Манжеты из рассказов

– Остаться… – простонал он, – я хочу остаться.

Кинтель находит еще одно письмо Ника Таирова, написанное спустя 8 лет после первого, - своего рода исповедь подруге детства. "...Удача, однако же, не слишком сопутствовала мне – я был слишком робок и нерешителен, чтобы ухаживать за кем-то и потому с тоской и завистью смотрел на тех своих одноклассников, которые с легкостью добивались расположения у «мазочек»* и после отбоя пробирались в их постели ..."

Николай закрывает глаза, и под веками вспыхивают яркие картинки из прошлой жизни. Убегающая толпа молодых, как он, парней, пробитое окно, Алёша, тяжело дыша, валится на спину, на пол. Младший сам не замечает, как по его щекам начинают течь слёзы.

В кабинете доктора Турбина с некоторых пор не бывает домашних. И пусть комната эта просторная, пусть любимых Николкиных книг в ней не меньше, чем в маленькой библиотеке Турбиных, и Елене Васильевне так нравится вид из окон этого кабинета, — заходить теперь запрещено, а нарушение этого запрета является страшным преступлением, ведь в этой комнате работает Алексей Турбин. Но зная характер Николая, не принимающего таких глупых законов, Алексею каждый день нужно было опасаться скандалов, и не зря…

Нет, не будет больше как прежде. Уже не соберутся они все вместе в гостиной, не услышат звонких Николкиных песен. Всему виной эта проклятая война. Она, как опухоль, разрасталась, забирая все больше и больше людей. Шли дни, недели, месяцы, а конца все не было видно.

Нежности возле занавешенного окна... За кремовыми шторами жить легко, как сказал Лариосик.

До самой книги я ещё не добралась, но в спектакле "Дни Турбиных", который поставлен по этому произведению, было очень милое упоминание о поцелуе у пианино, который Шервинский использовал, как аргумент, чтобы доказать, что у Елены есть к нему чувства, а Елена отнекивалась, говоря, что это только за голос...

Лена страдает от недостатка настоящего мужчины и идёт к брату, а Николка ужасно ревнует по этому поводу.

растает снег.