Время собирать камни

Утром перекличку делал не Петер, а незнакомый, рослый детина с плохо выбритой щетиной на лице. Видимо, это и был Рэй. Он называл фамилии, иногда прибавляя к некоторым какой-нибудь созвучный эпитет. Мориц стоял отдельно, вместе с заключенными из своего барака, и чему-то рассеянно улыбался. Откликнувшись на свое имя, Алан остался стоять, ожидая, когда перекличка дойдет до четвертого барака. На душе было как-то неспокойно. - Абрахам! Альберг! Альберг! Блять... Рэй, явно довольный тем, что не нужно искать повод, подошел и рявкнул Морицу прямо в лицо: - Глухой, бля? Альберг! Или ты, сучка, успел замуж выйти и фамилию сменить? Мориц от такого вздрогнул, побледнел и с коротким замахом врезал Рэю в челюсть. Удар у капитана был поставлен отлично, даром, что кавалерист. Рэй качнулся, потер подбородок и тычком свалил фон Альберга с ног. Подоспел еще один охранник. Били они капитана недолго, и Алан мог заметить, что ни по почкам, ни в живот Альбергу не прилетело. Но все же валяться на земле и закрываться от ударов, да еще и перед строем - это должно было быть очень неприятно еще и для самолюбия. Алан только успел подойти, как Рэй закончил и пнул напоследок лежавшее перед ним тело. Россини нагнулся над Морицем, помогая подняться. Тот сплевывал кровь, сочащуюся из разбитой губы, а в глазах была такая ярость, что казалось, его не поддерживать нужно, а держать - иначе кинется в драку снова. - А ты тут что, самый бойкий? - осведомился Рэй, разминая пальцы. - Как тебя там? - Россини, - Алан говорил подчеркнуто спокойно, но смотрел только на Морица. - Тебе больше всех надо? - продолжай Рэй. Мориц потянул Алана за локоть: - Не нужно. Не пачкайся... Алан лишь улыбнулся, глядя на него, потом повернулся к охраннику. - Нет. Не больше всех. - Тогда держи свою порцию, по ордеру, - Рэй ткнул его под ребра, выбивая воздух из груди. Алан отступил, слегка согнулся, пережидая боль и выравнивая дыхание. Отвечать он не собирался. Рэй, явно удовлетворенный победой, пошел вдоль строя: - Биркенштау! Вальк! Алан посмотрел на Морица: - Ты в порядке? Тот кивнул головой, начал пальцем проверять зубы - не шатаются ли. - Зря ты вмешался, - голос у Морица был совсем не укоряющий. - Я делаю то, что считаю нужным, - ровно ответил Алан. - То, что считаю правильным. И никакое место, никакие обстоятельства не могут это изменить. - Ага. Вот мы и получили - за принципы. Мориц выпрямился, но было видно, что движения причиняют ему боль. - Садитесь и давайте миску, я принесу вам поесть. Мориц отдал ему миску - ее пришлось подбирать с земли. А потом медленно пошел к сложенным в стороне бревнам, которые еще не успели распилить на дрова. Руки он прижимал к животу, Алан очень надеялся, что ни трещин, ни переломов в ребрах тот не получил. Долго убеждать парня, стоящего на раздаче не пришлось - происшествие видели все. Алан вернулся, молча вручил миску барону, занялся едой. Каша сегодня явно подгорела, но он все равно тщательно пережевывал. Нужны были силы. - Пойдешь на лесозаготовку? - спросил Мориц. Он ел быстро, только иногда морщился, когда ложка задевала разбитую губу. - Не передумал? - Передумал. Сегодня побуду с тобой. Один день ничего не изменит. Мориц удовлетворенно кивнул. Но потом все же сказал: - Если ты из-за драки, то физически я в порядке. Мне просто отлежаться нужно. Но как они вообще смеют! - Я просто хочу побыть с тобой еще день. Мориц посмотрел на него. - Отрезаешь хвост по частям? А если за этот день с тобой произойдут изменения... необратимые? - Язвишь? Это хорошо. Видимо, с тобой действительно все в порядке. - В полном, - сказал Мориц. - Давай свою миску, я их помою. Он бодро встал, потом зашипел и снова прижал руку к боку. - Сиди. Вернее, иди к себе и ложись. Я сейчас приду. Когда он пришел в барак, Мориц дисциплинированно лежал на своей кровати. Алан поставил миску и сел на соседнюю полку. Молча сцепил руки и стал смотреть на барона. - Только не нужно сцен прощания и клятв "я тебя никогда не забуду" - сказал Мориц сквозь зубы. Барак был пустой, так что он мог не понижать голос. - Один минет еще не делает нас близкими людьми. - Дурак, - спокойно констатировал Алан. – Гадости говоришь, чтобы не было так больно? - Вовсе нет. Просто представляю, как на днях буду разглядывать твой труп на веревке и избавляю себя от иллюзий. С чего ты взял, что это больно? - Ты не будешь разглядывать мой труп на веревке. Или никакого трупа, или меня пристрелят. Не надо меня недооценивать. - Тем лучше, - ответил Мориц. Он все это время лежал на спине, закинув руки за голову, и вся его поза говорила "мне все равно". Но потом он все-таки повернулся на бок, прижал руки к животу. - Я понял, понял, что тебе все равно. Можешь не подчеркивать. - Алан пересел к нему на кровать. - Отлично. Терпеть не могу все эти... страсти-расставания, нежности и так далее, - хмуро сказал Мориц. - Вот чего мне будет жаль - что нормально трахнуться не вышло. Это жаль, да. - Нежности, значит, не любишь? - Алан вдруг почувствовал страшную усталость. Надоел ему Мориц со своим упрямством. Он криво улыбнулся и ласково провел по его лицу. - Не надо меня трогать, - поморщился Мориц. - Ты же все равно уходишь. Потом он сел и, посмотрев на Алана, зашептал: - Это безумие. Нельзя бежать просто вот так - лишь бы убежать. А где скрываться? А документы? У тебя есть снаружи влиятельные друзья? Впрочем, у тебя-то может и есть... Кто-то же управляет Сопротивлением. И у нас, и в Ривии - иначе такая сеть не выстояла бы против власти. В таком случае - удачи. - Все у меня есть. Или я похож на идиота? Будет и укрытие, и документы. Надо просто выйти отсюда. И дойти куда надо. Хотя, извини, ты же не хотел подробностей. Он снова прикоснулся к щеке Морица, еле ощутимо касаясь, лаская. Тот резко повернул голову, так, что пальцы Алана попали на наливающийся черным кровоподтек, словно специально этого добивался, и зашипел сквозь зубы: - Мне больно. Хреновый ты доктор. Ну, хорошо, значит ты действительно шпион. Я буду рад, если ты сможешь уйти. - Я не шпион. Просто мне не повезло. Но я тебя понял. - Алан убрал руку. Поднялся. Мориц смотрел на него с таким выражением лица, словно у него болели зубы, или ему просто было больно говорить. - Еще успеешь записаться на лесозаготовку, - сказал он. - Пожалуй. Не буду терять времени. Выздоравливай. Он повернулся и, не оглядываясь, направился к дверям. Когда они уже заканчивали с распилом на поленья и складывали их в телегу, Петер отвел Алана в сторону. Вид у него был нервный. - Ну, как оно у вас? - Пока непонятно. Но, скорее всего, все в порядке. Рано еще, - ответил Алан. - Плохие новости, - поморщившись, сказал Петер. - Сроки сдвигаются. На железной дороге будет усилена проверка. - Когда? - Завтра ночью. Плюс сутки, чтобы добраться на вокзал - с ночевкой в деревне. Иначе никак - перекроют все. И переносить на пару недель придется. Хочешь тут пару недель посидеть, а? - Нет. Не хочу. Не высижу я тут у вас... я понял. Я постараюсь. - По цепочке я всех предупредил сегодня. Дом будет готов, документы - где договорено. А что, - он ухмыльнулся, - не понравился наш курорт? - Так себе курорт... - в тон ему ответил Алан. – Совсем не понравился. Завтра ночью, во сколько? - Я узнаю, как у меня смена. После полуночи, скорее всего. Ты лучше подумай, что тебе в дорогу собрать? Вот пень, видишь? Я под него суну... Пожрать там, бинты, еще чего... - Слушай, сам реши. Что там у вас есть, хорошо? - Алан внимательно осмотрел пень, делая зарубку в памяти. - А нормально, что в твою смену? Мы тебя не подставим? - Все уже схвачено. Не твоего ума дело. Давай, топай. Подвода сейчас тронется, пешком в лагерь побежишь. И это... ускоряй там своего Альберга. Надеюсь ночью следующей избавлюсь уже от вас. - Я тоже надеюсь. - Алан направился к остальным. Потирая лицо, как будто только что получил. Подвода, скрипя колесами, въехала в ворота. В какое-то мгновение Алану показалось, что на площадке перед бараками ждет Мориц, но когда их, пересчитав по головам, впустили через проходную, там никого уже не было. Взяв рабочий паек, Алан направился прямиком в четвертый барак. Когда он вошел, Мориц сидел у печки, вместе с двумя соседями и они о чем-то разговаривали, протянув к ней замерзшие руки. Алан спокойно подошел, спросил: - Кипятком угостишь? Мориц вздрогнул, но спрашивать при посторонних о побеге, разумеется, не стал. - Садись. Сейчас согреется. - Он чуть подвинулся, давая место. В печке трещали дрова, от ее раскаленного бока веяло жаром. Алан грелся, вытянув ноги и закрыв глаза. Он чертовски устал. И от работы, и от общего напряжения. Когда кипяток был готов, он, подставив кружку, попросил: - Можно с тобой поговорить? Мориц долго молчал, потом поднялся. Они отошли в его угол, но садиться капитан не стал, словно давая понять, что в длинных беседах смысла не видит. Стоял, опершись спиной о стойку верхней полки. - Вижу, ты вернулся. Не вышло? - Нет, не в этом дело. Садись, - Алан протянул ему половину рабочего пайка. - Я тут одну вещь, понял. Вернее две. - Спасибо за приглашение, - хмыкнул Мориц. - Очень гостеприимно. Но ломаться не стал, сел, откинулся на стену спиной. - Случилось что? - Да. Кое-что поменялось. Но одно я тебе продемонстрировать не могу, здесь есть свидетели, а второе, скажу так. - Он стал говорить совсем тихо, придвинувшись поближе. - Мне сегодня сделали знак. Так что бежать в никуда не нужно. Теперь у меня есть план и определенная уверенность, что все получится. - Хорошо. Я рад за тебя, - ответил Мориц. - Ты мне это зачем говоришь? - До этого, пока все было очень неопределенно, я не предлагал тебе, я и сам бы тебя не взял... но теперь... - он повернулся и посмотрел на Морица, близко, не разрывая контакта глаз, попросил, - пойдем со мной? - Куда? – растерялся тот. - Ты... серьезно? - Не куда, а откуда. Чего ты ждешь здесь, Мориц? Справедливого суда? Смешно... Ради чего сносить оскорбления, питаться баландой, кормить вшей и медленно умирать? Еще один вечер под дождем, и у тебя будет пневмония. А тут ее лечить нечем. А продержишься полгода, получишь туберкулез... думаешь, это того стоит? Я не могу дать полную гарантию безопасности, но шанс есть. И не маленький. Пойдем со мной? - Откуда - я понял. А куда? В ваше подполье? Я приметный, меня много кто знает в лицо. Эмигрировать? Куда? В Ривию? Они сейчас с Народной республикой лучшие друзья, - его передернуло. - В Истландию? Или у тебя есть выходы еще дальше? Я не хочу бежать отсюда и потом загнуться в подворотне, как крыса. И... тебе это зачем? Одному бежать проще. - Нам сделают другие документы... потом разберемся. У меня есть сестра и тетка, будешь жить с нами. Хочешь? - сейчас Алан сам верил в то, что говорил. Красноглазый майор и подробности его появляения здесь подернулись дымкой и стали не важны. - Тебе это зачем? - повторил Мориц. - Что ты все хорошо продумал, я понял. - У меня есть две важных причины. Одна из них - мне понравилось спасать тебе жизнь. Вторую я не скажу. - Темно здесь, - невпопад проговорил Мориц. - Черт, как же здесь темно. Он некоторое время молчал, кусая губы. Долго - несколько минут. Видимо, ему было о чем подумать. - Если я пойду с тобой, вторую причину назовешь? Потом? - Да. - Мне нужно подумать. Одному. Я скажу тебе утром, хорошо? - но Алан видел, что тот почти согласен. - Конечно. Мориц... - Алан посмотрел на него внимательно и сказал почти беззвучно: - Если бежать, то завтра ночью, и если все будет хорошо, то уже к утру мы будем в нормальном месте. Одни. Без свидетелей. - Тебе вчера было хорошо? - спросил тот. - Да. А тебе? - Да, но мало, - Альберг улыбнулся. - Мне нужно о многом подумать сегодня. Твои резоны я принял к сведению. Я скажу утром, на проверке. Точнее - если нет, я просто не стану к тебе подходить. Будем считать, что попрощались сейчас. - Хорошо, - Алан встал и направился к выходу. На душе было пусто. - Алан, - окликнул его Мориц в дверях. - Спасибо тебе. В любом случае. Он повернулся, молча посмотрел на Морица, кивнул и вышел.