"Imagine" или Все что нам нужно, это любовь..Часть 1

      – Знаешь, это просто возмутительно! У меня нет слов! Эрик! Ты этого не сделаешь! – Джонни в негодовании бегал по комнате, смешно размахивая руками. – Только попробуй выбросить мои вещи! Я немедленно уеду обратно!       Сидевший за письменным столом Эрик весело рассмеялся, явно забавляясь такой реакцией. Он намеренно тянул паузу, давая Джонни возможность выпустить пар.       – Объясни мне, зачем тебе здесь все это цирковое великолепие? Пугать моих лошадей в конюшне?       Джонни плюхнулся в большое кожаное кресло напротив и обиженно посмотрел на Лавджоя.       – Ты надо мной издеваешься, да? Эрик, это же МОИ вещи. Я собирал их годами!       – Как коллекцию маскарадных костюмов?       – Если бы не твой возраст, я бы продолжил этот разговор совсем в другом тоне, – съязвил Вейр, хотя в голосе его и не звучало настоящего раздражения.       – Да ладно, можешь не церемониться с человеком, одной ногой стоящим в могиле.       – Мы так не договаривались! Я и так оставил, раздал, продал большую часть своих костюмов! Буквально вместе с кусочками собственного сердца!       – Джонни, твое сердце в порядке. Пострадала только печень…       – Эрик! Я не позволю тебе это делать! Не позволю, и все!       – Ладно, я не буду. Сохраню для истории, но только если ты объяснишь, почему так привязан к ним. Я понимаю, что для твоего прошлого образа жизни выглядеть, как огородное пугало, было необходимо, но…       – Ты ужасный, жестокий человек! – Джонни застонал. – Я же не сказал, что буду носить все это здесь. Ты лишил меня свободы, теперь еще хочешь лишить меня моей индивидуальности?       – Джонни, – Эрик снова засмеялся и, встав, подошел к нему, – это не индивидуальность. Это хаотичный набор разноцветных тряпок… У тебя даже стиля нет!       Молодой человек, совершенно опешив от этого заявления, только открыл рот. Эрик наклонился и поцеловал его в макушку.       – Нам с тобой предстоит пара интересных поездок. И позволь, гардероб на этот случай тебе подберу я.       – Не позволю!       – Ты такой красивый… – Эрик провел тыльной стороной ладони по щеке Джонни, задумчиво глядя прямо в глаза. – Почему ты всеми силами стараешься уничтожить в себе эту красоту?       – Не говори ерунды. У нас, наверное, просто разные понятия о красоте… – тот фыркнул.       – Джонни, здесь нет зрителей, которых надо шокировать и провоцировать. А пока я жив, и мои глаза что-то видят, я хочу, чтобы это "что-то" было прекрасно…       Джонни тяжело вздохнул и произнес с грустью:       – Ты хочешь меня переделать… Не ты первый…       – Нет, Джонни, это не я… Это ты хочешь привязать себя к пустым, безвкусным вещам, как будто без всего этого не сможешь продолжать существовать в этом мире. Я понимаю, что ты хочешь иметь право выражать себя, как тебе нравится, но такому человеку, как ты, совсем не нужно делать это через одежду… – Лавджой отошел от него, а Джонни продолжил следить взглядом за передвижением мужчины по кабинету. – Ты совершенно очарователен, сидя здесь в этой футболке и джинсах, без грамма чего-либо еще. Чем проще ты выглядишь, тем ярче сияешь. Я задаю себе вопрос, зачем ты стараешься… забить… себя всей этой дрянью, за которую отчаянно цепляешься, как ребенок за родную мать? Я бы отдал должное твоей скромности… Тебе так неловко привлекать внимание людей своим естественным видом, что ты надевал все это безумие, лишь бы люди цеплялись взглядом за надетое на тебе, а не видели тебя самого…       Джонни молчал, не зная, что ответить на эту фразу.       – Я ничего не выброшу. Ты просто устал. Пройдет время, и твои нервы придут в норму. Здесь тебе ничего не придется доказывать. – Эрик повернулся к нему, встав как раз напротив огромной картины с изображенным на ней средневековым рыцарем. – Я не хочу тебя переделывать. Я хочу помочь тебе стать самим собой…       Утром 2 июля Саша рано спустилась на кухню, не было еще и восьми часов. Джонни был уже там, с ожесточением разделывая и нарезая мясо на куски, которые с легким хлюпаньем складывал в огромную миску.       – Боже, что ты делаешь? Кто так разозлил тебя с утра пораньше, что ты его сначала убил, а теперь расчленяешь? - в притворном ужасе спросила Зарецкая.       Джонни остановился и устало вытер лоб тыльной стороной руки.       – Ты неправильно начинаешь. Надо сказать сначала: с днем рождения, Джонни! А потом уже: кого ты расчленяешь с утра пораньше?       Саша рассмеялась и, подойдя, чмокнула его в щеку.       – С днем рождения!       – Спасибо. А ты чего встала так рано?       – Я вообще рано просыпаюсь.       – Я тоже. Не самая плохая привычка… а Эрик, представляешь, ложится только около пяти… с ума сойти, да? Но дома я обычно позволяю себе поваляться в кровати подольше… Только сегодня встал, чтобы заранее замариновать мясо для барбекю…       Саша с любопытством заглянула в миску.       – Джонни, ну сегодня же твой день рождения… зачем тебе еще и готовить? Я уверена, что это мог бы сделать кто-то другой.       – Во-первых, – он выпрямил спину и серьезно посмотрел на нее, – мой день рождения – это, прежде всего, праздник Патти, а значит, совсем несправедливо в этот день приковывать маму к плите, от которой она и так не отходит. А во-вторых… да, я люблю готовить. И давно этого не делал. Соскучился…       Джонни продолжил нарезать мясо, а Саша достала из холодильника апельсиновый сок. Молодой человек что-то тихо напевал себе под нос, слегка постукивая ножом по доске.       – Я надеюсь, у тебя нет никаких планов на вечер? Хмм… интересно, какие здесь могут быть дела, да?       – Ты все-таки решил устроить вечеринку для Вани? – с улыбкой повернулась к нему девушка.       – Да ты что! Это же его я и порубил на куски… – Джонни потряс миской и вытаращил глаза. – Смотри, как много получилось! Что ты смеешься? Во мне самом будет меньше мяса…       – Серьезно, какие планы на сегодня?       – Ну, днем, конечно, соберется вся родня… приедут посмотреть на меня. Каждый год съезжаются с разных концов Америки для этого… Представляешь, какую я представляю семейную ценность? Не важно, что большинство из наших родственников за глаза называют меня всякими ужасными словами… они все равно любят меня в глубине души, как несчастного уродца-инвалида…       – Джонни!       – А вечером поедем в одно место… здесь неподалеку… – он закончил резать мясо и подошел к раковине, чтобы вымыть руки, по пути слегка задев девушку локтем.       – Все?       – Нет. Думаю, втроем, с Бозом… – Джонни повернулся к ней и хмыкнул. – Ради любопытства. Ты видела местную достопримечательность – делаверский ночной клуб?       – Здесь есть ночной клуб?       – Есть. Даже два. Боз тебе не показывал?       – Нет, – Саша покачала головой, – он не ходит в ночные клубы.       – Я знаю. Он ходит на стадион… – Джонни помолчал, а потом спросил неожиданно: – Тебе здесь не скучно?       Зарецкая явно растерялась, услышав этот вопрос. Она нервно провела рукой по волосам и с улыбкой пожала плечами:       – Нет… здесь хорошо. А почему ты спрашиваешь?       Джонни вздохнул, присаживаясь за стол.       – Ну, ты жила в Нью-Джерси… Я переехал туда из Делавера в свое время… а в Делавер из Пенсильвании… Не знаю, каково это, совершать путь в обратном направлении. Здесь же особо не с кем общаться…       – Нет, я не скучаю… – Саша отвернулась к окну.       – Хорошо… – немного отстраненно, как будто подумав о чем-то своем, произнес Джонни, а потом воскликнул с воодушевлением: – Знаешь, когда я приехал в Йоркшир, то думал, что помру от скуки. Забыл, что я, оказывается, домосед…       – Тебе не скучно с Эриком вдвоем?       – Нет, ни секунды. С ним не бывает скучно. Я бы жил с ним даже на северном полюсе… Сначала, конечно, не хватало привычного общения, телефонных звонков, встреч, всей этой суеты… к ней же тоже привыкаешь… И только когда я оказался в Англии, я понял, как устал от всего этого… – в голосе Джонни звучало легкое удивление. – Я думал, что мне захочется постоянно звонить, общаться по скайпу… веришь, я целый месяц не заходил в твиттер, а инстаграмм вообще удалил.       – Может быть, так оно и лучше.       – Да. Я ведь, вообще-то, никогда не был большим поклонников всех этих социальных сетей, от них иногда и вправду попадаешь в зависимость… А сейчас я чувствую себя таким свободным… – он с хрустом потянулся и посмотрел на часы. – Так, надо поднимать Боза. Нам еще тент во дворе ставить.       Джонни похлопал девушку по руке и, встав из-за стола, продолжил возню с мясом. Саша некоторое время сидела, задумчиво устремив взгляд в окно.       – Блин. Охренеть… где он там застрял? – Джонни остановился и опустил на пол конец длинной скамьи, которую они с Сашей тащили в сторону веранды. – Позови его, а? Мы что, вдвоем должны это делать?       Тяжело вздохнув, Саша заглянула в гостиную и крикнула мужу:       – Брайан, ну помоги нам уже!       – Да… сейчас… через секунду… – пробормотал парень, с напряжением глядя в экран телевизора, где явно должно было произойти что-то невероятное.       – Ты можешь оторваться на несколько минут?       – Три секунды… Эй! – экран неожиданно погас. Обернувшись, он увидел Джонни с пультом в руке. – Хорош, а?       – Поднимай свою задницу и тащи ее на улицу! Задолбал уже!– раздраженно воскликнул тот.       – Ты что, пару минут подождать не можешь?       – А ты что, первый раз телевизор увидел, что оторваться не способен? – парировал тот.       Брайан демонстративно отвернулся. Джонни прошел мимо дивана, на котором он сидел, и отвесил ему подзатыльник. Парень тут же вскочил и хотел дать сдачи, но брат, ловко увернувшись, отскочил к двери.       – Джонни, я тебя прибью сейчас! – прошипел он, некстати краснея.       – Окей, скамейку сначала отнеси только… а то взвалил всю физическую работу на женщин и инвалидов…       Боз, недовольно бурча, направился в коридор за скамейкой. Джонни подошел к столу и, налив себе воды, стал жадно пить.       – Ловко… – с легкой завистью сказала Саша. – Я его никакими силами от телека в выходной оторвать не могла…       – Ну, у тебя этих сил должно быть побольше, чем у меня… я-то думал, он женится и станет нормальным… – Джонни притворно вздохнул и добавил: – Хотя, я вот дважды был… не помогло. Но ты с ним не церемонься… он до зимы так просидеть может, если его не пинать.       – Мне тоже надо дать ему подзатыльник?       – Нет, можешь пару раз ткнуть между ребер метлой… – Джонни улыбнулся ей, а Саша неожиданно нахмурилась и как будто скисла.       Ему с самого утра казалось, что Зарецкая ведет себя немного нервно и напряженно. Так, как будто хочет ему что-то сказать. Джонни ни на секунду не поверил утренним словам о том, что она не скучает здесь, в Делавере. Потому что этого не могло быть. Достаточно было нескольких минут, чтобы, увидев ее, понять: она просто терпит. Джонни даже пришла в голову мысль поговорить с братом на эту тему, но, припоминая их последний разговор, он понимал, что тот, скорее, разозлится, чем прислушается к его словам. Возможно, Саша не совсем подходящая жена для такого человека, как Брайан. У Боза были свои мечты юности, которые, разбившись о реальность, превратили его в одного из тех, кому «много не надо». Джонни чувствовал свою вину в том, что брат настолько ограничил свою жизнь. Вот через пару лет, если он будет продолжать в таком же духе, Саша взвоет и сбежит к брату в Нью-Джерси! Джонни не хотел вмешиваться во все это, но он знал Сашу и знал Брайана. И если брат совершал все эти ошибки совершенно ненамеренно, искренне не понимая, что делает не так, то в отношении Саши все было сложнее. Вейру неприятно было думать, что она живет здесь, с его семьей, и несчастлива. Он понимал, что замужество вырвало ее из привычной среды, от которой она, может быть, была не готова отказаться. Но Брайан не понимает этого. Он уходит от разговоров на серьезные темы и предпочитает не думать о тех мелочах, от которых, возможно, зависит его дальнейшая семейная жизнь. Джонни даже здесь чувствовал какую-то дурацкую ответственность. Он теперь постоянно ее чувствовал по отношению к Бозу. И теперь как будто видел укор в глазах Саши. Укор в том, что привел ее в этот дом и оставил…       «Кто я такой, чтобы давать ему советы? – подумал он, наблюдая, как брат с женой расставляют стулья во дворе и расстилают скатерть. – У Боза по крайней мере, есть нормальная семья. Иногда… черт возьми, мне хочется стукнуть его, не понимающего своего счастья…»       Народу собралось совсем не так много, как ожидала Саша. В три раза меньше, чем было на их свадьбе с Брайаном, но намного больше, чем на все те прошлые праздники, которые они провели вместе в Делавере. Глядя на Джонни, который с радостной суетой носился по дому и вел себя так, как будто и вовсе никогда отсюда не уезжал, ей было трудно поверить, что сегодня ему исполняется тридцать два года, и они знакомы уже, получается… Боже, почти восемь лет!       – Должна признать, Эрик хорошо повлиял на него, – заметила между делом Патти, так, чтобы Джонни не слышал. – Последние несколько лет выдались такими тяжелыми… он был так измотан, напряжен… В его жизни совсем не было места для простого созерцания, которое он так любил в детстве! Сейчас, мне кажется, он снова становится самим собой…       Это было похоже на правду. Саша смотрела на него, и Джонни казался ей таким же, каким она помнила его, когда они познакомились – забавным, простым, доброжелательным, искренним… но чуть более серьезным. Парень, который внутренне кажется даже старше своих лет. В нем чувствуется сила и ответственность. Они снова появились… Все, что ему нужно, чтобы сделать их всех счастливыми – быть самим собой.       Брайан сделал брату неожиданный подарок. Небольшая, чуть проржавевшая железная коробочка, обклеенная наклейками из-под жевательных резинок, полная всяких старых мелочей: стеклянные шарики, старые монеты, бутылочные крышечки, брелоки, маленькие игрушки вроде тех, что кладут в киндер-сюрприз, и тому подобная ерунда. Увидев ее, Джонни замер, в шоке глядя на Боза.       – Откуда ты…       – Когда продавали дом в Пенсильвании… я был там… нашел наше дерево, решил копнуть… не ожидал, что смогу что-то найти. Здорово, правда? Все сохранилось…       Джонни поспешил пояснить Саше:       – Когда мы были маленькими, то как-то играли в пиратов и закопали это «сокровище»… Вернее, Боз закопал, а потом сказал, что забыл, где… – он перебирал содержимое коробки. – Поверить не могу, что ты нашел это!       – Я решил, что должен вернуть тебе. Вот, например, десять центов… О, да тут настоящее богатство! – Брайан улыбался.       – Смотри, значок СССР! – Джонни достал маленькую красную звездочку и протянул Саше на вытянутой ладони. – Даже не вспомню, откуда она у меня… На, возьми на память.       – Тебе нравится?       Джонни посмотрел на брата.       – Шутишь? Я сейчас расплачусь… – он явно был тронут и с чувством обнял брата.       Саше даже показалось, что в глазах Джонни блеснули слезы. Он вообще был невероятно эмоционален все эти дни, и в этом ей виделось какое-то оживание, способность вновь испытывать искреннюю, детскую радость, которой в его жизни не было уже довольно давно. Саша подождала, пока муж покинет комнату, и с волнением сказала:       – Джонни, это ужасно, но я не ожидала твоего приезда и поэтому ничего не приготовила…       – Эй, ты испекла такой потрясающий торт! Я начинаю толстеть, когда просто смотрю на него… Это твой подарок!       – Нет, мне все равно неловко… жаль, у нас нет ничего общего… такого, как у вас с Брайаном… чтобы я могла вернуть тебе… как память…       – Ты вполне можешь обойтись поцелуем. Иди сюда, – он притянул ее к себе, обнимая, и демонстративно подставил щеку.       Девушка лишь слегка коснулась губами вкусно пахнущей туалетной водой щеки, как вихрь воспоминаний, грустных и веселых, унес ее в прошлое. Джонни всегда обнимался с таким чувством и теплотой, с какими никогда, даже в самые интимные минуты, ее не обнимал Брайан. Как она забыла все это?       – Мне все равно не по себе от того, что я не поздравила тебя, как полагается.       – Слушай, не надо подарков, – серьезно сказал он, отстраняясь и держа ее за руки. – Мне подарили их так много… они были такими красивыми… а я не смог даже половину всего этого увезти с собой в Британию. Я люблю подарки. Но знаешь, какая странная мысль пришла мне в голову, когда я лежал в больнице? Если я умру, и меня похоронят, то все равно не смогу взять с собой даже сумки от Биркин. Можно, конечно, попросить положить ее в гроб, но…       – Джонни, перестань!       – Иногда намного важнее просто иметь возможность обнять человека, правда? – он улыбнулся и шутливо щелкнул Сашу по носу. – Кстати! А свой-то подарок я тебе не отдал!       Он выдвинул из-под кровати один из чемоданов, откинул крышку и, порывшись в нем, вытащил подарочный пакет с золотыми сердечками. Саша заглянула внутрь и не сдержала стон восторга.       – Боже мой, какой шарфик! – девушка вытащила наружу прозрачно-серебристую волну ткани. – Эфир!       – Да, мне тоже понравился.       – Джонни… – Саша закрыла глаза, прижала шарф к себе, а потом вернула его обратно молодому человеку. – Нет, оставь у себя. Пусть это будет мой подарок тебе!       – Я бы, может, и оставил… – он тяжело вздохнул, – но Эрик не разрешает мне носить женские вещи, представляешь! Говорит, что я распугаю его лошадей на конюшне…       Девушка рассмеялась.       – Спасибо, он просто чудесен… как и ты… – она потянулась к нему и снова обняла.       – Эй, а они до сих пор обнимаются! Ну вообще! – в дверях комнаты появился недовольный Боз. – Джонни, пошли вниз! Все ждут тебя.       За обедом Саша несколько раз ловила на себе несколько странные взгляды Джонни. Он периодически поглядывал то на нее, то на Брайана, как будто сравнивал их, оценивал как пару. Сашу охватила легкая паника. Ей все нравилось в Брайане… ну, почти все… Пока не приехал Джонни. Теперь же ее положение стало казаться девушке каким-то неправильным… даже абсурдным. И самое главное, не покидало ощущение, что Джонни это понимает. Понимает ее чувства. Она совсем позабыла, каким он может быть, когда чувствует себя хорошо и спокойно, мягким, веселым, чутким и внимательным. Занимался почти в одиночку этим барбекю, устроил уборку, взял на себя все заботы, а сейчас сидел и веселил собравшихся за столом смешными рассказами про жизнь в английском поместье. Ради такого случая даже Джон-старший спустился вниз, заняв место во главе прямоугольного стола. Джонни сидел как раз напротив отца, и было в этой расстановке мест что-то символичное, возвышающее его в глазах всех присутствующих. Одним словом, это был Джонни, которого невозможно было не любить…       Легкое недовольство проявлял только Боз.       – Ты знаешь, как я люблю Джонни, – пробормотал он, переворачивая решетку с кусками мяса. – Но как же меня выводит из себя эта его манера меня опекать! С самого детства! Можно подумать, если он на четыре года старше и раньше начал зарабатывать, он может меня учить, как надо… Черт! – Брайан обжег пальцы и едва не уронил мясо на траву.       – Ты должен быть рад, что брат так о тебе заботится… вот Ромке вечно все было по барабану…       Боз посмотрел на Джонни, который, активно жестикулируя, что-то рассказывал их тетушке Мэри. Та хохотала, как сумасшедшая.       – Знаешь, тебе это трудно понять… у тебя нормальный брат… – он вздохнул и нахмурился. – А Джонни… Понимаешь, вот его сейчас целый год не было… уехал со своим миллионером, а теперь приехал на пару недель – и во все вмешивается. Говорит, что я веду себя, как ребенок… А он себя всегда, что ли, нормально вел?       Брайан снова посмотрел на нее, явно ожидая какой-то поддержки, но девушка промолчала.       Около восьми вечера, когда старшее поколение уже нашло успокоение в гостиной, в мягких креслах за чаем, а Джонни перестали досаждать расспросами, он заглянул в комнату к брату и Саше. Брайан с явной неохотой откликнулся на призыв взять машину и съездить в Нью-Касл, как они договаривались раньше. Ночные клубы он не любил и не понимал этого желания старшего брата тащиться куда-то на ночь глядя. А вчера так вообще вышло по-дурацки… Джонни был просто шокирован, узнав, что Саша за прошедший год не была ни разу на центральном катке, и вознамерился отправиться туда, чтобы показать девушке место, где начинал свои серьезные тренировки.       – Ты что, ничего ей вообще не показывал? Ни речку, ни рыбацкую деревушку, ни пляж?       – На пляже мы были! – Боза раздражали все эти стенания. Они так хорошо и спокойно жили… ну, вот чего Джонни приехал и наводит свои порядки!       – Что вы вообще тут делали? В кино хоть ходили?       А что было отвечать на все это? Экскурсовод из Брайана был неважный, культурной составляющей Делавера он не особенно интересовался, знал, пожалуй,только основную символику. Да и Саша не особенно горела желанием таскаться по округе в поисках достопримечательностей. А что касается катка…       – Ты забыл, что женился на фигуристке, выступавшей на международных соревнованиях? – донимал его Джонни. – Я Эрику сразу сказал: хочет он, не хочет, а я, хотя бы раз в неделю, должен ездить в город на каток… или сойду с ума.       – Какой каток, Джонни? Тебе недавно сделали операцию!       – Ну и что? Даже если я не могу катать серьезные программы, я могу хотя бы просто выходить на лед… стоять, сидеть, лежать, в конце концов, на нем лицом вниз! Это мне необходимо, как воздух! И ей тоже! Даже если она не просила тебя, ты должен был сам предложить!       Вот так во всем! Джонни, конечно, всегда лучше других знал, что и кому нужно. Боз не хотел признаваться, что сам чувствовал себя неуверенно, составляя им компанию. Он, конечно, умел кататься на коньках, но по сравнению с Джонни и Сашей чувствовал себя на льду довольно неуклюже. Сомнительное удовольствие наблюдать, как эти двое уносятся вперед, держась за руки и нарезая круги, попав в абсолютно свою стихию… Он же не заставляет Джонни брать мяч и играть в футбол!       Саша ушла в ванную, и Брайан с недовольством посмотрел на брата, который стоял перед зеркалом стенного шкафа и что-то сосредоточенно разглядывал на своем лице.       – Джонни, я не хочу идти в клуб. И что-то я не помню, чтобы ты сам рвался туда, когда мы здесь жили. Чего тебе не сидится на месте, а? Ладно, это барбекю сегодня… все соскучились и рады были тебя повидать… Но я думал, ты хотел отдохнуть! И вообще… что я туда надену…?       – Можешь у меня взять что-нибудь.       – Нет уж, спасибо! Я лучше в пижаме пойду… – фыркнул Боз. – Кстати, до Нью-Касла час езды… а у меня глаза слипаются…       – Слушай, – Джонни присел к нему на кровать, – ты что, не понимаешь, что ей скучно?       – Кому?       – Саше!       Парень оторопел, явно не понимая, о чем это он.       – Вы живете здесь, никуда не ходите…       – Опять начинается… – Брайан схватился за голову и со стоном упал на кровать. – Джонни, ты достал меня!       – Слушай, не злись… Если тебе нравится проводить выходные перед телевизором, то это не значит, что твоею жену это тоже устраивает. Представь, каково ей? Вы всего год как поженились, а уже никуда не ходите вместе! Она не местная девчонка из маникюрного салона… ей есть, с чем сравнивать…       – Джонни, не надо учить меня, как обращаться с моей женой, ладно? Эрик тебя, надо полагать, целыми днями развлекает на своей фазенде? – прошипел Боз. – Я же никогда не лез со своими советами в твою личную жизнь, правда?       – Делай, что хочешь… Но не жалуйся потом, если у вас что-то пойдет не так… – Джонни поднялся. – Я внизу буду…       Боз проводил его взглядом и нахмурился. Некстати снова вспомнилось, что Саша знала Джонни много лет, что до их встречи они были друзьями… Друзья Джонни… Он хмыкнул. Где все они теперь? Покинули, когда он оказался в безвыходном положении. Однако брат быстро пришел в себя и забыл уже, чем Брайан для него пожертвовал… снова этот покровительственный тон… Молодой человек посмотрел на дверь ванной, за которой шумела вода. С чего это Саше вдруг скучно? И почему он узнает это от Джонни, а не от жены? Ему стало не по себе. Встав с кровати, он подошел к шкафу и стал перебирать одежду. Лучше умереть, конечно, чем надеть что-то из вещей Джонни, но так и быть, сегодня они прошвырнутся в город.