Обычные.

      Вершинин шёл по коридору, когда сзади к нему подбежала блондинка. — Привет, Паш. Как ты? — он не говорил на английском, чтобы не отвечать на тупые вопросы. Не прокатило, Пашенька. — Привет, хреново. Ты? — Почему хреново? — с наигранным удивлением спросила Аня. — У меня девушка в Москве, друзья. А ещё все хз, где я, и чё со мной, — он представил, на секунду, но очень ясно, что сейчас думает о нём Лера. — Почему просто не останешься здесь? Новая жизнь, круто, по-моему, — эта фраза его убила. Действительно, круто — бросаешь людей, которых любишь, и живёшь в Англии. Чё ей вообще надо-то? — Да вообще заебись. Я здесь жить не собираюсь, — заходя в класс и радуясь одноместным партам, грубовато сказал он.       Он зацепил её. Грубый, депрессивный, он ей понравился. Она действительно не понимала, как можно быть привязанным к городу, людям, когда здесь Англия, Лондон — мировая столица, которую всё-таки не сравнишь с Москвой. Англия — совсем другой уровень и это её мнение. — Увидимся вечером? По городу погуляем, или посидим где-нибудь? — Антонова немного стеснялась, но желание познакомиться поближе пересилило её. — Спасибо, у меня дела, — Вершинин ясно давал понять, что не хочет с ней погулять или посидеть. — Какие, если не секрет? — не отставала девушка. — Похороны нормальной жизни, — уставившись в телефон, сказал он. На экране был текст SMS: «Вечером ужинаем в ресторане с коллегами отца». Он не раз думал плюнуть на всё это и уехать в Москву, где нет ни тупых блондинок, ни ужинов. Его останавливали принципы, воспитание, ведь именно благодаря родителям он стал тем, кем он является, и уехать просто так было бы как-то… неправильно. С другой стороны, было неправильно делать всё так спонтанно… Ты не знаешь, как правильно, потому что стереотипы тут не помогут.

***

      Белова сидела на улице, слушая музыку. Ей абсолютно не хотелось выходить, но врачи не переставали твердить, как ей нужен свежий воздух. Свежий воздух тут не поможет, ей нужен он… Тот, который снится ей каждую ночь, по которому она безумно скучает. Скучает ли он? Может, ему вообще всё равно? Перед ней встал брюнет с букетом красных роз в руках. Она удивлённо вытащила наушники. — Максим?.. — вот уж кого она точно не ожидала увидеть. — Привет, ты как? — отдавая букет девушке, он сел рядом. — Спасибо… Нормально, — она даже не знала, что сказать. — Могу поговорить с врачами, тебя выпишут. — Не надо. — Тогда, пошли прогуляемся? — Орлов не собирался тратить на неё много времени. Ему надо стать для неё таким, как Вершинин, настроить её против него, убедить, что он не вернётся. — Прости, мне надо идти… таблетки пить. Прости, я их не возьму, — быстро придумывая причину уйти и возвращая цветы, она встала и вошла в здание, радуясь тому, что Орлов не пошёл следом. Она закрылась в палате, в очередной раз мучая себя воспоминаниями, мыслями и фотографиями в телефоне. — Не возьмёт она, бля… — Орлов остался в больничном дворе с букет в руках.

***

— Я не понял, ты почему не собираешься? — войдя в комнату парня без стука, громко сказал он. Закатив глаза и сняв наушники, Павел продолжал сидеть на полу и даже не посмотрел в сторону отца. — Сколько можно объяснять, что надо стучаться? — Вершинин пытался взломать соседский wi-fi, ведь по мнению отца «Интернет сейчас не самое важное». — Это мой дом, и стучаться я тут не собираюсь. Чтобы через двадцать минут был у входа, я не собираюсь из-за тебя опаздывать. — А я не собираюсь жить в «твоём доме». Когда вы получите гражданство? — Вершинин хлопнул крышкой ноутбука, когда тот в очередной раз выдал «Неверный пароль». — Я не знаю. Может, через месяц, может, через два, — спокойно ответил отец. — Какие нахрен два? — Я не знаю. Прилично оденься, в ресторане уважаемые люди будут, — он вышел, хлопнув дверью. — Пиздец, — тихо сказал парень. Кроме ненормативной лексики в голову ничего не пришло.       Вершинин сидел в ресторане, ненавидя эти богато украшенные картинами стены, Биг-Бен за окном и Англию в принципе. «Уважаемые люди» сильно опаздывали.       Через несколько минут в здание вошли пара и блондинка в чёрном платье, которое абсолютно ей не шло. Даже её мать была одета лучше. Вершинин не сразу узнал Антонову, в отличие от неё. Пока отец пожимал руку её отцу, она села напротив парня, улыбаясь. — Это мой сын, Паша. Паша, Фёдор Андреевич, Юлия Борисовна и их дочь, Аня. — Мы знакомы, — блонди улыбалась беззаботно, и добавила: — Мы в одной школе с Пашей учимся. — Отлично, если знакомы, — дальше разговор пошёл о бизнесе, и Вершинин смотрел в окно. Люди улыбались, смеялись, они были счастливы. Из размышлений его вывели движения Антоновой — как бы невзначай задев его ногой под столом, она игриво улыбалась. — Я сейчас, — одарив Антонову уничтожающим взглядом казавшихся в этом свете тёмно-синих глаз, он вышел на улицу. Антонова вышла за ним. — Пошли ко мне? Родители здесь надолго, — положив руки на плечи парня, прошептала она. Ночь опустилась на город, обдавая его сыростью и прохладой.

***

      Белла шла по вечерней Москве, выйдя из больницы. С каждый днём Белова всё меньше реагировала на происходящие события. Она абсолютно не знала, что ей делать и как помочь. Она зашла в кафе, садясь за последний столик и заказывая кофе. Посмотрев на время, она ввела графический пароль, открыла список контактов на букву «Р», нажимая вызов. — Да, Белка. Как договаривались? — парень ответил почти сразу. — Можно даже раньше, если успеваешь, я в кафе на Тверской. — Окей, через минут десять буду, — не видя его лица, она могла догадаться, что он улыбается. — Жду, — улыбаясь своим мыслям и давно забытому голосу, сказала она.

***

      Белова не понимала, почему Орлов внезапно пришёл к ней в больницу. Что ему надо от неё? Она выглянула в окно. На лавочке лежали уже почерневшие розы. Она никогда не любила розы. Ей нравились тюльпаны и лилии, которые очень часто дарил ей Вершинин. Он знал её настоящей, в то время как она его — нет.