Хуже уже не будет

Гарри старался идти быстро, но тихо, совершенно не желая привлекать к себе внимание. Пока что ему встретился только болотный фонарник, который неумело пытался завлечь Гарри в небольшую, футов шести в диаметре, трясину. Но зловещая тишина вокруг и ощущение сверлящего затылок взгляда не могли не настораживать — вряд ли лабиринт был наполнен лишь существами, которые проходят на третьем курсе. Гарри позволил себе на мгновение остановиться, прикрыть глаза и восстановить дыхание. Нужно было успокоиться, иначе страх и волнение могли сыграть с ним злую шутку. Впереди показалась очередная развилка. Парень сверился с направлением и шагнул в правый проход. Ему почудился какой-то шорох, и он уже собирался повернуть назад, выбрав другой путь, но было поздно — на дорожку выскочил акромантул. Гарри еле сдержал облегченный смех: акромантул — это уже что-то посерьезнее фонарника, но знакомое, и хотя бы не мантикора, к примеру. Паук защелкал жвалами, стремительно зашевелил ножками и двинулся на свою жертву. Несколько Редукто, брошенные ему под ноги, заставили паука остановиться и в страхе приподняться, открывая беззащитную для заклинаний мягкую ткань брюшка. Гарри на всякий случай обошел застывшее парализованное тельце по дуге и двинулся дальше. Минут двадцать ему попадались только тупики, приходилось возвращаться назад, и он вновь начал волноваться — время шло, и соперники точно не сидели сложа руки, дожидаясь, пока он найдет верный путь. Тот же Киосев наверняка и с мантикорой сумел бы справиться на раз-два. Наконец, следующая развилка выглядела незнакомой, и Гарри бросился бежать по одной из дорожек. Поворот, еще один. Перед третьим он остановился — щелканье и шебуршание, судя по громкости звуков, издавало что-то большое и наверняка опасное. Покрепче перехватив палочку, Гарри выглянул из-за угла — в конце достаточно широкого коридора сидел гигантский соплохвост. Он напоминал трехметрового скорпиона, огромное изогнутое жало покоилось на спине, а толстый панцирь тускло поблескивал в темноте. Победить его можно было так же, как и акромантула — достаточно было добраться до мягких беззащитных тканей брюшка. Но пауки хотя бы не плевались огнем! «Сегодня у меня день членистоногих, — подумал Гарри, оценивая размеры чудища и чувствуя сомнения в собственных силах. — Вот и что делать? Соображай!» Он еще раз выглянул и попытался придумать хоть какой-то план. Вдалеке, за спиной соплохвоста, светились огоньки. Неужели уже центр лабиринта? Гарри почувствовал воодушевление и несмелую веру в то, что действительно может победить. Вот только… Мантия! Он вспомнил про артефакт-помощник, достал её из кармана, и оценил расстояние до огоньков. Четыре минуты действия — не так уж плохо, да и ширина коридора вполне позволяла проскочить противника, оставшись незамеченным. Вот только бежать нужно изо всех сил. Парень глубоко выдохнул, надел мантию и бросился вперед. В последний момент соплохвост начал неповоротливо оборачиваться, почувствовав, что к нему кто-то приближается, но Гарри успел прошмыгнуть мимо и бегом устремиться к огонькам. Он выбежал на округлую полянку, в центре которой находился аккуратный каменный постамент. На нем стоял подсвеченный сине-голубым светом Кубок. Еще не веря до конца в свою победу, Гарри дрожащей рукой схватился за него и почувствовал рывок под ложечкой. Он резко приземлился и еле устоял на ногах. Голова закружилась и Кубок выпал из руки. Вокруг было тихо — никоим образом старое, темное и заросшее травой кладбище не напоминало окрестности Хогвартса. Гарри огляделся — справа чернел силуэт старой церкви, вдалеке виднелось какое-то поселение, слева был высокий холм. У его подножия расположился старый красивый особняк. На вершине холма находился ещё один — побольше и изящнее, освещаемый почти волшебным молочным светом полумесяца. Быть может, всё это было еще одним заданием? Но Бэгмен же говорил, что тот, кто коснется Кубка — победит и сразу окажется вне лабиринта перед зрителями. Гарри поднял палочку повыше и подавил сиюминутное желание наколдовать Люмос: тот бы не сильно помог хорошо осмотреться, зато сам юный волшебник оказался бы на виду. Он услышал шорох, прищурился и вгляделся в темноту — за старым высоким надгробием кто-то стоял, прячась от лунного света. Через мгновение невысокий силуэт вышел из тени и направился в его сторону. — Экспеллиармус! Инкарцеро! — крикнул неизвестный, и Гарри, не успевший среагировать, лишившийся палочки, с удивлением понял, что голос откуда-то ему знаком. Неизвестный приблизился, магией приподнял замотанного в веревки, будто в кокон, Гарри и потащил к одному из старых надгробий. В свете луны удалось прочесть старые полустертые буквы «Том Реддл». Через пару мгновений Гарри уже был примотан к надгробию так, что и пальцем пошевелить не мог. — Вот так, теперь не сможешь сбежать, — проговорил незнакомец и Гарри подавился на вдохе, осознав, что перед ним была не кто иная, как Аврора Синистра. — Профессор! Что вы делаете?! Вместо ответа она хрипло и зловеще рассмеялась. И тут шрам взорвался такой сильной болью, что не удалось сдержать крика. Голова раскалывалась, и его чуть не вырвало, но он с силой сжал зубы, пытаясь дышать носом. Боль немного уменьшилась, и вскоре стала постоянной, пульсирующей, но достаточно терпимой, чтобы открыть слезящиеся глаза и проморгаться. Синистра за это время отошла примерно на десять шагов, и пыталась поджечь огонь под огромным, полным жидкости котлом, в котором мог бы поместиться взрослый мужчина. Из-за надгробий вышла худая женщина с копной кудрявых, спутанных темных волос, она бережно несла в руках какой-то сверток. Он немного шевелился, и Гарри испугался — неужели там маленький ребенок? Что с ним хотят сделать?! Еще несколько человек, в длинных мантиях с капюшонами, появились из темноты и полукругом встали в отдалении от котла. Женщина со свертком бережно положила его на траву и сделала шаг назад. — Быстрее! — из свертка раздался скрипящий, неестественный голос, и Гарри понял, что это точно не ребенок. Он очень сильно не хотел видеть того, кто сейчас яростно шевелился в складках ткани, но даже отвернуться не мог из-за веревок. Тем временем, жидкость в котле начала закипать, испаряясь густыми туманными вихрями с вкраплением золотистых искр. Синистра наклонилась и развернула ткань. От увиденного Гарри снова чуть не стошнило — то, что он по ошибке вначале принял за ребенка, оказалось чем-то сморщенным, склизким даже на вид, похожим на раздувшегося во все стороны садового гнома. У существа был большой зубастый рот, плоское безносое лицо и красные, горевшие как угольки, глаза. Кипящая поверхность жидкости сияла, будто драгоценные камни, и Синистра, бережно приподняв существо, произнесла рваным, скачущим голосом: — Всё готово, господин. Она аккуратно опустила его в котел, и тельце существа ушло на дно. Синистра подняла палочку и заговорила уже чистым мужским баритоном: — Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына! Из-под надгробия, на котором висел Гарри, что-то выскочило из земли и прямиком влетело в котел, окрасив жидкость в ярко-голубой цвет. Черты лица Синистры поплыли, меняясь, и Гарри с некоторым облегчением понял, что это была вовсе не его профессор Астрономии, а какой-то незнакомый молодой волшебник под Оборотным. Темноволосая женщина вновь подошла ближе и вытянула над котлом дрожащую руку ладонью вверх. — Плоть, отданная добровольно, возроди хозяина! — возопил мужчина и ковырнул ладонь кинжалом, вырезая кусочек плоти. Зелье стало зеленовато-серым. Волшебник повернулся к Гарри и направился в его сторону. Не будь ситуация настолько страшной, он бы даже развеселился — настолько странно незнакомец смотрелся в вышитой сине-золотой мантии с корсетом и небольшим вырезом на груди. — Кровь врага, взятая насильно, воскреси своего недруга! — и тонкий кончик кинжала проткнул кожу Гарри в районе согнутого локтя. Мужчина приставил маленький флакон к ране, быстро наполнил его и вернулся к котлу, выливая в зелье добытую кровь. — И последнее, но самое важное! — он прокричал какое-то заклинание, направив на Гарри палочку, но тот не разобрал ни слова — показалось, что через шрам все внутренности устремились наружу. Никогда в жизни Гарри еще не испытывал подобной боли. В глазах потемнело и он не был уверен, сколько прошло времени, терял ли он сознание или нет, и жив ли вообще. — Оденьте меня, — раздался скрипучий голос и Гарри, с трудом открыв залитые чем-то липким глаза, смог посмотреть на его обладателя. В этот момент из котла на землю ступил высокий, тощий и бледный человек, с плоским лицом, красными глазами и длинными, непропорциональными конечностями. — Мой Лорд! — хором воскликнули маги в капюшонах и встали на одно колено. Женщина поспешила набросить на него длинный черный плащ. Волдеморт (теперь Гарри ничего не оставалось, как признать очевидное) осмотрел свои руки, пощупал лысую голову и захохотал скрипуче и мерзко, будто кто-то водил по стеклу пенопластом. — Барти, — он обратился к мужчине, что притворялся Синистрой, — оголи руку. Тот повиновался, смотря на своего повелителя восторженным, чуть ли не влюбленным взглядом. Волдеморт приложил к его предплечью, на котором виднелась татуировка черепа и змеи, палец. Через мгновение она будто налилась силой и почернела. Волшебники, что продолжали стоять на коленях полукругом, тихо застонали от боли. — Теперь мы посмотрим… Теперь узнаем, кто отважится прийти ко мне. Они все почувствуют её… Темноволосая женщина бросилась к нему в ноги и исступленно зачастила: — Повелитель, они все предатели, они не достойны жить! Все они отказались от Вас! Только мы, те, что пожертвовали свободой, мы Ваши самые преданные сторонники! Вам не нужен больше никто! — Помолчи, Беллатрикс, — небрежным жестом отмахнулся Волдеморт. — Мы подождем, а пока что дай мне пообщаться с одним знаменитым мальчиком… Он направился к Гарри, на ходу доставая из кармана своего плаща волшебную палочку. — Здравствуй, Гарри Поттер. Мальчик, что победил самого могущественного волшебника. Мальчик, что возомнил, будто он так силен! Что теперь ты скажешь? Ты в моей власти! — Волдеморт подошел совсем близко, и Гарри мог почувствовать его дыхание, наполненное тошнотворным запахом сырой земли и, почему-то, прелой моркови. — Под тобой сейчас находится прах моего отца. Глупый мерзкий маггл, такой же была и твоя мать. Они оба были бесполезны, но посмотри, как пригодились нам, верно? Твоя мамаша защитила тебя ценой своей жизни, а мой отец послужил мне после смерти. Барти, освободи мальчика и отдай ему палочку — как только эти жалкие ничтожества наконец-то наберутся смелости прибыть к своему повелителю, я хочу, чтобы никто больше не заблуждался по его поводу. Гарри Поттер избежал смерти по счастливой случайности. И я докажу это, убив его прямо здесь, у них на глазах, здесь, где нет ни Дамблдора, который помог бы ему, ни матери, чтобы снова умереть за него. Я дам ему шанс, и даже разрешу сразиться со мной. Если у Гарри и была маленькая надежда, что Волдеморт окажется более-менее адекватным, как перед Еиналеж на первом курсе, то после этого монолога стало понятно — из котла вылез настоящий псих. Барти повиновался и подошел к Гарри, одним взмахом освобождая его от пут и бросая под ноги волшебную палочку. Гарри со стоном сполз на землю, не сумев удержаться на дрожащих, ослабевших ногах. Если бы он даже не понимал, как глупо вступать в бой против стольких противников разом, то всё равно не смог бы ничего предпринять: руки затекли и совершенно не слушались, так что он еле смог подгрести к себе палочку поближе кончиками пальцев, сжав её в ладони. Волдеморт расхохотался, увидя это, и принялся мерить шагами кладбище. Через пару минут он остановился и огляделся. Ничего не изменилось — волшебники в капюшонах всё также стояли на коленях, не смея двигаться. Больше на кладбище никого не было. — Подождем еще немного… — Волдеморт снова обернулся к Гарри. — Видишь тот дом? Там как раз жил этот ничтожный червь, мой отец, — он поднял взгляд на вершину холма и его лицо исказилось от ярости. — А это еще что? — Я говорила Вам, господин, — Беллатрикс будто уменьшилась в размерах, склонившись почти к самой земле, — полукровка, выскочка, что посмел забрать себе имя Гонтов, восстановил их семейное поместье. — Ничего, как только я разберусь с мальчишкой, обязательно наведаюсь и к своему дальнему родичу… — Да я уже и так тут, — раздался голос и Гарри увидел, как со стороны холма к ним приближается мужской силуэт. Когда он подошел поближе, то стало ясно — то и вправду был мистер Гонт. — Трудно не заметить, когда чуть ли не под твоими окнами кто-то проводит воскрешающий ритуал и фонит темнейшей магией на пару миль вокруг. Он выглядел спокойным и немного любопытным, но даже Гарри этим не обманулся — напряженные пальцы держали палочку крепким хватом, а блестящие глаза и в темноте выдавали сосредоточенность и собранность мужчины. — Ты! — зашипел Волдеморт. — Самозванец, что присвоил себе моё имя! — Во-первых, насколько я знаю, ты сам отказался от любых имен, кроме Лорд Волдеморт. А во-вторых, я в своем праве по крови. — В своем праве?! Круцио! Мистер Гонт лениво, будто муху отогнал, отмахнулся палочкой от непростительного, не произнеся вслух ни слова. — Не смейте ничего предпринимать без моего приказа! — разозлился Волдеморт. — Я самолично убью его, а потом займусь мальчишкой! — Погоди, — Гонт приподнял бровь. — Разве ты не ждешь своих былых сторонников? — он огляделся, осторожно, почти незаметно продвигаясь в сторону Гарри и продолжая разговаривать. — Кажется, никто не собирается приходить. От страха ли, или всем просто плевать? Не ошибусь, если предположу, что те джентльмены — сбежавшие узники Азкабана? Похоже, это всё, что у тебя осталось. — Как смеешь ты дерзить мне?! — Волдеморт пришел в ярость и снова вскинул палочку, но Гонт его опередил на долю секунды: — Бомбарда! — он подскочил к Гарри, хватая того за шиворот и перекатываясь вместе с ним за ближайшее каменное надгробие. Заклинание ударило в землю, отшвырнув взрывной волной Барти и Беллатрикс прямо на Пожирателей, и по касательной задело котел. Тот гулко звякнул, взлетев на пару футов вверх и опрокинувшись. Волдеморт еле успел отпрыгнуть в сторону. — Как ты? Совсем плохо? — спросил мистер Гонт. — Нет, сэр, — Гарри с трудом разомкнул пересохшие губы. — Вроде нормально. — Побудь пока здесь, — и он вскочил, бросая новое заклинание в сторону Пожирателей и Волдеморта. Уже через минуту Гарри не выдержал и немного высунул голову из укрытия. Шум на кладбище стоял невероятный: то тут, то там мелькали яркие разноцветные вспышки и звучал свист заклинаний, кричали Пожиратели, срывающимся хрипом колдовал Волдеморт: — Я сам его убью! Не лезть! Мистер Гонт бросался невербальными чарами направо и налево, вынуждая Пожирателей Смерти игнорировать приказ своего хозяина не вступать в бой. Волшебник по имени Барти попытался с кинжалом в руке подползти к мистеру Гонту со спины, но Гарри выкрикнул: — Сзади, на земле! Через мгновение с громким воплем Барти улетел куда-то в темноту, причем Гонт даже не отвлекся от основного боя. «Вот так и я хочу научиться колдовать!» — подумал Гарри с восторгом. Он уже немного пришел в себя и переполз за соседнее надгробие — оно было достаточно массивным и высоким, чтобы попытаться встать на ноги под его защитой. Он не знал, что предпринять — как бы силен ни был Гонт, вряд ли он сможет одолеть и Волдеморта, и его Пожирателей. Гарри приказал себе собраться и придумать хоть что-то. Сбежать они не могут, за ними просто бросятся в погоню. Аппарировать? Наверное, мистер Гонт сразу это сделал бы, если бы мог. Может, на кладбище стоит запрет на аппарацию? Не зря же Волдеморт после вызова по Метке таращился вдаль, в темноту ночи. Если бы только… Портал! А вдруг Кубок всё еще работает и сможет перенести их хоть куда-нибудь? — Мистер Гонт! — крикнул Гарри. — Кубок! Меня перенес сюда Кубок! Тот едва кивнул, даже не повернувшись, поставил щит, закрутил палочкой, вырисовывая в воздухе причудливую фигуру блестящими нитями, и послал её в сторону противников. Фигура загорелась ярким золотом и разрослась в несколько раз, накрывая полупрозрачной сетью часть кладбища и заставив Пожирателей вместе с их хозяином пригнуться к земле, прекратив бой. Это заняло буквально пару секунд, и Гарри даже моргнуть не успел, а Гонт уже стоял рядом с ним, поддерживая под руку. — Акцио! — крикнул Гарри, направляя палочку туда, где он уронил Кубок. Еще спустя мгновение он почувствовал знакомый рывок. Если бы не державший его мистер Гонт, Гарри бы точно рухнул прямо лицом в траву. Будто волной его накрыло звуками и красками: крики толпы, яркий свет фонарей, пестрые разноцветные галстуки и мантии, лица и улыбки, удивленные взгляды. Гарри кое-как совладал с этой какофонией, нашел глазами друзей, смотревших со смесью радости и страха. Увидел лицо Панси, обращенное не к нему — бледное, испуганное. Гарри повернулся к мистеру Гонту, и слова застряли в горле — под ярким освещением была видна борозда глубокой кровоточащей раны, расчертившая его левую руку от плеча до самой кисти. Гонт проследил за его взглядом и криво улыбнулся: — Ерунда, несколько дней примочек — и даже шрамов не останется. Какой-то вихрь чуть не сбил Гарри с ног — то Панси, всегда такая ехидная и сдержанная, обвила мистера Гонта руками, спрятав лицо у него на груди. Он приобнял ее здоровой рукой и что-то зашептал на ухо. — Может, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — Фадж недовольно бурчал, пробираясь сквозь толпу. — Мистер Гонт, какого Мерлина Вы здесь делаете? Вы что, были в Лабиринте?! Вы… Вы с ума сошли? Как у Вас вообще получилось?.. — Гарри! — с противоположной стороны уже спешил Дамблдор, — что с тобой? Почему у тебя все лицо в крови? Кто это сделал? — он с яростью посмотрел на Гонта. — Ваших рук дело? Тот только фыркнул, предпочитая вместо ответа на обвинения выслушать, что ему тихо говорила взволнованная Панси. — Дамблдор, снова за свое? — огрызнулся Фадж, делая вид, что не он только что сам обвинял Гонта в том, что тот был в Лабиринте. — Ваша мания принимает уж совсем уродливые формы. Гарри почувствовал, что еще хоть одно слово, и у него взорвется голова. — Волдеморт вернулся! — он прокричал это, разом заставив замолчать целую толпу. — Подтверждаю, — в тишине почти весело отозвался мистер Гонт. — Он с друзьями-пожирателями устроил в Литтл-Хэнглтоне целую вечеринку на кладбище. — Кубок был порталом с дополнительным адресом, — продолжил Гарри, с некоторым злобным удовольствием наблюдая, как бледнеет Фадж и ошеломленно округляет глаза Дамблдор. — Он перенес меня на кладбище, где были Пожиратели, сбежавшие из Азкабана. Они возродили Волдеморта с помощью какого-то зелья. Если бы не мистер Гонт, я не уверен, что смог бы уйти оттуда живым. — И как же мистер Гонт оказался там? Гарри узнал в спрашивающем аврора Стивенсона. — Именно в Литтл-Хэнглтоне находится поместье Гонтов, — вздохнул мужчина. — Где, собственно, я и живу сейчас. Так что оказался я там просто — услышал, как орут сигнальные чары, и вышел, знаете ли, на улицу. А там, под холмом, всё накрыто Магглоотталкивающим и антиаппарационный барьер на всю долину. — Вам следовало вызвать авроров. — Так я и вызвал, сразу же, — голос Гонта источал ехидство. — Но, видимо, им понадобилось слишком много времени, чтобы пешком пройти менее двух миль. Кто-то мягко прикоснулся к плечу Гарри. Обернувшись, он встретился взглядом с Драко. — У тебя всё лицо кровью из шрама залито. Пойдем к мадам Помфри? Гарри устало улыбнулся, впервые за вечер немного расслабляя натянутые струной нервы, и позволил себя увести, оставляя за спиной вновь разгоравшийся спор.