***
Когда я ступил в квартиру, она мне показалась удушающе маленькой, хотя это было не так. Сара предложила расположиться, но мне ничего не хотелось так страстно, как принять душ и лечь спать. Я надеялся пережить этот день и просто не свалиться, а на следующее утро все уже будет лучше. Из-за разницы часовых поясов желание спать было просто жутким, а от пугающей посадки было еще хуже. Наверное, нужно накачаться кофе и не слишком налегать на еду. Встать под холодную воду. Заняться чем-то. Я зашел в свою будущую комнату. Странно. Все было поделено на две половинки, и середину комнаты, чуть правее от двери, пересекала стена из шкафов с одеждой и книгами. Я посмотрел вправо: там, на постели, лежал юноша примерно моего возраста. Он спал. На его лицо опускался молочный свет из окон: черные локоны разметались по подушке и отсвечивали золотым. Я посмотрел на руки: под подушкой он что-то сжимал. Оттуда выглядывал кусочек светящегося экрана. Значит, не спит, только притворяется. Я кинул рюкзак на пол и сел на кровать. Дверь отворилась, и заглянула Сара с предложением поспать и поесть. Но я уже решил, что не засну. Если сейчас лягу, так и не привыкну к смене часовых поясов. Она ушла, и я подошел к Тоширо. На его половине был жуткий беспорядок: около стола громоздились рулоны и папки, на стинезаторе стоял сканер, на столе вперемешку с пакетами фастфуда лежали рисунки и кисти, а прямо под моими ногами - одежда. Я качнул головой: за мной всегда все прибирала Лори, но я не любил бардак, так что не особо разбрасывал свои вещи. Значит, Тоширо играет на фортепиано? Я протянул руку к инструменту, но решил не прикасаться. В голове словно фотоаппарат работал: все было так интересно, и мне хотелось подольше остаться здесь и все рассмотреть. Я повернулся к Тоширо. - Привет, - даже не прошептал, а обрисовал губами. Значит, это мой старший брат. Самый настоящий. Наверное, теперь у меня будет обычная семья, такая, какой она и должна являться. Он зашевелился и повернулся на спину; с этим я позволил себе коснуться пушистых волос, а потом ушел. Он выглядел таким классным. Очень крутым. Я отправился в душ, думая о троюродном брате. Он действительно мой родственник? Он так не похож на меня. Такой странный. В следующий раз мы пересеклись за завтраком. Я чувствовал себя немного лучше, тем более, горел желанием поболтать с Тоширо. - Доброе утро, - сказа я. От волнения даже голос сел. Он смерил меня презрительным взглядом. Я дернулся. Что такое? - Так и будешь молчать, м? - я сделал еще одну попытку. Тоширо моментально принял защитную позу, мне показалось, что у него действительно встали дыбом волосы; он ощетинился и прошипел: - Если тебе так хочется, чтобы я тебе что-то сказал, то слушай и запоминай: я тебе не брат - это раз, и если ты сунешься на мою территорию или прикоснешься к чему-то моему или ко мне - я тебя убью! Он хряснул ладонью по столу, взял свою чашку и ушел. Меня словно холодной водой окатили; и еще минут пять я обтекал от этого "приветствия". Если до этого момента наличие Тоширо было интригующим плюсом в новой жизни, то теперь это был длиннющий такой минус. Я разозлился. Это что - ревность? Да кто станет любить приемыша больше родного сына? Да и больно нужны мне его вещи! И сам он мне нафиг не сдался! Сдался, конечно. Я не думал, что мой старший брат будет такой истеричкой. Я хотел себе старшего брата, а я все-таки привык получать то, что я хочу. Я покончил с завтраком и поставил тарелку в мойку. - Попробуй с ним подружиться, - сказала Сара, - он трудный в общении, но это возможно. - Возможно? - Ну... Теоретически. Если будешь мягким, но настойчивым, он сдастся и примет тебя в семью. Сможешь? - Я постараюсь, - пробормотал я. Словесная пощечина Тома была такой жесткой и болезненной, что плакать хотелось... *** Далее идут мои бесчисленные битвы, дебри непонимания и моря обид. Завоевание расположения Тоширо стало не просто моей целью, это стало моим кредо. Правда, способы я для этого выбирал очень странные - ровно противоположные тому, что посоветовала мне Сара. Доходило даже до драк, но каждый раз, когда он на меня кидался, я не мог заставить себя ударить его, хоть я и был младше. Меньше всего мне нравилось, когда он не обращал на меня внимания, наверное, поэтому я постоянно выводил его из себя. Мне нравилось смотреть на его лицо, когда он злился. Я часто приезжал после школы к его колледжу и дразнил его, пока однажды не увидел чистую, неразбавленную ненависть в его глазах. Он привычно огрызался и сворачивал в парк, и я окликнул его. - Прости?.. Мне было так жаль. Я почувствовал себя настоящей крысой. Может, Тош был и не лучше, но я постоянно причинял ему боль. А мне ведь больше всего хотелось с ним нормально общаться. Пока не... *** - Да. У меня есть парочка условий. Во-первых... Ты будешь называть меня "хозяин". Не перепутай. Я хозяин своей комнаты и всего, что в ней находится, а значит, и тебя тоже. Относись ко мне с присущим таким отношениям подобострастием и вежливостью. Никогда не дерзи и всегда уступай мне. Во-вторых... Ты делаешь мне кофе утром. Да, это значит, что ты будешь раньше вставать. Помимо этого, ты действительно будешь подвозить меня до учебы. И забирать обратно. И не опаздывать. Хмм... И никто не должен знать, что ты мой брат. Никоим образом никому и никогда не сообщай об этом. Даже намеком. Значит, все-таки не брат. Я скрипнул зубами, сжимая кулаки. - Да. Хозяин. Язык словно не хочет поворачиваться, выдавливая это слово. Я не хочу проигрывать Тоширо. Может, я и подчинился, но я не слабак. Мои колени со стуком касаются пола. Я не знал, почему, но это как-то будоражило. На лице Тоширо мелькнула самодовольная улыбка, и, наверное, это был первый раз, когда он улыбнулся мне. Словно что-то со звоном лопнуло. - Я тебя ненавижу. Это было не так. Тош был замечательным. Я полюбил его. Странно, да? Он удивлял меня. Если бы мне предложили выбрать другого старшего брата, я бы отказался. Но что-то менялось. Он стал ко мне относиться чуточку лучше. Его ревность и подколки никуда не делись, хотя мы все еще грызлись по поводу и без, но он даже проявлял некую заботу обо мне, своеобразную, но мне нравилось. Это уже больше похоже на старшего брата. Иногда он позволял мне заходить на его половину и делать там уроки, давал пользоваться своим столом, даже просматривал мое домашнее задание. Я с ума сходил от радости. В свою очередь, мне нравилось просто сидеть рядом с ним или делать что-то для него. Сначала это было похоже на рабство, потом начало приносить удовольствие: я чувствовал себя какой-то наседкой, носился с Тошем, как с писаной торбой. Кошмарно. Однажды я не успел забрать его из колледжа, и он простыл из-за меня. Я чувствовал себя так ужасно - Том и так не отличался крепким здоровьем, а к моменту, когда он добрался до дома, его уже знобило. Я попытался проявить заботу, но так неуклюже, что он только расспирепел и начал швыряться в меня всем, что под руку подвернулось. Накричал на меня. "Пожалуйста, не делай так," - подумал я, но прежде, чем я успел извиниться, пришла мать Тома, и они поругались из-за меня. Он разозлился на меня и на мать, она разозлилась на него. Как сейчас вижу: Тош, пунцовый от ярости, падает всем своим весом на один из шкафов, тот кренится назад и падает с оглушительным грохотом и звоном. Хорошо, что я тогда за ним не стоял. - Тош... - я заметил, как с его носа на грудь капает что-то красное. - Отойди от меня, Джейс, - хрипло проговорил он. - Тош, у тебя кровь. Я шагнул через разбитый шкаф. - Пойдем. Я уберу все это, Тош. Я усадил его на постель. Красные капли потекли на шею и заляпали футболку; я достал платок и вытер брату лицо. Ткань скользнула по его губам, по шее, собирая кровавые дорожки...***
- Джейс, ты будешь выступать на концерте? - А? Каком концерте? - я зевнул и захлопнул тетрадь. - Ну, на Хэллоуин. Подаешь заявку? Ты ж вроде эстраду заканчивал в музыкальной школе и фортепиано, - Эшли перемотала свой красный хвост, держа резинку в зубах, - глядишь, твой брат расположится к тебе. - Думаешь? Наверное, подам. А куда? - Тебе на пятый этаж, в кабинет 5-Н. Сходить вместе с тобой? - Если можешь. - Что будешь исполнять? Есть любимая песня или композиция? - Петь, наверное, не буду. Может, сыграю что-нибудь из классики. Ты правда думаешь, что стоит? - Эй, выпендрежник, - она похлопала ладошкой по моей щеке, - ты сам это знаешь, хочешь лишний раз услышать похвалу? Я прекрасно помню, как ты наигрывал Баха в перерыве. И по музыке у тебя отличные оценки. - Я не об этом. Мне не так важен концерт, как мои отношения с Тошем. Ты ведь одна знаешь, что мы братья. Если что, не говори ему, что я тебе сказал... - Успокойся. Рано или поздно он перебесится, и все наладится. Он просто ревнует. Ты для него все еще чужак, но ведь у вас наладились отношения, когда вы перестали делать гадости друг другу? Постепенно помиритесь. - Я не уверен, что ему понравится эта затея. - Попробовать можно. Мне кажется, он просто привередничает и не хочет уступать из упрямства. - О да, - я засмеялся, - он очень упрямый. - И чего ты так за него уцепился? - улыбнулась Эшли, собирая свои вещи в сумку. - Не знаю. Но... Как бы... Всегда хотел себе старшего брата. У меня ведь никогда не было семьи в прямом смысле этого слова. Мне бы хотелось, чтобы она была. - Ты уверен, что дело только в семье? - Эш постучала пальцем по моей груди, - может, ты на него запал? - Но он же мой брат! - Ну и что? - И он парень? - Сказал Джейс девочке-лесбиянке, - пробормотала Эш, - уж меня пол точно не смутит, поверь! - Прости, я не хотел тебя обидеть, - пристыженно пробормотал я. - Солнце, чтобы меня обидеть, еще нужно постараться! А теперь пойдем. Перерыв скоро закончится.***
Однажды Том оставил на моем компьютере открытую вкладку с блогом. И по тексту было понятно, кто его автор. Я прочел все его записи, с каждой новой все больше понимая, что именно он чувствует. Его точка зрения была совершенно непохожа ни на что из всего, что я встречал за свою жизнь, хотя она не такая уж и долгая. Более того, я понял, что он не ненавидит меня. Он ревнует меня к своей матери, и именно поэтому я решил, что он так враждебно ко мне относится. Все наше недопонимание строилось на том, что он думал, что я хочу забрать его маму. Но я больше хотел самого Томаса. Ведь куда проще сложить отношения со своим сверстником, чем с человеком взрослым, не так ли? Наверняка братья друг с другом более близки, чем с родителями. Томас мог бы позаботиться обо мне, как старший, но я мог бы обо всем ему рассказывать, не боясь наказания или нагоняя. Он был таким же, как я. И отношения в семье между мамой и сыном тоже были не то что радужные. Значит, и так тоже действительно бывает. Впрочем, о чем я? Конечно, бывает... Вопреки прогнозам Эшли Томас только рассердился. Понятно, что его одолела примитивная зависть, а он, несмотря на свою замкнутость, очень экспрессивный, и когда его эмоции достигают пика, Тош взрывается, а после этого снова замыкается в себе. После концерта мы впервые нормально выговорились, пусть и не остались друзьями, но хоть немного поняли друг друга. - То есть, у тебя под этим слоем черной краски красивый такой фингал, - сказала Эшли, затягиваясь сигаретой. - Прости. Я думала, он все-таки из фанатиков. - Значит, ты ошиблась, - я постучал пальцами по колену и попросил сигарету. Курить я начал достаточно давно, стреляя никотиновые палочки у ребят из спортивной секции еще в Англии. Рак легких меня не пугал. Когда только начинаешь курить, вообще не задумываешься об этих проблемах. Эш достала из пачки одну и я закурил. - Джейс, ты тоже куришь? - спросил Майк, один из одноклассников, в чьей квартире мы сегодня собрались. - Как видишь, - сказал я, выпуская дымную струю. - Тогда, может, замутим кальян? У меня еще завалялась отцовская бутылка, можно намешать. - Намешать чего? - Виски с колой, чего ж еще? - Это сорок градусов, - поморщилась Эшли. - Вместе с колой уже не сорок. Да ладно, это даже не алкоголь, так, баловство. - Я не буду, - отказалась Эшли. - Джейс? Я угощаю. У меня есть еще курево. - Давай. Только совсем немного, если мать меня поймает на распитии, прикончит на месте. Она и так не в курсе, что я курю. - Джейс, тебе будет плохо от алкоголя и никотина. - Я ведь не буду напиваться, я просто за компанию... В этот день я в первый раз написал Тоширо личное сообщение в его блог. Тот стакан виски с колой, может быть, был решающим в моей жизни. Кто знает. А когда я вернулся домой, земля под моими ногами явно спешила по каким-то своим личным делам, примерно в противоположном направлении тому вектору, куда улетала моя голова. Мне было хреново, как и говорила Эшли. Плохо становилось даже от малейшего движения. Мне пришлось вызвать такси - хорошо, что машину я оставил дома, сделав ставку на то, что могу возвращаться не совсем в адеквате. Тоширо встретил меня, и я не мог поверить, что именно с этим человеком я разговаривал, как с любым другим, вчера в блоге. Так странно. Он как всегда, ощетинивался, но у нас было какое-то обсуждение, действительно осмысленный разговор. Как я его начал? Я краснел, когда напечатал это сообщение. Не знаю, почему именно такое. Наверное, захотелось ему отомстить и посмеяться, но я уже тогда знал, что не хотел бы опять начинать этот порочный круг гадостей, из которых мы едва вышли, попортив друг другу кровь. Наверное, просто для себя. Если что, у меня есть туз в рукаве, которым я могу отбить его возможные нападки. Я притворялся, что хочу его, дразнил всякими пошлостями, а он отвечал и был не против. Нужно признать, это заводило. Он улыбался, когда отвечал на мои сообщения, не зная, что их написал я. Улыбка ему шла необычайно. Наверное, ему просто недоставало немного любви. Но я знал о реальных личностях участников этого диалога. И я не мог удержаться от того, чтобы не позаигрывать с ним. Но его лицо тут же преображалось в злую маску, он бесился и орал на меня. И почему?.. Мы с ним остались наедине, я еще даже не знал, как долго это продлится. Может быть, я действительно начинал чувствовать к нему влечение. Тем более что время от времени он проявлял какие-то зачатки заботы. Иногда так трудно устоять, тем более что край, по которому я ходил, был таким острым, что резал ступни. Действительно проще было бы упасть. "Безумно хочу трахнуть своего троюродного брата." Это меня толкнуло в нужную сторону. Его голова лежала на моем плече, когда мы говорили с мамой по скайпу. Он так страдал от несправедливости отношения к нему окружающих. Он выкинул мои сигареты и прижался к моему плечу, вдыхая запах табака. Я все правильно понял - он хотел бы переспать со мной. И я подтолкнул его еще больше к этому решению. Я бы тоже хотел этого. Я представлял, как он выглядит во время секса. В свое сердце он наверняка допускает немногих, я не знал ни одного, с кем он был бы ласков, но он наверняка был бы нежен и заботлив, как любовник, пусть даже исключительный доминант, он мог бы целовать мягко, мог бы ласкать меня. Я касался пальцами своих губ и думал, на что это было бы похоже. Однажды я просто понял, что бесповоротно влюбился в его редкую драгоценную улыбку. Мне показалось, что для меня это начало конца - и сейчас я вспоминаю это и думаю, каким же я был наивным ребенком, влюбившимся в улыбку Тоширо.***
Я люблю его. Что бы ни произошло, я люблю и дальше буду любить. Это лучшее, что случалось со мной в жизни, и я еще никогда не был так счастлив. Вот что я сказал Саре, когда она начала спрашивать. И больше я почти ничего не сказал, только слушал. Я слушал до этого: щелкающие шлепки пощечин, злые обидные фразы для Тоширо и для Сары, но ничего не мог поделать. Он сказал: "Я не боюсь." Наверное, у него был какой-то план. А если нет? Он может что-то придумать так быстро? Я был в растерянности. Мне точно было страшно. Я чувствовал, что теперь уже неважно, что я скажу: ничто не будет, как прежде. Так или иначе, но Сара попытается помешать. Я не хотел, не хотел... Меньше всего на свете мне хотелось расставаться с Тоширо. Даже не в плане прекращения отношений, - и мысль о разлуке с ним была такой болезненно горькой. Я чувствовал себя опустошенным, едва представив одиночество. Больше всего мне хотелось открыть дверь и встать преградой между Сарой и Томом, будто принимая удар на себя, дать Тошу шанс выдохнуть, собраться с мыслями. Но хозяин велел ждать здесь. Возможно, я не должен слышать того, что они говорят. Но я стоял под дверью и слушал. Я только слушал. Том умный. Он что-нибудь придумает, он нас защитит. Этим я утешал себя после слов, которые он мне сказал. Эти фразы разрезали меня пополам, во всяком случае, мне так показалось, потому что даже в глазах задвоилось. Но он назвал меня Кастором, может быть, это что-то значило. Он подал мне знак. Когда я понял это, я не стал говорить Тоширо о своих чувствах в тот момент. Лучше будет, если он никогда не узнает. К тому же это не имело никакого значения. - Ну-ну, тише, принцесса. Я тебя не брошу. Забыться от счастья только от таких простых слов, немного шутливых, немного издевательских. Пусть над нами висел дамоклов меч расставания, готовый вот-вот упасть, я не смог сдержать своих эмоций. Ведь хозяин не бросит меня. Чуть позже Тоширо начал мне говорить, что я напоминаю ему льва, который постоянно сидит у его ног. Но я не был львом. Разве что домашним котом. Но я так люблю его - может быть, со львиной силой.