"Imagine" или Все что нам нужно, это любовь..Часть 1

      Сегодня все пошло не так, как вчера. Саше показалось, что Джонни в какой-то момент настолько увлекся, что не заметил спускающегося вниз по лестнице отца. К счастью, она вовремя услышала шум и отстранилась от него. Не испытывая судьбу, девушка пожелала Джону доброй ночи и быстро поднялась наверх. Зайдя в их с Брайаном комнату, она открыла шкаф и посмотрела на лежащий внизу чемодан. Нда… забрать все вещи она все равно не сможет… Саша опустилась на кровать, сжав ладони в кулаки, так что ногти впились в кожу. Может ли она вообще это сделать, вот в чем вопрос. Если Джонни обнаружит ее бегство, это будет, конечно, конец всего… Его расположение она потеряет навсегда. А нужно ли оно ей теперь? Снова быстрый взгляд в сторону шкафа. Нет… к черту… Да что, в сущности, ей терять?       Джонни почти не удивился, когда, поднявшись к себе, обнаружил Сашу сидящей на своей постели в обнимку с Чебурашкой. И, конечно, он не мог не обратить внимания на то, что из одежды на ней была одна только тонкая ночная комбинация. Он отошел к окну, постоял там немного, словно ожидая, что она заговорит первой, после чего был вынужден начать сам. Мужчина подозревал, что этот разговор предстоит им рано или поздно, равно как и ожидал, что она захочет продолжения. Теперь уже, конечно, эта проблема больше не наводила на него такой ужас, но все-таки… все-таки…       – Ладно, давай кое-что обсудим… – он присел на кровать, стараясь не представлять себе этот разговор со стороны. – Ты можешь остаться у меня. Если хочешь, но…       – Но ничего не будет, – спокойно закончила она за него.       – Ну… Кое-что я, конечно, могу тебе предложить, но не хотелось бы усложнять и без того непростую ситуацию, поэтому, я все-таки хочу сначала попросить… нет… предложить тебе пойти к себе.       – Джонни, тебе было неприятно?       Он ждал этого вопроса и был к нему готов. И готов ответить честно. Нужно было, наконец, облечь все в слова.       – Нет, не было. Но вчера была особенная ситуация, я не думаю, что она может повториться. Есть кое-что, что не зависит от моего желания. Саша, ты думаешь, если бы я думал, что могу… – он сделал паузу, уловив, что фраза звучит как-то коряво, – одним словом, если бы я мог быть с женщиной, я бы был с ней. Если бы я мог быть натуралом, или стать им по своему выбору, я бы стал.       – Ты боишься, что у тебя не получится?       – Я об этом предпочитаю не думать вообще… – он повернулся к ней. – Про вчера… Я был не в лучшем состоянии и… Это, конечно, не для прессы… но у меня год не было секса.       На этот раз настал ее черед изумляться.       – Год? Ты серьезно?       – Да. Это много даже для такого монаха, как я. У нас с Эриком не те супружеские отношения, о которых можно подумать. И я думаю, что в этом смысле ничего уже не изменится. Я знаю, он бы не возражал, если бы я нашел себе кого-то для этой цели, но… во-первых, выбор там небольшой, а во-вторых, мне самому не хотелось. Я решил, что уж без секса точно смогу прожить, и нет здесь ничего чудовищного, чтобы меня жалеть.       – Для меня это не просто какая-то прихоть… – тихо сказала девушка, опуская глаза. – Я бы не стала просить тебя об этом просто так.       – Саша… – ему стало неожиданно очень больно от собственных слов, – тебе не кажется, что я не самый подходящий кандидат на роль отца ребенка? Особенно сейчас. В конце концов, ты можешь встретиться другого человека, если у вас с Бозом ничего не выйдет, и родить от него.       – Мне не кажется. Потому что я люблю тебя и хочу ребенка от тебя.       Он уставился перед собой, набирая в грудь больше воздуха, чтобы сказать это так, чтобы она поняла, и повторять не пришлось:       – Но я тебя не люблю, и этого не хочу.       Он ожидал, что она что-то ответит на это, но Саша явно не было настроена разговаривать.       – Подожди… – он увернулся от очередного поцелуя в губы. – Если ты и дальше будешь так меня терзать, то точно ничего не выйдет… Не надо строить из себя мужчину. Я не люблю, когда меня берут силой.       В голове мелькнула усталая мысль: на сколько ей хватит терпения, чтобы убедиться в бесполезности своих действий? У него просто нет сил стараться. Хотя, вчера все как-то вышло само собой… но вчера он был пьян. Если бы Саша была парнем, он бы мог просто содрать ее с себя и уйти. Или прогнать.       – Джонни, я не собираюсь тебе заставлять… – неожиданно вполне мирно сказала она и улыбнулась. – Можно, я просто останусь? Как ты предложил.       – Конечно. Я только об этом и мечтал…       Он развернулся, укладывая ее рядом с собой, обнимая, и выключил свет.       – Ты знаешь, я был в постели сразу с двумя женщинами, и они оказались бессильны…       – Правда? Сколько им было лет?       – Эй! – он с возмущением пихнул ее. – Я же джентльмен! Я не знаю, сколько лет моим подругам…       – Хорошо. Давай, это будет ночь откровений… вместо ночи любви.       – Ночь откровений? То есть… – он задумчиво наморщил лоб, – мы будем говорить о сексе, а не заниматься им?       – Вроде того.       Она вздохнула и сцепила руки у Джонни на талии. Некоторое время оба лежали молча. Мужчина смотрел в темноту, вдыхая легкий аромат шампуня и геля для душа, исходивший от ее кожи. Странно, он должен был бы испытать нечто похожее на радость или облегчение, но ничего подобного…       – Я уступаю тебе первенство, как женщине.       – Хорошо. Ммм… Там… на катке, когда я завязала тебе глаза, о чем ты подумал?       – О мужчине.       – Я так и думала… он был твоим любовником?       – Да. Но он был не просто любовником. Он был самым лучшим из всех, с кем я спал… Наверное, потому что я любил его. Я вспомнил один раз, когда мы были вместе, и он завязывал мне глаза. Это были самые сильные ощущения, которые я испытал.       – Теперь ты спроси меня.       – Я не знаю, о чем…       – О чем хочешь… – она поцеловала его в подбородок.       – И ты скажешь мне правду?       – Обещаю.       Он хотел спросить, любит ли она Боза, но понял, что уже знает ответ, и вместо этого наружу вырвались совсем другие слова:       – Вчера я был… Какой я был?       Девушка с удивлением приподнялась на локте, и посмотрела на него.       – Ты не помнишь?       – Помню, но… Не очень отчетливо. Какими-то урывками. Когда я проснулся, я несколько секунд сидел и сомневался… было у нас вообще, или нет?       – Было.       Просто и коротко. Саша наблюдала за его реакцией на лице.       – Ты покраснел.       – Нет.       – Да.       – Ты не можешь видеть этого в темноте…       – Я чувствую… – она заметила, что он убрал руку, которой обнимал ее только что. – Неужели ты, правда, не помнишь?       – Я помню, что все было… как-то… быстро… Нет?       – Нет. Если совсем честно… если бы я не знала, я бы не подумала, что у тебя это в первый раз. В смысле, с девушкой. Я бы не поняла этого. Ладно, моя очередь… этот парень, про которого ты думал… Когда он завязывал тебе глаза, что он делал потом?       – Так нечестно! – возразил Джонни. – Я задаю тебе приличные вопросы, а ты мне нет!       – Кто мешает тебе задать мне неприличный?       – Да я просто не хочу… – он отодвинулся от нее.       – Ты не будешь отвечать?       – Нет… Не буду… – Джонни перевернулся на спину и уставился в потолок.       Саша положила ладонь ему на грудь и забросила ногу на бедро. Совершенно таким же жестом, как и до этого, но сейчас она отчетливо ощутила его напряжение.       – Я завидую тебе. У меня нет таких воспоминаний… Наверное, это потрясающе… Доверить себя кому-то, позволить завязать глаза и делать с собой, все что угодно…       – Да. Это очень важно. Доверять. Ты не сразу согласилась, когда сегодня на катке я завязал тебе глаза…       – Это от неожиданности. А потом… Потом мне даже понравилось. Если бы мы катались в паре, я бы сделала это с закрытыми глазами. Тебе я доверяю больше, чем на сто процентов. Сейчас у меня нет человека ближе… Это не потому что мы спали с тобой… – она заметила, как он закрыл глаза. – Потому что я не знаю человека более заботливого и чуткого. Мне так жаль, что я не тот мужчина, о котором ты вспоминаешь, что я не могу стать для тебя кем-то, кто мог бы дать тебе такое же счастье, которое ты даешь мне…       – Ты с ума сошла… – прошептал он. – Не надо так говорить. Я ничего тебе не даю. Ты не должна хотеть быть мужчиной из-за меня.       – Мне все равно, кем быть, лишь бы тебе это нравилось… – она спустила руку ниже. – Вчера… мне так показалось… тебе было… Тебе все-таки было хорошо. Я не верю, что ты совсем не думал о том, что это можно повторить. Там… внизу… ты так меня обнимал…       Джонни резко сел, сбрасывая ее руку.       – Я хочу, чтобы ты ушла.       – Ты не хочешь. Ты и вчера не хотел. Если бы ты действительного этого хотел, ничего бы не было. Я бы не смогла тебя заставить.       Он потрясенно смотрел на нее, явно не зная, что ответить.       – Тебе ведь приятно все, что я говорю. Ты знаешь, что завтра они приедут, и этого больше не повторится. Но сейчас мы одни здесь и может быть все, что угодно… любое безумие… – Саша взяла его руку и прижала к щеке. – И, по-моему, ты хочешь прекратить этот разговор, потому что чувствуешь, что это тебя возбуждает.       Девушка отпустила его руку, и она скользнула ей на плечо. Мужчина как-то странно посмотрел на нее.       – Да, возбуждает.       Даже голос его прозвучал как-то иначе. Неестественно хрипло. Ее так страшно потянуло к нему, что желание побороло неуверенность. Его неуверенность. Если она еще оставалась в этот момент. Саша порывисто обняла его, и Джонни откинулся на подушку, прижимая ее к себе так крепко, что стало трудно вздохнуть. Ей хотелось проглотить его целиком, вобрать всего в поцелуе, получить сразу все, что только можно… а потом все неважно. На секунду отстранившись, она посмотрела ему в глаза, даже в темноте увидев, как расширены зрачки. Пора было использовать то, что она уже использовала сегодня…       Саша выпрямилась, садясь на него сверху, взяла с тумбочки платок, который она принесла с собой, и который пролежал незамеченным все это время. Джонни следил за ее движениями внимательно, словно завороженный. Он уже угадал ее намерение и слегка приподнял голову, давая завязать себе глаза. Сердце билось так часто, что в груди почти заболело. Пусть будет так… спокойнее для них обоих. Пусть будут только ощущения. Наклонившись, она стала покрывать поцелуями его лицо: лоб, скулы, губы, постепенно спускаясь ниже… к шее. Вчера она почти не имела возможности целовать его, делать хоть что-то, не рискуя его спугнуть, и не до конца веря, что все происходит по-настоящему. Джонни дышал, чуть приоткрыв рот, сжимая пальцами покрывало. Чем ниже, тем медленней становились ее поцелуи. Пришлось немного приподнять его, чтобы снять ненужную футболку и положить ладони на грудь, толкая обратно. Она кожей чувствовала такое же сильное биение сердца и боялась сойти с ума. Постепенно усиливая нажим, девушка пустила в ход язык, горя желанием оставить на коже следы от укусов, но не рискнула, не зная наверняка, как Джонни может отреагировать. Пока он полностью предоставил себя в ее руки, позволяя делать все это, ласкать, и ей было плевать, если в данную минуту в мыслях у него был какой-то другой человек. Он заметно напрягся, когда она коснулась руками пуговиц на джинсах, словно они уже добрались до финишной прямой. Она шла по ровной поверхности и, достигнув черты, хочет продолжить свой путь, закрывшись, проникнуть внутрь, под землю.       Немного задержавшись, давая ему привыкнуть, поцеловала и провела языком по выступающим венам внизу живота, уже не ища дополнительных подтверждений тому, что он действительно возбужден. Она потянула вниз джинсы.       Одно ее прикосновение заставило Джонни шумно вздохнуть. Сколько раз она представляла, что делает с ним это… его реакцию, стон, выражение лица. Она боялась пойти до конца и открыто предложить ему это, боялась, что одно это сразу же сможет изменить слишком многое для обоих. Слишком велик был риск… слишком… Но только не сейчас…       В какой-то момент Джонни вдруг слегка приподнялся ей навстречу, и… самым наглым образом обхватив рукой ее голову, мягко, но решительно стал контролировать ее движения. Этот вполне ожидаемый, но все равно неожиданный жест подействовал так возбуждающе, что перед глазами потемнело. Она перестала думать о том, что совершенно не желала изначально ограничиваться минетом, что сейчас сама может все испортить… но не могла остановиться, потому что тогда пришлось бы уже ей вырываться, показывая свой испуг.       Еще немного, и все может закончиться, так для нее и не начавшись.       «Ах, какой же ты на самом деле коварный… коварный мерзавец… Никогда не был с девушкой? И как я могла купиться на это… Ох… да ведь никто не станет уточнять эти детали…»       Неожиданно голова обрела свободу. Джонни убрал свою руку, которой буквально пригвоздил ее к себе, каким-то непостижимым образом начав доминировать. Он не кончил, и это могло означать что угодно. Будет феноменально, если вот сейчас он выставит ее вон, и просто завершит весь процесс самостоятельно…       Заметив, что он садится, Саша отстранилась, совсем немного, но явно чем-то напуганная. Его лицо с завязанными глазами казалось каким-то демонически-мистическим, и от того очень властным. Нет, она не мужчина… она не сможет его «завалить»…       – Иди сюда… – он протянул ей руку, и Саше не оставалось ничего другого, как вложить свою ладонь.       Джонни вдруг сам потянул ее к себе, не снимая с глаз повязки, резко перевернул, как вчера, укладывая на спину, и лег сверху. Рука скользнула ей на бедро, заставляя развести ноги. Она была так напряжена, что казалось, голова вот-вот взорвется. Теперь все произошло так быстро, что она почувствовала себя использованной. Несколько глубоких и резких движений – и он кончил в нее, просто обессиленно замерев.       Некоторое время они оба лежали, как оглушенные. Джонни снял платок, и, скатившись с девушки, упал рядом.       – Ты этого хотела?       Слова застряли в горле. Ей просто нечего было ответить на это. Просто нечего.       – Я знаю, что это жестоко, но ты меня вынудила. Так нельзя…       Чего она ожидала? Что у них будет чудесный, нежный и прекрасный секс? Его и вчера-то не было, но вчера… вчера он хотя бы проявил о ней некоторую заботу.       – Я тебя разозлила, да? – Саша произнесла первое, что пришло на ум.       – Да, если честно. Сегодня был такой чудесный день… я бы хотел совсем не так его закончить… Боже мой… как тебе со мной не повезло… Видишь, трезвый я еще хуже, чем пьяный.       – Мы почти квиты… – тихо сказала она, и досада вместе с обидой куда-то исчезли. Напротив, она почувствовала почти восхищение, едва ли не обожание… Он сопротивлялся, как мог, но дойдя до черты, поступил с ней так, как ей, наверное, на самом деле бы этого хотелось. По-мужски.       – Саша… если ты не возражаешь… – он сел на кровати, – я куплю тебе другой платок… этот превратился непонятно во что. Страшно подумать, где он еще может побывать до утра.       Она вдруг начала хохотать. Громко, надрывисто… Джонни смотрел на нее с изумлением, а потом, вспомнив, бросился закрывать рот.       – Ты разбудишь папу! Перестань! А то я выгоню тебя…       Девушка перестала смеяться и поинтересовалась:       – А так не выгонишь?       – По крайней мере, не на улицу…       Они смотрели друг на друга. Джонни был сам на себя не похож, с взъерошенными волосами, которые ей тут же захотелось погладить.       – Так странно…       – Что?       – У нас уже два раза был секс, а я так ничего и не понял…       – В… метафизическом смысле?       Он покачал головой.       – В любом.       – И что это значит?       Он пожал плечами и прилег на подушку.       – Может быть, что нужен третий раз?       Саша уставилась на него.       – Ты это серьезно сейчас?       – А ты говоришь это таким обреченным голосом… Скоро я начну навевать на тебя ужас… – он усмехнулся. – Я молодец. Ни один гей больше не пострадает от твоих рук…       – Ты серьезно про третий раз?       – Сейчас не знаю. Ты уже не хочешь?       – Как это ни странно, но я хочу спать… – у нее снова вырвался смешок.       – Давай спать… – он откинул одеяло, как бы приглашая ее.       Они легли рядом, оба немного озадаченные.       – Может быть… утром? – Саша повернула к нему лицо.       – Может быть… посмотрим.       Нью-Джерси, 2009 год       Джонни вошел на кухню, поставил чайник, сложил в раковину грязные стаканы и только тут заметил сидевшую на подоконнике Сашу.       – Ого… Ты чего это тут притаилась?       – Уже одиннадцать. А у нас самолет с утра… О чем Рома думает? Сколько можно пить? – она с тревогой посмотрела в сторону гостиной, откуда доносилась музыка и раскаты хохота.       Джонни облокотился на стойку и зевнул, прикрывая рукой рот.       – А самое главное, что потом они все заваляется спать на мою кровать…       Он выглядел усталым, и ей стало неудобно. Они гуляют уже почти целую неделю, причем последние два дня в его квартире.       Саша подошла к окну и выглянула на улицу. Уже завтра там будет совсем другой пейзаж. Завтра домой.       – Классно было. Не хочу уезжать… Серьезно, я бы здесь насовсем осталась. В Америке, в смысле.       – Так оставайся, – спокойно произнес Джонни, включая воду и начиная мыть посуду.       – Ну да! Кто мне позволит…       – Вы же собираетесь получать здесь гражданство, в чем проблема?       – Проблем хватает. Еще остались люди, которые, услышав слова "Израиль" или "еврей", тут же морду делают кирпичом. Мы же рассказывали тебе, во что обошлось это судебное разбирательство в прошлом году, здесь, в Нью-Джерси…       – Слушай… ну давай, знаешь, если что, я на тебе женюсь.       – Чего? – Саша обескураженно повернулась к нему.       Джонни улыбнулся и пожал плечами.       – Я серьезно.       – Как это – женишься?       – Просто. И ты получишь гражданство без проблем…       – А разве это не преследуется по закону? Брак ради получения грин-карты?       – А кто докажет, что он ради получения… – Джонни хмыкнул, явно довольный своей идеей.       – Нет, ну… ты ведь…       – Что я? – он посмотрел по сторонам. – А что я? Никто ничего не знает. Никаких официальных заявлений я не делал. Говорить можно все что угодно… До Ванкувера осталось… – он посмотрел на наручные часы, – одиннадцать месяцев, три дня и… Пятнадцать часов?       – Эй, – она подошла к нему, – а как же Пэрис?       – А он здесь при чем?       – Как он к этому отнесется? Вы же живете вместе…       Джонни уставился на нее, вытаращив глаза.       – Подожди… Да, мы живем вместе, но… вот черт… - он прижал руку ко рту, сдерживая смех, – но в разных концах квартиры! Мы живем вместе, но мы НЕ ВМЕСТЕ. Серьезно! Ты что, так подумала?       – Нет, ну как… Ты же наверняка с кем-то встречаешься… – девушка смотрела на него с недоверием.       Он сдул со лба челку.       – Нет, я ни с кем не встречаюсь. Я совершенно свободен. Так что отчитываться мне не перед кем. А Пэрис… Ну, если я женюсь, то могу хоть завтра его выгнать.       – Серьезно? Ни с кем?       – И почему все так реагируют, когда я говорю, что один? – настал черед Джонни удивляться.       – Нам придется жить вместе…       – Я знаю. Но многие говорят, я неплохой сосед. Спроси Пэриса!       Саша по-прежнему смотрела на него с недоумением и удивлением. Из гостиной доносился грохот и шум, кто-то поставил «Москву» Олега Газманова, но все это словно не имело к ним отношения.       – Мы с тобой толком две недели знакомы, и ты мне предлагаешь замужество?       Он пожал плечами.       – Иногда и так бывает. Встречаешь человека, и через полчаса тебе кажется, что ты знал его всю свою жизнь. С тобой как раз так. И хотя мы почти ничего не знали друг о друге еще месяц назад, сейчас стоим здесь на кухне и болтаем, когда остальные крушат все и напиваются в комнате.       – Мы тоже можем напиться.       – Можем. Но тогда завтра вы точно никуда не улетите.       Зарецкая посмотрела на него. Не может быть, чтобы Вейр говорил об этом серьезно.       Девушка закрыла глаза. Через час она не выдержит, и расскажет все Кристе, чтобы получить ожидаемый ответ:       – Да Джонни это всем предлагает! Я первая на очереди! Так что не обольщайся… Его вообще лучше не воспринимать всерьез, а то рехнуться можно…       – А он не боится, что кто-то однажды возьмет и согласится? И что он тогда будет делать? – не выдержала Саша.       – Не знаю-не знаю… Может, проверить? – Криста хихикает, прижимая ко рту пальцы с разноцветно накрашенными ногтями. – Надо ему напомнить, что он обещал на мне жениться…       Саша лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к тиканью часов. Время от времени тихое дыхание Джонни рядом начинало клонить в сон, и она собирала волю в кулак, понимая, что если уснет, то второго шанса уже не будет.       Чуть приподнявшись, девушка посмотрела на циферблат. Господи, даже будильник у него с чебурашкой… Шесть утра. Хорошее время. Один чемодан со всем необходимым собран и ждет в комнате. Сначала в Нью-Джерси, к Роме, а потом видно будет…       Повернувшись, Саша посмотрела на безмятежно спокойное во сне лицо. Какой он красивый, когда спит… Она поборола желание поцеловать спящего и на всякий случай поводила рукой перед носом. Спит. А если проснется? Она вдруг отчетливо представила себе, как Джонни разозлится, если поймает ее убегающей. Мало того, что она поставила его в такую ситуацию с Брайаном, так теперь, получив то, что хотела, собирается просто свинтить от обоих.       Больше ждать было нельзя. Саша осторожно откинула одеяло и начала выбираться из постели, стараясь не шуметь. И чуть не взывала от ужаса, наступив ногой на что-то мягкое и… живое…       Раздалось тихое повизгивание.       – Ваня… Я убью эту собаку!       Джонни зашевелился, и Саша на бешеной скорости рухнула обратно в кровать, натягивая одеяло до подбородка. Может быть… не проснулся?       Это стало неважно, потому что уже через мгновение ее крепко обхватила, обнимая, рука. Выбраться незамеченной уже не представлялось возможности. Девушка тяжело вздохнула. А ведь могла раздавить эту глупую собаку… Нашел, где улечься… внизу, возле тапочек…       – Ты не спишь? – тихий сонный голос возле уха неожиданно привел ее в ужас от собственных намерений. Она действительно могла бы сбежать? Прямо вот так, из постели, схватила бы чемодан, села в такси и уехала? Навсегда?       – Да… Я хотела встать и пойти к себе… и чуть не наступила на Ваню…       Джонни улыбнулся, не открывая глаз, и потянулся под одеялом.       – Он ревнует… надо было взять его к себе. Третьим. А что? Дальше и так уже некуда…       – И как ты можешь шутить с самого утра, даже не проснувшись?       – Как-как… Во сне… Во сне я очень приятный человек… ты могла убедиться.       Он открыл глаза и посмотрел на нее. Туманный утренний свет падал на лицо, заставляя его слегка щуриться. Тонкая сеточка лучиков-морщин делала взгляд более открытым и совсем не портила, даже наоборот. Он выглядел намного лучше чем два года назад. Хотя… это же Джонни… он не может выглядеть по-настоящему плохо, даже если хочет.       – Я хочу твои ресницы… – она с улыбкой посмотрела ему в глаза.       – Все хотят. А ты и так получила больше, чем другие.       – Ты хорошо спал?       – Да, как ни странно. Мне снился какой-то разврат. Как обычно. Знаешь, я никому не рассказывал, какие у меня бывают сны. Мне стыдно. Может быть, однажды я напишу об этом книгу… ммм… она будет называться… «Персональное порно»…       Теперь, когда они оба проснулись, нужно было вернуться к себе и спрятать уложенный чемодан. Что, если Брайан вернется прямо с утра?…       – Я пойду, наверное, к себе…       Она начала вставать, но Джонни неожиданно удержал ее за руку. Саша посмотрела на него с удивлением.       – Ты что?       Он как-то странно посмотрел на нее и притянул обратно к себе. Не отпуская Сашину руку, он переместил ее под одеяло.       – О, Господи… – она почувствовала, что краснеет, и сползла ниже на подушку, закрыв глаза.       – Ты меня бросишь сейчас? Вот с ЭТИМ?       Она не выдержала и засмеялась.       – Что это?       – Это утро.       – Утро… – она замерла, чувствуя как звук его голоса совсем рядом начинает сводить с ума.       Она развернулась в его руках, прижимаясь всем телом, и Джонни натянул на них одеяло.       Снова их разбудил телефон. Не в силах оторвать голову от подушки, девушка свернулась в калачик, слушая, как Джонни недовольно что-то бормоча, нащупывая телефон.       – Алло… Да, Боз…       Остатки сна слетели мгновенно. Саша села в постели и повернулась, напряженно глядя на мужчину.       – Вообще-то да. А сколько сейчас? Серьезно? Мы поздно легли… – он приподнялся на кровати и запустил пальцы в волосы. – Саша?       Сердце испуганно ухнуло вниз. Джонни посмотрел на нее.       – Не знаю. Может быть, уже встала. Нет, у нее телефон разрядился, наверное. Сейчас позову…       Она в ужасе вытаращила глаза и замотала головой. Джонни поднял телефон на вытянутой руке и, наклонившись, тихо произнес:       – Ответь. Он тебя потерял… Звонил, а там все время выключено…       – Ладно, давай, – она протянула руку, но он покачал головой.       – Подожди… Не так быстро… – Джонни снова приложил трубку к уху. – Да, сейчас… Я уже иду по коридору… Так… Нет, в комнате ее нету…       Не выдержав, Саша прижала руку ко рту, чтобы не засмеяться. Это выглядело так дико…       – Сейчас, посмотрю внизу… спускаюсь по лестнице…       – О, Боже…       – Саша, это тебя, – он сунул ей, наконец, трубку.       Девушка села, приглаживая волосы.       – Боз, привет…       – Доброе утро! Я вчера весь вечер не мог до тебя дозвониться, что случилось?       – Я… Телефон разрядился, наверное… А я рано легла спать.       – У вас все в порядке?       – Да, конечно, – она отвернулась. – Когда вы приедете?       – Мы только выехали из Коаствилла. К обеду, я думаю… ты соскучилась?       – Да, – она нервно сглотнула, дергал себя за волосы.       – Джонни еще спал, представляешь? Слушай… – Боз слегка понизил голос, – как он там? Не напивается больше?       – Нет, что ты… – Саша засмеялась, очень фальшиво, как ей показалось. – Он что-то машет мне рукой с лестницы… Что-то хочет сказать… Что-то важное… Ладно, до встречи…       – Да, пока… Мы…       Она отсоединилась, не дослушав, и отдала телефон Джонни.       – Я тебя не звал… – он уставился на нее не читаемым взглядом.       – А я не сидела в гостиной на первом этаже…       – Уже скоро одиннадцать.       – Да, поздно…       Некоторое время они молчали, не глядя друг на друга, потом Саша произнесла, не удержавшись:       – Это… Это прозвучит странно сейчас… но я должна это сказать… Джонни, все-таки так жаль, что ты не натурал, как Брайан… Я серьезно. Сейчас-то я уже знаю, о чем говорю…       Она ожидала, что он засмеется, но вместо этого услышала в ответ:       – Нет, не надо жалеть. Потому что, по крайней мере, дело не дойдет до братоубийства. Знаешь, какой я ревнивый? Это ужас.       Саша понимала, что Джонни шутит, но прозвучало как-то совсем не весело. Девушка встала с кровати, потому что на этот раз действительно было пора.       Джонни лежал, подперев щеку рукой, и смотрел на нее. Да, она никогда не могла представить, что когда-нибудь он будет смотреть на нее вот так, в качестве любовника. Пусть и временного.       – Не хочешь для начала зайти в душ? Нет, не то, что ты подумала… одна, без меня. Тебе, наверное, надо…       Она кивнула, улыбаясь, и слегка покраснев.       Утром она отчаянно пытается разбудить спавшего, словно медведь, брата. Они опаздывают в аэропорт. Рома жутко озирается, пытаясь дрожащими руками надеть ботинки. Джонни говорит, что отвезет их сам, Саша сопротивляется: ведь он и так не выспался из-за них, можно же вызвать такси. Криста храпит на диване, укрывшись какой-то лохматой тряпкой, и сквозь сон бормочет слова прощания и пожелания приятного полета.       Хорошо, что у них не так много вещей. Саша смотрит на пустую улицу, мысленно не прощаясь. Они вернутся сюда. Обязательно вернутся… Еще рано, и по-прежнему горят фонари. Холодно. Рома заваливается на заднее сидение, в обнимку с сумками и пакетами, постанывая от головной боли… Она сама садится на переднее, рядом с Джонни. Помнит он или нет их вчерашний разговор?       Все такие не выспавшиеся, что нет сил на разговоры. Зарецкая начинает дремать и просыпается, когда они уже подъезжают к аэропорту. Вот и все, закончились американские каникулы… Тупая тоска. Брат тоже ноет о том, как не хочется уезжать. Хотя она вчера почти не пила, ощущение такое, будто ее тоже мучает похмелье. Джонни скидывает их багаж на тележку.       – Приезжайте еще!       Долгое и трепетное прощание, объятия и обещания вернуться. Он обнимает ее, как кажется, чуть крепче и по-особенному тепло. Трудно удержаться от вопроса:       – Насчет вчерашнего разговора…       – Я все помню! – он встряхивает волосами и хитро улыбается. – Подумай. Позвони. У тебя есть мой скайп и телефон.       Стойка регистрации. Прощальный воздушный поцелуй… Криста – засранка, сама позвала их, а даже не поехала провожать!       В самолете Саша рассказала все Роме, сама не зная, зачем. Реакция была вполне ожидаема.       – Джонни? Предложил тебе выйти за него замуж? Он же голубой!       – Ну и что? – Саша фыркает, как если бы речь шла о какой-то мелочи. – Зато я бы получила грин-карту.       – А как же я? Ты меня кинуть, что ли, собралась? – в голосе брата звучит обида. Он едва ли не сопит от возмущения.       – Нет, конечно! Но, блин, не будем же мы всю жизнь за ручку ходить… – Саша попыталась его успокоить.       – Ага, конечно… понял я все… Давай, выходи за Джонни, может, вы еще и кататься вместе начнете? За Россию…       – Да ну тебя… Я же это все так… гипотетически…       – Гипотетически! – передразнил он ее. – Грин-карта… как же… Да ты просто запала на него, вот и все!       – Я?!       – Нет, я! Конечно! Это, вообще-то, очень заметно было… вообще… только познакомились – и уже замуж… Охренеть…       – А ты знаешь какой-то другой способ? – она разозлилась. – Джонни тут ни при чем! Это была его идея…       – Дурдом на выезде… Ты точно на него запала. Всю дорогу так и висла…       – Если бы не Джонни, мы бы еще позавчера остались ночевать на улице!       Рома демонстративно отвернулся, давая понять, что разговор закончен.       Впереди еще Ванкувер. Они уже просто невероятно близко к мечте… Как нелегко будет сказать маме, что она не хочет оставаться в Израиле…       Саша посмотрела в окно иллюминатора. Джонни все-таки это не всерьез. Но как же здорово, что они познакомились!       Машина посигналила, подъехав к дому. Джонни на миг задержался у окна, выглядывая на улицу. Саша спустилась вниз вместе с Ваней. Они втроем вышли на крыльцо.       – Привет! – Боз помахал рукой, выходя из машины.       Стоявшая на ступеньках Саша почувствовала легкий толчок в бок и быстро спустилась вниз, чтобы обнять мужа. Джонни смотрел на маму и брата, которые суетились, открывая багажник и выгружая кучу пакетов. Он словно одеревенел, не в силах заставить себя подойти и помочь. Кто он? Что происходит?       – Если бы не дурацкая поломка машины, все было бы совсем идеально. Ярмарка в этом году была – улет. Жаль, что ты ее не увидела… – произнес Брайан, обнимая Сашу за плечи, когда они вошли в дом. – Джонни, тебе тоже надо было поехать! Черт, да и папу бы собой забрали. В чем проблема, на двух-то машинах…       – В следующий раз обязательно, – девушка улыбнулась. Они с Джонни встретились взглядом.       – Ну, и чего вы тут делали?       – Да почти ничего… Были на катке. Можно сказать, ночью. Это Джонни придумал… – ответила Саша.       – Не только на катке, конечно. Но скучно нам не было… – произнес тот со странной интонацией в голосе.       Саша смотрела на него с тревогой. Утром он выглядел совсем спокойным, даже веселым, с чего сейчас эта натянутость? Рука Брайана, лежавшая на плече давила стокилограммовым грузом. Она чувствовала себя пригвождённой, замурованной. Хорошо, хоть вещи успела разобрать…       – Джонни, поможешь мне принести все в дом? – обратился к нему Боз.       – Что? А… Хорошо, давай…       Они снова спустились к машине, чтобы достать из багажника остальные покупки. Увидев, как Джонни закурил, брат недовольно буркнул:       – Бросал бы ты уже это дело, а? Нашел тоже… Сигареты… Не курил ведь… и на тебе, пожалуйста! Что это еще за новая дурацкая привычка?       – Не знаю… они меня успокаивают.       – А я, знаешь, тут подумал насчет нашего разговора. Ну, про Сашу… – Боз захлопнул багажник и прислонился к машине. Джонни вздрогнул. – Ты прав вообще. Ей здесь, конечно, скучно. После Нью-Йорка-то… Я работаю, а мама же не будет ее возить… Да и куда она одна поедет… Я подумал, что вот в эти дни, когда ты приехал, я давно не видел ее такой веселой. Жаль, что тебе надо уехать…       – Ты серьезно? – Джонни уставился на него.       – Вполне. Знаешь, Джо, после свадьбы так бывает. Ну, ты вроде как успокаиваешься… Перестаешь дарить любимой цветы… и все такое… А я сам никогда особенно не умел с девушками… Ну, ты понимаешь… Не производил на них такого впечатления. Я думаю, ты и то большее производил.       – Вот как?       – Ага, – Брайан поддел носком гравий, слегка пиная его, словно бил по мячу. – Я думаю, ты все правильно про нее угадал. Я вот скучаю по футболу, представляю, как она скучает по фигурному катанию… Ведь она тоже могла бы работать, могла бы тренировать, как ее брат.       – Может быть, дело не только в этом?       Брайан положил руку ему на плечо, Джонни закрыл глаза и сцепил зубы. Ему хотелось кричать.       – Я всегда отмахивался от твоих советов… Ну, типа, как надо одеваться, вести себя… все такое… Бесило. А тут, представляешь, едем мы, и мама вдруг тоже завела этот разговор… Про Сашу. Когда мы ее обратно отправили… Я-то хотел, чтобы она вернулась потом, а мама говорит: Джонни приехал, она так по нему соскучилась… Что ей эта ярмарка, а? Ты бы свозил ее куда… в город… Черт, понимаешь… У меня как пелена с глаз упала! Ведь и правда. Я еще сначала думал: а что она во мне нашла? Я же обыкновенный.       Повисло короткое молчание.       – Я уезжаю.       – Что? – Боз уставился на брата с изумлением.       – Завтра утром.       – Как? В смысле… Куда? Зачем?       – Я должен был уехать еще позавчера. Если бы не эта ваша ярмарка… Эрик ждет меня, а я остался. Сегодня надо ехать…       – Вот черт…       – Все, пошли в дом, – Джонни схватил сразу три пакета и рванул к крыльцу, чтобы брат не смог его задержать.       Это был слишком ужасный день, чтобы ночью чувствовать себя еще хуже. И, тем не менее, он чувствовал. Джонни перевел взгляд на будильник, увидев как светящиеся в темноте стрелки, показывают половину третьего ночи. В девять утра нужно быть в аэропорту, может быть, вообще уже нет смысла пытаться уснуть?       Мужчина встал с кровати, взял с тумбочки пачку сигарет, открыл окно и закурил. Отлично! Никотиновой зависимостью он уже обзавелся. Что дальше? Какие еще сюрпризы?       Эрик позвонил почти сразу после приезда мамы и Боза. Почти с ходу, буквально за пару фраз, вычислил его, спросив с тревогой: «Мне не нравится твой голос. Что произошло»?       Хотелось заорать прямо в трубку, громко, как только возможно: «Это все ты виноват, старый хрен! Твои идиотские советы и нравоучения довели меня до такого безумия!!»… А потом разрыдаться, прижимая к уху телефон, в надежде шепча: «Только не оставляй меня с этим… Я не смогу…»       И, конечно, вместо этого он ответил небрежно, что все в порядке, хотя есть небольшая проблема, но он все расскажет по приезду. Небольшая проблема… Джонни бесцельно смотрел на прорисовывавшиеся в темноте крыши домов, уличные фонари, а там, совсем высоко в небе плыли серые, мрачные облака. Те же самые, что и днем, но сейчас выглядевшие, как страшные тучи.       Несмотря на то, что в комнате было довольно прохладно, он вспотел. Хотелось пойти в душ и простоять там под водой до самого утра, смыть с себя все, вместе с воспоминаниями.       Он не знал, как это произошло. В какой-то момент, увидев из окна машину Брайана, почувствовал, словно его окатили ведром ледяной воды. Причем во сне. И вот он проснулся, чтобы в паническом ужасе, задыхаясь от страха и холода, озираться вокруг себя.       Что с ним случилось? Он видел Сашу, как она встречает Боза, что-то рассказывает Патти, смотрел на нее и не верил: это действительно произошло между ними? Он спал с женщиной? Не просто с женщиной. С женой своего брата, который отдал ему часть своей печени, чтобы спасти жизнь. Словно кто-то отключил ему мозги на эти двое суток. Отключил его самого. Это был какой-то сон, наваждение, которое теперь безжалостно рассеивалось, возвращая в реальность. Он этого не хотел, никогда не хотел. И тем более с ней. Почему? Почему он позволил себе зайти настолько далеко, что перестал видеть и понимать самого себя, свои поступки? Господи, если бы это была какая угодно другая девушка, но только не она…       Его охватило отвращение. Не к Саше, к себе самому. Пошел на поводу у собственных тайных страхов, каких-то низких инстинктов, которым никогда не удавалось завладеть им настолько, чтобы он нарушил все внутренние границы дозволенного… Было невыносимо лежать в собственной постели и думать, что она была здесь с ним две ночи подряд, что они делали все это… а последний раз он даже сам захотел. К чему он скатился? Во что превратился? Он даже не знает, кто он такой. Джонни, которого он знал, не поступил бы так с самим собой. Вдруг стало отчетливо ясно, насколько слабым он чувствует теперь себя рядом с ней. Настолько, что даже в глаза не в силах смотреть, не говоря уже о том, чтобы делать это, когда поблизости находится Брайан. Сашино самообладание выводило из себя еще больше. Он чуть в обморок не упал, когда вечером, уже совсем поздно, услышал стук в дверь и увидел ее на пороге. Как можно быть настолько уверенной в своей правоте, чтобы заявиться к нему, как ни в чем не бывало! Может быть, она думает, что он пригласит ее к себе в постель еще раз? Теперь… когда Боз в соседней комнате… Джонни хотелось схватить девушку и швырнуть об стену.       – Я только хотела… я знаю, что ты завтра уезжаешь… – начала она, очевидно, подозревая о чем-то подобном с его стороны. – Я бы хотела надеяться, что мы с тобой… Что мы можем оставаться друзьями…       Он посмотрел на нее, словно пытаясь вложить в один взгляд все чувства и мысли, которые обуревали его в тот момент.       – Мне очень жаль. Но ты – единственная женщина на планете, с которой я не хочу и не буду дружить. Никогда.       Он не хотел быть грубым, потому что себя ненавидел гораздо сильнее ее, не хотел сорвать на ней этот страх и ярость, не хотел, чтобы она думала, что он так быстро обо всем пожалел. Но он жалел. Внутри словно что-то треснуло, и весь мир под ногами, как лед, покрылся трещинами, которые грозят вот-вот обрушить его под воду. Если бы все могло ограничиться той, первой ночью, он мог бы оправдать себя, решив, что был не в себе и не понимал, что делает, хотя даже это было бы ложью. У него была возможность получить такой опыт, и не один раз. С женщинами, которых он считал привлекательней Саши, которые не были женами его родных и друзей, с которыми можно было бы не опасаться, что все это выйдет за рамки. Он знал, что окончательное решение остается за ним. И он принимал его раньше. Почему же не принял сейчас? Потому что он уже потерял себя. Он не знает, кто такой Джонни Вейр, и на что он способен. Этот Джонни уже едва не стоял на краю могилы, он разрушил свою жизнь, брак, карьеру, а теперь разрушает семью. Саша не любит Брайана, она все равно бросит его. В любом случае. Он бы ничем не смог им помочь. А теперь прошлого не вернуть… теперь его навек связывает их общая тайна. У него нет ничего действительно стоящего, важного, настоящего в жизни. Он очень слаб…       Джонни вернулся в кровать и зарылся лицом в подушку. Она все еще хранила запах ее духов. Что, если Патти возьмется менять постельное белье и…       Он снова вскочил и с каким-то остервенением стал стаскивать с кровати все: наволочки, простыню, пододеяльник, испытывая желание все это сжечь, как следы преступления. Если он отправится стирать все это сейчас, среди ночи, все решат, что у него поехала крыша. Отлично. Значит, он заберет все это с собой, положит в чемодан и выбросит в ближайший мусоросборник. К сожалению, проделать то же самое с кроватью он не сможет. Все, хватит. Так нельзя… Джонни присел на матрас, сцепив руки в замок и сжав зубы. Нужно только дождаться утра… Он уедет… Уедет. А она останется. Или не останется. Не важно. Они ничего не обсуждали, не решали, как быть дальше. Он даже не знал, а вдруг ей придет в голову все рассказать? В глазах потемнело. Брайан его не простит. Его вырвет от отвращения. Он доверил ему самое ценное – свою жену и любимую женщину, доверил не потому, что он гей, а потому что они родные друг другу. И что он сделал? Брайан решит, что это попытка унизить его, издевательство, что он и так отобрал у него все, что мог, а теперь отбирает Сашу, которая ему никогда нужна не была…       Джонни упал на кровать, смотря в потолок. Никогда еще он так не мечтал оказаться далеко от дома, как сейчас.       – Джонни, у меня есть к тебе разговор!       Он только вернулся домой из аэропорта и прямо с порога наткнулся на Кристу. Подруга уже проснулась и явно была не в лучшем расположении духа. Что не удивительно. Пила она всегда, как сапожник, и наутро превращалась в злобную, раздраженную фурию.       – Что это за фигня про Сашу?       – Ты о чем? – он, стараясь не обращать внимания, прошел на кухню. Нужно выпить литр кофе, чтобы прийти в себя.       – Ты ей замуж предлагал за тебя выйти? Это правда?       «О, Господи»…       Он повернулся. Криста стояла, уперев руки в бока, с негодованием глядя на него.       – Вообще-то это был секрет… – он вздохнул.       – Ах, секрет? – она подошла к нему, отобрала чашку и со стуком поставила ее на стол. – Джонни, ты офигел?       – Что?       – Ничего! Я уже который день охреневаю… Ты зачем морочишь девочке голову?       – Я морочу? – он даже растерялся от такого заявления.       – Да! А я тебя не знаю, что ли? Она-то может и не знает, а я знаю! Нашел тут игру… Она ребенок по сути, а ты тут развел какую-то хрень… все дни с ней терлись, как я не знаю кто… Осталось только штаны снять…       – Иди, проспись, ты еще не протрезвела… – он вернул свою чашку и направился к кофеварке.       – Иди сам проспись! – она повысила голос. – Я так и знала! Зачем ты даешь ей надежду?       – Какую еще надежду? И какой она ребенок? – возмутился тот. – Она меня всего на три года младше…       – И поэтому можно с ней зависать по всем углам…       – О, вот!! – обрадовался он, увидев вплывающего в кухню, бледного как тень, Джастина. – Пэрис, скажи ей! Она долбанулась головой вчера спьяну! Скажи ей про Сашу… она говорит, что я ей давал какую-то там надежду…       – Ну, ты ведь тоже это видел, правда? – Криста махала руками, тыча в Джонни. – Ты видел, что он творил? А вчера вообще… предложение ей сделал!       – Ты даже не знаешь, о чем речь!       – Вот скажи ему, что это гадко! Ужасно!       – Я вижу, здесь серьезная семейная сцена… – Джастин прислонился к косяку, сложив руки на груди. – Ты что, дорогая, ревнуешь Джонни… к бабе?       – Я ревную? – Криста охнула. – Я говорю, что такими вещами не шутят!       – А кто шутил?       – Ну, конечно… как обещать жениться на всех, – это ты шутишь… а как морочить голову наивной девчонке-провинциалке полунищей, это ты мастер…       – Пэрис, у нее белая горячка…       – Джонни, ты редкостный кретин! Все, я ухожу! – девушка швырнула в него кухонное полотенце и вылетела из кухни. Джонни спокойно дождался, пока через несколько минут (что-то долго очень!) хлопнула входная дверь.       – Ты это видел? – повернулся он к Пэрису, развалившемуся за столом и присосавшемуся к бутылке с водой.       – Она к тебе неровно дышит, Ники. Я всегда это знал.       – Нет, ну надо же такое было сказать мне… что я морочу кому-то там голову!       – Ты правда сделал Зарецкой предложение? – протянул тот.       – Я просто сказал, – вкрадчиво произнес Джонни, – что если у нее будут проблемы с гражданством, я могу жениться на ней. Всего навсего. А шуму, будто мы уже свадьбу сыграли!       – Ясноо…       – Ничего тебе не ясно.       – Мне ясно, что если бы Саша была парнем, то у нее вчера бы на тебя был капитальный стояк.       – Так. И ты туда же… – Джонни с грохотом поставил чашку в раковину. – Иди-ка ты… вместе с Кристой!       – Я молчу… я буду завтракать… – Джастин ухмыльнулся. – Делов-то…       Джонни поставил чемоданы у двери и схватил на руки подбежавшего к нему Ваню.       – Хорошо, что собаки не разговаривают, да? Сдается мне, ты был бы тем еще треплом… – он поцеловал пса в мокрый нос и опустил на пол.       Через открытую дверь было видно стоявшее возле дома такси. С Брайаном они уже попрощались, когда тот уезжал с утра на работу. Он зашел в комнату поцеловать отца. Патти спустилась вниз вместе с Сашей, чтобы проводить его.       – Звони и пиши почаще…       – Обязательно… – он обнял и поцеловал маму, быстро чмокнул в щеку Сашу, взял вещи и стал спускаться вниз.       – Джонни… давай помогу! – Саша, к его неудовольствию, взяла один из чемоданов и потащила по ступенькам. – Я хотела тебе кое-что сказать…       – Знаешь, мне кажется, уже было достаточно сказано… – он прикрыл глаза рукой и посмотрел на скрытое за облаками солнце, только чтобы не смотреть на нее.       – Я тут вчера вспомнила… семь лет назад… помнишь… как ты мне сделал предложение?       Он нахмурился непонимающе.       – Я?       – Да. Перед нашим отъездом в Израиль. Это было после Чемпионата мира… мы хотели получать американское гражданство…       – Да… вспомнил… – ему явно было неуютно стоять здесь с ней рядом. – Ну и что?       – Просто… интересно… Если бы я тогда согласилась…       – То не факт, что получила бы гражданство.       – Да… – она посмотрела на него. Порыв ветра растрепал волосы, и девушка убрала их рукой. Нужно было что-то сказать. Что-то, что могло вернуть обоих в прошлое, где Джонни не смотрел на нее… словно хотел, чтобы ее не было вовсе.       Он сам думал о том, что должен обнять ее, и не прощаться вот так, но мелькнувшая в окне фигура матери заставила сжаться и отступить. Саша сама шагнула к нему, крепко обнимая.       – Ты ведь еще приедешь?       – Я не знаю, когда… Можно тебя попросить?       Саша кивнула.       – Не поступай с ним так… он ни в чем не виноват. Он этого не заслуживает. Я про Боза… Дай ему шанс.       – Джонни…       – Я ведь тебе дал.       – Это был шанс? – она приподняла бровь. – Я думала, это возможность…       – Выполни мою просьбу, ладно? – он взял чемодан и махнул водителю такси.       Саша вздохнула и улыбнулась.       – Хорошо, Джонни. Но только ради тебя.