***
Тёплая ванна уже ожидала нас с подрагивающей белоснежной пеной. Хорошая работа низших демонов-прислужников. Внешне отвратительные создания, характером они не так далеко ушли от своего облика – любят устраивать мелкие пакости случайным прохожим, а лучше своим хозяевам. Но на что-то серьёзное и губительное эти шутники не способны, так, лишь потешить своё самолюбие. Я пожирал взглядом каждый открывшийся участок молодой кожи. Юноша стеснялся и краснел, становясь ещё более аппетитным. Облизнувшись, я подошёл к застенчивому мальчику — самое заманчивое место на его теле было скрыто тканью чёрных боксеров, так что нужно было исправить это упущение. Красный и немного возмущенный Гарри Поттер быстро залез в ванну, закрываясь пеной. Само совершенство. Вскоре я к нему присоединился, чего он совсем не ожидал. Но, чего не ожидал я, так это сильный афродизиак, смешанный с водой, в ванне. Вот демоны! Этот афродизиак сильный, даже вампиры подвержены его влиянию. Мерлин и Моргана будут мне свидетели, я узнаю, кто это сделал! Но отблагодарить, или же убить шутника, я ещё не решил. Мальчик соблазнительно покраснел, а прекрасные зелёные глаза затуманились желанием и похотью. Ванна была большая, и я мог ещё бороться с влиянием афродизиака, поэтому и отплыл к противоположному краю ванны. Не так я хотел начинать соблазнение этого мальчика. Он медленно подполз ко мне, и я не мог более сдерживать свои страстные порывы. Резко притянул его к себе и усадил на свои бёдра. Наши губы сцепились в неравном поединке, где я, естественно, одержал победу. Мои зубы укусили его нижнюю губу, оттягивая её, посасывая. Он всхлипнул, задрожал всем телом и прижался ко мне ещё теснее. Это безумие, наше безумие. Его руки несмело касаются моей холодной груди. Он столь невинен, сколь соблазнителен для меня. Я целовал и кусал его шею, восхитительную шею, а руки спустились ниже по позвоночнику, к пояснице. По его телу пробежали мурашки, и он задрожал. Аккуратно вылизываю его прокушенную губу от крови. Сладко. Мне хотелось прикусить своими клыками его тонкую и чарующую шею, где соблазнительно для меня бьётся жилка. Я выпустил свои акульи зубки на волю и уже собрался прокусить нежную кожу, но малыш поднялся в воздухе, а на пороге стоял злой и недовольный Филипп. Элизабет оказалась возле меня, удерживая руками, прилагая для этого максимум своей силы. Мастер зелий, Северус Снейп появился, держа в руках пушистое полотенце. Аккуратно забрал взволнованного и крайне возбуждённого юношу, увёл в неизвестном направлении, вытирая тем чёртовым полотенцем! Филипп перегородил мне путь, а я гулко зарычал, предупреждая, что мои намерения серьёзны и ему не поздоровится. Вампир сверкнул своими серыми глазами: — Ему будет безопасней с Северусом, пока из тебя не выйдет эта дрянь, которой ты надышался. Он, чёрт тебя возьми, прав! Я вновь зарычал, уже от бессилия, и наотмашь ударил стену, выпуская свою злость. Элизабет подошла ко мне со спины и елейным голосом сказала: — Ты нам ещё спасибо скажешь.***
— Иди ко мне, малышка, — голос был приторно сладок, а руки похлопали по коленям в приглашающем жесте. Она послушно села на мои колени и оголила шею. Совсем ещё юная и, конечно, соблазнительно прекрасна. Пальцы практически нежно дотронулись до шеи, мягко сжимая её. Девушка вздрогнула, но не отстранилась, а с каким-то непередаваемым обожанием смотрела на меня. Я был голоден, а эта туристка сбилась на свою голову с проложенного маршрута. Лучше, конечно, волшебница – кровь слаще, но сейчас выбирать не приходиться, подойдёт любая или любой. Язык прошёлся по смуглой коже, и девушка резко выдохнула. Её ненавязчивый аромат возбуждения заполнил комнату. — Кажется, я влюбилась, — промолвила она. Ох, глупая смертная девчонка. Я издал смешок и опустился на спинку кресла. София, кажется так её звали, поёрзала на моих бёдрах и потянулась ко мне за поцелуем. — Не думал, что ты так глупа. Мне нужна только твоя кровь, — я вновь усмехнулся и грубо потянул её к себе за шею. Клыки вонзились в кожу, и я почувствовал сладкий и приятный вкус во рту. Я жадно глотал её кровь и не мог насытиться. А всё из-за того проклятого афродизиака! Я так желал испробовать кровь Гарри; я уверен — она, как вино, высшей пробы: самая вкусная, самая сладкая, самая желанная и соблазнительная. Убью затейника! Сначала буду долго и искусно пытать, а потом убью! Я уже представлял душераздирающие крики и агонию. Примечательно, что моя магия распространяется и на мёртвых тоже, когда другие не могут причинить им вреда и дать достойный отпор. Эти твари боятся меня, моей силы. Я единственный могу оборвать их жалкое существование. Девушка в моих руках обмякла и упала назад, я успел её придержать и призвал демона. Маленький проворный уродец появился передо мной в поклоне, целуя мою мантию. Он забрал Софию, чему я был несказанно рад. Облизывая остатки крови с губ, я поспешил к своему мальчику. Теперь мне не о чем беспокоиться. Я достаточно насытился, чтобы не напасть на Гарри. Мягкой поступью я оказался у дверей зельевара, аромат мёда и солнца вёл именно сюда. Что мой мальчик там делает, я не знал, и мне это совершенно не нравилось. Не нравилась сама мысль, что он где-то там, а не рядом со мной! Теперь, когда все проблемы улажены, а Магическая Британия будет моей, как вскоре и весь магический мир падёт передо мной, признавая моё единоличное правление, я хочу, чтобы Поттер всегда был возле меня, сопровождал меня везде. Только так я могу знать, что он в безопасности, что ему ничего не угрожает. Он – моё единственное слабое место, моя ахиллесова пята. Поэтому я должен быть уверен во всём, что касается Гарри, иначе я потеряю внутренний покой. Вынужденное расставание только усугубило создавшуюся ситуацию. Тогда, три года назад, я не мог собраться с мыслями, был, мягко говоря, неуравновешен; и сейчас, когда малыш Поттер здесь, хотелось его присутствия ежеминутно, если не ежесекундно. Дверь поддалась мне; в покоях зельевара, которые я ему выделил для сна и работы, стоял стойки запах различных ингредиентов, трав для зелий. Комнаты были, можно сказать, по-домашнему уютны. Гарри обнаружился на большой кровати Северуса. Пушистые и по-девчачьи длинные ресницы во сне подрагивали. Мои шаги были слишком тихими, чтобы потревожить его чуткий сон. О, святые, он прекрасен в своём мятежном сне! Пальцы сжимают одеяло, а на концах ресниц застыли слёзы. Как красив! Северус застыл на пороге своих покоев и не издавал ни звука. Я обернулся к нему, он сглотнул. Мастер Зелий боится за жизнь мальчика, как иронично звучит – ужас подземелий, наводящий страх на своих студентов, боится! И за кого? За Поттера?! Ласкающий слух смешок вырвался из моей груди, разбудив моего мальчика. Снейп напрягся, и хотел было закрыть Гарри собой, но брошенный мной устрашающий взгляд отбил всякое желание. Хотя его руки в нетерпении подрагивали, словно он желал наслать на меня какое-нибудь проклятие. Конечно, это на меня теперь не действует, но за попытку он в любом случае был бы наказан. Элизабет появилась вовремя, касаясь плеча зельевара, и увела его за собой, тем самым оберегая его от необдуманных поступков и, конечно, жестоких последствий. Поттер успел отползти на другой край кровати, свесив ноги и, как мне кажется, намереваясь сбежать. Мой глупенький львёнок. Я почти ласково усмехнулся, хотя все мои усмешки похожи на кровожадный оскал, и, незаметно для его глаз, оказался возле него, опрокинув на кровать. Его лохматые отросшие с последней встречи до плеч волосы разметались по подушке. Он даже не подозревает, как возбуждает меня. Я заворожено смотрю, как он нервно кусает губы, словно специально дразнит меня. Я гулко зарычал и обвил его запястья одной своей рукой, зафиксировав их над головой. Моя рука, мертвенно-холодная рука, касается его сосков через рубашку. Я уверен, холод моей кожи он чувствует даже через ткань, но не отстраняется и не вздрагивает. Не хочет показаться трусом? Я устроился у него между ног и коснулся языком его шеи. Его кожа была слаще, чем я мог вообразить в самых смелых фантазиях! Гарри на грани слышимости простонал, а руки вывернулись из моей хватки и уперлись в мою грудную клетку, отталкивая. Если бы я хотел, я мог устранить его любую попытку от меня отстраниться ещё в самом начале, но не хочу. Моё желание простое – я хочу, чтобы он сам тянулся ко мне, отвечал на все ласки ласками, стонал моё имя, нуждался в моём присутствии ежесекундно, черпал вдохновение для нового дня во мне. Сходил по мне с ума, как я по нему. Желал меня, как я желаю его. — Гарри, я вернул тебя, — шепчу я, совсем опьянённый, в покрасневшее ушко. — Я вернул то, что принадлежит мне по праву с самого начала. С самого рождения ты принадлежал мне, был предназначен для меня. И ты здесь, рядом… такой горячий и юный. Такой возбуждающий! Он тихо всхлипнул, а мой язык вылизывает дорожки его слёз. Бесподобен! Плачь, плачь, плачь! Он продолжает свои попытки ускользнуть от моих поцелуев, оттолкнуть и убежать от моих объятий, не зная, что так он меня только раззадоривает. Сжимается и вздрагивает, когда мои пальцы его касаются уже не через ткань рубашки, а напрямую. Обессиленный он пытается нагрубить, чем вызывает у меня усмешку. — Ты убивал, — неожиданно начал мой мальчик совсем осипшим голосом, — убил моих родителей. — Это война, Гарри. Я терял своих людей, Дамблдор – своих. Незачем печалиться о мёртвых, тем более, если ты их не знал. Он вновь всхлипнул: — Благодаря кому? Гарри неожиданно оттолкнул меня и убежал. Как самонадеянно с его стороны. На пороге появился демон. Он поклонился с явной неохотой и поцеловал край мантии. Он, в отличие от низших, был красив. Хотя характером не отличался, если только сообразительностью и оригинальностью, и уж точно им хватит ума не подшучивать над своим господином. — Мой Лорд, Альбус Дамблдор повержен, Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс сдалась, члены из Ордена Феникс были, как приказано, обезврежены и пленены. — Хорошие новости, можешь идти. — Мальчик… — Не беспокойся о нём, он не сможет уйти и вскоре вернётся ко мне.