвать владычицу Галадриэль в Лихолесье, не давало Итилаиль покоя. За этим она и ездила в Синие горы к лучшим мастерам гномов. Они поведали ей, что кольцо однозначно создано эльфами и способно укрыть от чужих взоров не только носителя, но и его спутников. А вот то, как оно могло призвать на помощь Галадриэль, гномы объяснить не смогли. И даже сейчас для Итилаиль Эленья представляло большую, но все же очень дорогую сердцу загадку. Вокруг уже стояла темная ночь, и магия кольца надежно укрыла его носительницу и Оросса, которого она желала защитить. Итилаиль словно бы стало теплее и спокойнее. Этой ночью она спала крепко. Встав, едва только занялся рассвет, эльфийка неспешно доедала свой скудный завтрак, когда ее внимание привлекло движение у горизонта. В небе, среди темных облаков, появилось новое, отличное от других. Оно быстро двигалось, и вскоре эльфийский глаз различил движение крыльев. Огромная стая черных ворон летела низко над землей, надвигаясь прямо на Итилаиль. Эльфийка, все еще укрытая магией кольца, предпочла не рисковать. Быстрым движением стянув с себя плащ, она в два шага оказалась у отдыхающего Оросса, и накинула темную ткань на его спину. Ее, в черной одежде в предрассветный час, трудно было заметить, но вот серебристого коня вполне. Притаившись у большого камня, они наблюдали, как часть ворон отделилась от стаи, и, спустившись еще ниже, пролетела широкими зигзагами прямо над их головами. Путники остались необнаруженными. Это были не просто птицы, а вороны, чьим домом был Фангорн. А этот лес находился прямо у границ с Изенгардом. «Саруман», — поняла эльфийка. Путь на юг был под надзором. Но осознание этого все равно не останавливало Итилаиль. Когда бледное солнце поднялось из-за горизонта, они снова двинулись в путь. Оросс скакал без остановки до самого полудня, поэтому Итилаиль решила сделать привал, чтобы отдохнуть, а заодно и пообедать. Они расположились среди скал. Отсюда хорошо просматривалась равнина, в том время как сами путники были хорошо защищены от лишних глаз. Итилаиль, сидя на большом валуне, наслаждалась теплом редкого зимнего солнца. Ниже по склону пасся Оросс. Смотря на него, эльфийка поймала себя на мысли, что не помнит, когда они странствовали вот так, вдвоем, в последний раз. Много времени с тех пор прошло. Упершись локтями в колени и положив подбородок на руки, Итилаиль погрузилась в воспоминания. Оросс появился на свет в Рохане. Обладая всеми чертами, присущими его породе, он был дик и свободолюбив. Итилаиль в то время была гостьей в стране коневодов и нередко заглядывала в конюшни. Еще живя в Ривенделле, она обучилась езде верхом, а также открыла в себе любовь к лошадям. Она легко угадывала их настроение и в целом быстро находила с ними общий язык. В Рохане эти качества ей пригодились. Кони породы меарас — гордость рохиррим. Каждый такой конь ценен, поэтому рождение Оросса в свое время было главной новостью. Вот только жеребенок с самого рождения никого не подпускал к себе, создавая конюхам массу проблем. Но так продолжалось до появления Итилаиль. Эльфийка, к которой обратились за советом, решила помочь с возникшей проблемой. Она не пыталась подманить коня едой, прочими уловками заставить доверять ей, она просто открыла его загон и велела бежать туда, куда ему заблагорассудится. Молодой конь конечно же воспользовался шансом и сбежал. На Итилаиль обрушилась волна негодования, казалось, ее ненавидят абсолютно все. К ней обратились в надежде на эльфийскую магию, а она попросту выпустила драгоценного коня. Но Оросс был любопытен, к тому же совершенно неопытен. Набегавшись вволю и изрядно проголодавшись, он вернулся, и с того самого дня привязался к Итилаиль, а она к нему. Эльфийка провела в Рохане несколько лет, и Оросс вырос на ее глазах. Она воспитала его, научила ходить под седлом. Но никогда не пыталась подавить его жажду к свободе, из-за чего он вырос довольно своевольным. Арагорн однажды назвал это дурным воспитанием. Но Итилаиль не была с ним согласна. Именно эта черта однажды заставила Оросса помчаться вслед за ней, когда король Тенгель изгнал ее. Эльфийка могла поклясться, что рохиррим до сих пор помнят ее и считают, что она украла их ценнейшего коня. Итилаиль усмехнулась собственным мыслям. Казалось, это было так давно. Блуждая рассеянным взглядом по открытой равнине, эльфийка заметила кое-что, мгновенно вырвавшее ее из размышлений. У горизонта быстро двигались черные точки. Это определенно были звери, и, пусть направлялись они не к месту их с Ороссом стоянки, Итилаиль насторожило их появление. Она коротко свистнула, обратив внимание коня на себя, а затем поманила его, побуждая подойти к ней поближе и держаться ближе к скалам. Медленно привстав на валуне, Итилаиль приложила ладонь козырьком ко лбу и внимательнее всмотрелась в движущиеся силуэты. Точки обрели очертания, и эльфийка поняла, что вороны были только началом всех ее проблем. — Похоже этой ночью нам придется отбиваться от волков, — мрачно сказала она Ороссу. Это было лишь делом времени, когда волки обнаружат их. Пусть кольцо и способно было укрыть их от чужих глаз, но по запаху их все равно можно было найти. Срываться с места также не было смысла. Они рисковали потерять укрытие среди скал и наткнуться на волков посреди равнины. Итилаиль приняла решение остаться здесь на ночь и подготовиться. До наступления темноты эльфийка разожгла костер из того, что смогла найти на этом безлесом куске земли. Уговорила Оросса оставаться поближе к скалам, а сама, подготовив оружие, расположилась на крупном валуне, с которого открывался хороший обзор. Ночь была темной и морозной. От камня, на котором сидела Итилаиль, исходил холод. Эльфийка, накинув капюшон и поплотнее запахнувшись в плащ, продолжила свой ночной дозор, вглядываясь в темноту за кругом света от костра. И вот вдалеке среди непроглядной тьмы появились огоньки. То исчезая, то появляясь вновь, они медленно приближались к лагерю. Итилаиль покрепче сжала лук и тихо вытянула первую стрелу из колчана. И тут над равниной раздался протяжный волчий вой. Оросс дернул ушами и начал нервно перебирать копытами. — Ничего не бойся, — сказала ему Итилаиль. В тот самый миг, когда эльфийское зрение справилось с темнотой, различив очертания первого зверя, звонко щелкнула спущенная тетива, и волк упал замертво. Снова и снова волки показывались из темноты, сразу же встречаясь со стрелами Итилаиль. Когда одному зверю удалось достигнуть границы света от костра, эльфийка смогла хорошо рассмотреть его. В два раза крупнее обычного волка, он злобно скалился, обнажив желтые клыки. Волколак. Итилаиль еще не приходилось сталкиваться с подобными тварями, но это ничего не меняло. Очередная стрела нашла свою цель. Волколаки подступали все ближе, не чувствуя особой угрозы от эльфийки, Оросс оказался в опасности. Итилаиль, поняв это, вытянула длинный кинжал из ножен и с яростным выкриком спрыгнула с камня вниз прямо на ближайшего волколака. Зверь вскочил в попытке сбросить с себя неизвестно откуда появившуюся эльфийку, но тут же был смертельно ранен быстрым отточеным движением клинка. Подхватив из костра горящую ветку, Итилаиль кинулась навстречу не ожидавшим такого оборотням. — Ну! Подходите, трусливые псы! — крикнула она отпрянувшим от огня тварям. Не дожидаясь очередного нападения, Итилаиль сделала выпад, сильно ударив одного из волколаков полыхающей веткой. Запахло паленой шерстью, и волк, пронзительно взвизгнув, отскочил от эльфийки. Второй волколак рухнул от удара кинжала. Ее напор и ярость напугали оборотней, они пятились назад, клацая зубами в бессильной злости, но напасть снова не решались. Вскоре вся стая и вовсе отступила, исчезнув во мраке ночи. Убедившись, что опасности больше нет, Итилаиль вернулась к костру и с усталым вздохом присела у огня. Ее до сих пор потряхивало то ли от злости, то ли от страха. Ведь только сейчас она по-настоящему осознала, какой была расстановка сил в этой опасной схватке. Но, пусть она была и в меньшинстве, волколаки были довольно трусливы. Нужны были лишь несколько мгновений храбрости, чтобы одолеть их. А храбрость, как известно, — это страх, задержанный на секунду. Итилаиль приободряющее потрепала Оросса, опустившегося рядом с ней на колени. Этой ночью им было не до сна. С первыми лучами солнца напряжение, в котором пребывала Итилаиль, ушло. Она собрала все свои стрелы, разбросанные вокруг лагеря, даже не удивившись тому факту, что ни одного убитого ею волколака не осталось. Волки-оборотни, порожденные темной магией, рассеялись как дым. Они с Ороссом наконец смогли отправиться в дорогу. По плану эльфийки они продолжили путь по землям Эрегиона и остановились у самого подножия Карадраса. Здесь, наспех разведя небольшой костер на случай появления нежданных гостей, Итилаиль прилегла рядом. Измотанная бессонной ночью эльфийка, положив дорожную сумку под голову, почти мгновенно провалилась в беспокойный сон. Ей снились образы и тени. Они расплывались и ускользали, стоило ей только присмотреться к ним. В нарастающей какофонии звуков они маячили перед глазами с удивительной быстротой, вызывая головную боль. По сторонам то тут, то там темноту разрывали оранжевые вспышки. «Это огонь?» — подумала Итилаиль. И тут она поняла, что сама быстро бежит, ведомая кем-то. Переведя взгляд на фигуру перед ней она узнала в ней мать. Глоссвен обернулась к ней и прокричала что-то с искаженным от ужаса лицом. Что происходит? По другую сторону от матери она заметила сестру. Только та была еще… ребенком? Она споткнулась и упала, вмиг потеряв мать и сестру из виду. Оказавшись посреди хаоса и теней, она наконец огляделась. Это были эльфы. Силуэтами на фоне горящих зданий были эльфы. Они разбегались в разные стороны, преследуемые орками. Юная Итилаиль снова стояла посреди Ост-ин-Эдиля, своего родного города, находящегося под осадой. И леденящий кровь ужас переполнил ее. Из какофонии звуков начали проступать крики умирающих, злобные выкрики орков на неизвестном грубом языке. Она хотела сорваться с места и бежать без оглядки, но страх пригвоздил ее к земле. Только появившаяся мать, сильно дернувшая ее за руку, смогла сбросить это оцепенение. Они снова бежали. Кажется рядом была река, а вдалеке впереди спасительно раскрылись большие каменные врата. Итилаиль оглянулась в последний раз и не смогла сдержать крика… Она кричала, до конца не осознав, что уже проснулась. Сердце заходилось в бешеном ритме, и дрожь сотрясала все тело. Итилаиль снова пережила все те детские воспоминания, что дремали в ней так долго. Нападения на Ост-ин-Эдиль, их бегство, укрытие в Мории — все. Задыхаясь, она перекатилась на живот, уперевшись ладонями в холодную землю. Кое-как встав, она подхватила свои вещи, и пошатываясь двинулась к Ороссу. Ей хотелось покинуть это место как можно скорее. До сих пор ей казалось, что она все так же слышит тот гул и крики. Тряхнув головой и проведя дрожащей ладонью по лицу, она пришпорила коня, и Оросс сорвался с места. Он бежал так быстро, как только мог, стремясь унести Итилаиль прочь. Ему не нужно было знать, почему он бежит или от чего. Он знал лишь, что сейчас ей это было нужно. Итилаиль сотрясала мелкая дрожь, а в ушах все нарастал гул голосов, смешиваясь с порывами ветра: «Остановись… остановись…» Над равниной стояла тихая безлунная ночь, и Оросс бежал практически вслепую, полагаясь на природное чутье. Итилаиль, хоть и обладала острым эльфийским зрением, в темноте все же видела не слишком хорошо, можно даже сказать несколько хуже многих ее собратьев. Но в этот самый момент ей было все равно, настолько звуки вокруг поглотили ее разум и мысли. Она старалась просто не сойти с ума от бесконечно повторяющихся слов, произносимых то громко, то тихо, неведомыми голосами. Прижавшись к шее коня, эльфийка попыталась сосредоточиться на ровном перестуке его копыт. Голоса не унимались, но теперь к ним прибавился еще один, злобный, непохожий на прочие. В многоголосом вое он звучал теперь громче всех. Итилаиль подняла голову, когда заметила, что Оросс заметно напрягся, начав подергивать ушами. Не только она слышала этот жуткий голос, он долетал до них сквозь темные низко нависшие над землей облака. Она оглянулась в растерянности и тут ее ушей достигли слова, смысл которых она смогла разобрать. — Losto Caradhras, sedho, hodo, nuitho i ‘ruith! — Гэндальф? — с неподдельным изумлением прошептала она. Темное небо расчертила вспышка молнии, Оросс, испугавшись, встал на дыбы. Не сумев удержаться на его спине, Итилаиль скатилась вниз и, потеряв равновесие при приземлении, упала на пожухлую траву. Над равниной прокатился отдаленный рокот и все стихло. Лежа на земле, она чувствовала, как бьется ее сердце, отсчитывая долгие секунды. Оросс в волнении кружил рядом. «Что это было?» — спрашивала она у самой себя. Голос Гэндальфа она не могла спутать ни с чьим другим, но откуда он доносился? Вспомнив услышанные слова, она медленно подняла голову, взглянув на Карадрас. Жестокий. Такое прозвище ему дали за то, что он не любил ни эльфов, ни гномов, ни людей. Похоже отряд не смог одолеть перевал. Если так, они будут как на ладони — слишком много шпионов было у врага в этих краях. Поднявшись на ноги, Итилаиль посмотрела на свою ладонь, начавшую саднить. Светлая кожа на внутренней стороне была рассечена. Должно быть при падении эльфийка поранилась о затерявшийся в траве камень. — Проклятье, — тихо выругалась она. Тут же ее глаза округлились от неожиданного осознания. Те слова Гэндальфа, что он произнес в день отбытия отряда. Они все никак не выходили у нее из головы. И кажется сейчас Итилаиль поняла, почему они казались ей странными, словно чужими. Это был текст проклятия. Неизвестно кем и когда произнесенным. «Все начатое во имя добра обернется лихом. Гнев высших сил последует за тобой и настигнет рано или поздно. И будет твоя бесприютная душа скитаться и устанет она от мира, как от тяжкого бремени. Это в крови твоих предков», — повторила она про себя сказанные магом слова. Разгадка впрочем не принесла ей спокойствия, а только породила новые вопросы. Кем впервые были произнесены эти слова? И для кого? Для чего Гэндальф сказал ей это? Тем временем занимался рассвет. Холодное зимнее солнце поднималось из-за Мглистых гор, окрашивая все вокруг в розоватые тона. Темнота начала рассеиваться, позволив Итилаиль рассмотреть то место, где она стояла. Ее окружали груды крупных камней, разбросанных по большой территории. Сейчас ничего не говорило об этом, но когда-то они были частью величественных строений. Вдалеке чернело озеро, а за ним горделиво возвышалась Морийская Стена. Теперь она помнила все это. Итилаиль пошла вдоль ряда древних камней, бывших когда-то стеной города. Она ступала осторожно, словно боялась потревожить их покой. Дойдя до особо крупного валуна, Итилаиль медленно протянула руку и коснулась холодной поверхности, источенной дождем и ветрами. Она снова услышала шепот, но на этот раз он не испугал ее. Эльфийка придвинулась ближе к камню и прислушалась, прикрыв глаза. — Дочь вернулась, вернулась… — повторял шепот. Итилаиль опустилась на колени, коснувшись лбом валуна, и продолжила слушать. Что-то менялось в ней сейчас, это место меняло ее. Здесь, посреди древних камней, укрытых утренним туманом, она чувствовала себя спокойно. Как… как дома. — Что мне делать? — прошептала эльфийка. Сейчас, стоя на коленях среди развалин ее родного города, она уже не была уверена в выбранном для себя пути. Все так усердно старались отговорить ее от этого путешествия, и только сегодня Итилаиль на самом деле задумалась о последствиях принимаемых ею решений. Зачем ей нужно было в Изенгард? Узнать, действительно ли сестра желала ей смерти. А главное, почему. Все факты указывали на причастность ее сестры. Убийца знал, где расположен их с матерью дом. Эрейниэль не пыталась отыскать Итилаиль, поскольку думала, что та мертва. Их встреча с Гэндальфом на вершине Ортханка и ее странное поведение. Это была она, больше некому. Поэтому Эрейниэль должна была ответить за все, что сделала. Судить ее Итилаиль могла по праву крови. Но хотела ли эльфийка знать, кто она сама? Всю жизнь ее преследовало чувство, будто чего-то не хватает, какого-то кусочка головоломки. К тому же Элронд и Гэндальф явно не все говорили Итилаиль. Слова последнего лишний раз доказывали это. Быть может она и ее сестра были связаны невидимыми нитями с тем самым текстом, что так некстати произнес Гэндальф. Так что же делать? — Вернись на прежний путь, — резкий порыв ветра с юга сильно ударил в лицо, на секунду прервав дыхание и заставив отшатнуться назад. Она не поняла, был ли это таинственный шепот или просто голос ее рассудка. Но похоже сейчас, остановившись и успокоившись, она смогла наконец принять правильное решение. Месть подождет. Ведь, если Эрейниэль виновата, груз предательства никогда не снимется с ее плеч. В сердце Итилаиль до сих пор пылал гнев, но в кои то веки голос ее рассудка был громче. Погрузившись в свои мысли, эльфийка не заметила, как солнце высоко поднялось над горизонтом. Ноги затекли от стояния в неудобной позе, и Итилаиль поспешила подняться. В желудке было пусто, поэтому она решила пообедать, прежде чем подумать, как действовать дальше. Достав из сумки два яблока и подсохшую пшеничную лепешку, Итилаиль вернулась к Ороссу и присела рядом. Отогнав все мысли прочь, она принялась за еду, не забыв угостить одним яблоком своего коня. Когда с обедом было покончено, Итилаиль заметно приободрилась. Пришло время вернуться на прежний путь, а значит найти отряд. Легко запрыгнув на спину Оросса, Итилаиль направила коня обратно на север. Если ночью отряд пытался пройти через перевал, он должно быть уже спустился к подножию Карадраса. Именно там эльфийка решила искать Хранителей. Они скакали несколько часов, и на равнину уже начала спускаться темнота. Карадрас был близко, но следов отряда пока не было видно. Вдруг вдалеке раздался протяжный волчий вой. — Похоже не одни мы их ищем, — обратила Итилаиль к Ороссу. Отряд был рядом, в этом эльфийка не сомневалась. А значит у волколаков было больше шансов отыскать его. Зная, что Ороссу это сильно не понравится, Итилаиль направила коня в сторону, откуда совсем недавно донесся волчий вой. Эльфийка не ошиблась. Спустя какое-то время стая вывела их к холму, окруженному старой каменной оградой, на котором росло несколько крупных падубов. «Отличное место, чтобы обороняться», — подумала Итилаиль. Хорошо присмотревшись, она заметила на вершине холма небольшой костер. Теперь эльфийка точно была уверена, что отряд там. Держась от волколаков на безопасном расстоянии, Итилаиль спешилась и сказала Ороссу: — Держись рядом, но близко не подходи. Я скоро позову тебя. Конь послушно отошел, следуя указаниям. А сама Итилаиль сняла лук со спины и принялась наблюдать. Перевалило за полночь, когда волколаки решились атаковать. Через дыру в каменной изгороди они пытались прорваться на холм. Итилаиль с готовностью встала и, бросив взгляд на ярко засиявшее на ее руке кольцо, бросилась в бой. Ночь была ей на руку. В темноте, вдалеке от света костра, у волколаков не было ни единого шанса увидеть ее, разве что учуять. Поэтому первая ее стрела, выпущенная точно в цель, сильно дезориентировала противников. Чтобы усилить эффект, она набрала полную грудь воздуха и протяжно засвистела, будто издеваясь над волколаками. Когда свист, прокатившись вдоль холма, смолк, Итилаиль вынула оба своих кинжала из ножен и ринулась в атаку. Не успевая замечать ее, оборотни в растерянности крутили головами и злобно рычали. Кинжалы Итилаиль, сверкая в ночи, появлялись словно из ниоткуда и разили без промаха. Стая разделилась. Часть отступила, но лишь для того, чтобы окружить вершину холма и напасть разом. А остальные все так же пытались добраться до Итилаиль. Эльфийка пыталась прорваться к каменной изгороди, но волколаки оказывали активное сопротивление, пусть даже не видя ее. И тут со стороны холма раздался могучий голос Гэндальфа. — Naur an edrait ammen! Naur dan i ngaurot!, — повелел он, и старые кряжистые падубы, росшие на холме, мигом вспыхнули. Волки, ослепленные ярким светом, в ужасе заметались в попытках отойти подальше от огня. Но те, что были ближе к Итилаиль, казалось озлобились еще сильнее. Свет сделал эльфийку более заметной, а значит уязвимой. С невероятной быстротой она увернулась от лязгнувших совсем рядом зубов и всадила кинжал прямо в шею напавшего на нее волка. Издав пронзительный визг, зверь упал замертво. Другой волколак попытался напасть сзади, но кинжал настиг и его. Остальные попятились, а после развернулись и побежали во мглу. Быстро подобрав свой лук и натянув тетиву, эльфийка выпустила еще одну стрелу в улепетывавшего зверя. К тому времени как стрела настигла его, волк был уже скрыт от глаз Итилаиль. И лишь по предсмертному визгу твари, она поняла, что не промахнулась. Бой был окончен. Деревья медленно догорали на фоне светлеющего неба. Итилаиль посмотрела на свои руки, все в волчьей крови, а потом перевела взгляд на тлеющие ветви. В ее черных растрепавшихся волосах поблескивали частицы пепла. Эльфийка вдруг ощутила нерушимое спокойствие, словно все происходило так, как и должно было. Она отвернулась от волчьих трупов и медленно побрела к провалу в ограде. Подойдя совсем близко, она подняла руку. Кольцо на ее большом пальце вспыхнуло чистым светом и плавно погасло. Появившись из предрассветного сумрака, Итилаиль предстала перед взором Хранителей. — Это был текст пророчества, ведь так? — без всяких приветствий и церемоний с ходу обратилась она к Гэндальфу, поднимаясь вверх по склону. — То, что ты сказал мне перед уходом. Не ожидавшие такого поворота событий Хранители в недоумении переглянулись. Один только маг смотрел прямо на Итилаиль. В его глазах плясали еле уловимые радостные огоньки. «Он думает, что именно его странные слова заставили меня вернуться!» — поняла эльфийка, вмиг начав злиться. Но потом она вдруг осознала, что отчасти так и произошло. Итилаиль попала в ловушку, умело расставленную Гэндальфом. Он знал, что она запомнит его слова, захочет понять их истинную суть. Но ловушка это была или нет, эльфийка все равно была настроена получить ответ. — Я слушаю, Гэндальф, — терпение не было ее отличительной чертой. — Да, — наконец отозвался маг, слегка улыбаясь, — ты все верно поняла, Итилаиль. — Этого мало. Кто произнес это пророчество? Кому оно было предназначено? — как же она ненавидела выуживать ответы на вопросы у Гэндальфа. — Это долгий разговор. Сейчас не время, да и не место для него, — уже не улыбаясь, сказал маг. — И когда же настанет это время? — не унималась эльфийка. Тут в разговор вмешался Арагорн. — Итилаиль, как ты нашла нас? Эльфийка перевела взгляд на Бродяжника, сразу немного успокоившись. — Карадрас, — сказала она, неопределенно махнув рукой в сторону горного пика. — Я видела странную молнию, решила, что вы наверняка там. — «Не говорить же, что я слышала голос Гэндальфа. Еще за сумасшедшую примут», — подумала она и добавила: — Преследовала волков, они-то и привели меня сюда. — Ты останешься? — с надеждой в голосе спросил Фродо. — Зависит от того, согласится ли Гэндальф открыть свои секреты, — Итилаиль снова перевела взгляд на мага, то же сделали и другие Хранители. — Ну что же, — спустя несколько мучительных мгновений сказал Гэндальф, — я расскажу тебе все, что хочешь знать, но не сейчас. Поговорим обо всем в безопасном месте. Нам нужно уходить с равнины как можно скорее, мы здесь слишком уязвимы. — Хорошо, — ответила Итилаиль с готовностью. — Но у меня есть еще одно условие. Не хочу быть навязанной попутчицей. Пусть все проголосуют за или против моего присутствия в отряде. Не дожидаясь ответа, Итилаиль отвернулась и пошла к пролому в изгороди, оставив отряд совещаться. Там, в лучах рассветного солнца, ожидаемо не оказалось ни одного волчьего трупа. Эльфийка собрала стрелы, вычистила свои клинки о траву и спрятала их в ножны. Тихо засвистев, призывая Оросса обратно, она тут же увидела его вдалеке. Конь радостно спешил навстречу. Это зрелище настолько заворожило ее, что на несколько минут Итилаиль просто замерла, прогнав все мысли из головы. Оросс мчался к ней, обрамленный светом, разгоняя копытами утренний туман. — Итилаиль, — послышался сзади голос Гэндальфа, возвращая ее к реальности, — каждый из отряда Хранителей сказал свое слово.