Улицы Страмина полны неожиданностей

- Итак, мой пузатый котях, - с порога огорошил я своего пленника – есть у меня для тебя две новости. Одна из них плохая, а другая – ну просто отвратительная. С которой начать?       В моё отсутствие, лавочник не терял времени. Пока я одаривал гномов, пузан изо всех сил пытался разорвать свои путы и пускай единственное, что ему удалось совершить – это грохнуться со стула да проползти буквально с десяток вершков, своих потуг торгаш не оставлял даже при мне. С красным от невероятного напряжения лицом, лавочник старался подняться хотя бы на карачки. Взяв новоявленного пластуна за шиворот, я вновь водрузил его на стул. - Ну что, ползун – повторил я вопрос – с какой новости начать разговор?       Торгаш с ненавистью глянул на меня, но в его взоре кроме злобы промелькнул ещё и страх. Неизвестность – вот что угнетало толстяка сейчас. - Молчишь? Ну и ладно. Тогда начну с плохой новости: гномы, на помощь которых ты так надеялся, уехали.       Связанный торговец яростно зыркнул на меня. Не будь у него кляпа во рту, он наверное прокричал что-то вроде ’’Ты брешешь, ымрюк!’’. - О нет, врать тебе я сейчас не хочу. Подумай лучше, вот зачем я взял с твоего стола золото? Правильно, теперь эти деньжата принадлежат гномам, которые везут твой товар… на Бабаевы Склады. Собственно говоря, такова вторая новость.       Лавочник зашатался и взвыл даже несмотря на кляп. Ещё немного и он начал бы биться головой о стол. - Ну вот, умный купчик. Вижу, что понимаешь сколько времени твои побрякушки пролежат там в неприкосновенности. Однако есть у меня для тебя и хорошая новость. Насколько она будет хороша – решать тебе.       Торгаш с явным испугом поглядел на меня. Теперь в его взгляде мелькала безумная надежда, будто бы я сейчас расхохочусь и брякну, что мол всё сказанное мной ранее являлось лишь тупой шуткой. Ну здесь-то ты ошибаешься, дружок. - Гномы будут сторожить твой товар ровно до повечерья. Надеюсь, ты понимаешь сколько времени у тебя осталось до полного разорения? Покуда его еще довольно прилично, но если станешь вихлять из стороны в стороны, то не трудно догадаться, что будет с дорогими тебе игрушками. Ну как, мы договорились? Вот и ладушки. Я задаю вопрос – ты отвечаешь полно и искренне. В результате – можешь катиться за своим товаром на все четыре стороны. Кивни и начнём говорить как взрослые.       Лавочник бешено затряс головой в знак согласия с моими условиями. - Итак, приступим – сказал я, вынимая кляп изо рта пленника. – Как тебя звать-то? - Зеврас. - Вот и отлично. Расскажи-ка мне, Зеврас, без вранья и утайки всё, что ты знаешь о вчерашнем убийстве, произошедшем во дворе. - Я ничего не… А-А-А! - Послушай меня ты, кусок драконьего помёта, кого ты хочешь обмануть? Себя? Меня? - Я не вру! Их привезли уже мёртвыми! - Кто? - Тролли. - Опять врать? Ну можешь продолжать в том же духе, вот только вспомни: время бежит, телега – тоже бежит, а Портомойня всегда рада новым товарам. - Поверьте мне, я говоря чистую правду. Тролли всегда следовали за ними. И в тот раз они пригнали возок с… - Ты упомянул каких-то ’’их’’. Кто они? - Я не знаю. Не бейте меня! Я и в правду не знаю кто они. Могу сказать, что они богаты, очень богаты. - Зачем же этим богачам понадобились трупы? - Н-н-не могу знать. Вчера ко мне пришёл главный из их кампании – Гриншпан. Он и раньше заходил ко мне и покупал различную мелочь, типа механических кикимор и жмырей… - Оригинальный у тебя ассортимент в лавочке. - На этот раз он прикупил две огромные куклы удавленников, якобы с целью розыгрыша одного не в меру смурного приятеля. - Продолжай. - Сам розыгрыш должен был произойти в моём дворе… - Это еще почему? - Прежний хозяин дома очень любил механику и соорудил устройство, могущее закрывать ворота одним поворотом ручки. - А тот уродец в лавке, как я понимаю, часть того механизма? - Именно. Гриншпан обещал мне за всё двести кладней и даже внёс задаток.       От озвученной суммы мне оставалось только присвистнуть. Чтоб скопить такие деньжищи я должен был бы вкалывать как минимум год, сидя при этом на хлебе и воде, а тут какой-то толстопуз получает их за «здорово живешь». Круто, ничего не скажешь. Внушает. Да и сорок кладней в качестве задатка на дороге не валяются. - И каким же образом должен был пройти ’’розыгрыш’’? - По сигналу Гриншпана, я обязан был запустить механизм, запирающий все ворота, затем моя роль на этом завершается, а дальше в дело должны вступить актёры. Так по крайне мере объяснили мне. Поверьте – меня обманули, я не знал, что вместо кукол будут настоящие убитые! Я всего лишь честный торговец игру... - Хватит визжать! Я думаю, ты прекрасно догадывался, что за красивые глазки никто не отвалит тебе столь солидную сумму. - Я ничего не знал – по-прежнему упирался Зеврас. – Я умолял Гриншпана прекратить всё это пока не поздно, но он пригрозил в случае чего подвесить к тем двоим и меня. - Ясно. Затем, как я понимаю, во двор вошло несколько человек и видя это через чудо-окно Гриншпан велел превратить двор в мышеловку? - Именно. Всё именно так и произошло. - Что было потом? - Во двор влетела толпа, и дайн, верховодивший ей, начал верещать что-то о Диком Охотнике, затем пришёл ещё один дайн и эти двоя о чём-то заспорили. И когда второй принялся колотить первого, Гриншпан выругался и куда-то убежал, сказав что принесёт оставшуюся часть оговоренной суммы завтра. - И ты поверил? Думаешь, ты теперь нужен им живым после всего того, что ты видел?       Лавочник ничего не ответил, впрочем ответ мне и не требовался – всё было ясно и так. Зеврас решил и рыбку слопать и в грязи не изваляться. По-видимому, гномы, кроме всего прочего, должны оказаться для владельца ’’Львиного Зева’’ своеобразным живым щитом, атаковать который Гриншпан не посмеет. Наивный расчёт. Если тот ымрюк действительно обладает такими средствами, он без труда может организовать несчастный случай или приказать своему троллю просто и без затей пристрелить толстяка из лука или самострела. - Ну хорошо, продолжил наш разговор. Мне нужна информация об этом твоём Гриншпане. Опиши его для начала. - Молоденький, высокий, тощий, златовласый, кудрявый, смазливый такой в общем… - Ты мне прямо какого-то благовестника с храмовой фрески рисуешь, а не человека – недоверчиво сощурился я. - О, нет! Это был человек и очень богатый: одет в чёрный бархат, на пальцах кольца, в ухе – серьга вот с таким бубенцом* и самое главное – запах. От него пахло ’’Эльфийским родником’’ . - А теперь ты мне какого-то сагайдака** рисуешь. Уж определись всё-таки с описанием. - Всё что я говоря – чистая правда. Я ничего от вас не скрываю, я и от тех тоже ничего не скрывал… - ’’Тех’’? Значит к тебе сегодня приходил кто-то ещё? Вот интересно, кем были те любознательные личности?       Зеврас скорчил кислую рожу. Похоже он был не рад собственной откровенности, но слово как говориться не воробей… Опасливо глянув на мой пернач, лавочник после недолгих колебаний заговорил. - Незадолго до вас ко мне подошли двое: мужчина средних лет и с ним девчушка. Они тоже допрашивали меня. - Попробую угадать: мужчина был тощим, длинноносым, с соломенными волосами до плеч и коверкал некоторые слова, а девушка… - Мелковатая и напористая. Она чуть не спалила весь мой товар, она…       Торгаш всё еще причитал, описывая какими зверствами грозила ему Вика, но я слушал его лишь в пол уха. Итак, получается, что магичка не усидела и взялась за дело самостоятельно. Более того, ей каким-то образом удалось проникнуть на Каланчу и заставить Порохню встать с кресла и пойти за ней. Сомнений в том, что мужчина средних лет был именно старшим следователем у меня не возникло. Интересно, весьма интересно… - Итак – прервал я плач торгаша. – К тебе зашли двое и ты рассказал им тоже, что и мне, я прав? Отлично. Где они? Куда пошли? Учти, ложь будет караться ударом пернача в рыло: нас с раннего возраста учили видеть неправду физически.       Мои слова были чистой воды блефом. Никакими особенными способностями я не обладал, но Зеврас принял угрозу на веру. - Они тут… тут! - Немного поколебавшись, произнёс он. - Я их опоил калишевым зельем и теперь они спят. Я никого из них даже пальцем… это всего лишь сон сладкий и безмятежный… - Где они?! - В задней комнате. Я отволок их туда и там запер. Они даже не связаны… - Ключ!! - Он в том старом шкафу. Завтра, когда я должен был быть далеко, пришел бы Пахом – мой слуга и освободил бы их...       Взяв в руки колдовскую свечу, я обшарил полки и после недолгих поисков обнаружил нужный мне предмет. Старый изъеденный ржавчиной ключ еле-еле вошёл в такой же замок и проворачивался с огромным трудом. Наконец, массивная дверь поддалась и со скрипом, будто нехотя, отворилась, пуская меня в маленькую комнатёнку. Едва оказавшись внутри закутка я чуть не споткнулся о чьё-то лежащее тело. Так и есть: старший следователь белорского правосудия, заслуженный работник Каланчи и мой хороший знакомый Всеслав Порохня вольготно развалился и, мирно посапывая, дрых на грязном тюфяке. Судя по его довольной роже, душой он пребывал где-то на Хлебосольных Небесах. Даже когда я посветил ему в глаза, мой коллега ровным счётом никак не отреагировал. Ну да ладно - погляжу что за сны смотрит Вика да и растолкаю обоих лежебок разом. Ну-с, где же ты прячешься, де… О, нет! Неужели это… Вика?! Я с огромным трудом опознал в этом неестественно выгнутом теле с потемневшим, почти черным лицом и стиснутыми зубами свою подругу. Хуже всего было то, что она почти уже не дышала. Неужели я опоздал?! Ну уж нет, гхыр вам! Вы её не получите!       С трудом мне удалось разжать Вике челюсти и что есть силы надавить на корень языка. Давай, девочка, выплюнь из себя эту дрянь! Борись Вика, ты сильная, сейчас… вот сейчас тебе будет легче. Ну пожалуйста… Вот… вот так ещё чуть-чуть.       Спасительная рвота началась не сразу, но теперь шаг за шагом Вика, отрыгивая яд, уходила от той роковой черты, из-за которой не было возврата. Постепенно, лицо моей подруги просветлело. Её дыхание оставалось слабым и давалось ей с некоторым трудом, но теперь я понимал – она вне опасности. Она вернулась к жизни. - Эх, девочка моя, что же ты со мной творишь? – тихо прошептал я куда-то в пустоту - Седым я с тобой стану раньше срока…       Вика будто улыбнулась во сне словно говоря: ’’а иной никогда, увы, я не буду. Если что-то не так, ты прости уж меня’’. Всё в порядке, Вика, лежи, отдыхай. Будить тебя я пока не стану, а вот старшему следователю такой поблажки ждать от меня не стоит. Ну-с, господин Порохня, подъём! Только вы умеете задать действительно правильные вопросы об организаторах вчерашней расправы над ребятами и не упустить ни одной, даже самой мелкой детали, так что просыпайтесь. Вставайте! Вставайте, кому говорю! Уф, всё без толку. Единственное чего я добился было то что старший следователь пробурчал нечто вроде: ’’Люся, ну не надо… Папочка устал ’’ да и повернулся набок, по-прежнему пребывая в золотых сновидениях. Ай-да Зеврас, ай-да ымрюк, что же это за зелье такое состряпал, от которого одна едва на тот свет не отправилась, а до другого я даже метлой достучаться не могу? Калишевы листья, говоришь? Взять бы тебя за эти самые листки да и на кол, а голову на копьё... Стоп! Отложим пока сии мечты и вернемся к нашим баранам, точнее к одному белобрысому похрапывающему овцу (Ну как еще можно поименовать зрелого вроде бы мужика, срывающегося за почти девчонкой и мчащегося без всякой стражи прямо в логово лабырра-отравителя?). Придётся мне использовать на нём самое страшное, самое радикальное из известных мне средств. Не факт правда, что после такого пробуждения откачивать не придётся меня самого, но похоже иного пути просто нет. Эх, была - не была. - Всеслав, проснитесь. Вашу Люсю похитили… Уй-о!       Чтобы там не говорил мне Порохня о коварстве женщин и об опасности связываться с ними, свою дочь, так же как и свою маму, старший следователь любил безмерно. Горе было тому, кто хоть как-то попытался бы причинить им малейший вред. Вмиг откинув дремоту, Порохня схватил меня за ворот рубахи и что есть силы сдавил мне горло. Одновременно с этим в мой бок упёрлось холодное лезвие потаенного ножа, скрытое до времени в рукаве следователя. - Где ты её спрятал?! – не своим голосом прохрипел Всеслав. - Дома… у вас дома… она – только и смог выдохнуть я.       Железная хватка на моей шее немного ослабла, но яростный взор старшего следователя по-прежнему жег меня изнутри. - ВЫ?! – всё еще злобно прошипел Порохня – Как вы смеете так шутить?! И какого гхыГа вы ту оказались?! - Вас с Викой будил. Её, считай, от смертного сна, вас – от беспробудного. И… это… отпустите мне… воротник. Дышать… тяжело. - Ну да… извините меня. И всё же как вы нашли нас? И почему мы оказались здесь? - Неужто вы не помните как допрашивали одного плешивого лабырра, хозяина лавки? - Вполне себе помню. Скользкий однако тип оказался. Но тем не менее после нашей с ним беседы и обещания госпожи Шаонелл отпГавить его на вивисекцию на сотГудничество пошёл охотно… - И даже угостил вас чаем с калишевыми листьями. - Похоже на то. Единственно, что мне не понятно, это почему зелье подействовало на вашу подГугу столь необычно. Дайте-ка мне свечку. Ага. Видимо, госпожа Шаонелл не совсем человек. - Что?! - Вы ведь не сталкивались с калишевым зельем до сего дня? Так вот, готовить его начали лишь где-то семь лет назад. Оно недешево, но, как видите, вполне по деньгам таким вот… лавочникам. - Ну и к чему это вы клоните? - А к тому, что сие зелье имеет весьма специфическое действие. Людей оно усыпляет, гномы от него становятся вялыми, а на эльфов находит буйное веселье. - И кто же тогда по-вашему Вика? - Сложно сказать. Возможно - дГиада, а возможно и вампигша… Зелье ещё толком не исследовано магами. - Самому-то не смешно? Ну какая из Вики вампирша? Где её когти? А клыки? А крылья? Да и на солнце она чувствовала себя вполне неплохо. - А много ли вы знаете о вампиГах, чтобы вот так вот судить о них? - Предостаточно. Мой прадед, ещё до того как пришел в Стармин, с ними воевал и отец собственными глазами видал одного из них на турнире лучников. Правда давно это было, ещё до моего рождения. Тот кровосос пытался закосить под человека, но раскрыли его быстро. Ладно, давайте прекратим эту болтовню и вернемся к одному толстому плешивому ымрюку. Что-то говорит мне, будто не всё он вам рассказал. - Согласен. Помогите-ка мне встать, а то ноги чего-то не шибко слушаются меня.       С оханьем, кряхтением и моей помощью старший следователь смог подняться с грязного тюфяка. Первые шаги он совершил с трудом, покачиваясь, видимо то зелье и на людей действовало не лучшим образом, но постепенно его походка становилась всё увереннее и твёрже и, наконец, уже без моей поддержки, Всеслав покинул закуток. Аккуратно взяв на руки Вику, я отправился вслед за Порохнёй.       После темной и грязной комнатёнки, жилище толстого лавочника казалось мне светлым и просторным. Поискав глазами место для лежанки и обнаружив нечто напоминающее топчан, я соорудил для моей подруги что-то вроде постели. Уложенная на подстеленный плащ Вика тихо дремала, поэтому завершающую часть допроса мы с Всеславом решили провести без пристрастья. - Скажите, а каким ветром вас всё-таки занесло сюда? – спросил я следователя, после того как пересказал ему сведения, добытые в ходе разговора с Зеврасом. - ВетГом? Ваша подГуга больше напоминает уГаган. Я даже слегка начал опасаться за свою жизнь. Да Гедко найдёшь такую экспГессию… - Темните вы чего-то. Не за что не поверю, будто Вика в этом плане может перещеголять вашу бывшую супругу.       Мы поглядели друг на друга, а затем тихо рассмеялись. Брак Порохни трудно было назвать удачным. Лет десять назад его угораздило жениться на особе, больше всего любившей две вещи: приобретать дорогие безделушки и читать безвкусные романы. Может быть, со временем, она надеялась выбиться в благородное сословие, однако здесь её ждал большущий облом. В белорском судопроизводстве дворянство присваивалось либо людям беспорочно отслужившим в течение сорока лет, либо за некоторые сверхзаслуги. Ждать столь долгое время жена Порохни совершенно не хотела, поэтому постоянно пилила своего супруга, надеясь, что тот выбьет себе повышение. В этом-то и крылась её ошибка. Существующим положением дел и местом в судейской иерархии Всеслав был более чем доволен и становится ради продвижения наверх в позу ’’чего изволите’’ перед каждым начальственным лабырром не желал. Смекнув, что в данном супружестве ей ничего не светит, жена старшего следователя в один прекрасный день попросту испарилась вместе с каким-то шамарганским вельможей, прихватив заодно немногочисленные сбережения супруга и украшения его матери. «И всё же главное моё сокг’овище осталось со мной» - грустно шутил по такому поводу Всеслав. Трудно с эти не согласится. Мамаша, обирая моего друга, оставила Порохне маленькую дочку. Уже потом, промотав деньги и будучи брошенной любовником, оказавшимся никаким не вельможей, а обыкновенным прохвостом, сия особа вновь заявилась в Стармин и запела о своём материнстве и замужестве, надеясь в очередной раз облапошить Всеслава, но не тут-то было. Воспользовавшись своими знакомствами, Порохня не только благополучно выдержал натиск бывшей жены, но и состряпал на неё дело, благодаря которому последняя оказалась в Хвыбей Яме***, где благополучно и сгинула. - И всё же, почему вы пошли сюда с Викой? - повторил я свой вопрос. Старший следователь посерьёзнел, вздохнул и, немного поколебавшись, произнёс. - Надеюсь, вы помните госпожу Аннагушу, Блюстительницу сами знаете чего? - Такую гхыр позабудешь. - Ну так вот, сегодня её нашли удавленной. - Чего?! - Официальная веГсия гласит о самоубийстве… - Бред какой-то. Не могла, ну просто не могла она совершить такого. - Это ещё почему? - Хотя бы потому, что самоубийство - это несмываемый грех. Та Блюстительница, которую я знал, ни за какие шиши не сотворила бы подобного святотатства. - Увы и ах, неужели вы так близко знали эту женщину, чтобы высказывать подобное? За госпожой Аннагушой водилось немалое число пГегГешений, так что ваше ’’я знаю’’ есть лишь ваше субъективное мнение. - Значит, Блюстительница и в самом деле повесилась? Но почему? - Не так быстГо, вы слишком поспешны в своих суждениях. Неужели я сказал, будто наша знакомая и в самом деле лишила себя жизни? - Нет, но… постойте. Викина подруга, Диша, она ведь в тот день работала у своей хозяйки, ведь так? В один и тот же день и госпожа, и служанка практически одновременно погибают. Диша и её парень – от рук якобы ’’Дикого Охотника’’, а Блюстительница – самоубивается. - Вы идете в пГавильном напГавлении, пГодолжайте… - Я должен был с самого начала догадаться. Нет никакого ’’Дикого Охотника’’, то есть в данном случае этот ымрюк не причём. Просто-напросто в Стармине действует банда некоего Гриншпана. Вы ведь знаете кто это? - Имя, ясное дело вымышленное, но по описанию, данному господином ЗевГасом мы вполне сумеем Газоблачить убийцу. Думаю в моём дневнике найдутся записи касаемые сей пеГсоны. - Интересно, а нет ли в ваших записях чего-нибудь о сообщнике того ымрюка? "Дайне" в бархатной рясе. - Так, а вот с этого момента поточнее, пожалуйста, – в голосе Порохни прорезалось любопытство. - Дело в том, что мне удалось оторвать бородку того мошенника. Так вот, он чем-то походил на Гриншпана: прежде всего мягкой ухоженной кожей. Таким образом, получается, что в Стармине действует банда, в которой как минимум двое аристократов! То-то мне рожа того ’’дайна’’ показалась знакомой, будто я его где-то раньше видел. Конечно же, я его видал - во дворце! Эх, если бы мои мысли можно было бы перенести на холст…. - Не беспокойтесь об этом. Наш штатный маг сумеет извлечь ваши воспоминания, а ученики из гильдии Святого Слуки пеГенесут их на бумагу. - Точно! Тогда нам нужно прихватить с собой и этого толстого ымрюка и убираться отсюда, пока здесь не появились люди Гриншпана. - Они УЖЕ здесь – голос Вики был тихим, но уверенным. – Они уже пришли сюда. - Ты уверена? – зачем-то переспросил я.       Магичка грустно кивнула, встала с топчана и пошла в торговый зал. Не произнеся ни слова, я распорол путы, связывающие Зевраса, и мы, троя, последовали вслед за ней. За окном разыгралась настоящая буря. Снег с дождём валили буквально стеной, скрывая в непроглядной пелене соседние дома и опустевший дворик. Отвратительное качество года… В такое время лучше всего дрыхнуть в кровати под пуховой периной либо греметь стаканами в хорошей кампании где-нибудь в ’’Еловой шишке’’, ’’Ретивом Бычке’’ или ’’Третьим будешь?’’. Но чтобы разгуливать по улицам? О нет, увольте меня от подобной чести – нагулялся я в своё время – едва с того света вернули. Моей категоричности не разделяла группа смутно различимых фигур в неброских плащах с капюшонами. Даже несмотря на метель, я насчитал среди них как минимум четверых наёмников, пришедших по наши души. Сомнений в этом лично у меня не было. Ну не «по лужам же бегать до самого утра», как в той песне собрались эти ымрюки? - Один, два… - начал было пересчитывать бандитов Порохня. - Их там шестеро – прервала его расчёты Вика – Двое под окнами, два в стороне и ещё двое стоят поодаль. - Но как вы их видите? – удивился старший следователь.       Вика проигнорировала вопрос. Прильнув к стеклу, она старалась получше разглядеть, опознать чем же вооружены эти бандиты. - Те двое под окнами прячут что-то под своими плащами. Не могу разглядеть… - Может быть самострелы? – предположил я. - Возможно… Да, я вижу! Это действительно самострел. - Хорошо, а что еще ты разглядела? - Те двое, что стоят по бокам: у одного секира, у другого кистень. - В общем дело ясное, что дело гхыровое. Ну и наконец, что ты можешь сказать про остальных? - Я почти их не вижу. Они стоят в стороне от других и я чувствую что это не люди… - Тролли… - абсолютно убитым голосом прошептал Зеврас – те самые, что охраняли Гриншпана! Умоляю Я знаю, я теперь знаю кто зарезал тех ребят! Это были они! Они выполнили приказ Гриншпана, молю, не отдавайте, не отдавайте меня им! Святые угодники, помилуйте меня…спасите меня Четверо… защитите меня Четверо… спасите…       Не выдержав начинающейся истерики, я отвесил лавочнику крепкую затрещину. Тот упал на пол и, схватившись руками за голову, притих, однако его слова про убийц Диши и Сержана легли на благодатную почву. Вика, до того бесстрастно смотрящая на собравшихся бандитов, дикой кошкой метнулась к выходу. Отшвырнув Всеслава, так некстати пытавшегося перехватить её, магичка схватилась за ручку двери, намереваясь выбежать во дворик и голыми руками порвать убийц дорогих ей людей. Однако едва моя подруга притронулась к косяку произошло нечто невероятное. Сперва раздался тихий треск, затем вокруг силуэта магички образовалось какое-то мертвенное свечение и, в конце концов, Вику отбросило к противоположной от двери стене. Но даже и это не остановило её. Вскочив на ноги, она снова кинулась к двери. Я сумел перехватить Вику буквально в последний момент, когда она почти добралась до цели. - Пустите! Пустите меня!! – вопила схваченная магичка - … порву! За Дишу…!!! - Слушай ты ..лядь истеричка! – не своим голосом заорал я – Эти лабырры прикончили твою подругу! Они же прикончат и тебя! Ты хочешь чтоб потом они пришли Пеньковую и вырезали там Ташку, Ежика и всех остальных?! Ты этого хочешь?! Этого?!       Вика замотала головой. Всё что я кричал ей была полнейшей чушью, но видимо мои слова подействовали на неё отрезвляюще. Магичка опустила глаза, очевидно стыдясь своего порыва и, всем телом прижавшись ко мне, тихо заплакала. Эх Вика-Вика, я отлично понимаю, что ты чувствуешь, мне тоже хочется иногда скрыться от всей этой гхырни куда подальше, но кто нам с тобой даст это сделать?       Меж тем Порохня не терял времени даром. Подойдя к запертой двери, он пристально разглядывал зачарованный косяк. - Абсолютно непонятная затея – тихо пробормотал старший следователь. - О чем вы? – спросил я. - О замке. Если они желают убить нас, зачем им надо было нас запиГать? Тем более магической печатью.       Ответ бандитов не заставил себя долго ждать. Услышав треск сработавшей магической ловушки и шевеление внутри магазинчика, один из троллей вышел из-за спин своих соратников и вынул из-под плаща какой-то предмет. В почти непроглядной пелене ярко блеснул огонёк – кто-то из его подельников воспользовался огнивом. Запалив от него извлеченную вещицу, тролль со всей силы метнул её на крышу дома. Остальные наёмники радостно загоготали. Вскоре мне стала понятна причины их веселья: Мульвиев Пламень. Запах от этой мерзости я запомнил на всю жизнь, пускай с того дня, когда я едва не сгорел в нём, прошло десять лет. Теперь всё встало на свои места. Лезть внутрь дома, где с большой вероятностью можно было напороться на дагу из-за угла и где в тесноте коридоров тебе не особенно дадут развернуться? Зачем? Куда проще запереть строптивую дичь в большущей печке и спокойно ожидать, когда жадный хозяин вместе с не в меру любознательными гостями испечётся к вящей радости заказчика, благо особого долготерпения бандитам не потребуется. Уже сейчас мы чувствовали пока еще слабый со сладковатым привкусом дымок. Пройдёт совсем немного времени как огонь доберётся до нас и тогда всё. Либо мы сгорим, либо, если очень повезёт, успеем задохнуться. В любом случае, поутру, стража отыщет на пепелище «Львиного Зева» четыре обгорелых трупа, опознать которые будет невозможно. - Они подожгли нас - голос Зевраса вывел меня из раздумий – мы пропали, пропали… - Заткнись ты, дятел тоскливый, - со злости цыкнул на него я – где у тебя тут потайной ход? Говори немедля! - Нету здесь никакого черного хода! А теперь нам всем конец… О, боги, я не хочу умирать…       Лавочник всё бормотал и бормотал, но никому из нас не было дела до его нытья. Запах дыма всё усилился. Мы уже чувствовали как огонь перекинулся с чердака на второй этаж. Я попытался разбить своим перначом окно, хотя прекрасно понимал, что свежий воздух лишь продлит нашу агонию. Даже если мне удастся расколотить стекло, стрелки запросто нашпиговали бы нас болтами, но лучше принять смерть так, чем заживо сгореть или задохнуться в дыму. Однако мои усилия пошли прахом: замковая руна охраняла не только дверь, но и окна, и похоже весь периметр дома. Едва только я ударил по стеклу, как магическая волна сбила меня с ног и отбросила назад. - Ну вот и всё, мамырц нам всем. - Нет, еще не всё – твёрдо возразил мне старший следователь – Викея – обратился он к моей подруге – вы же маг. Вы сумеете телепоГтиГовать нас отсюда?       Вика с трудом повернулась к Всеславу. Дым от Мульвиева Пламеня одуряющее действовал на всех нас, однако магичке приходилось куда хуже, чем нам. - Не получиться – едва выговаривая слова произнесла она – якорного камня нет, я не смогу без него. - А взломать Гуну? - Попробуй, девочка моя, я видел КАК люди умирают в этой мерзости. Я никому не желаю погибать ТАК. Пожалуйста… - Я… я попробую.       Вика подползла к двери и, не касаясь ручки, сделала несколько пассов над замком и дрожащим голосом пропела какое-то заклинание. Мне почудилось, будто воздух заколебался, заиграл радужными цветами. Внутри замка началось какое-то шевеление. Еще немного и казалось, что охранные чары рухнут, а дверь откроется настежь. Увы, похоже, кто-то из нас сегодня крепко прогневал Четверых. Снова раздался знакомый тихий треск и Вика, схватившись за лицо, упала на пол. Из её носа текла тоненькая струйка крови… - Извини меня – прошептала она – я подвела тебя. Я всех вас подвела. Не могу вскрыть руну – сил нет совсем. - Неужели нет никакого способа пополнить вашу манну? – с отчаянной надеждой спросил Порохня. - Есть. Я могу восполнить свой запас с помощью крови. Вашей крови. Алый контур – сильная магия, но запретная. - К Коврюжей матери запреты! - прорычал я – действуй, Вика, никого не бойся. Если какой лабырр к тебе потом… в общем, он пожалеет, что родился. - Согласен – присоединился ко мне старший следователь – что нам нужно делать? Готов даже стать доноГом. ГелеГт дайте-ка мне вашу дагу. - Погодите – возразил я – пусть донором будет лучше вон тот плешивый ымрюк.       Зеврас испуганно посмотрел сначала на меня, затем на Вику и наконец на Всеслава, но ни у кого из нас не нашел сочувствия. Схватив скулящего и отбрыкивающегося лавочника за шкирку, я приволок его к магичке. - Лучше не шевелитесь, – холодно бросил Зеврасу Порохня – Либо вы отдадите толику своей жалкой жизни, либо огонь возьмёт её целиком. Начинайте, Вика. - Сейчас я активирую контур, когда увидите серебряные нити – пораньте руку и приложите её к ним. Как только нити станут алыми – немедленно её убирайте. - Ясно. - И если вы увидите, что нити станут мерцать – хватайтесь за голову и падайте на пол. Заклинание не сработало и сейчас будет взрыв.       С этими словами Вика встала на колени, обвела вокруг себя овал и впала в транс. Почти в тот же миг вокруг моей подруги с бешеной скоростью начал вращаться воздух. Еще через пару мгновений от магички остался виден лишь смутный силуэт, а вскоре исчез и он. Теперь мою подругу окружал непроницаемый кокон серебряного цвета. - Пора – сказал я и приложил руку Зевраса почти к самому вихрю.       Порохня легко чиркнул по открытой ладони лавочника кинжалом, и алый контур принял свою порцию крови. Нам оставалось только ждать. Сперва показалось, что всё идет по плану. Кокон практически сразу порозовел и замедлил вращение. Однако затем он заблестел, а потом и замерцал. Помня предупреждение Вики, старший следователь и Зеврас упали на пол, готовясь к взрыву, который гарантировано убил бы мою подругу. Ну уж нет, гхыр вам! Подхватив валявшуюся на полу дагу я полоснул себя по запястью и приложил рану к контуру. Кокон, словно почуяв новое подношение, со всей мощи впился в меня тысячью нитями, вытягивая силы… - Живой!!! – знакомый голос раздался сперва как бы издалёка, затем приближаясь всё быстрее и быстрее. - Вика?! – слабо произнёс я – Ты… в порядке? - Идиот, ну какой же ты идиот – повторяла она, обнимая меня – ты ведь мог погибнуть! - А иначе погибла бы ты… - Я конечно Гад, что с вами всё неплохо, - вмешался Всеслав - но Гадость лучше всего пока отложить – опасность ещё не миновала. - Согласен – ответил я, мягко отстраняя Вику.       Только когда я встал, мне стала заметна некоторая необычность нашего положения. Вокруг нас бушевало пламя, но перейти некую незримую границу оно не могло. Даже гари и дыма вокруг нас четверых не ощущалось. - Ты внутри Сферы Аристофана – пояснила мне Вика – пока она нас защищает от огня. Пока… Но у нас мало времени. Ты как себя чувствуешь? - Такое ощущение, что из меня вытянули не менее пинты крови. - По сути, так оно и есть. Алый контур вытягивает из донора кровь и вместе с ней и жизнь. Ты слишком задержался у кокона и я едва успела зашептать тебе рану. - Ясно, а что у тебя с руками?       Моя подруга с испугом посмотрела на меня и резко отстранилась. Мне показалось, будто она прячет какую-то постыдную тайну ритуала. Возможно, дело было в тех странных маленьких бубонах, покрывавших её левую руку чуть ниже локтя и отдаленно напоминающих о своих чумных собратьях… Ладно, мысли – побоку, сейчас важнее выбираться из этого котяха, куда мы все дружно вляпались. - Ну ладно, извини, если что не так – утешил я магичку – надеюсь ты сумеешь теперь взломать эту гхырью дверь? - Да. Более того, я теперь могу слегка подсократить число этих гадов. Мне нужно, чтобы вы все подманили их поближе к двери. - Что вы хотите сделать? – полюбопытствовал старший следователь. - Какое нам дело до магических тонкостей? – осадил я своего друга – Мы готовы, Вика. Скажи когда нам начинать.       Немного помолчав, магичка сконцентрировалась и создала из воздуха небольшой радужный шарик. Судя по всему, перед нами предстала столь необходимая сейчас руна-ключ. Послушно следуя за пассами моей подруги, шарик медленно подлетел к ручке запертой двери и остановился буквально в паре вершков от замочной скважины. Раздалось лёгкое потрескивание. Казалось два волшебства вступили в незримый поединок. Удовлетворённо глянув на сыпавшиеся вокруг искры, Вика коротко кивнула, и мы – Всеслав, я и Зеврас – кинулись к окну, завопив на все лады. - Пустите, пустите нас! Смилуйтесь! Пощадите!       Привлеченные нашими криками четверо бандитов подошли поближе к горящей лавке. Ни у одного из собравшихся поглазеть на нас не мелькнуло даже тени сочувствия. Наоборот, бандиты подошли настолько близко, что даже несмотря на бушующие дождь со снегом, мне удалось разглядеть их ухмыляющиеся рожи, глядящие на нашу якобы агонию. И все же правильно говорил дайн Пилип: хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Очевидно, Вика почувствовала, что пришло наше время торжествовать. Со всей силой, обеими руками, она толкнула руну-ключ в замочную скважину. Несколько мгновений не происходило ничего, но затем дверь, с корнем выдрав держащие её петли, вылетела на улицу, остановилась перед самым носом удивлённых наемников, а затем разлетелась на сотни мелких осколков. С воплями и стонами смертельно раненные бандиты повалились на землю, а мы, пользуюсь временным замешательством троллей, кинулись прочь из горящего магазина. Один из умирающих – наёмник с секирой – стоявший несколько в стороне от взрыва попытался было задержать нас, но я успел ’’приласкать’’ его перначом до того как он пустил в ход своё оружие. Путь к Ржавой Кружке… Да что за день такой сегодня! Из арки, ведущей прочь со двора, выскочило ещё четверо бандитов, отсекая нам путь к бегству. В отличие от своих погибших собратьев, все новоприбывшие оказались единообразно вооруженными новомодными шпагами и кулачными щитами. Быстро взяв нас в клещи, они почти одновременно ринулись в атаку.       Что ни говори, а расклад в этот раз выходил гхыровей некуда. Двое против пяти, точнее полтора против четырёх человек и одного тролля с клеймором . Из нашей кампании лишь Всеслав регулярно практиковался в искусстве боя и среди коллег по работе слыл великолепным фехтовальщиком. Я же за последнюю пару лет изрядно себя запустил, не утруждаясь полноценными тренировками и приходя на учебные поединки лишь в качестве зрителя. Ценность выложившейся на заклинание Вики, а тем более Зевраса представляла сейчас скорее отрицательную величину. Моя подруга даже после столь короткого рывка едва стояла на ногах тяжело дыша и покачиваясь. Толстый лавочник вообще рухнул на мостовую в тщетной надежде, что бандиты примут его за жмурика и не станут добивать. Как бы то ни было, ни я, ни Порохня не намеревались отдавать свои шкуры за красивые глаза. Обмотав вокруг левой руки плащ, старший следователь выхватил шпагу и, приняв защитную стойку, изготовился к схватке.       Бой начался. Вооруженный двуручным клеймором тролль пока не лез в драку, но что-то подсказывало мне, что когда придёт время он нанесет свой удар, который для его противника окажется последним. Сейчас же нам с Всеславом хватало и остальных четверых. Подтверждая своё мастерство, мой друг, ловко орудуя клинком и плащом, парировал выпады своих противников, иногда опасно контратакуя. Со мной всё было гораздо хуже. То ли мои супостаты оказались более опытными, то ли сказалось моё пренебрежение к тренировкам, но за недолгое время схватки я успел не только выдохнуться, но и пропустить несколько болезненных ударов. Один из таких выпадов пришелся чуть ниже левого плеча, распоров рубаху, другой, слегка царапнув правый бок, увяз в плотной ткани жилета, третий, задев щеку, едва разминулся с кончиком носа, четвёртый же, направленный прямо в горло, мне каким-то чудом удалось отбить дагой. Понимая, что фортуна не станет улыбаться мне вечно и рано или поздно мои раны вкупе с усталостью сведут меня в могилу, я раз за разом контратаковал, стараясь задеть хоть кого-то из тех ублюдков. Вот уж размечтался. Увы, не тянет пернач и дага против двух шпаг и двоих кулачных щитков да и мои противники, в отличие от давешних нищих, оказались мастаками. Когда я замахивался на одного, второй, улучив момент, пытался проткнуть мне сердце, печень, селезёнку или вспороть брюхо. С каждой такой атакой этот лабыр оказывался всё ближе к цели. До сих пор мне удавалось уклоняться от смертельных выпадов, отделываясь лишь царапинами, но никакая удача не могла длиться долго. Воспользовавшись моим неудачным раскрытием, один из бандитов сумел вскользь полоснуть меня по лбу. Видя как хлынувшая кровь начинает заливать мне глаза, его соратник нанёс сильнейший рубящий удар. Каким-то чудом я в последний момент сумел заблокировать его перначом, однако атака вышла настолько мощной, что оружие просто вылетело из моей руки. ’’Отвоевался’’ – мелькнуло у меня в голове. В тот момент я тысячу раз пожалел о том, что не успел подобрать хотя бы один из тех самострелов, кои ныне валялись рядом с телами своих мертвых хозяев. Эх, если бы у меня был сейчас хотя бы один выстрел… - Пригнись!- крик Вики буквально оглушил меня, затем раздался лязг спускаемого крючка и болт самострела, прожужжав рядом со мной, с мягким чавканьем вошел в пузо одного из бандитов. С округлившимися от удивления глазами тот застонал и рухнул на мостовую. - Ведьм… - закричал было второй наёмник, но не успел. Пользуясь его заминкой, я одним прыжком преодолел разделяющее нас пространство и проткнул опешившего ымрюка дагой. Не издав ни звука, последний из моих врагов кулем свалился на землю. В его смерти сомнений не было - удар в сердце ещё никому не оставлял шансов на выживание – я же вытер кровь со лба и посмотрел на Вику. Моя подруга, уронив самострел, приткнулась к стене. Кашель буквально сотрясал всё её естество, напоминая, что за каждое волшебство есть своя плата. - Вот, умничка ты моя, - только и мелькнуло в моей голове. - Поняла, просекла и на остатках магии сумела притянуть с другого конца двора столь нужное оружие. Потерпи чуток, малышка. Ну, господа-гхырики, теперь пойдёт совсем иная игра.       Подобрав шпагу, я кинулся на помощь Всеславу. И как раз вовремя. Осыпаемый градом ударов, старший следователь пока еще четко держал оборону, перемежая выпады с рубящими атаками направо и налево, лавируя из стороны в сторону, вертясь как крысолак на сковородке. Тем не менее было ясно: Порохня сдаёт. Если в начале схватки финты и фехтовальные красивости давали ему некое преимущество, то теперь, когда мой коллега изрядно подустал, они лишь вытягивали из него силу. И пускай Всеслав не получил ещё ни единой царапины, такое положение не могли длиться вечно. Раз так, то не стоит доводить до него.       Ближайший ко мне наёмник похоже нутром почуял, как к их жертве пришла подмога. Он успел слегка повернуться ко мне, но сделать большего я ему не дал. Мощный рубящий удар, еще десять лет назад поставленный мне старым сотником Валисием, но не ставший от этого менее смертоносным, рассёк бандиту лицо и шею. Пораженный наёмник, бросив своё оружие, попытался было зажать края раны, но всё оказалось тщетно. Упав на грязную мокрую землю, умирающий бандит забился в предсмертной агонии.       Видя гибель одного из недругов, Всеслав приободрился и с новой силой кинулся на оставшегося ему врага. Последовавший град финтов заставил наемника попятиться и раскрыться. Этой ошибкой старший следователь воспользовался безотлагательно. Ювелирно-точный выпад поставил в недолгой жизни наёмника жирную точку. Издав приглушенный стон, тот рухнул на мостовую, оставляя своё тело буре и стервятникам, а душу – мракобесам.       Единственным, кто сейчас противостоял нам оставался тролль с клеймором, ловко поигрывающий своим далеко не лёгким мечом. За время схватки, этот громила, превосходящий меня ростом самое малое на полторы головы, не сделал ни малейшей попытки вмешаться и помочь своим соратникам. Теперь же он, как и прежде загораживая нам выход, с лёгкой заинтересованностью изучал поле бойни. В его взоре не было ни ненависти, ни ярости, ни жажды мести – скорее тролль испытывал небольшое удивление к тем, кто буквально на его глазах отправил в Огненные глубины его коллег. Тоже мне великое дело состряпали, будто бы говорил нам мечник, мясо, оно и есть мясо. Такому отрепью красная цена – пару кладней в базарный день. Мы и получше найдём. Даже нацеленные в его грудь две шпаги и разряженный самострел (Вика, промокшая и вымотанная непрерывной волшбой, встала рядом с нами) ни на йоту не изменили выражения его лица. Бездействие явно затягивалось. Мы троя, разгоряченные схваткой, теперь коченели под снегом и дождём, но никто из нас не решался первым ринуться в атаку, словно тролль без всякой магии заворожил нас. - Уходи – наконец подал голос Порохня, обращаясь к наемнику – ты нам ничего не сделал. Я клянусь, что не буду тебя искать.       Тролль с сочувствием посмотрел на старшего следователя, криво ухмыльнулся и опустил клеймор. Да пошло оно всё к бубеням собачим, будто бы говорил наемник, больно мне надо марать свой меч вашей кровью. Валите уж, а то моя медовуха без меня стынет. С выражением лёгкой брезгливости тролль отступил, давая проход на Ржавую Кружку. Мы облегченно выдохнули. Казалось, что теперь, когда опасность миновала, наше оружие превратилось в нечто неподъёмное. На нас накатила слабость… за которую нам троим тут же пришлось сполна заплатить.       Резко крутанувшись, тролль со свистом рассёк воздух мечом и обрушил на Порохню огромный силы удар. Старший следователь не успел выставить никакой защиты, поэтому клеймор порвал его грудь как нож повара вспарывает рыбу. Не издав ни звука, Всеслав как подкошенный свалился на мостовую.       Меж тем, тролль атаковал меня. За тот короткий миг, прошедший с момента гибели моего друга, я успел выхватить своё оружие и принять защитную стойку дабы парировать удар, но сие оказалось напрасно. Остро отточенный клинок наёмника перерубил клинок и в этот миг я почувствовал жгучее прикосновение лезвия, а вместе с ним и дикую боль. Казалось, меня самого разрубили надвое, а затем ударили камнем по затылку.       Когда я открыл глаза и кое-как поднялся на ноги, то увидал двоих лежащих на грязной мостовой. Старший следователь белорского правосудия Всеслав Порохня с рассеченной грудью орошал старминскую землю своей кровью. А другая… Хотя сперва мне показалось, будто удар страшного меча не задел Вику, то что она лежала без движения могло значить лишь одно… Я не смог вас защитить… Я даже погибнуть, защищая вас, не сумел… Простите меня! Если это только возможно, простите меня! - От те на? А небритый-то ещё шевелится, - теперь в голосе мечника читалось некое подобие уважения. - Ты глянь-ка, заныл ымрючок – глумливо протянул второй тролль, – а казался такой большой, такой сильный… - Ладно, Ханрык – вмешался мечник – кончай его и пошли к сагайдакам. - Так быстро? Ну нет, ты глянь, он еще драться хочет. Давай-ка сыграем с тобой в одну игру: выиграешь – мой кореш тебя пошинкует, а проиграешь…       Тролль достал из-под плаща куколку и сунул в неё тлеющий трут. Мульвиев Пламень. Нет уж, гхыр вам, не видать вам моего унижения! Зажав левой рукой рану и покрепче сжав в правой руке обломок шпаги, я медленно пошёл в атаку. И тут произошло невероятное… чудо… Провидение! Вика, живая Вика с яростным визгом запрыгнула на спину мечнику и, вцепилась ему в горло. Укушенный бандит, заревев как раненный бык, принялся бешено крутиться, пытаясь скинуть с себя разъярённую магичку. Бесполезно. Улучив момент и невзирая на боль, я снизу вверх проткнул обломком шпаги живот наёмника, сумев при этом провернуть клинок. Издав предсмертный стон, тролль грохнулся на мостовую. Видя гибель собрата, Ханрык метнул в нас ’’куколку’’ с Мульвиевым Пламенем. С такого расстояния сложно было промахнуться, однако и здесь Вика продемонстрировала свою невероятную ловкость. В каком-то замысловатом прыжке, магичка поймала летящую смерть и швырнула её назад в тролля. Страшное оружие, которое раньше несло погибель другим обратилось ныне против самого наёмника. В единый миг, висящие на поясе ’’куколки’’ загорелись, превратив глумящегося триумфатора в столп живого дико воющего пламени. Тролль ещё пытался бороться за свою жизнь, катаясь по земле и стараясь сбить огонь, но было ясно, что он обречён. - Ну вот теперь точно всё – успел подумать я перед тем как свалиться в мягкую пелену беспамятства.