Милашка

Если вы думаете, что пчёлы добрые и дружелюбные, значит вы ещё не встречались с ними. © Лёха Сидоров       Разделив омлет по-братски, мы устроились на диване и обсуждали дальнейшие планы. По мере продвижения моего рассказа Пчела хмурила брови и дёргала себя за кончик длинной чёрной косы. — Я так поняла, он бессмертный? — гневно спросила Николетта, когда я рассказала об измене. Филимонова не терпит, когда обижают её близких, а мы с Ником и Лёхой являемся жителями её улья. — Предлагаю отложить мозговой штурм. Я просто пойду и отрежу ему яйца!       Я побледнела, а Шмель истерично хохотнул. Связываться с Филимоновой себе дороже, хочу я вам сказать. Это тот ещё ангел мщения. Если вам не посчастливилось перейти ей дорогу, то мой вам совет – смело копайте себе могилку где-нибудь за пределами солнечной системы, ближе она вас найдёт, раскопает, воскресит и самолично упокоит. Бедный Ярик из соседнего блока случайно разбил её кружку, даже не самую любимую. Что она с ним сделала – мне не известно, но нашли мы его спустя неделю, связанного и голого в подсобке. Шмель говорит, что без Нинкиных братьев-маньяков не обошлось.       Пока я снова витала в обложках журнала, Пчела успела сходить в комнату за подушкой и какой-то продолговатой хернёй, смутно напоминающую фаллоимитатор. — Слышь, Шмель, а зачем ты Мишаню выгнал? — как бы между прочим спросила Николетта. — Он как бы мой парень. Любовь всей жизни. — Игрушка для постельных утех с элементами садо-мазо он твоя. В крайнем случае, он чем-то тебя заинтересовал, вот ты и держишь его, как щенка на привязи, — меланхолично сказал Никитка, жуя омлет. — Тебе неизвестно чувство любви к противоположному полу. Предугадывая твой вывод о том, что ты любишь меня, Шершня и своих многочисленных отцов, братьев и племянников, я отвечу. Мы – твоя семья, которую и ты любишь чисто из-за проявления семейных и дружеских чувств.       Слушая монолог Ставридова, я немного напряглась, не люблю, когда они поднимают эту тему. Обычно это заканчивается ожесточённым спором и переломом носа у Никитки. — Не могу не согласиться, — по-доброму улыбается Нинка, — но сейчас мы не про моё отношение к любви. Вернёмся к нашим баранам.       Договорить Филимоновой не дали. Дверь с оглушительным стуком открылась, и мы узрели Ливанского с жутким гнездом на голове и заплывшим левым глазом. Я на автомате прыгнула за диван, Никитка вальяжно раскинулся на нем, а Николетта встала. — Где этот геморрой всего универа? — рыча, аки трактор на поле, заорал Олег. Я притворилась паркетом. — Лёшенька на парах, — сладко проговорила Ника. Я выглянула из-за спинки, с интересом наблюдая за разворачивающимся действием. — Блядь, Ника, ты прекрасно поняла, о ком я! — сказал Олег и сделал шаг вперёд. В эту же секунду рядом со мной очутился Шмель и с энтузиазмом начал симулировать вздувшийся паркет. — Сдай мне эту плоскогрудую пародию на женщину, и я уйду с миром! — А если нет? — спросила Ника, разминая руку. — Я заберу её силой, — сказал парень и сделал ещё один шаг навстречу своей смерти. — Я аж воспылала! — произнесла Нинка любимую фразу своего любимого персонажа из Хвоста Феи. В ту же секунду Олег был снесён худенькой ножкой Филимоновой в коридор.       Послышался звук падающего тела и радостный, басовитый вопль нашего четвёртого жителя улья: — Ух, какая прелесть. Пчёлочка, а можно я его себе заберу?!       Блядь! Такого поворота я не предвидела. И вообще, какого орка он приперся так рано?! Он на пятом курсе, у него пары заканчиваются только в восемь вечера! Ёбаный настал! Я бешеным ежом выскочила из-за дивана и понеслась в коридор спасать Ливанского. Каким бы мудаком он не был, такой участи не заслуживает! — Не смей его трогать! — проорала я, пытаясь отобрать бессознательного Олега у Шершня. Ну, куда мне тягаться с этой горой мышц? Я ему без преувеличений еле до груди достаю! — Томка, ты чего? — непонимающе уставился на меня Лёха, вцепившись в Ливанского мёртвой хваткой. — Это мой парень! — вякнула я и поспешила исправиться. — Бывший. — Так бывший же, — протянул Шершень. — Ты его даже не знаешь! — не сдавалась я. — Так за чем дело встало? Сейчас узнаю! — с этими словами Лёха встал с пола, поднял Олега на руки и умчался в неизвестном направлении.       Я стояла и смотрела ему в след, тупо хлопая ресницами. — Назовём этот удар ногой судьбы, — сказал Шмель, затаскивая меня в комнату. — Да уж, повезло Олежке, — протянула Ника. — Хотел поиметь сам, а поимеют его. — Ай, да, Голубой Шершень, — простонала я. Отомстила, так отомстила. — Не печалься, Милашка! Найдёшь себе новую жертву, — сказал Марик, усаживая меня на диван.       Если бы я знала, что случится со мной в скором будущем, я бы его ударила за такие слова.