In the eye of Storm (В самом центре Бури).

- Я потерял контроль, - сокрушенно произнес Трандуил сам себе. Он метался из угла в угол в своей опочивальне, закрытой на все засовы. В тронном зале его ждали лучшие лучники и гонец, принесший нерадостные вести. Лесной король, наконец, остановился у окна, и вздохнул. Все-таки он поступил глупо. Отпустил Торина Дубощита, помог странному невидимому существу проскользнуть в темницы мимо Тауриэль и отпустить других гномов. И в результате погибли многие эльфы, стоявшие на страже. Хотя орки бы и так напали бы через речные врата, но все же Трандуил винил себя. Не плени он гномов, эта нечисть бы не посмела подойти так близко к лесному дворцу. И еще странные слова пленного орка о восстании темной силы волновали эльфийского владыку. Но хуже всего, что сбежавший вслед за Тауриэль Леголас отказался возвращаться. "Принц сказал, что хоть вы его король, вы не властны над его сердцем" - осторожно передал слова Леголаса гонец. Как и боялся Трандуил, его сын влюбился в эту рыжую эльфийку. Глупая девчонка. Когда ему доложили о ее своенравном уходе, рассерженный король в порыве гневе объявил ее изгнанницей. А сейчас он обдумывал этот приказ. Она убежала за тем гномом. Одним из племянников Торина. Король заметил, как она мило ворковала с ним, как влюбленная голубка, когда он пробирался в темницу к Торину. Какая ирония, криво усмехнулся Трандуил. У него и у его воспитанницы одинаковый вкус на сыновей Дурина... Гонец все же сумел порадовать его. Дракон, наконец, погиб. Он стрелы какого-то человека, потомка бывшего короля Дейла - Гириона. А значит, Эребор сейчас открыт. Что же делать? В дверь постучали. Трандуил задумчиво надел корону и отворил дверь. На пороге стоял новый капитан стражи, занявший пост вместо впавшей в немилость Тауриэль. - Мой господин? Все давно ждут. - Командиров ко мне, - решительно сказал лесной король, - Мы идем на Эребор. Эсгарот разрушен, и наши торговые союзники сейчас нуждаются в помощи. Приготовьте припасы и провизию. Так ли он желает вернуть реликвии своего народа или он просто хочет удостовериться, что Торин Дубощит жив? Рисковать целым народом ради одного... гнома? ... "Однажды ты станешь королем и поймешь, что нельзя рисковать всем походом ради одного гнома, пусть он нам и родной" - жестокие слова Торина, как бессмысленный и мерзкий приговор, до сих пор звучали у Фили в голове. Он украдкой смотрел на брата, которого узбад ранее решил оставить в Озерном Городе, и злился на дядю. Эсгарот сгорел дотла, ставший теперь могилой для многих его жителей и последним пристанищем сраженного стрелой Дракона. Они с Фили, Бофуром и Оином могли тоже не дожить до рассвета. Если бы не эта рыжая эльфийка, по которой теперь томно вздыхал Кили, младший братец погиб бы в страшных муках от яда орочьей стрелы, а если бы и дотянул до рассвета, то сгорел бы заживо в этом городе. Фили краешком глаза заметил, что Кили рассматривает свою еще не зажившую рану и глупо улыбается, глядя куда-то вперед. Он, как и все гномы по приказу Торина, облачившись в доспехи, продолжал укреплять вход в Эребор камнями, но то и дело останавливался, чтобы отдохнуть. Фили за это его не винил. Эльфийское колдовство наравне с целебной травой ацелас вернуло его к жизни, но слабость еще не прошла. Да еще и целая эльфийская армия вместе с выжившими людьми под предводительством Барда - убийцы Дракона была под носом, поэтому у Кили не было времени даже отлежаться и придти в себя. Фили считал, что сражаться глупо, тем более, что помощь от гномов с Железных Холмов еще не подоспела. Но когда Торин начал отдавать приказы налево и направо, гномам пришлось подчиниться. - Брось, ты же не серьезно, - не выдержал Фили, когда Кили как-то ласково притронулся к повязке на ноге и прикусил нижнюю губу. - О чем ты? - вяло отбивался брат, но он не умел врать, и румянец на его щеках, покрытых короткой юношеской щетиной, выдал его с потрохами. - Она же эльфийка, - Фили тщетно пытался возвать к разуму брата и почему-то испытывал легкую ревность, впрочем возникающую всегда, когда Кили влюблялся. Кили и раньше ухлестывал за юными гномками и пару раз даже за людскими девами, но за эльфийской девушкой... - Тсс, иди сюда, - Кили бросил тележку с камнями и потащил брата в сторону, - Ты секреты хранить умеешь? - Эээ... Разве я хоть раз тебя выдавал? - возмутился Фили, разводя руки в стороны, - Сколько мне в детстве из-за тебя доставалось? Кто стащил у дяди лук и выстрельнул им мне в зад? Матушка еще диву давалась, когда я наврал ей, что я сам напоролся на стрелу, да еще так ровненько, в самое яблочко! Проклятье! Меня из-за тебя мечником сделали. А из-за кого у меня шрам на ноге от пасти варга, который напал на нас, потому что кое-кто решил проверить - самка он или самец? И... - Стоп, стоп, - смутился Кили, - Я понял, понял! Я никогда в тебе не сомневался, просто это очень важно. Кстати, тот варг был все-таки самцом. - Я понял это, когда он победоносно поднял заднюю лапу, чтобы нас пометить! - Ой, да чего ты, он же не успел! Зато потом у нас были теплые жилетки из его шкуры. - Да ну тебя! Что ты хотел мне сказать? Фили скрестил руки и вопросительно приподнял бровь. - Я... - У Кили заблестели глаза, - Я хочу сделать Тауриэль своей женой! Я дал ей клятву! Если бы Фили был троллем, то он сейчас бы окаменел на месте даже без лучей солнца. - Что?! - Мы целовались! - Что?! - И... - Тише, - взмолился Фили и прикрыл брату рот рукой, - Не надо подробностей, нас услышат. Ты с ума сошел? Я... я... Я не знаю, что и сказать. Это немыслимо. Эльф и гном. Ведь... Никогда не было таких браков и... Я не слышал, чтобы хоть раз родился какой-нибудь гномоэльф или эльфогном. Это даже не звучит! Эру специально создал нас такими разными... Кили, умоляю... - Ох, брат мой, - глаза Кили затуманились, - Она такая красивая. Такие сладкие губы. Она словно звезда, такая неземная и далекая. Ее волосы пахнут... "Цветами, - мысленно вторил племяннику Торин, стоявший за грудой камней рядом и слышащий каждое его слово, - И губы, как дикая ягода, глаза ярче..." - Света луны, - не успокаивался Кили, не замечая ужаса в глазах у брата, который никак не мог поверить в это, - Кожа, как... "Бархат, рука легко скользит по ней, когда," - Я сжимаю ее в объятиях. Пусть я ниже ее ростом, но зато когда я прижимаюсь к ней, я... "Слышу бешеный стук сердца и это самое главного подтверждение, что..." - Она любит меня! Пусть и не сказала прямо, но я чувствую это! Она связана своим долгом. Но я пробью любые преграды! Я объявлю ее своей невестой! - Кили, - голова у Фили гудела, как улей с пчелами, - Когда ты успел? Когда отсиживался с ней на берегу, притворяясь раненым, а мы с Бофуром и Оином помогали людям вытаскивать уцелевшие вещи из воды? - Эй, но я и вправду ранен, ты же знаешь! Если бы не она, я бы... "Погиб" - грустно подумал Король-Под-Горой и тихо отошел в сторону. Как одинаково они с Кили думали об эльфах. Племянник о той эльфийке-стражнице. Он о лесном короле. "Все равно... Эльфы удивительные создание, - впервые за долгое время Торин подумал о лесных жителях жителях хорошо, - И ты остался во мне, как память о нашей странной любви, Трандуил." - Идут!!! - раздался крик Ори сверху. Торин снова помрачнел и разозлился на себя за минутную слабость. Когда все закончится, он лично запрет Кили в своих чертогах, чтобы тот не смел приближаться к эльфийке. Он не даст ему так пропасть в ее колдовских чарах, как он когда-то сам с лесным королем. - Ну, что же, - Торин хищно улыбнулся, оскалив зубы, - Устроим им такой же радушный прием, какой они нам оказали! ... Высокие, безупречные эльфийские воины, казавшиеся совершенно одинаковыми из-за блестящих позолоченных доспехов, неслышно расступались перед лесным королем, тут же смыкая за ним ряды. Трандуил ехал верхом на огромном олене с ветвистыми рогами, и спокойное дыхание зверя и его мерное покачивание слегка успокаивало короля. Будто он на простой прогулке в лесу. Глубоко в душе он был бы рад оказаться там, под надежными кронами огромных деревьев. "Я не хочу сражаться против тебя, Торин," - мысленно обращался эльф к нему. Рядом ехал на коне Бард, убийца Дракона, то и дело сжимавший в кармане какую-то вещь, и нервно улыбался. То, что они сейчас провернут - нельзя назвать королевской сделкой. Но это поможет предотвратить конфликт. Олень, подчиняясь воле хозяина, уже вступил на узкий мост, ведущий к главным воротам в Эребор, как вдруг под его копытами прозвенела стрела, гулко ударившись о каменные плиты. - Еще один шаг, - угрожающе раздался сверху знакомый голос, - И следующая стрела попадет промеж глаз! Трандуил загадочно посмотрел на Торина, сжимавшего в руках внушительный лук, и на его раззадорившихся гномов, отсылавших колкие шуточки в его адрес. Эльфийские лучники моментально направили на них стрелы и гномы, растеряв свой боевой пыл, с криками попрятались за стеной. Все, кроме Торина. - Я взываю к твоему разуму, Торин Дубощит, - Трандуил махнул рукой своим воинам, и те убрали луки, - Верни то, что принадлежит эльфам, и войны не будет. - И то, что ты обещал нам, - выкрикнул Бард, приходивший к Торину ранее и получивший от него отказ, - Ты навлек на людей из Озерного Города беду и виновен во многих смертях и разрушении. Ты дал нам слово, слово короля! Так сдержи его, отдай людям обещанную часть золота, и мы восстановим свой город, павший по твоей вине. - По моей вине? - разозлился Торин и побагровел от ярости, - Моя ли вина в том, что Эсгарот воздвигнули рядом с логовом Дракона? Или в том, что за свою свободу я был вынужден обещать вам награду, когда меня и моих путников пленили? Я вернул свой дом и не позволю каким-то крысами разворовать достояние моего народа. Все, что в этой горе принадлежит гномам! И лично мне! Убирайтесь, и я повторяю - вы не получите ни единой монеты! - Тебя пленили, потому что ты тайком пробрался в город! - Бард не терял надежды договориться по-хорошему. - А кто нас тайком провез на своей лодке? - ехидно напомнил ему Торин. - Ты пытался украсть оружие! - Потому что ты не выполнил условия нашей сделки и за наше золото пытался всучить нам лопаты и кирки вместо мечей! - А если условия сделки изменятся? - перебил его эльфийский король и кивнул Барду. - Не лезь не в свои дела, эльф... - Торин осекся, увидев, как Бард достает из кармана камень. Сияющий камень. Даже при свете дня его блеск слепил глаза. Несомненно, это был Аркенстон. Торин растерялся, а гномы начали встревоженно перешептываться. - Это достояние твоего народа, Торин, - Бард приподнял камень повыше, давая всем его рассмотреть, - Мы любезно поменяем его на самоцветы и золото, обещанные тобой. - Дядя, может нам согласиться? - Фили потянул Торина за руку. Тот обернулся, и на него уставились множество пытливых взглядов. И во всех читалось одно - соглашайся на сделку. Торин задумался на миг, но тут его лицо просияло. - Они хотят нас обмануть, - громко обратился он к своему отряду так, чтоб его услышали и внизу, - Нас держат за дураков! Аркенстон не покидал этой Горы. Это уловка! Магия! Подделка! - Нет, Торин, камень настоящий, - Торин закрыл глаза, когда узнал тихий и осторожный голос Бильбо. Только не это... Он обернулся к хоббиту, отбросив лук в сторону. Мгновение они будто сражались вглядами, и Бильбо не выдержал. - Я хотел отдать его тебе, - он нервно поморщил нос, - Я вытащил его из-под лап Смауга. Он говорил мне, что камень развратит твое сердце... - И ты... - выплевывая каждое слово произнес Торин, - Поверил Дракону? - Дело не только в нем! - Бильбо решительно обвел всех гномов рукой, - Все видели, и я! С тобой происходит что-то плохое! Ты бредишь только золотом, ты бросил Кили умирать и сейчас рискуешь всеми и ради чего? - Это Аркенстон! Величайшее из всех сокровищ... И ты украл у меня его... - Я взял его в часть своей доли, - неуверенно оправдывался полурослик. - Вот как... - зловеще протянул Торин, и его глаза потемнели, - Государев камень? Твоя доля? - Он все равно вернется к тебе. Сдержи свое слово, ведь... Ты король! И я поручился за тебя! Ты сходишь с ума и даже начал подозревать своих братьев по оружию в воровстве, а они готовы пожертвовать жизнью ради твоей гордыни! Это все лишь камень! - Я просил тебя найти виновника, а вором оказался ты. Оправдал ты свою роль, нечего сказать. Вот только контракт ты явно не дочитал! Ты должен был ограбить дракона, а не меня! Я знал, что нельзя доверять волшебникам и их свите, - не слушая Бильбо, закипал Торин, - Предатель. Вор! Сбросить его с ворот! Гномы обескураженно застыли, и никто даже не сдвинулся с места. - Чего замерли? - закричал Торин, - Это приказ вашего короля! В ответ ему было только молчание. - Тогда я сам! - Торин с яростью схватил Бильбо за плечи и потащил его к отвесной стене. - Торин! Стой! Это же Бильбо! Ты не убьешь его! - крики еще больше разжигали ярость Торина, и он одной рукой пытался сбросить хоббита с ворот, а другой отбивался от гномов, пытавшихся остановить его. - Если тебе не нравится мой взломщик, верни его, но, прошу, не причиняй ему вреда, - раздался уверенный голос снизу. - Гэндальф, - прошептал побледневший и испуганный до полусмерти Бильбо, повисший на краю пропасти. Торин разочарованно отставил полуролика, который тут же начал слазить по веревке. - Волшебник! - со злостью выплюнул узбад. Против него не было оружия, и если Гендальф пойдет про него и применит свою магию, гномам непоздоровится. Однако тот не собирался силой останавливать назревавший конфликт, а пытался мирно в чем-то убедить лесного короля. Торин увидел, как Трандуил равнодушно слушает его, а Бард рядом снова заговорил. - Торин Дубощит. Так ты выбираешь мир... Или войну? Лесной владыка тут же устремил на него взор. В нем не было угрозы или мольбы. Просто грустный взгляд кротких глаз, тосковавших по чему-то далекому и забытому. Торин чувствовал, как внутри него словно трещит лед. Он растерянно оглядел огромное войско внизу. Как так получилось? Почему он и Трандуил стоят по разные стороны сражения? Неужели сейчас один из них падет, орошая теплой кровью землю? Возликует ли от этого другой или упадет на колени, оплакивая погибшего? - Я... - его голос стих под громким карканьем ворона, прилетевшего из-за холмов. Ворон-посланник внимательно посмотрел на Торина иссиня-черными глазами-бусинами, протянув лапку с кольцом королевской печати. Это означало одно. Войско кузена Торина - Даина Железностопа прибыло. - Я выбираю войну, - узбад улыбнулся, наслаждаясь растерянностью эльфийского короля, повернувшего в сторону. Послышался звук рога, и из-за холма показалось войско гномов. - Торин не так-то глуп, - философски заметил Бард, отдавая камень Трандуилу. - Ты же не думал, что он и его двенадцать гномов будут сражаться одни против нас? - отрезал эльфийский король и развернул оленя вперед, заметив, как Даин Железностоп верхом на крупном вепре воинственно размахивает топором. - Ууу, эльфятки, прошу прощения, - раздался его скрежетащий грубый голос, - не сделаете ли вы нам одолжения... Убраться отсюда к чертовым троллям? Эй, Трандуил, трусливая лесная фея, как ты смотришь на то, чтоб развернуть свою блестящую задницу и не скрыться за теми деревьями? - Он точно король? - засомневался Бард, разлядывая то ли оскал, то ли ухмылку огненно рыжего гнома. - Правитель гномов с Железных Холмов, - улыбался Трандуил, игнорируя окорбления, чем привел в бешенство Даина, услышавшего его сарказм, - обычный гном с обычным для него поведением. - Ах, обычный. Показать, как я обычно насаживаю эльфишек на свой твердый... - УСПОКОЙТЕСЬ! Гендальф примирительно поднял руки, однако его голос угрожающе зазвенел между противниками. - Вы друг другу не враги! Истинное зло уже близко и нам нужно сплотиться! У нас нет времени! Гибель ждет нас, если мы не объединимся! - Не слушай его, Даин! - злобно выкрикнул Торин со стены, - Никогда не доверяй волшебникам! Однако его слова потонули в общем возгласе удивления и страха, когда земля содрогнулась, и с гор посыпались камни. Странный гул нарастал, и внезапно скалы треснули, пробитые огромными склизкими тварями, похожими на толстых змей. - Гэндальф, что это? - встревоженно спросил Бильбо, глядя на огромные зияющие дыры в горе. - Черви-оборотни, да, - Гэндальф задумчиво поправил шляпу, - Не стоило про них забывать. Сквозь эти проходы орки сюда проберутся... Армия Азога уже здесь... Никогда еще Бильбо не испытывал такого ужаса. Даже когда он попал в лапы к троллям или отбивался от злобного паука, его так не трясло. Один только взгляд на серую массу уродливых орков, хлынувших через проходы, которые пробили черви, заставлял его тело цепенеть. - Эльфы... Они что... Не будут драться? - Бильбо достал свой кинжал, однако даже заостренное лезвие Жала не придало ему уверенности. - Нет, - волшебник удрученно смотрел, как войско Даина приготовилось отразить первую волну орков, а войско эльфов безучастно стояло позади. - Трандуил, - глаза старого волшебника умоляще блеснули, - Это безумие. "Верно... Безумие...", - эльфийский король был в смятении. Сердце рвалось в бой, призывало защищать то, что ему дорого, то, что он считал чистейшей правдой и справедливостью. Но разум холодно шептал об отступлении, о бессмысленности войны. "Они нам не друзья..." "Но и не враги" "Было ли это ошибкой? Прошлое не вернуть, но настоящее сейчас подвластно мне. Я смогу. Я должен. Я хочу." Простой взмах руки и эльфы, подчиняясь приказу и отдаваясь собственному желанию вступить в бой с мерзкими тварями, ринулись вперед. Легко перепрыгнув боевое построение гномов, шагая прямо по их головам и плечам, эльфы мощно врезались в первую волну атаки. Зазвенели клинки, зажужжали стрелы, пролилась первая кровь на сухую потрескавшуюся землю, именуемую пустошью Смауга. - Не может этого быть, - прошептал Торин, не веря собственным глазам, - Эльфы вступили в бой. Они сражаются с гномами наравне. - Я говорил, что эльфы нам не враги, - заметил Балин, и Торин снова на него рассердился. После того, как они сбежали из плена лесного королевства эльфов, Балин не давал Торину покоя своими расспросами. Раньше его проницательность восхищала. Сейчас это безумно раздражало. Не потому ли, что он сам превращается в старика? Дубощит вспомнил, как Балин пристал к нему после побега по реке из лесного королевства. - Как тебе удалось сбежать? - пытливо заглядывал он тогда Торину в глаза. - Заколкой расковырял цепи, - бурчал Торин, отводя взгляд в сторону, - Какая разница? - Разве король не предлагал тебе сделки? - Предлагал, - обозлился Дубощит, - А я послал его на ish ka khe ai dor gnur! - Цепи одиночной камеры поддались простой заколке? - Они были старые и ржавые.... И вообще... Почему вы не слышали, как я вам кричал? Я слышал вас едва, но все же... - Не знаю, Торин. Рядом с нами шумела подземная река, по которой мы потом и сбежали, - Балин почему-то загадочно улыбался, поглаживая бороду, - Хорошо, что мы тогда пересеклись. А то ты пошел бы в другую сторону, и тебя бы поймали. Бильбо молодец. - Молодец? Мог и пораньше все провернуть или ко мне для начала зайти, а то... - А то ты был не рад встрече с Трандуилом? Он ведь пришел к тебе? Эх, Балин... Все-то он знал. От этого зоркого недремлющего ока не ускользнет любая мелочь. Вот и сейчас он настойчиво что-то втолковывает гномам, а те одобрительно сжимают оружие. Но Торину нет до них дела. Нет ему дела и до кровопролитной битвы, что бушует рядом. На него накатывается вселенская усталость, и чей-то далекий голос манит его обратно... В глубь пещер... - Слушай, с таким мечом можно и тролля уложить, - громко хвастался Фили, но заметив Торина, с недоумением остановился, - Эй, дядя, ты куда? Торин, не отвечая, начал спускаться с лестницы, равнодушно засовывая Оркрист в ножны. - Мы разве не будем драться? - голос Кили почти сорвался на крик. Но узбад, наполовину прикрыв глаза, словно во сне побрел в тронный зал. За ним метнулся Двалин, чуть не сбив с ног Балина, пытавшегося его остановить. - С каких пор мы бросаем своих братьев в беде? - Золото, - вдруг выпалил Торин и, поняв, что его тревожило, присел на трон, - Как думаешь, стоит ли нам перенести его для сохранности? - Что? - лицо Двалина на миг исказилось гримасой отвращения, - Золото? - Да, - забормотав, кивнул Торин, - Несомненно, золото нужно перенести поглубже в пещеры, там сохранней... - Причем тут золото? - Двалин с тревогой смотрел на Торина и не узнавал его. Ему было дико осознавать, что сейчас в эту минуту, когда гномы умирают за стеной, его король думал о холодных пустых монетах. - Мое золото. - Ты же король, ты должен... - Должен, должен, должен, должен, должен!!! Это слово говорили мне дед, отец, мать, сестра, брат! И все говорили о разном! Одни приказы кругом! Я король, и никто больше! Не смотри на меня так, Двалин, будто стыдишься... Но могучий воин, как ребенок, задыхался от слез, душивших горло. - Торин, я... - Нет, не смотри! Будто презираешь меня за то, что я сделал. Разве не этого ли мы хотели. Это золото... Оно стоит потерянных жизней. Я ведь... Король? - Торин обращался к Двалину с мольбой, но тот только покачал головой. - Нет. Ты не король. Ты даже не Торин. Торин Дубощит давно бы пришел на помощь. - Уходи! - прошептал Торин, - Уходи, или я убью тебя... Двалин застыл с остекленевшими глазами, постоял с минуту, развернулся и ушел, сплюнув под ноги. Торин со странным чувством внутри проводил взглядом его поникшую фигуру. Король-под-Горой остался один. В пустынном полуразрушенном зале, где на троне сидел когда-то Трор. Непривычно тихо было вокруг... И только странные крики звучали в голове. Словно все его мысли кричали от ужаса. Торин уже и забыл, когда эти голоса впервые зазвучали у него внутри. Сходит ли он с ума? - Не слушай его, - внезапно раздался вкрадчивый, бархатный голос с металлическими нотками, - Этот гном завидует, он не знает... - Кто здесь? - испуганно обернулся Торин. В тронном зале звенела пустота. Огромная тень неслышно проскользнула во внешние чертоги. Торин, сжав рукоятку меча, побежал за ней. - Кто ты? - Ты думаешь, я мертв? - по золотому полу гулко шлепали когтистые лапы, - Думаешь, меня легко убить, Торин Дубощит? - Смауг? Что же это... Нет... Ты ведь мертв! - Я здесь. Я навсегда теперь останусь здесь. Гном с ужасом смотрел, как затвердевшее золото, в котором он и остальные гномы пытались недавно утопить Смауга, заново растекается, образуя в полу дыру, и на свет выползает Дракон. Монеты, рассыпанные по залу, взметнулись вверх, образуя золотые кости, покрывая твердой плотью тело дракона. Глаза - два Аркенстона прожигали нестерпимым светом глаза. Торин зажмурился. - Нет! Это колдовство! - Ты такой же, как и я, - заговорил Смауг, хищно улыбаясь, - Такой же, как твой дед. - Я не мой дед! - Это неважно, - золотой хвост опутывал Торина, как змея, проникая под кожу, отравляя кровь проклятым металлом. Торин замахал руками, но было поздно. Во рту почувствовался медный привкус монет, так похожий на вкус крови. - Дракон бессмертен. Мое тело пало, но дух жив. Эта гора моя теперь. И ты мне помог. Пусть другие умирают, а мы будем править вместе, Торин. Ты это я. Ты теперь Дракон. - Нееееееееееееееетт!!!! Торин падал вниз, в золотую бездну своего безумия. - Король умер. Да здравствует король! Тело Торина пронзили тысячи игл. На руках выросли когти, кожа покрылась чешуей. За спиной захлопали мощные крылья. Он летел вперед, сжигая пламенем Дейл. Ярость и жажда убийства гнала его вперед. - Глупые люди, - смеялся Торин, сшибая вышки с лучниками, - Ваши черные стрелы не найдут сегодня цели. И он ринулся к воротам, пробив их с размаху. В небо взметнулось облако сажи, пыли и пепла. Кто-то громко закричал. Гномы, оборонявшие Эребор, застыли, пораженные видом Дракона. Торин увидел своего отца, брата, Балина, еще молодого, с рыжей, а не седой бородой. Взгляд заскользил дальше сквозь толпу знакомых лиц. Позади всех стоял юный принц. "Я ведь знаю тебя" - смутно припомнил Торин. На него то ли с восторгом, то ли с ужасом смотрел молодой гном с длинными черными кудрявыми волосами. Упрямые брови его нахмурились, слегка островатый нос был гордо вздернут, а в руках он держал тяжелый меч с руническими символами. "Это ведь я" - застыл Дракон, - почему я это вижу. Это ведь прошлое! "Нет, это больше не ты. Ты погиб в этом бою. Ты больше не Торин, ты... - Смауг, - неожиданно представился Дракон и одним взмахом крыла разметал огромную армию. Во рту захрустели чьи кости, противный запах горелого мяса щекотал ноздри, и Торин почувствовал приступ тошноты. "Золото... Иди к нему" Торин повиновался внутренней силе, ведомой его в дебри тоннеля воспаленного разума. Он ведь дрожал и отплевывался от чужой плоти, застрявшей в зубах. Изредка в него кидали копья, его челюсти непроизвольно клацали, разрывая защитников Горы напополам, но он все полз и полз по тоннелю, пока свет золота не ослепил его. - Нет, прошу, я больше не хочу, - умолял Торин Смауга. "Убей Трора," - приказал Смауг ему и тело против воли развернулось к проходу. Его дед, живой, стоял и смотрел, завороженный его колдовскими глазами. - Нет, прошу, я не хочу, - Торин пытался остановиться, но пасть сама открылась и шея потянулась к нему. Но тут вперед выпрыгнула тень. - Гром!? - Торин, остановись, пока не поздно, - заговорил жеребец, вставая на дыбы, - Ты сможешь его победить! - Гром, убегай, - с ужасом прокричал Торин, чувствуя непреодолимое желание сожрать коня. - Нет! Торин! Я люблю тебя и не оступлю! И пусть ты раньше меня не понимал, сейчас ты меня слышишь. Я верю в тебя! Вспомни то, ради чего ты жил все эти годы! Твое тепло еще не погасло! Но пасть сомкнулась на черном коне. Теплая кровь залила горло Торину, и он упал без сознания. Он падал и падал, теряя счет времени. Смауг парил рядом и смеялся над его беспомощностью. - Так все и было. Дракон теперь ты.... Ты убийца и все умерли из-за тебя. Но это неважно. Важно лишь золото. Смотри, как его много. Оно повсюду. Оно теперь твой друг, твой Бог, твой дом, твоя плоть, кровь, пища, твой воздух и вода. - Уходи, я не ты... - Ошибаешься... - Я не мой дед. - Обними меня. Обними золото... Поцелуй его... Живи им, дыши им. Поцелуй? Что-то теплое проснулось внутри, и сердце загорелось надеждой. - Меня ждет кое-кто, - вспомнил Торин и улыбнулся, - Меня ждет тот, кто обещал мне подарить особенный поцелуй. Когда-то и давным-давно. Я не забыл. Именно этим я и жил все эти годы. Мое тепло еще не угасло. И не угаснет никогда. Морда Дракона изменилась. Он с испугом отпрянул от Торина и будто уменьшился. Сухие губы облизнул раздвоенный язык, и змей опасливо сложил крылья. - О чем ты, Торин? Все мертвы. Они давно мертвы. Эребор снова пал. Но ты в безопасности. - Нет, - покачал головой Торин и вдруг перестал падать. Под ногами почувствовал твердь, а Смауг боязливо подполз к нему со страхом, совсем крохотный. Его золотое тело подплавлялось и потекло вниз горячими каплями. - Нет. Ты лжешь. И это все ложь. Наваждение. Колдовство. Это и есть Драконий недуг, - уверенность Торина росла, и мир вокруг прояснялся, - Ты погиб и кормишь сейчас рыб под водами озера. - Погоди!!! - Нет. Уходи туда, откуда пришел. У тебя больше нет тела, а мою душу тебе не поработить. Тебе конец, прими это и убирайся. - Глупый гном... Ты один... - Меня ждут... Меня ждут друзья... Родные... Меня ждет сестра. Меня ждут Фили и Кили, мои племянники. НЕТ! Мои сыновья! Дети Дурина! Меня ждут братья по оружию, меня ждет Бильбо! Меня ждет целое войско и даже волшебник. И меня... Дракон сжался и склонил голову, будто ждал исполнения приговора палача. - Ждет мой возлюбленный. Пронзительный крик умирающего ящера разбил золотые стены вокруг, и они навсегда пали. Торин с удивлением оглянулся. Он стоял посреди полуразрушенного зала, а под ногами блестел золотой пол, и гном совершенно один. - Всего лишь металл, - с равнодушием заметил Торин на золото и сбросил нелепую мантию своего деда, отороченную роскошным мехом. Вслед полетела и корона. Торин взял свой Оркрист и, выпрямившись, пошел обратно к воротам, где томились гномы, мучившиеся от ожидания. - Трандуил, я иду к тебе. ... Эльфийский король в очередной раз взмахнул мечом, обезглавив орка, и оглянулся. Твари прибывали и прибывали, а тяжелый рог наверху все время оглушал. - Вперед, мой друг, - приказал он оленю. Величественный зверь, ударив копытами, помчался по мосту, ведущему в разрушенный Дейл, в котором слабо оборонялись люди. Он нагнул голову и разметал огромными рогами толпу гоблинов и орков, скинув их с моста. Остальные орки от этого только озлобились. Прежде, чем Трандуил заметил засаду, в него метнулась целое облако стрел из-за угла поваленной ратуши. Он запоздало нагнул голову, но олень внезапно выпрямился и вытянул наверх шею, принимая на себя удар. - Проклятье! - выкрикнул эльфийский король, но его скакун уже закрыл потемневшие глаза, и его ноги подкосились. Олень рухнул, и Трандуил, подчиняясь скорости, выпрыгнул из седла, перевернувшись через голову и ловко приземлился на ноги, весь дрожа от гнева и боли за своего друга. "Вы сами себе подписали приговор" - пронеслось у него в голове, и меч снова зарубил налево и направо. Черная кровь орков испачкала сияющие доспехи. Эльф потерял счет своим ударам, однако и его силы уже оставляли его. Он дрался, как лев, и его эльфы, воодушевленные такой отвагой своего короля, оттеснили врагов обратно. Однако орки и не думали снова наступать на них, и ведомые своими сигналам, помчались к воротам Эребора. Их больше интересовали гномы. Трандуил остановился, заметив, что твари отступили от него. Он увидел, как под его ногами лежали павшие эльфы. - Стоит бой всего этого? Зачем он здесь? Погибло так много подданных лесного королевства. Трандуил развернулся к командиру, выбежавшему с центральной площади Дейла. - Вели своему отряду отступать. Мы пролили много крови, защищая эти проклятые земли. Это не наша война! Командир растерялся, но все же кивнул и подул в маленький рожок. Трандул решительно развернулся и повел остатки своего войска прочь. Однако на выходе из Дейла его поджидала Тауриэль. Трандуил удивленно вскинул брови, но быстро взял в себя в руки. - С дороги, - сухо приказал он ей, однако эльфийка с вызовом на него посмотрела и не двинулась с места. - Вы не бросите их. Не в этот раз. - Я сказал - с дороги. Мы не обязаны помогать этим варварам. - Они такие же, как и мы! И враг у нас общий. Если мы оставим их, они погибнут! - Да, погибнут, - Трандуил почувствовал раздражение, - Сегодня. Завтра. Через сто лет. Они смертны, и им этого не избежать. Так зачем защищать то, что все равно погибнет? Эльфийска с яростью вытащила лук и направила стрелу прямо на него. Эльфы сзади было дернулись, но Трандуил лишь покачал головой. - Думаете, вы лучше их? Жизнь эльфа ценнее жизни гнома? Вы ничего не понимаете. В вас нет ни капли любви. Волна ярости поднялась в душе эльфийского короля. Одним взмахом меча он рассек лук ошеломленной эльфийки. - Любовь? Да что ты знаешь о ней? Как ты смеешь учить меня? Ты всего два дня знаешь этого гнома, а я... Знаешь ли ты, что я чувствовал на протяжении многих лет? Ты действительно любишь его? Готова ли ты умереть за свою любовь? Тауриэль испуганно сжалась, когда он занес над ней клинок. Трандуилу так хотелось наказать ее за эту выходку, однако... Ее глаза наполнились слезами. Но владыка почему-то знал - она плакала не из-за страха за свою жизнь, а потому что боялась не увидеть того гнома-принца. Трандуил хотел было уже убрать свой меч, как перед ним возник Леголас. - Если ты хочешь ее убить, тебе придется убить и меня тоже. "Сын мой" - с отчаянием закрыл глаза владыка. Если Леголас останется, король не сможет бросить его в беде. - Идем, Тауриэль. Торин сейчас отправился к Азогу. Там ловушка. Полурослик отправился его предупредить по приказу волшебника, но он может не успеть. Если убить командиров - войско орков отступит. Они слепо подчиняются приказам. У нас есть шанс остановить все это! Леголас и Тауриэль скрылись из виду. Эльфийка на прощание метнула в короля укоряющий взгляд. - Владыка? - раздался голос командира. Но лесной повелитель молчал. Эльфы замерли в нерешительности. Покажет ли он слабость, если он пойдет на поводу сына и безродной эльфийки? Эти дети смеют учить его правде и любви, будто прожили на свете не меньше десятка тысяч лет. Но именно молодость лучше всего разбирается в любви. В первый раз за долгое время Трандуил не приказал, а обратился с просьбой к своим подданным. - Согласны ли вы бороться против общего врага наравне с людьми, гномами и... со мной? Лица эльфов просияли. - Господин. Мы за вами! Мы готовы сражаться! - Тогда... Вперед! ... Беспокойство за сына нарастало с каждой секундой. Гора с разрушенной башней гудела жуткой битвой, но стоило Трандуилу взойти на нее - все стихло. Под ногами - изрубленные тела гоблинов. Отряд эльфов остался позади, бросившийся на помощь Барду и его людям. Светлое пятно привлекло внимание эльфийского короля. Он быстро подошел к безжизненно распростертому телу. Это был юный светловолосый гном, один из принцев рода Дурина. Его глаза застыли с удивлением, и рот был приоткрыт. Странное чувство овладело эльфом. - Ты должен был взойти на престол... А не лежать здесь, среди крови и грязи, - тихо прошептал Трандуил и рукой осторожно закрыл ему глаза, - Бедное дитя. Золотистые косы отдаленно напоминали локоны Леголаса. - Леголас! Торин! - закричал эльф в туманную пустоту. Ответом было лишь насмешливое эхо. Однако вдали неожиданно послышался рев то ли тролля, то ли орка. Владыка кинулся туда. Он выбежал на кромку льда застывшей горной реки, бурлящей когда-то летом и ниспадающей вниз. Он увидел окровавленного Торина, сражающего с Азогом. Дыханье перехватило, и сердце бешено забилось при виде гнома. Азог растерялся, заметив Трандуила ,и его замешательство стоило ему многого - Торин изловчился и резанул мечом ему ноги. Бледный орк взвыл больше от досады, чем от боли, но шатался и рухнул в полынью среди потрескавшегося льда. Пару минут он барахтался, цепляясь за жизнь, но подводное течение уволокло его на глубину... Торин с удивлением посмотрел на эльфа. - Ты вернулся, - сорвалось с его губ. - Я пришел к тебе, любовь моя, - невыносимо больно сжалось в груди, но резко отпустило, и внутренний восторг взорвался внутри, как вулкан. Торин прикрыл глаза, когда нежные руки коснулись его щек. Он опустил меч и ласково поцеловал холодные пальцы эльфа. - Я был так глуп... - Я был так слеп... - одновременно сорвалось с их губ и они замолкли, улыбнувшись. Трандуил упал на колени, обняв ослабевшего гнома. Тот прижался к его груди, крепко обхватив лесного короля дрожащими руками. - Я люблю тебя... И всегда любил... - чистое признание эльфа сорвалось с губ легкой птичкой, и Торин не смог сдержать слез. - Я знаю, - ответил гном, - Это помогло мне победить Драконий Недуг... Все эти годы я думал лишь о тебе... Amralime.. - Amralime... - чисто и без акцента повторил эльф, вдыхая знакомый запах спутанных, черных с проседью волос. Обиды растаяли, как предрассветная дымка, и улетели прочь туда, куда уносил утренний ветер ночные кошмары. - Я состарился, - прошептал Торин, коснувшись гладких мягких щек вечно молодого эльфа, - Я уже не тот, что прежде. Мы пропустили так много - целую жизнь. Мне осталось недолго. - Не говори так. Ты тот же Торин. Мой принц, - рука Трандуила коснулась чего-то влажного и теплого на боку гнома, - Ты ранен?! - Царапина, - поморщился Торин, оглядев окровавленный бок, но бледное лицо выдало его. - Ничего. Мои целители вылечат тебя, - Трандуил легко поднял его на руки и понес прочь от этого грязного места, - И как я давно обещал... У нас будет наша с тобой весна... Но не успел король отойти и на пару шагов, как услышал отчаянный женский крик. - Тауриэль, - эльф остановился, как вскопанный, увидев, как уродливый орк отбросил рыжую эльфийку вниз со скал. Тауриэль отчаянно ухватилась за выступ, выронив кинжал. - Это Больг, отродье Азога, - почти прорычал Торин, схватив меч, но руки его задрожали и безвольно повисли. - Жди меня тут, спрячься за камнями. Я должен помочь. Торин кивнул и присел на землю, снова поморщившись от боли. Тауриэль истошно закричала: - Леголас! Нет! Уходи! - Леголас? - испугался Трандуил и увидел, как его сын отчаянно бросился на крупного орка, защищая Тауриэль. - Не трогай моего сына! - бешено заорал эльф и побежал по вымощенным прямо в скале ступеням, ведущим на вышку, где сейчас сражался его принц. Больг был ранен, но продолжал наступать на Леголаса. Он был слишком медлителен и непоротлив для ловкого принца, поэтому с яростью замахал палицей, круша все вокруг в надежде попасть в голову эльфийского принца. Они вцепились вместе и рухнули на мост. Тот задрожал и из него посыпались кирпичи. "Лишь бы успеть!" - со страхом думал Трандуил, глядя, как мост осыпается. Подбежав к его краю, он увидел, как Больг крепко держится на ногу принца, пытаясь выбраться из пропасти. - Дай мне руку! - закричал эльф сыну. Мгновение, и он хватает ладонь принца, а жуткая тварь с предсмертным воем соскальзывает вниз в бездну. - Ада, - Леголас не мог никак отдышаться, но его глаза радостно сияли, - Вражеские командиры мертвы. Остатки орков добивает какой-то оборотень, прибывший с орлами волшебника. Мы победили! - Дитя мое... Трандуил с бесцеремонностью родителя осмотрел Леголаса, прощупывая каждый сантиметр его тела. - Ты ранен? Где болит? - Папа, - засмеявшись от щекотки, произнес принц, - все хорошо, - однако его глаза с грустью смотрели на скалу, где Тауриэль прижимала к груди мертвого Кили. Леголас, убрав за спину лук, медленно поднялся к эльфийке. Трандуил растерялся, не решаясь позвать сына за собой, и внезапно вздрогнул, когда скорбную тишину снова пронзил отчаянный крик. - На помощь! Кто-нибудь! Трандуил, оглянувшись, заметил, как к нему бежит полурослик. - Хоббит? - строго обратился к нему Трандуил, - Что случилось? За тобой будто варги гонятся. - Нет! - яростно замотал головой Бильбо, отчего его кудряшки затрепетали, как перья у едва оперившегося птенца, - Торин ранен! Азог... Он... - Он мертв! Утонул, - перебил его король, будто слова смогли бы все изменить, но сердце замерло, как лед. - Нет, он выбрался.... - полурослик задыхался от быстрого бега, едва выдавливая из себя слова. Эру... Умоляю... Только не это... - Он вонзил в его грудь клинок! Торин все же... Кха, кхва... Ах... Торин смог его убить, но сам... - Беги за волшебником, - приказал Трандуил и побежал обратно к ледяной реке. Он надеялся до последнего, надеялся, что Бильбо ошибся, соврал, бредил... Что угодно! Но сцена, что открылась ему за поворотом, открыла страшную правду... Около тела каким-то чудом выбравшегося из-под льда Азога лежал Торин в луже своей собственной крови. - Торин, - эльф бросился к нему, раздирая мокрую и липкую одежду узбада. - Трандуил... - хрипел гном. - Не разговаривай, - выкрикнул эльф и зажал ужасную рану около сердца. Он шептал целебные заклинания сквозь слезы, зная, что они не смогут помочь. Они действенны лишь против яда. - Однажды я смог ему помочь, прошу, Эру, не оставляй меня, - голос предательски дрогнул в молитве, но небеса молчали в ответ, и слезы градом покатились вниз, - О, великий праотец гномов... Не забирай его у меня... - Трандуил, - голос гнома слабел, но глаза все еще были ясными. - Как это произошло? Я велел тебе ждать меня и спрятаться меж камней. Зачем ты вернулся к этой проклятой реке? Что ты наделал?! Что я наделал!? - заорал Трандуил, крепко сжимая рану, но кровь хлестала сквозь пальцы. Орочий кинжал, зазубренный по краям, порвал легкое, но гном еще каким-то чудом дышал, пусть и захлебываясь собственной кровью. - Ты не вправе. Не вправе оставлять менять сейчас! Ты не посмеешь! Гребаный ублюдок, не закрывай глаза! Дыши! Или сам тебя убью!!! - Ух... Общение со мной. Подпортило твою речь. Послушай, - теплая ладонь ласково легла на его дрожащие пальцы, - Так лучше... Так правильно... Мы бы никогда... Нам бы... Не позволили... - Плевать! Плевать на всех. Торин! Смотри на меня, умоляю, дыши. Скоро придет волшебник! - Я уже попрощался с Бильбо... Он простил меня... Сможешь и ты меня простить? - За что? Подожди, - Трандуил вынул из-за пазухи сиющий камень, - Смотри, Аркенстон. Это твой камень. Ты теперь король всех гномов. Ты обязан жить. - Ты моя драгоценность, а не этот кусок грязи, - Торин с обожанием разглядывал такое родное и знакомое лицо, даже не взглянув на камень, - Твои глаза... Они сейчас черные... И волосы... И запах... И губы... Ты был всем для меня... И останешься моим смыслом... Ради которого все годы... годы... Сзади раздались крики. Трандуил с надеждой обернулся, но это были лишь гномы, а не волшебник. Они испуганно столпились, однако не посмели приблизиться. - Трандуил... Ты мне кое-что обещал... Давно... Тогда, когда я был молод и мы были счатливы... - Что? Я сделаю что угодно! Не закрывай глаза, дыши! - Не подаришь ли ты мне прощание тот особенный поцелуй? Владыка окаменел. Он помнит. Он помнит про то обещание. Он наклонил на глазах ошеломленных и растерянных гномов голову и прикоснулся к губам Торина в чистом, самом сладком в своей жизни поцелуе. Так не целуются юноша с девушкой, потому что еще не умеют, не целуются муж с женой, ибо они давно забыли про чувства, так целуются только два любящих сердца, которые познали истинную любовь, пусть и приправленную горечью бед. Сладость, дарованная им с небес, сквозь соль слез и металлический привкус крови. Торин слабо ответил ему, наслаждаясь близостью прижавшегося к нему эльфа. Кровавая пелена застилала глаза, и мгновения его жизни сейчас исчислялись слабыми ударами затихающего сердца. Теплые капли дождя капали с небес. Яростная буря над головой завывала дикими ветрами. В груди разрывало от боли, но дышать становилось все легче и легче. Холод пробирал до костей, и Торин старался ловить тепло с соленой влаги, падающей с чернильных облаков. Ему казалось, что пошел дождь, но это были слезы эльфа. - Наверное... Мне это снится... - с восторгом он смотрел в черные глаза, принимая их за бездну, - Меня уносит... В самый центр бури... Я и ты... Мы... В самом центре бури... Голос дрогнул, и гном захрипел, дернувшись в агонии, но Трандуил крепко к себе его прижимал. Последний вздох украл горный ветер, и Король-Под-Горой навсегда затих, безвольно повиснув на сильных руках эльфийского короля. Рядом зарыдали гномы, совсем не стесняясь своих слез. Толстый рыжий гном завыл, как раненный варг и даже рослый хмурый вояка прикрыл ладонью глаза, упав на колени. - Как мне жить теперь, - Трандуил сжимал Торина все сильнее и слегка покачивался, словно убаюкивал его в вечном сне, - Как??? Бессмертие, которым гордился каждый эльф, обернулось для него проклятием...