Треугольники: Герои-любовники

      То, что Алистер влюблен в Нерию видели все, кроме самой Нерии. В ее компании неудавшийся храмовник густо краснел, неуклюже двигался и сильно заикаясь, говорил глупости, которые непременно высмеивала Морриган. Но сама Нерия, смотревшая на мир широко распахнутыми серыми глазами, не видела в поведении королевского бастарда ничего неординарного. Даже то, что он неприкрыто любовался ее розовенькими заостренными ушками, маленькими ладошками и тонкими пальчиками, большими наивными глазами, вздернутым маленьким носиком и широким ртом, она не замечала.       Дамский угодник Зевран в разговоре с Морриган как-то назвал ротик Сураны «лягушачьим», а мгновением позже Ворон подсел поближе к колдунье из Диких Земель, приобнял ее и попытался поцеловать в «сочные уста».       - Вперед тебя я жабу поцелую иль порожденье тьмы, - фыркнула Морриган и оттолкнула оскорбленного горе-ухажера, вернувшись к полюбившемуся в последнее время занятию – сексуальному домогательству до воина-кунари. Долго обижаться на ведьму Зеврану не позволил Алистер, который, чуть узнав про «лягушачий рот», за грудки поднял эльфа над землей и едва не поправил ему прикус.       Со стороны недохрамовника это был первый знак внимания, который Нерия заметила в процессе отбирания у здорового Алистера сравнительно хрупкого Зеврана. Второй знак внимания был оказан тем же вечером, когда магесса отвела защитника своей чести в сторонку, чтобы выяснить причину конфликта. Парень, попеременно краснея и бледнея, преподнес даме сердца засохшую и помятую, но очень дорогую его сердцу, розу из Лотеринга.       Нерия опешила, ей, воспитанной в Круге магов, никогда прежде не делали подарков и она, конечно же, не знала, как на них реагировать. О том, что в таких случаях говорят «спасибо» или целуют в щеку, она даже не догадывалась. Поэтому, сгорая от смущения, она бережно прижала цветок к груди и убежала.       Сурана очень мало знала о традициях людей, а о такой традиции, как дарение подарков она знала еще меньше. Потому она пошла за помощью к той, кто всегда был для нее терпеливым другом, учителем и наставником. Винн мягко объяснила эльфийке, что в таких случаях приличествует преподнести такой ответный подарок, чтобы человеку стало ясно, что его дар пришелся по сердцу одаряемому.       Магесса несколько дней ходила задумчивая и неразговорчивая. Ее не мог растормошить ни Зевран, старающийся заслужить прощение, ни Лелиана, с которой девушка часто делилась переживаниями, ни мабари, скучавший в лагере и приглашающий хозяйку поиграть. Однажды вечером, после нелегкой вылазки, девушка словно отмерла. Она подошла к Алистеру и с серьезным лицом протянула ему сверток.       - Это тебе, - сказала она. – Подарок.       Нерия напряженно наблюдала, как Алистер разматывает вощеную ткань, а потом удивленно рассматривает подарок, не решаясь к нему прикоснуться.       - Это… кость? – спросил Алистер, неуверенный в том, что видит.       - Позвоночник, - уточнила Нерия. – Зевран сказал, что для полного счастья тебе не хватает хребта. Я нашла только кроличий…       Королевский отпрыск не сразу понял, что это не злой розыгрыш, а очередная шутка Зеврана над наивной Нерией, не знающей слова «бесхребетный».       - Спасибо, - натянуто улыбнулся Алистер, представляя, как в отсутствие Нерии размажет эльфа за «бесхребетного» по земле ровным слоем. – Очень… мило.       Нерия широко улыбнулась, и влюбленный заметил, что ротик у нее действительно слегка «лягушачий», но это совершенно не умаляло ее привлекательность. Парень завернул «подарочек» в ткань и несмело чмокнул Сурану в щеку. Девушка залилась краской до самых кончиков ушей и, осмелев, осторожно приникла тонкими губками к губам не менее смущенного Алистера. Целоваться никто из них не умел, но желание научиться было невероятным.       Выбросив хребет кролика подальше и обнимая за талию дрожащую от волнения Сурану, Алистер подумал, что казнь Зеврана откладывается до утра.