Ривенделл
11 февраля 2015 г. в 11:23
— Любовь это… — Фродо рассеянно пожимает плечами. Что он знает о любви? У него даже девушки любимой никогда не было, в этом он очень напоминал своего дядюшку Бильбо, тот так и прожил все свои долгие лета бобылем. Впрочем, Фродо Беггинс любил своих друзей, любил волшебника. Это считается? Фродо любил Шир, его плодородные земли и цветущие сады, чем эта любовь хуже ослепляющей страсти? Полурослик вздохнул и коротко ответил, — я люблю свой дом.
— Вот-вот, — кивает светловолосой макушкой Сэм, — хозяин верно толкует. Любовь к родной земле, она самая верная и сильная будет. Разве что…
Сэм, немного замявшись, поднимает глаза на остальных, словно набираясь храбрости и заканчивает:
— Сильнее Шира я люблю только мастера Фродо.
Фродо улыбается, но в глазах его тоска, будущее пугает:
— Скажешь тоже.
— Да я за вами, хозяин, на край света пойду, до самого Мордора, а то и дальше.
— Любовь — это вечная печаль, — тихо говорит луноликий Леголас. И кроме старика Бильбо, никто не понял, о чем ведет речь эльф. Тауриэль, прекрасная воительница, отдавшая сердце гномьему принцу, до сих пор владеет думами сына лесного короля, и прошедшие годы не могут этого изменить.
— Любовь — это надежда, — Арагорн кинул робкий взгляд на прекрасную Арвен, подобную утренней росе, — она ведет меня по жизни и придает сил в лишениях. Любой путь покажется легким, если знаешь, что он рано или поздно приведет тебя на любимый порог.
Арвен промолчала, едва дрогнув губами. Она о любви знала многое, и ради смертного готова была расстаться со своей вечностью.
— Любовь — это божественно, — говорит Гимли, сын Глоина, сжимая шкатулку с подаренным ему сокровищем. Локон прекрасной леди Галадриэль — все золото Эребора не может сравниться ценностью с этим подарком.
— Любовь это… — Бильбо осторожно кидает взгляд на Фродо, у которого на тонкой цепочке, на шее, висит… прелесть. Старик вздыхает и через силу отворачивается, не желая выдать свою тягу, тем более Гендальф не спускает с него настороженного взгляда. Мистер Беггинс не заканчивает начатого, прикрывает глаза и делает вид, что его сморил внезапный сон. Ни к чему…
— А я больше всего люблю поесть, — позевывая, вставляет свое мнение Пиппин, за что тут же получает подзатыльник от Мэриадока и возмущенно шипит, — что? Сам-то ты, поди, не лучше?
— Даже если и так, — Мэрри лукаво ухмыляется, — совершенно не обязательно, чтобы все вокруг об этом знали.