whore.

      Последние несколько недель Кенсу довольно много нервничает и занимается самокопанием в своей голове. С тех пор как Хань вернулся от Капитана, в самом воздухе словно что-то изменилось, Кенсу неосознанно улавливал в нем странные волны, но как бы ни старался, все же никак не мог понять, какие. В поведении Лу Хань ничуть не поменялся. Он был тем же понурым Ханем с виноватым взглядом побитой собаки, когда в комнате его встретил До. Кенсу не мог долго терпеть такого Ханя, поэтому, когда тот сел у него в коленях, он обнял его искренне и так уютно, больно сглатывая чувства, вставшие комом в горле, и мягко гладил его отросшие волосы.       - Прости меня, Су, - хрипло выдавил Лу Хань. Кенсу лишь криво улыбнулся, когда к нему прижались крепче, - Я такой мудак.       В эти несколько минут в интимной тишине за отсутствием слов равномерное дыхание и стук двух сердец успокаивали – такие глухие и абсолютно разные. Они знали эти звуки наизусть, потому что слишком часто их слушали. Им нравились звуки друг друга и они их любили, как свои собственные. Поэтому ничто не могло подарить им такой покой, если не они сами. После любой ссоры они слушали тела друг друга и все вставало на свои места. И парни даже не могли вспомнить, когда это стало их, своего рода, традицией, но им это нравилось. Хань жмется ближе, к самой груди, ухом ловя чужое сердцебиение, и боится представить свою жизнь без Кенсу. Ему стыдно. За себя, за всех вокруг, кто расстраивает его мальчика. И Ханю так хочется сказать ему «спасибо»...       Кенсу чуть наклоняется, утыкается носом в ханевскую макушку. Запах Ханя вперемешку с запахом альфы едва щекочет ноздри. Лу лежит щекой на его коленях, обнимает его ноги и бездумно теребит ткань его пижамных штанов, когда Кенсу ерошит его волосы, мягко касается их губами и тихо говорит:       - Я знаю.

***

      Совсем недавно начался новый учебный год. Февраль в этом году явно сошел с ума, не хотя отпуская зиму, поэтому даже в марте на старых обочинах и бесконечных паутинах проводов до сих пор лежит снег, тускло поблескивая в лучах весеннего солнца. Асфальт покрыт тонким слоем льда, который тяжело назвать гололедом, но зато на нем легко можно поскользнуться, если быть неосторожным или носить обувь не по погоде, как например, Лу Хань. Его скользкие подошвы то и дело проезжают по несколько сантиметров вперед и он разве что чудом удерживается на ногах, и громко матерится. В пору, когда уже должны бы распускаться деревья и проклевываться первые зачатки травы, в яркой зелени своего пуховика Хань привлекает внимание. Окружающие всегда на него засматриваются, отмечая его высокий для омеги рост и до зависти красивое лицо. Однако сам Лу давно перестал отмечать этот интерес к своей персоне, прекрасно зная собственную натуру.       Попав в универ почти к третьей паре, китаец размеренным шагом направлялся к расписанию. Теперь, когда последний курс выпустился из университета, и одного конкретного студента здесь больше не встретишь, Хань потерял желание не опаздывать на учебу хотя бы даже изредка. С последней течки, проведенной с Капитаном, они с альфой больше не общались и даже ни разу не пересеклись на территории альма матер. Лу Хань хотел его увидеть. Им двигало какое-то странное и, на удивление, сильное желание видеть его постоянно. Но он не мог этого сделать, поэтому надоедал своим присутствием двадцать четыре на семь Кенсу. Кенсу иногда раздражался, но все равно он был рад, что Хань рядом, с ним, а не непонятно где и с кем. Лу Хань даже как-то сводил До в уютную французскую кофейню и познакомил друга с чудесной парой хозяев, которые в свою очередь познакомили омег со своими пушистыми питомцами. Кенсу было очень приятно и он так искренне смеялся, когда все десять ушастиков облепили его ноги, громко мурча и разговаривая, и совсем не обиделся на шутку Лу о его похожем будущем, только кошек будет в два или три раза больше. Когда парни собирались уходить, Кенсу уловил, как тихо Чондэ и Минсок шушукались о странных нотках, витающих в воздухе, и украдкой поглядывали на Ханя. Сам же китаец и ухом не повел, широко улыбаясь и желая парочке всего хорошего, побольше клиентов и дел в гору, но Кенсу почему-то стало неловко.       Ожидая звонка на скамейке в холле, Лу копался у себя в мобильном. Кенсу отругал его за прогулы, но все равно написал, что встретит его у расписания, потому что у него к тому «какое-то важное дело». Хань поджал губы, вспоминая, за что еще мог так сильно провиниться, но так и не вспомнив, пожал плечами. Время, казалось, тянулось долго, ему хотелось спать и кофе, но Хань старался держаться и поменьше зевать, ведь он спит не меньше восьми часов в сутки, что ученые называют «здоровый сон». И это было странно.       После громкой трели, эхом отражавшейся от стен пустых коридоров, проходы заполнились студентами меньше чем за минуту. Хань безучастно разглядывал новые лица первокурсников, когда Кенсу тронул его за плечо и позвал с собой в уборную. Он завел его в самую дальнюю кабинку и на автомате защелкнул шпингалет, после чего достал что-то из сумки и посмотрел Ханю в глаза. До кивнул на маленькую коробочку и отдал ее омеге, без слов говоря, что тот должен сделать. Хань с три секунды посмотрел на упаковку в своей ладони и спокойно попросил Кенсу подождать в коридоре.       Когда Лу Хань остался один в туалетной кабинке - в его голове не осталось ни одной мысли. Он несколько секунд безэмоционально смотрел на новую, упакованную в целлофан, коробочку, прежде чем открыть. Тест на беременность. Ему даже не нужна инструкция, чтобы прочитать, как его использовать, поэтому она летит в урну вместе с упаковкой. Хань практически на автомате выполняет все, что нужно для того, чтобы узнать результат, терпеливо ждет положенное время, но как-то странно вздыхает по его истечении.       Кенсу делает вид, что изучает расписание лекций, которое знает наизусть, когда рядом с ним крутятся первокурсники. Компания из четырех или пяти альф ведет себя довольно шумно, они громко смеются, обзываются и пихают друг друга локтями, заставляя До закатывать глаза и цокать языком. Кенсу хотел было развернуться, чтобы выглядеть Лу в толпе, но тут кто-то, явно из шумной компашки, толкнул его в спину, вынуждая тем самым налететь на чье-то крепкое плечо.       - Ах, извините, - оборачивается Кенсу и поднимает руки в примирительном жесте, - Меня толкну... Ифань?       - Кенсу? Привет, - улыбается высокий альфа, - давно не виделись.       - Да, давненько... Что ты здесь делаешь? Я думал, у выпускников нет времени посещать старые учебные заведения.       - У меня дела в деканате, - поясняет Ифань, но тут же уточняет, - Долго рассказывать.       - Понятно, - мягко улыбается Кенсу, замечая рядом с Ифанем любопытного омегу, который то и дело шепчется. На вопросительный взгляд альфа отвечает:       - А, это...       - Я омега Ифаня, - перебивает парень, протягивая Кенсу свою длинную руку, - Хуан Цзытао.       - До Кенсу, очень приятно.       Цзытао ярко улыбается, когда крепко жмет чужую руку. Кенсу смотрит на Ифаня, а тот отводит взгляд, при этом не зная, что сказать. С одной стороны, он ничем перед До не обязан оправдываться, тогда почему под пристальным взглядом Кенсу так жжет в груди?       - Омега, значит, - раздается совсем рядом и все три пары глаз переводят взгляд на источник голоса.       Лу Хань не хотел подслушивать, он просто подошел в «удачное время». Его лицо невозможно было прочитать. И только Кенсу знал, что сейчас творится у него в голове.       - Хань, я... – начинает альфа, но омега обрывает его на полуслове:       - Нашел своего омегу? Да, я вижу, спасибо.       - Фань, кто это? – взволнованно спрашивает Цзытао, мягко сжимая свои пальцы на чужом плече.       - А я его... Друг, - говорит Лу Хань, не давая возможности парню ответить на вопрос, - Мы очень близко общались до выпуска, да, Капитан?       Ифань молчал, пристально смотря на Ханя. Он чувствовал себя виноватым перед ним, и ему так сильно хотелось его обнять и попросить прощения. Его рука тянулась в сторону Лу, но он продолжал ее одергивать, подавляя в себе желание коснуться. Кенсу нервничал больше всех, наблюдая за всей этой картиной. Никто явно не ожидал подобной ситуации, поэтому все пребывали в неком ступоре.       - Ну, в общем, поздравляю, - как-то серо, безэмоционально говорит Хань. Тон его голоса не поменялся ни на йоту, ни одна мышца лица не дрогнула. И один лишь Кенсу заметил, как дрожит его рука за спиной, судорожно сжимающая пластик, тест, который среагировал на гормон...