Закрытая библиотека. Ночь. Дыхание.

Гарри и Рон, расстроенные из-за отмены тренировки, донимали Гермиону, все еще сидящую в гостиной, пишущую что-то известное ей одной на длинном свитке пергамента и попутно сверявшую написанное с текстом огромного тома, лежащего на ее коленях. - Гермиона, я, конечно, всё могу понять. И приближающиеся экзамены, и погоду, подталкивающую к занятиям, но… - Гарри вздохнул и озадаченно переглянулся с Роном. – Мы думаем, лучше бы ты сегодня как следует отдохнула. Девушка нахмурилась и с подозрением взглянула на друзей. - Это вы к чему? – подняла она брови. – Я не чувствую себя уставшей. - А мне кажется, что круги под твоими глазами заявляют обратное, - протянул Рон, но завидев, как предупреждающе сужаются глаза гриффиндорки, поспешно вставил: - Но, они так… так оттеняют твое лицо, оно кажется таким… эээ, стройным? Гарри прыснул и Гермиона, не сдержавшись, легонько стукнула Рона карандашом по макушке. - А ты сама тактичность, Рон, - хмыкнул Гарри и, встав, махнул другу рукой. – Пошли, нужно найти Анжелину и обсудить с ней ту тактику, о которой мы говорили в четверг. - Ах да, - спохватился Рон и, взглянув на Гермиону виноватым взглядом, поплелся за уходящим товарищем. Гермиона решила оставить без комментариев выходку Рона. До нее донесся, где-то уже у выхода из гостиной, шепот возмущенного Рона: - В той книге написано, что это комплимент! Я что, не прав? Это всё книга! И это высказывание девушка решила так же оставить незамеченным. Всё происходящее вокруг было для нее даже не на втором, а уже на третьем плане. Она была погружена целиком и полностью в свои мысли, несмотря на то, что она писала эссе по травологии. Мысли были, как ни странно, далеки от учебы. Девушка напряженно думала о Лилэй. Снова. Тайна всего происходящего совсем не давала ей покоя. И она дала клятву себе, что раскроет эту тайну, чего бы это ей ни стоило. Пусть даже ей, Гермионе Грейнджер, старосте, отличнице и откровенной гордости всей школы Хогвартс, придется проникнуть в библиотеку среди ночи, вскрыв все замки и сняв защитные заклинания. Хоть мысли о подобном поступке ввергали девушку в ужас, но все же она была уверена в том, что сделает это. Слишком далеко зашла Лилэй в своих играх. Слишком далеко зашла она, Гермиона, в своих снах и своих похождениях – во сне или наяву? Гриффиндорка не могла понять до сих пор, было ли то, что происходило с ней по ночам пусть не совсем обычным, но сном или галлюцинацией, сотворенной Лилэй. Или… реальностью? Мастерски замаскированной под сновидения? Во всем этом девушке предстояло разобраться. Конечно же, она могла махнуть на все это рукой и продолжать заниматься, жить своей жизнью. Но было слишком поздно – необъяснимые с точки зрения здравого рассудка сновидения интриговали, беспокоили, увлекали. И выбраться из этой липкой трясины было совсем непросто. Наконец, девушка захлопнула книгу, свернула пергамент и отложила все письменные принадлежности. Она не могла больше сидеть сложа руки. Гермиона решительно встала и направилась к выходу из гостиной. Она должна разобраться во всём происходящем именно сегодня. Потому что, когда настанет ночь, то ее снова затянет в омут игр Лилэй. И именно поэтому нужно покончить с этими тайнами сегодня. «Наверняка, мадам Пинс позвала кого-нибудь из преподавателей на помощь, - размышляла Гермиона на ходу. – И скорее всего пикси уже сидят в своей клетке на своем месте в кабинете Защиты от Темных искусств». Пройдя через длинные сумрачные коридоры, в которых даже десятки факелов не могли до конца развеять темноту, девушка вдруг остановилась и медленно обернулась назад. Никого. Гермиону пробрала дрожь. Она буквально кожей чувствовала, что за ней кто-то следит. Несмотря на то, что позади не было никого, в воздухе витала странная тишина, которая совсем не нравилась гриффиндорке. Даже ночью в сонном Хогвартсе были слышны какие-либо звуки, будь то скрипы лестниц и дверей или тихий храп да возня волшебных портретов. А так как сейчас было всего лишь около шести часов вечера, то Хогвартс и подавно должен кипеть жизнью. Невзирая на то, что сейчас шли последние уроки. Но в коридоре было тихо, слишком тихо. Гермиона вздохнула и продолжила путь, настороженно прислушиваясь и время от времени оглядываясь. Стараясь не думать о плохом, девушка продолжила внутренний монолог, который вела почти весь день: - «В любом случае, даже если придется взламывать библиотеку, мадам Пинс не стоит беспокоиться. Ведь я не собираюсь ничего красть! И, к тому же, я только лишь загляну в одну книгу, кое-что проверю с помощью магии и всё! Хотя… Я ведь не подумала о Филче, он же всегда патрулирует коридоры. И, если он услышит шум, то явится в библиотеку, и мне несдобровать.… Да и его кошка, миссис Норрис, может меня учуять, а потом побежит докладывать своему хозяину… Нет, я не попадусь! Я сделаю все, как надо. Не зря же я мантию Гарри захватила.… Надеюсь, он простит меня за ее временное похищение». Укрывшись в нише за доспехами, Гермиона выглянула в коридор, чтобы удостовериться, что никого нет, а затем накинула на себя мантию-невидимку и, стараясь ступать как можно тише, последовала далее. До библиотеки оставалось не больше двух сотен шагов. Стараясь не сбиться на бег, Гермиона прошагала последнюю сотню метров в рекордно короткие сроки, удивляясь собственному желанию поскорей нарушить правила. Впрочем, до нарушения этих самых правил было ещё около двух часов: мадам Пинс закрывала библиотеку перед ужином. Но, кто знает, что за бедлам там устроили пикси-хулиганы. На подходе к библиотеке Гермиона поняла, что странная тишина отступает, слышались чьи-то голоса. Подойдя к дверям библиотеки, Гермиона заглянула в полуоткрытую створку и увидела мадам Пинс и профессора Флитвика. Они разговаривали, стоя у стойки регистрации, за которой обычно сидела мадам Пинс, почти перед выходом. - Вы просто спасли меня, Филиус, - чуть ли не со слезами на глазах твердила мадам Пинс, прижимая к груди несколько изодранных книг. – Если бы мои заклинания действовали на этих пикси, то я бы и не побеспокоила вас, но… - Если я не ошибаюсь, то это северные пикси, они более быстрые, выносливые и устойчивые к заклинаниям, чем их местные собратья, - с улыбкой произнес профессор. – Поэтому-то и было столько мороки! Главное, что книги спасены. Стараясь не задеть тяжёлую створку и не зацепиться мантией, Гермиона осторожно прошла в библиотеку и по самой далёкой траектории обошла волшебников, направляясь к нужной секции, стараясь идти как можно тише. - «Может, стоит заглянуть в Запретную секцию? Кто знает, вдруг там найдутся ответы? Может, эта Лилэй - темная колдунья и она преследует свою выгоду в происходящем?» В голове гриффиндорки роилось слишком много вопросов, но не было ни одного ответа. Наконец, дойдя до стеллажа, на которых стояли книги Лилэй, девушка остановилась и начала внимательно осматривать каждую книгу, стоящую на полках, надеясь найти хоть какую-то зацепку. Хотя бы фамилию этой колдуньи в других книгах, хотя бы одно призрачное упоминание. И, наконец, на глаза Гермионы попалось что-то, затесавшееся среди толстых старых книг. Будто бы кто-то вложил листы пергамента. Вытащив находку, девушка удивленно подняла брови – это был не лист пергамента, а очень старый и истрепанный, потерявший свои цвета от времени, тонкий буклет. «Волшебники и волшебницы, сквибы и полукровки, оборотни и гоблины (да и любой, кто умеет читать, говорить и обладает абстрактным мышлением)! Только этой осенью! Единственный в магическом мире семинар по магической психологии по эксклюзивной методике знаменитой Леоны Айвирины Лилэй. Немного о Леоне Лилэй: Будучи еще никому не известной преподавательницей психологии в одном из магловских университетов, Л. Лилэй практически с самого начала своей магической деятельности, занималась исследованиями коллективного и индивидуального сознания, взаимодействия индивидов, чьи души являются родственными, но на деле они не имеют позитивного контакта друг с другом. Лилэй была полукровкой и, несмотря на ее обширные знания, она едва закончила Шармбатонскую академию, имея взбалмошную и страстную натуру. Выпустив свое первое исследование, которое заинтересовало многих, Лилэй предложила директору Шармбатона, с которой они были в довольно близких отношениях, ввести такой предмет, как магическую психологию. Посчитав вначале ее предложение за несказанную дерзость, директор сначала отвергла предложение, но затем, при весьма странных обстоятельствах, изменила свое мнение на противоположное. Возможно, она ознакомилась с трудами Л. Лилэй и посчитала их достойными. Лилэй объяснила свое дерзкое предложение просто – она хотела, чтобы магический мир знал, что психология имеет немалое значение; она проводила много времени, общаясь со студентами, и видела в их глазах интерес. Труды Лилэй, как и ее лекции, всегда отличались простотой и понятностью, что вначале критиковалось многими ее коллегами. Привыкнув работать в основном со студентами, она предпочитала разговорный язык, который по ее мнению более сближал с оппонентами, в то время как заумные изречения ставили в какой-то мере дискриминационный барьер. Посвятив серию книг именно подобным психо-магическим исследованиям, Лилэй так же затронула немаловажную тему сновидений и взаимодействию индивидов с помощью сонных психо-волн. Показательные примирения врагов с помощью подобных психо-магических опытов с сонными волнами сделали Лилэй всемирно известным магическим психологом. Несмотря на то, что ее труды нередко затрагивали проблемы сексологии, профессор утверждала, что не является сексологом и отказалась от предложения преподавать сексологию в одном именитом институте. Ходят слухи, что именно с помощью ее трудов, магловский психиатр З. Фрейд совершил прорыв в области психологии, создал новую философию человека и культуры, а так же, в частности, именно после прочтения книг Лилэй, Фрейд начал исследование сновидений. И до сих пор знания Леоны Лилэй удивляют современников. Незадолго до своей смерти, Л. Лилэй решила, что ее уход в мир иной – не помеха для продолжения психо-магических исследований. Поговаривают, что она заколдовала какие-то из своих книг, надеясь на то, что даже после смерти ее книги смогут кому-то помочь найти правильный путь, а может быть, даже найти совершенно новый. Желающие могут записываться по адресу: 7 авеню ле Брун, центр психо-магических исследований. Подробности смотрите на обороте буклета. Несомненно, Гермиона знала о деятельности Лилэй, хоть и немного, но даже предположить не могла, что всё настолько масштабно и сложно. Внимательно изучив буклет, девушка больше не нашла ничего полезного для себя. Информация о каком-то центре психо-магических исследований была сейчас совершенно не актуальной и, возможно, даже устаревшей. Впрочем, подобные области прежде её не интересовали. До недавнего времени. Гермиона вложила буклет обратно меж книг и внимательно присмотрелась к корешкам уже знакомых ей книг. Они чем-то неуловимо выделялись среди прочих изданий на полке. Девушка отлично она знала, что это за книги. С этих Трактатов все и началось. Правда, Гермионе так и не удалось вспомнить, когда и как она вернула их обратно на полку. Рука бездумно потянулась к корешкам Трактатов, на них поблескивали изящные инициалы Лилэй. Сама того не замечая, девушка сотворила кресло возле стеллажа и, сев в него, долго глядела на обложки разложенных на коленях книг. Отложив две из них, Гермиона открыла тот фолиант, который прочла первым. Но тут же резко захлопнула – а если всё повторится и её опять затянет в бредовый и странный мир то ли яви, то ли сна? Нет… Она хочет, чтобы ее сознание не было замутнено. Потянувшись, гриффиндорка подняла лежащую у ног мантию-невидимку и накрылась ей. А затем, прошептав заклинание, которое, как надеялась девушка, способно ее защитить от помутнения разума, вновь открыла книгу, только уже более осторожно.