Уверена, мы будем выше

И снова ветер свистит атональный мотив, Ветер назойлив, ветер игрив... Он целует меня, он кусает меня. А тем, кто сам добровольно падает в Ад, Добрые ангелы не причинят Никакого вреда - никогда-никогда. (Агата Кристи - Нисхождение)

Бокалы, казалось, наполнялись не дорогим французским вином (Мана был в привычках омерзительно постоянен и Йошики, как ни странно, только одобрил этот выбор), а молчанием. Хироши думал, что они собрались для того, чтобы помянуть погибших в Игре и отдать дань памяти уже мёртвых друзей. Если бы он только мог... Игристое розовое бургундское отдавало кислятиной, словно опошляя эту картину, и так будто списанную с третьесортной "мыльной оперы": шестеро, ночью, на продуваемом всеми ветрами кладбище, с несколькими бутылками коллекционного вина, которое сейчас пенилось в дешёвых пластиковых стаканчиках из ближайшего круглосуточного супермаркета, и давящей на виски тишиной. - Юнэ бы не одобрил, - чёртов херувим Кавамура первым разбил это безмолвие, плеснув немного на свежую могилу. - Он так носился с этой своей идеей сделать мир чище... - Что совсем "позеленел" и стал одеваться исключительно в ромашечку или шиповничек, - хрипло отозвался Ивагами, тоже принеся своеобразную жертву духу недавно умершего кумира. А ведь если бы не было тех треклятых красных конвертов и чёртовой недели в богами проклятой Гиперборее, то они бы и не сидели сейчас на сырой земле, слушая завывания ветра, и не давились бы эстетской бурдой. - Вы двое виноваты. Деятельная натура тёмного мага не могла просто так перенести всё случившееся: ему требовались виновные, он жаждал расплаты и мести. И сам выбрал в жертвы Гейм-мастеров, жалея о том, что не уничтожил их раньше, когда ещё не поздно было всё изменить. Если бы не те красные конверты... Лишь завывание ветра было ему ответом: никто и не собирался спорить - все хоть кого-то близкого и знакомого потеряли в заснеженном мире. Даже светлый Рюичи, вечный антагонист, и тот не отреагировал, чуть не переломав в ладони хрупкую убогую посудину. - В нашей с Хидэ Игре выжили только мы двое, - Хаяши попытался было начать оправдываться, но, наткнувшись на яростные взгляды, только махнул рукой и вплотную занялся вином. - Среди нас тоже было немало погибших, - как будто в никуда изрёк Мана, привычным жестом погладив чёрный в это время суток могильный камень. - Но я не виню Йошики в том, что нам пришлось пережить, ведь партию начал Такараи. Ни один не решился обвинять доведённого до крайности Хизуми, и снова покой мёртвых нарушали только хруст идиотских пластиковых стаканчиков и плеск жидкости в них. Хис молчал, искоса разглядывая Ману. - Для нас это был единственный шанс встретиться с погибшими друзьями и сделать то, чего мы ещё не успели, - философски заметил Хаяши, и Мориэ начал понимать их логику, пусть и безжалостную, извращённую и вывернутую наизнанку, но всё же имевшую право на существование. - Мана? - тот повернулся, не издав и звука, как опытный боец. - Давай начнём ещё одну Игру? Это был последний шанс увидеть тех, кто остался в снегах давно разрушенного древнего города, и бокалы наполнялись не розовым бургундским, а молчанием в память о тех, кто слишком рано ушёл из-за дурацкой шутки Судьбы, а мёртвые улыбались с Небес, подмигивая оставшимся миллиардами звёзд. Бокалы заполнялись молчанием.