"... и тогда я забью тебя посохом до смерти"

Прошло два года с тех пор, как Аришок был побежден, а Мариан была провозглашена Защитницей Кирквола. За все это время город цепей стал для магессы новым домом. Она все еще помнила Лотеринг – помнила свое детство, проведенное в этой деревне. Мариан вспоминала, как бегала с братом и сестрой у озера. Помнила лица родителей. За эти два года она лишилась их всех. Если брат еще был «относительно жив», как он сам говорил, то Бетани и родителей Мариан уберечь не смогла. Два дня назад маг крови по имени Квентин убил Лиандру. То, что осталось от матери, Мариан с трудом могла назвать телом – это были отдельные части других женщин, сшитых вместе грязной магией крови. Конечно, после этого инцидента храмовники стали притеснять магов еще хуже – комендантский час был отменен – теперь магам вообще не разрешали выходить во двор. Каллен проводил расследования, друзья пытались утешить. Что-то сломалось внутри прежней Мариан после пережитого. Андерс тоже пытался хоть как-то пробудить магессу от кошмара, в котором она находилась наяву. Мариан привычно улыбалась и, сославшись на дурное самочувствие, уходила в свои покои. Андерс винил во всем храмовников – в том, что они не смогли уследить за сбежавшим магом крови. Фенрис, пришедший навестить Мариан, винил во всем магов. Мариан теперь была согласна с ними обоими. В последние дни магессе все реже приходили письма с просьбой о помощи – все знали, что та переживает траур. Да и город сейчас думал совсем о другом – о противостоянии Первого чародея и рыцаря-командора, о надвигающемся бунте магов, о зверствах храмовников… Магесса как и прежде улыбалась всем, кто приходил к ней. Улыбалась аристократам, что приветствовали защитницу на улицах Верхнего города. Улыбалась и храмовникам, и магам. Словно на автомате. Дома она садилась в кресло и читала книги. Изабелла часто звала ее в Висельник. Мариан отказывалась. Мерриль приходила к ней и приглашала посмотреть сады в Верхнем городе. Мариан отказывалась. …Вот только она не знала, что их всех постоянно подсылал к ней Андерс. - Она как будто замкнулась в себе. Я ее не узнаю, - сказал как-то Варрик, сидя за столом в своем номере в Висельнике. Андерс, сидящий напротив, кивнул: - Сейчас она уснула. Прямо в кресле, с книгой в руках. Я хотел перенести ее в кровать, но… - Андерс замялся: - Она давно нормально не спала. Постоянно просыпается из-за кошмаров. - Ее просто все достали. Сам посуди – сначала Мередит, потом Орсино, а недавно еще и смерть Лиандры… - гном был обеспокоен не меньше отступника. Мариан – хорошая подруга, и Варрик поможет Андерсу любой ценой. - Я не могу ее растормошить. У меня была даже идея нарядить Сэндала в женский наряд и подослать его к ней… - отступник невесело усмехнулся. – Она даже взгляда от книги не оторвала. Андерс был в растерянности. Он любил Мариан – даже сейчас. Но она словно возвела стену между собой и остальными. Это пугало отступника. И Андерс пообещал себе, что сделает все, чтобы вывести ее из этого состояния. - Ш-ш-ш… Не плачь дочка… - улыбалась Лиандра. Она была такая, как прежде – красивая, добрая женщина с аристократическими чертами лица. - М-мама? – не веря своим глазам спрашивала Мариан, двигаясь в ее сторону. Но с каждым шагом магесса наоборот отдалялась от матери. - Сестренка, все в порядке, - послышался неземной голос Бетани из-за спины матери. - Бет… - прошептала Мариан, протягивая руку к родным. Бесполезно – ее отталкивало все дальше и дальше. И наконец, появилась третья фигура – взрослого мужчины с голубыми глазами – точь в точь как у магессы. Мариан хотела позвать, крикнуть… Но эти тени, навеянные демонами, растаяли так же, как и появились… Мариан открыла глаза, резко сев на кровати. Странный сон, в котором помимо матери и младшей сестры появилась и фигура отца, преследовал с тех пор, как… В общем, Мариан не желала заканчивать фразу. Магесса вся в холодном поту тяжело дышала – она бы все отдала, только бы этот сон больше никогда ей не снился. Лучше пусть снятся драконы, Сэндал в женском платье, скелеты… но только не погибшие родные. Потому что каждый раз из-за этого Мариан хочется плакать. А она ненавидит плакать – все привыкли, что она только смеется. - Мариан? Все в порядке? – послышался сонный голос. Магесса вздохнула. Андерс… Андерс – та единственная причина, по которой Мариан хотя бы делает вид, что все хорошо. Не хочет, чтобы он переживал из-за нее. - Ммм? Да-да, все хорошо, - не оборачиваясь заверила мага магесса. Андерс замолчал, но Мариан чувствовала спиной, что он сверлит ее взглядом. - Нет, Мариан, не все хорошо. Магесса нахмурилась и обернулась к отступнику – тот уже сидя устроился на кровати и смотрел прямо ей в глаза. - Что ты имеешь в виду? – спросила Мариан, вскинув бровью. Хотя она, кажется, понимала, «что имеет в виду» Андерс. - Тебя я имею в виду, - маг нахмурился. – Ты сама не своя последние дни. Все в порядке? - У тебя дурная привычка: говорить по душам в постели, - магесса невесело усмехнулась. Вместо ответа Андерс встал с постели и, взяв с кресла халат Мариан, подал его ей: - Хочешь, поговорим за чашечкой чая? – усмехнулся отступник. Магесса удивленно глядела на мага, сжимая в руках халат: то ли Андерс окончательно слетел с катушек, то ли он действительно беспокоится. - Сейчас демон знает сколько времени… - пробубнила Мариан, натягивая халат поверх ночного платья. - Плевать я хотел на демонов и время, поговорим сейчас, - отрезал маг, помогая магессе выбраться из под одеяла. Фарфоровая кружка, наполненная чаем, приятно жгла пальцы. Хоть и огонь в камине полыхал во всю, Мариан все еще было холодно. Андерс отвел ее в библиотеку и усадил в кресло перед камином, всучив в руки чашку чая. Но Мариан все равно поднялась с кресла и уютно расположилась на коврике – привычка с детства. - Почему на ковре? – спросил Андерс, усаживаясь рядом. - Потому что я мабари, - криво улыбнулась Мариан, глядя в огонь. - Мариан… Хотя бы мне ты можешь сказать: ты в порядке? От неожиданно заданного вопроса магесса чуть не выронила кружку из рук, но взяла себя в руки. Да, Мариан действительно изменилась. Раньше она готова была ночь напролет веселиться с друзьями в Висельнике, ввязываться в авантюры, искать реликвии для Изабеллы… Но после смерти матери хотелось просто замкнуться в себе. Что Мариан и сделала. Но покоя все равно нет: с одной стороны давит Мередит, с другой – Орсино, с третьей – аристократы, просящие о том, чтобы Мариан взяла на себя ответственность за город. А не многовато ли они от нее просят?.. - Тебе нужен честный ответ, или же чтобы просто успокоиться? – глядя в свое искаженное отражение в кружке спросила магесса. - Первый вариант, - Андерс кивнул. - Принеси свою курточку, я буду в нее плакать, - Мариан усмехнулась, все пытаясь уйти от разговора. Вместо этого Андерс осторожно принял кружку из ее рук и, поставив на пол, притянул магессу к себе: - Можешь плакать в мое плечо, курточка – на крайний случай. Мариан улыбнулась и закрыла глаза – уж кто-кто, а Андерс сможет ее понять. - Ладно. Я не в порядке. Меня бесят Мередит и Орсино, и я хочу разорвать их на кусочки. Или запереть их в одной комнате, чтобы они поняли, какая это мука – выслушивать их жалобы, - выпалила Мариан на одном дыхании. Затем, набрав в легкие побольше воздуха, продолжила: - Мне постоянно снится мама. И Бетани. Теперь еще и отец. Я постоянно думаю о том, что могла бы спасти их… Все это время Андерс молча слушал, внимательно наблюдая за Мариан. - … но я не смогла. Ни Бет, ни маму. Никого из них, - на этих словах магесса неожиданно замолчала и отвернулась. Все просто – она действительно была готова расплакаться. - Ты спасла Карвера, - прошептал Андерс, поворачивая лицо магессы к себе за подбородок. - Без тебя бы не спасла, - проговорила Мариан, усердно заставляя слезы катиться внутрь. - Но это ведь ты приняла решение. Я лишь предложил вариант, - убеждал отступник, глядя, как борется сама с собой магесса. - Но он ведь… - Мариан снова замолчала – по ее щеке скатилась слеза. Потом вторая. После магесса просто уткнулась в плечо отступника. - Он тоже теперь не здесь по моей вине, - сквозь слезы говорила отступница. – Если бы я не взяла его в экспедицию, если бы… - Тш-ш-ш, все хорошо, - шептал отступник, крепко прижав к себе Мариан. Теперь, когда она плачет, ей может стать легче. Но вот от этого не легче самому Андерсу – он бы все отдал, только бы она никогда не плакала. - Хочу просто чтобы… Чтобы все это кончилось, - шептала магесса. – Чтобы успокоились эти храмовники… Чтобы не было этой дурацкой Церкви, из-за которой все проблемы… «Не было Церкви, ты слышал?» Справедливость. В самый неудобный момент он влезает в мысли. «Ведь слышал, так?» Андерс все слышал. «Так если не желаешь слушать глас Справедливости, послушай свою возлюбленную». Крепко прижимая Мариан к себе, отступник пытался отогнать назойливый голос духа. Не заметив, как глаза полыхнули синим огнем.