Хуже уже не будет

— Здесь есть и более новые книги. — Волдеморт подвел меня к одному из стеллажей. — Как видишь, многие потомки Слизерина старались преумножить наследие своего предка и приносили сюда ценные и редкие экземпляры. — Это хорошо, — кивнула я, — потому что древнеанглийский времен Основателей ввергает меня в уныние, а изучить что-нибудь новое хочется. Вы позволите? — Конечно, — он вытащил одну из книг и передал мне. — Знания никогда не бывают лишними, верно? Ночь я провела в раздумьях. С ощущением, что откусила гораздо больше, чем смогу прожевать, мне пришлось подниматься утром, так и не сомкнув глаз. Со Снейпом Волдеморт намеревался говорить сам, мне же предстояло хотя бы немного подготовить Драко. После завтрака я повела его в пустой класс для серьезного разговора. — Драко… — Я замялась, не зная, с чего лучше начать. — Драко, вначале я хочу извиниться перед тобой. Малфой приподнял одну бровь, копируя Снейпа: — Что успела натворить? Наконец-то решилась поделиться? — Я понимаю, что ты беспокоился обо мне. Но я считаю, что пока ты не готов воспринимать новую информацию… — Паркинсон! — Малфой зарычал. — Немедленно говори, что происходит. Тебя околдовал Волдеморт? Мерлин мой, Драко, вот умеешь ты вопросы задавать. — Волдеморт вообще не при чем. Нам теперь вряд ли стоит о нем беспокоиться. Драко некрасиво скривил губы: — Вот как? И почему нам не стоит о нем беспокоиться? Я вздохнула, решив всё-таки рассказать правду. — Я была в Тайной комнате. Вместе с ним. Малфой ухватился за сердце: — ЧТО? — Он давным-давно знает о нас, Драко. — Ты рассказала ему?! — Нет, нет! — замахала я руками. — Как ты мог такое подумать! Он сам всё узнал, Драко. Даже Легилеменс не понадобился, ты не представляешь, насколько он сильный! Малфой мешком осел на пол. — Драко, Драко! — я бросилась к нему, пытаясь заставить посмотреть на меня. — Всё хорошо! Выслушай, он абсолютно не такой, каким был тогда. Похоже, уже своим появлением здесь мы сильно поменяли ход истории. Послушай же, душа Квиррелла ушла как раз в тот день, когда мы вернулись. Это не просто совпадение! Малфой меня явно не слышал: — Он нас убьет… Он всех убьет… — Драко Люциус Малфой! Да прекрати ты истерику! Никто никого не убьет. — Не убьет? — Драко наконец-то поднял на меня потускневший взгляд. — Это же Волдеморт. Как ты можешь так говорить? Для чего тогда всё это было? Я села на пол рядом с Драко и прижалась к нему. — Выслушай меня, пожалуйста. Он полностью контролирует тело Квиррелла, ему и возрождаться не нужно, понимаешь? Сколько времени прошло с августа — но все живы, здоровы, и даже ни о чём не догадываются. Ты сам увидишь, насколько он другой. Если мы примкнем к нему — то получим всё. Драко молчал несколько долгих минут, а затем приобнял меня за плечи: — Я всё еще здесь только потому, что ты мой лучший друг, Панси. И я бы доверил тебе свою жизнь. Не забывай об этом. Захотелось расплакаться от этих слов, но я нашла в себе силы только кивнуть. *** Чуть ли не со слезами на глазах я осматривала себя в большом старинном зеркале в кабинете Слизерина. Из отражения на меня смотрела взрослая я. Лишь длина волос отличалась от привычной: в детстве я носила каре по плечи и густую челку, потому как за такой стрижкой было легко ухаживать ребенку в школе-пансионе без собственных эльфов. Надо заказать зелий для волос и снова отрастить привычные длинные, лоб открыть. Книга, которую дал мне Волдеморт, оказалась рукописной, и принадлежала перу некоего Каллума Гонта. Помимо прочего интересного, в ней я нашла заклинание, позволяющее стать старше без всяких зелий Старения. Конечно же, не существовало такого заклинания, чтобы возвращать привычный вид людям, перенесшимся в прошлое в собственные детские тела. Но было довольно простое Ostende anima aetas, которое проявляло «возраст души», то есть год выдержки вина. Каллум Гонт просто гений, потому как путем экспериментов додумался применять его к живым существам, немного видоизменив движение палочкой. Этот восхитительный человек таким образом научился выводить на чистую воду молодящихся ведьм, отменяя всевозможные косметические и омолаживающие чары и возвращая внешность к истинному возрасту, и в результате сделал мне поистине волшебный подарок. После «Фините» на какой-нибудь возрастной ведьме все её косметические чары продолжали бы своё действие, ну а я же просто становилась снова одиннадцатилеткой. Попробовать заклинание я решила исключительно из-за скуки и простого академического интереса, но после полученного эффекта на пару мгновений разучилась дышать. Милейший мистер Гонт, как только повстречаю какого-нибудь вашего потомка, расцелую! Теперь ничего не стоит отправиться, например, в Лютный переулок. Да и взрослому легче замаскироваться, оставшись незамеченным. Магических сил во мне тоже чуть прибавилось. Не столько, конечно, сколько было когда-то, но всё лучше, чем есть сейчас. Скорее бы уже совершеннолетие! Никаких указаний насчет того, сколько и когда мне можно в Тайной комнате находиться, от Волдеморта не последовало, потому я с чистой совестью проводила там почти всё свободное время. Хогвартс был настолько большим, что дорога из разных частей замка порой занимала более получаса, потому долгое отсутствие учеников никого не волновало. Главное — до отбоя вернуться в гостиную. Волдеморт оставил на статуе Слизерина ключ-пароль на парселтанге, чтобы лишний раз не тревожить Ушшу. Василиск была созданием апатичным и старым, поэтому почти всё время спала. Влезать в рот Слизерина было неудобно, но там хотя бы было чисто. А вот дыра-проход из туалета портила всё впечатление. Летать как Волдеморт я не умела, на метле спускаться было бы крайне неудобно и узко, потому приходилось просто соскальзывать вниз. Мерзкая слизь не поддавалась ни одному заклинанию, возвращаясь на стены туннеля буквально спустя пару часов, пачкая одежду и обувь. Чистящие я и так знала на зубок, теперь же они и вовсе выходили невербально. Может, в этом и заключалась задумка такого странного способа посещения Тайной комнаты, отточить невербалки? Стоило всё же заняться поиском альтернативного входа. Конечно, Волдеморт проверил всё, что только можно, но вдруг мне повезет? Везёт ведь не только дуракам, но и новичкам, так мыслить будет правильнее. Первым делом я обошла все помещения, а затем накидала их примерный план на пергаменте. Туалетные комнаты появились не так давно, туннель был выстроен намного раньше. По крайней мере, Ушша утверждала, что он существовал столько, сколько она себя помнит. Диаметр туннеля был рассчитан как раз на взрослого Короля змей, и через недлинный полуразрушенный проход вел в большой зал, от которого ветвились несколько побочных коридоров. Два выходили в разные части запретного леса, один — в закрытую пещеру со вторым гнездом василиска. Еще три были разрушены и погребены под каменными завалами, оставшиеся два напоминали части лабиринта и заканчивались тупиками. Ну и в статуе был узкий ход к главному гнезду, где, собственно, и спала Ушша. Там же была дверь в личные комнаты Слизерина. А был ли вообще иной вход? Чтобы увидеть скрытую дверь, необходимо обнаружить магические потоки. Сил на это уйдет уйма, да и Волдеморт первым делом сделал то же самое, это очевидно. Значит, она прекрасно замаскирована и даже магией не фонит. У меня возникло большое желание побиться головой о стену, и я начала бродить по кабинету кругами. В голову не лезло ни одной идеи. И тут мой взгляд опустился на столик с забытой бутылью Совиньон-блан. Наверняка Волдеморт потихоньку попивал винный напиток, сидя в кресле перед камином и воображая себя самим Салазаром. Вспомнив, как раскладывала сложнейшие пасьянсы на старых игральных картах исключительно после званых ужинов с непременным алкоголем, я решительно ухватила бутылку и бокал — а вдруг расслабленный мозг выдаст нечто гениальное? Даже не хочу говорить, чем всё это закончилось. Заклинание Гонта я так и не сняла, справедливо решив, что пить лучше в теле повыносливее. Конечно же, Волдеморту что-то потребовалось в Тайной комнате именно в то время, когда я практически прикончила бутылку. Хотя выражение квиррелловского лица стоило запомнить и внести в коллекцию моих самых дурацких воспоминаний. Обнаружив в кабинете Салазара Слизерина нетрезвую даму в школьной, и, соответственно, короткой во всех местах мантии, ещё и закинувшую голые ноги на стол, за коим сидел в своё время Слизерин… Я пробормотала извинения, подхватила обувь и чулки, обогнула застывшего столбом Волдеморта, и понеслась подальше, по пути бросив на себя «Фините» и превращаясь в ребенка. Лишь добравшись до подземелий я, наконец, дала волю смеху и сползла по стеночке недалеко от кабинета зелий. Всхлипывая и хихикая, я вдруг поймала себя на мысли, что мне понравилось вводить Волдеморта в ступор. Вот он не мог вселиться в кого-то более симпатичного, нежели Квиррелл? Тем более, то, как выглядел Том Реддл в Еиналеж… Мерлин… Я что, думаю о нём, как о… Осознание этого моментально уняло моё веселье и заставило протрезветь. Нет, нет и нет! Панси Элоиза Паркинсон, не смей! Спятила?! Это то, о чём никогда нельзя думать! Я прислонилась лбом к прохладной стене, пробуя успокоиться. Не стоило всё же мне пить вино, потому как, кажется, начинается обычная нервная истерика. Давно пора, на самом-то деле, я всё же не железная. Всё это время убеждала себя, что смогу справиться со всем. Подумаешь, вернулась во времени. Подумаешь, каждый день вижу людей, которые давно мертвы. Я даже вроде как дружу со своими прошлыми врагами. И я снова маленькая девочка. Похоже, настала пора хорошенько выплакаться. Так меня и нашел Северус Снейп — на полу, заплаканную, вздрагивающую от холода и с искусанными до крови губами. Он молча поднял меня на руки и понес к себе. — Плохой день, мисс Паркинсон? — декан посадил меня в кресло возле камина, накрыв сверху теплым шерстяным пледом. Я закуталась сильнее и вздохнула. — Не то чтобы плохой. На самом деле, отличный, сэр. Это меня и пугает, — я прикрыла глаза. От камина шло тепло, а воздух в комнатах декана был пропитан разнообразными запахами: высохшие травы, влажный камень, книжная пыль, едкие реагенты в пробирках, высыхающие чернила на пергаментах учеников. — Знаете, — начала я, — понятия не имею, что с этим всем делать. Декан неразборчиво хмыкнул. Я, не открывая глаз, продолжила: — Раньше всё было более понятным и простым, понимаете? Черное и белое. А теперь мир словно с ног на голову перевернулся. Снейп молча впихнул мне в руку чашку с чаем. Я сделала глоток, согреваясь. — Иногда, сэр, хочется спрятаться в раковину, будто улитка. Стоило ли это всё затевать? — Почему Вы задаетесь подобным вопросом? — голос декана прозвучал почти над самым ухом. — Разве не мистер Малфой был инициатором и исполнителем этого вашего ритуала? Я открыла глаза и зло посмотрела на него, не находя, что ответить. Снейп ухмыльнулся, уселся в кресло напротив, и палочкой призвал себе чашку чая со столика. — Знаете, мисс Паркинсон, мне приятно, действительно приятно осознавать, что Ваше доверие ко мне почти безгранично, раз Вы так легко и безотчетно открываетесь в моем присутствии. Я бы предложил Вам пару сеансов окклюменции, но Вы ведь не согласитесь, верно? Советую прекратить бесполезную рефлексию и заняться своей будущей жизнью. Или, если желаете, пойдите к Чёрному озеру и утопитесь, раз так боитесь повстречаться с последствиями собственных поступков. Примите уже хоть какое-то решение, чтобы угомонить свою совесть и выметайтесь из моих комнат. Мне хватает маленького сопляка Поттера, а нянчиться ещё и с Вами я не намерен. — Как скажете, сэр. Декан ещё что-то говорил, но я быстро уснула под звук его голоса. Через неделю, в субботу, я попыталась выбраться из Хогвартса. И всё прошло бы прекрасно, если бы меня, скрытно пробирающуюся к тайному лазу в Сладкое королевство, не поймал вездесущий декан. — Так-так… Мисс Паркинсон. — Знаете что, профессор, — я не на шутку рассердилась, — вот скажите мне, почему все преподаватели и ученики спокойно сидят в Большом зале на завтраке, а Вы ходите там, где Вас вообще быть не должно? Вы следите за мной? Снейп несколько опешил: — Вы слишком много на себя берете, мисс. И что, позвольте спросить, Вы тут делаете? Что за сумка у Вас в руках? — Хотела прогуляться в Косой переулок, сэр. А в сумке трансфигурированная одежда. — Какая еще одежда? Закончилось всё тем, что Северус Снейп изъявил желание меня сопровождать, про Косой переулок справедливо не поверив. Я была вынуждена ответить честно, но объяснения, что в своё время Лютный был для меня чуть ли не домом родным, ни к чему не привели. — Да Вы спятили, мисс Паркинсон! Вы знаете, что может произойти там с маленькой девочкой? — Ничего, что мы, по сути, сейчас почти ровесники? К тому же, я сумею замаскироваться, поверьте. Погодите минуту, — я отошла к глубокой нише с гобеленом. — Немедленно вернитесь! Что Вы задумали? — Можете отвернуться, сэр? — Что-о-о? Я вздохнула и повторила, отчеканивая каждое слово: — Отвернуться. Я собираюсь поменять одежду. Буду практически голая. Декан в ответ только набрал больше воздуха в легкие, готовясь выдать очередной гневный монолог. Ну что за упрямец, а? Вздохнув, я нарисовала палочкой жест в воздухе и произнесла заклинание: — Остендэ Анимаэтас! Северус Снейп застыл с открытым ртом. — Ох, Мерлиновы кальсоны. Ну вот, порвалась! — нисколько не смущаясь, я начала стягивать с себя ставшую тесной и короткой мантию. — Мисс Паркинсон! — декан пробулькал эту фразу уже отвернувшись. — Вы не могли мне сразу объяснить? — Именно это я и сделала. Моей премерзкой ухмылки декан, к счастью, не увидел. *** — Зачем Вам толченый рог дромарога? — Мы не на уроке, сэр. Это же Вы у нас Мастер зельеварения, сами подумайте! Мы стояли вблизи зловонной маленькой аптеки, и шепотом ругались, потому как Снейп упрямо отказывался покупать для меня ингредиенты на мои же собственные деньги. — Я запрещаю Вам самостоятельно варить подобные зелья, мисс Паркинсон! Очень хотелось доходчиво пояснить, кому и что он мог бы запрещать, но портить отношения с деканом и наступать на давнюю мозоль в виде некоей рыжей дамы, выскочившей замуж за его врага, совершенно не хотелось. Оставалось поскрипывать зубами и сдерживаться, проявляя чудеса терпения: — Я не собиралась пока что ничего варить. В любом случае я планировала обращаться с подобными вопросами к Вам или Драко. И, сэр, не путайте меня с Лонгботтомом. Я, быть может, и не гений зельеварения, но котлы не плавлю. Профессор Снейп, поймите, тут мне ничего не продадут. Сейчас я новый и пока что подозрительный клиент, тем более, лицо скрываю, меня примут за аврора, или ещё кого похуже. А Вас знают как зельевара и носителя занимательного знака на предплечье. Для Лютного это вполне себе признаки личности, с которой можно иметь дело, если это касается контрабанды. — Вас не смущает, что я теперь преподаватель Хогвартса и работаю на Дамблдора? — Я Вас умоляю, да кто в это поверил? Бывших Пожирателей не бывает, так даже Ваши коллеги по птичьему ордену думают. Да что Вы в самом деле, ну когда это запрещенные ингредиенты стали той вещью, покупку которой можно отложить? Разберут же всё, а вдруг понадобится в самый неподходящий момент?! — Прошу прощения, господа, но не могли бы вы на хрен убраться с дороги? Я шарахнулась в сторону, прижавшись к грязной стене. Мимо неторопливо прошел молодой мужчина, небрежно взглянув на нас холодными голубыми глазами. Как я ни старалась отвернуться, не смогла, провожая его высокую фигуру взглядом до мастерской магических ритуальных предметов. Когда дверь за ним захлопнулась, с меня словно спало наваждение. Вот же ж… Впрочем, чего удивляться, мой шанс встретить в этом месте старого знакомого был практически пятьдесят на пятьдесят. Просто я надеялась, что не этого знакомого. — Не желаете объясниться, мисс Паркинсон? — декан хмуро рассматривал моё выражение лица, которое я не сумела удержать. Я поглубже натянула капюшон, жалея, что не могу полностью скрыться за ним и от Снейпа, и от его вопроса. Помещение тёмное, сквозь пыльную витрину едва проникает свет; в воздухе витает отчетливый запах металла. Напротив застыл худой, бледноватый молодой мужчина с темно-каштановыми волосами и голубыми глазами. Он окидывает меня взглядом, и лицо его принимает ещё более надменное выражение. — Добро пожаловать, леди, — в голосе плохо сдерживаемый сарказм, — чем могу вам помочь? — Меня прислал Нотт. Я стараюсь быть спокойной. После того, сколько грязи вылилось на мою семью, ехидная непочтительность дельца из Лютного может вызвать разве что легкое раздражение. В глазах моего собеседника появляется нечто похожее на интерес: — О, неужели. Так вы мисс Паркинсон, его невеста? Отвечать я не считаю нужным. — Странно, что Теодор, — он едко выделил имя, — сам не занимается решением ваших проблем. Или, не может же такого быть, он и сам по уши в дерьме? Я устало прикрываю глаза. Зачем я здесь? Что это изменит? — Можете сами спросить, если интересно, мистер… Не знаю, как к вам обращаться. Полагаю, сейчас он слишком занят делами своего отца. — Очень жаль, слышал, у старшего Нотта было уже два приступа. Боюсь, в Азкабане нелегко будет пройти нормальное лечение, — при этих словах его лицо озарила почти счастливая улыбка. — Давайте к делу, — он тут же стал серьезным. — Это будет трудно. Сами должны понимать, исполнителей даже могли убрать сразу же. Никаких гарантий я не могу дать. — Понимаю, — я кивнула. — Просто сделайте всё, что можете. Он скрестил руки на груди и впился в меня тяжелым взглядом: — Я не люблю браться за то, что не смогу выполнить. Отца ты уже не вернешь, да и, давай по-честному, все эти аристократичные мудаки и без Темного Лорда успели исполнить много разного дерьма. Даже твой папочка, готов поспорить. А убирают их явно по указке сверху. Узнаешь, кто именно, и что дальше? Если ты палочку хоть на какого-нибудь министерского клерка поднимешь — влетишь в ту же мясорубку. Так что, мисс, быть может, тебе лучше пойти домой и готовиться к свадьбе? Пока он говорил, я не переставала его рассматривать. Стало даже смешно. Впрочем, к кому же ещё Тео мог меня отправить. Они были разными внешне, но всё равно что-то неуловимо схожее проступало в каждой черте и мимике. — Ты внебрачный сын старшего Нотта, верно? На мгновение его лицо дернулось, но вновь расцвело едкой ухмылкой. — Какая догадливая. Меня можете называть просто Фредди, мисс. В конце концов, мы же почти одна семья. Я выдохнула, возвращаясь в реальность и прогоняя непрошенные воспоминания: — Просто знакомый, сэр. — Знакомый? — нахмурился Снейп. — Позвольте узнать, с какой стати Вы завели такое странное знакомство? А не пойти ли вам, профессор Снейп, в… Я передернула плечами, абсолютно не желая делиться этим с деканом. — Какая теперь разница? Что-то он прочитал на моем лице, потому что немедленно разозлился: — Погодите… Вы же не хотите сказать, что Вы с этим…? Мерлинова борода, да он выглядит опаснее всех Пожирателей Смерти вместе взятых! Вы хоть иногда думаете головой, несносная девчонка? Я молча развернулась и направилась к выходу из переулка. Ингредиенты потом когда-нибудь куплю, надо зайти в лавку со средствами для волос и кожи… Много бы ты понимал, Северус Снейп. Любить всю жизнь женщину, которая при жизни на тебя плевала с Астрономической башни и лицемерно делала вид, что не замечает взглядов, что ты бросал на неё — вот это, по-твоему, и есть любовь, вот это норма?