Хуже уже не будет

Долорес Амбридж, назначенная Генеральным инспектором и получившая тем самым почти неограниченную власть в школе, потирала руки и улыбалась так приторно и предвкушающе, что вздрагивал даже Дамблдор. Он мог сколько угодно спорить и ругаться, считая подобное решение Фаджа продиктованным личными мотивами, но факты говорили за себя — в Хогвартсе произошло слишком много того, о чем нельзя было умолчать и припрятать под коврик, ссылаясь на внутренние школьные дела. Пожиратель с Оборотным зельем, похищение одного из Чемпионов, подлог в жеребьевке и неправомерное накладывание чар на древний и ценный артефакт — картина складывалась удручающая. Люпин, хоть и получил теперь карт-бланш на работу в Хогвартсе, был дополнительной вишенкой на торте с названием «Провалы школьной администрации». Про почившего от зубов оборотня Бартемиуса Крауча старались не упоминать — он портил игру обеим сторонам. Скандалы, связанные с Турниром Трех Волшебников до сих пор не утихали: свою обиду мадам Максим не забывала, потому упорно заваливала Международную конфедерацию магов жалобами, требуя либо исключить из неё английскую делегацию, либо выбрать нового председателя. Всё это было бессмысленно, потому что члены делегации делать ничего не желали, а Дамблдор сам себя с должности снимать не собирался, но нервы директор Шармбатона ему всё равно трепала знатно. Каркаров, оставивший пост в Дурмстранге и отправившийся в бега, успел тоже послать свою ноту недовольства, и в выражениях не стеснялся, несмотря на официальность бумаги. Мадам Амбридж бульдожьей хваткой вцепилась в идею навести в Хогвартсе свои порядки. Пока что она выжидала и лишь нервировала всех своей зубастой жабьей улыбочкой, но уже в октябре должны были начаться проверки педагогического состава на предмет соответствия преподавателей занимаемым должностям. Самое забавное, что ей даже стараться не нужно будет — по правде говоря, качество обучения в школе за некоторыми исключениями действительно оставляло желать лучшего. Стопочки заранее подготовленных декретов, с самыми разнообразными запретами и правилами, аккуратно лежали на столике Амбридж, придавленные тарелочкой с изображением милейшего рыжего котенка, и ожидали своего часа. Ничего действительно хорошего для школы в них не было, никто не собирался давать Корнелиусу Фаджу шанс поднять свой авторитет среди электората реальными полезными нововведениями и решениями. Пока что мадам Амбридж ограничилась первым декретом, гласившим, что отныне все камины в целях дополнительной безопасности были под её контролем, а посылки и корреспонденция отправлялись на проверку перед выдачей адресатам. Блейз вот уже неделю, к большому неудовольствию Джинни, практически ходил за Гермионой по пятам, требуя выполнить обещанное и признаться перед всеми, как та была неправа в отношении предсказаний. Грейнджер стояла насмерть, не желая сдаваться и особенно пыталась оспорить последний пункт персонального прогноза, где, помимо «пылкого возлюбленного», присутствовали «взаимные чувства». Забини, в попытке добиться справедливости, даже уселся за гриффиндорский стол на завтраке. От коварства Гермионы он был в шоке: — Грейнджер, и ты мне ещё заявляла про туманные фразы, которые можно интерпретировать как угодно, а сама просто… Просто отрицаешь, что всё сбылось?! — Не понимаю, о чем ты, — она делала вид, что спокойна, пока взгляд метался, выдавая волнение. — Хорошо, я могу признать, мистер Блэк оказывал мне из вежливости знаки внимания, которые можно было бы при желании принять за романтические. Но ни о каких взаимных чувствах не может быть речи, у нас разница в возрасте, и вообще… И вообще, отстань, Забини! — Гермиона швырнула на тарелку недоеденный тост, подхватила сумку с учебниками и поспешила на выход. Громкое негодование Блейза, оскорбленного в лучших чувствах, я пропустила мимо ушей, читая Пророк и ощущая, как хорошее утреннее настроение портится всё сильнее. «Пожиратели» столкнулись в стычке с аврорами в Уилтшире. Гномдеморт вместе с Беллатрикс Лестрейндж изображали попытки провести какой-то сомнительный ритуал призыва на Стоунхендже, остальные же по периметру отбивались от стражей правопорядка, не подпуская их близко к каменному сооружению. Выглядело по колдофото все это бестолково с точки зрения ритуалистики, но эффектно: клубы черного дыма, зеленоватые молнии и огненные прожилки на земле смотрелись зловеще. Драккл его знает, кто писал статью — уж точно не Скитер, фамилия автора была незнакомой, да и стиль отличался. Я даже на мгновение заподозрила Локхарта под псевдонимом из-за художественных описаний горевшего пламенем заката, развевавшихся на ветру посеребренных временем волос цвета воронова крыла, принадлежавших миссис Лестрейндж, и туманной дымки силы, витавшей воронкой вокруг ужасного и грозного Темного Лорда. От изобилия в тексте «верной соратницы», «преданнейшей последовательницы» и прочих синонимичных выражений я скривилась. Кто вообще эту статью одобрил, не Белле же по недосмотру доверили? Уж слишком прослеживался намек на ее чрезвычайно доверительные и близкие отношения с Темным Лордом. Казалось бы, ничего такого, всего лишь напоминание о том, что Сами-Знаете-Кто вернулся и где-то там угрожает магическому миру, просто чтобы никто не расслаблялся. Да это вообще гном трансфигурированный, в самом деле, чего это я? Но в голову полезли мысли о прошлом. Свидетелей последней битвы Поттера и Волдеморта, как и стычки Молли Уизли с Беллатрикс, были сотни, так что воспоминаний, чтобы увидеть всё своими глазами и со всех ракурсов, хватало. Когда Молли попала заклинанием прямо в сердце Лестрейндж, Волдеморт даже вскрикнул и просто взорвался яростью. Был ли это гнев от того, что он потерял последнюю верную последовательницу, сильного и умелого бойца, или?.. Поговаривали, что в девяносто седьмом году Белла как-то подозрительно мало выбиралась из поместья Малфоев, да и в редкие выходы в свет накладывала на себя иллюзию. Вот только ближний круг умел держать язык за зубами, а слухи распускали егери и мелкие сошки. Что они могли знать? Я бросила взгляд на своё кольцо и постаралась успокоиться — что бы там ни было, сейчас всё по-другому. Верно же? Люпин, после того, как Снейп своими показаниями спас его от обвинений в убийстве Крауча-старшего, решил, что это достаточный повод считать, будто слизеринский декан забыл их общее школьное прошлое. К тому же, за Снейпом оказалось очень удобно прятаться и избегать внимания Амбридж — только он умел держать каменное выражение лица при разговорах с ней, так что мадам Генеральный инспектор немного тушевалась и лишний раз к слизеринцам и их декану не лезла даже с любезностями. Намеков и почти откровенных посылов к великану в известное место Люпин не понимал, или делал вид, что не понимает. Конечно, можно было усадить Драко в лабораторию и тем самым отвадить оборотня, зачастившего по вечерам в гости — при виде Малфоя Люпин стыдливо краснел и почти сбегал. Наверное, у него всё-таки имелись зачатки совести. Но в этом году Майлз Блетчли оставлял место вратаря, а Рон наконец-то морально созрел для того, чтобы поучаствовать в отборочных, потому и Драко, и Гарри были слишком заняты квиддичными делами. Вместо Драко в лаборатории торчала я, отработанными движениями строгала слизней и помогала готовить основу на Ликантропное зелье. К сожалению, такая компания Люпину понравилась даже больше, нежели одинокий Снейп. Узнав, чем именно я занимаюсь, шерстяной болван совсем растрогался. — Мисс Паркинсон! Большое спасибо за помощь! И тебе, Северус! Для меня это очень важно. — Ну, в конце прошлого года зелье тебе варил мистер Малфой, — Снейп не упустил случая морально потоптаться на бывшем неприятеле. — Так что… — Мерлиновы панталоны, да понял я! — Люпин впервые показал эмоцию, хотя бы отдалённо похожую на раздражение. Он поймал Драко перед ужином, практически зажал в углу и принялся извиняться с таким кислым видом, что Малфой поспешил его уверить в полном и безоговорочном прощении. После этого Люпин повеселел и продолжил таскаться в комнаты к Снейпу, намереваясь во что бы то ни стало стать если не лучшими друзьями, то приятелями. Обсуждать при нем какие бы то ни было вещи было решительно невозможно, и подобная ситуация ни у меня, ни у декана теплых чувств к оборотню не прибавляла. Это был тупик. — Что ж, Паркинсон, — Снейп лихо глотнул виски и зажмурился. — Я не вижу иного выхода, кроме как просить Вас о помощи. Идея, предложенная деканом, была не нова и самую малость отдавала идиотизмом. — Вы уверены, сэр? Я могу помогать с ингредиентами только по средам и субботам, на дополнительных занятиях по зельям вместе с Драко. — Да не в ингредиентах дело! Мало ли, что произойдет и что нам понадобится обсудить в любой момент? Меня устраивало, что у Вас и мистера Малфоя всегда был доступ к моим комнатам, а вот Люпин, который может заявиться в любой момент и барабанить в дверь — не устраивает. Так что лучше я буду уверен, что он не рискнет прийти без предупреждения, — Снейп решительно посмотрел на меня. Я не менее решительно кивнула: — Мы возвращаем мисс Броуд или возьмем новую личность? — Давайте Каролину, — декан махнул рукой почти с отчаянием, — у меня нет никаких сил и желания придумывать что-то новое. Только Темного Лорда сами предупредите, не хотелось бы повторения того, что случилось с неким мистером Одли из Лютного. — Осторожнее, сэр. Я ведь отказаться могу. — Прошу прощения. Вы поняли, что я имел ввиду. — Объясню ему, не волнуйтесь. Только письмом долго, камин откройте. Декан ужаснулся: — Всё теперь на контроле Амбридж! Мне придется её отвлечь разговором, чтобы она не влезла через свой камин и не подслушала вас. — Вам трудно поболтать с очаровательной незамужней жабкой? От Жалящего меня спасло только горячее желание Снейпа отвадить Люпина от собственных комнат раз и навсегда. Нашу идею Том, мягко говоря, воспринял без энтузиазма. — Если ему так надоел Люпин, пусть проклянет его и дело с концом. С чего вдруг Северус решил, что обниматься с тобой — отличный выход?! Я стояла на коленях перед камином и ласково убеждала его, что всё не так просто: — Да какие объятия, просто изобразим что-нибудь высокопарное и страстное на словах. Том, декан не может проклинать коллегу, или травить его, или сбрасывать с лестницы. Будет еще один скандал в школе, только направлен он может быть не на Дамблдора, а на Снейпа. Зачем это нужно? Мы используем самый безобидный и простой способ. — Я могу через Фаджа и Амбридж убрать Люпина из школы. — Он теперь у нас новый символ обновленного Кодекса поведения оборотней, его увольнение будет иметь политические последствия. Ты собираешься разрушить всю проделанную твоими же людьми работу? Том молчал, хмурясь, а аргументы у меня заканчивались. Наконец, он фыркнул так, что угольки в камине разлетелись в разные стороны: — Нет. Теперь подобные выходки не так безопасны для тебя, как раньше. У меня есть идея получше, но я сообщу её вечером — нужно кое с кем переговорить. — Надеюсь, твой отказ действительно обоснован безопасностью. С другой стороны, не одной же мне ревновать, — буркнула я, не успев прикусить язык. Брови у Тома в удивлении поднялись к середине лба: — Ты меня ревновала? Я подавила мимолетное желание побиться головой о каминную решетку. Он шутит что ли? Впрочем, получается, мы оба хороши — я с ревностью к Беллатрикс, а Том с попыткой покалечить Фредди Одли руками Барти. — Конечно. Почему тебя это удивляет? — Но… К кому? Я помню, что тебя волновали возможные письма с пакостями, но казалось, тебе даже льстит то, что пока кто-то мечтает о моем автографе, мы обменялись клятвами и… — Да плевать на твоих фанатов! Я всё-таки немного стукнулась лбом. Понятно, что все эти мелкие как мухи, жужжавшие где-то глубоко в голове мысли — глупость несусветная, но раз такая мелочь не давала мне покоя, может, стоило её озвучить? — Ходили слухи… Сам понимаешь, когда, — я небрежно махнула рукой куда-то за плечо. — Ходили слухи, что Беллатрикс выносила тебе ребенка. Том молчал почти минуту, таращась на меня во все глаза и моргнув всего один раз. — Панси, у Беллатрикс и Родольфуса неразрывный ритуальный брак, в котором полностью исключены физические измены, иначе нарушенные обеты дадут такой откат, что, в лучшем случае, можно остаться сквибом. О таком не говорят открыто, но ты могла узнать об этом у меня или Барти, стоило лишь спросить. Подобное я и предполагала, конечно же Лестрейнджи не ограничились министерскими документами. А судя по их отношениям, точнее, их отсутствию, настоящий магический брак им точно не грозил. Там-то не обеты служат гарантом, а… Взаимные чувства? Любовь? — И все равно, — я насупилась, не желая признавать, что узнать больше информации мне мешала гордыня — как же, раз расспрашиваю, значит, меня это волнует, то есть я всё-таки признаю в Беллатрикс соперницу. — С твоей силой и знаниями вполне можно было найти лазейку. В ответ прозвучал смех, который вызвал только глухое раздражение. — Прости меня, — Том успокоился и покачал головой, — я начал совсем не с тех слов, что требовались. Панси, уверяю, я никогда не смотрел на Беллатрикс, как на объект, достойный интереса подобного рода. Она всегда была для меня исполнителем задач, бойцом, верной сторонницей, чрезмерно фанатичной, и только. Так что слухи были ложью, либо Белле и Родольфусу всё-таки удалось зачать общего ребенка. Да в любом случае никогда бы я не стал заводить детей с Беллатрикс. — Но ты не можешь знать точно, что было в голове у того тебя! А если слухи всё же были правдивы? — В голове не у меня, у Волдеморта… — он задумался. — Панси… — Что? — Душа моя, тебя так расстраивают возможные гипотетические отношения Беллатрикс Лестрейндж и Волдеморта, того самого мага, у которого были огромные проблемы с головой, внешним видом и самоконтролем? — интонация Тома прозвучала странно, а лицо выражало неверие пополам с восторгом. Застонав, я спрятала лицо в ладонях, осознавая, что ляпнула. Мерлин мой… У меня не вышло считать их двумя разными людьми, хотя так было проще. Да и, собственно, они действительно различались слишком сильно — воскрешенный лич с огрызком души и нынешний Том, несравненно более цельный и сильный, лучшая версия себя самого. Вместо того, чтобы разделить их, я начала воспринимать Волдеморта через призму сегодняшнего Тома, неосознанно подавляя всё то ужасное, что помнила. Если разобраться, то получается, я ревновала змеелицего красноглазого лича. Прекрасно, просто прекрасно. — Давно хотела сказать, — слабым голосом проговорила я, без особой надежды пытаясь перевести тему, — тебе не кажется, что для мага, который разделил свою душу, так называть меня — немного странно? — Почему? Моя душа для меня невероятно ценна, вне зависимости от ее целостности. От нее зависит моё существование. И ты тоже очень ценна. Посмотри на меня, Панси. Мягкому, вкрадчивому голосу нельзя было не подчиниться. Улыбался Том так, будто ему сообщили, что Дамблдор только что сам спрыгнул с Астрономической башни. Словом, был слишком довольным. — Том, если ты сейчас скажешь, как тебе нравится, что я тебя ревную даже в обличии Волдеморта в несостоявшемся будущем… Залезу в камин и прокляну, так и знай. — Тогда промолчу. Была бы возможность исполнить угрозу — сделала бы в тот же момент. Нас прервал патронус Снейпа. Призрачная лань скользнула сквозь стену: — Жаба на пути к своему кабинету. Мы быстро попрощались, и я уселась в кресло, чтобы дождаться декана и сообщить об отказе. Досадно, конечно, потому что изображать Каролину было весело, но Том на самом деле прав — теперь это сопровождалось рисками. Например, кольцо я не могла снять, максимум — надеть перчатки без пальцев и спрятать от взглядов. Никто его не увидит, но вот попадется мне Дамблдор со своими артефактными очками-половинками — и может что-то заподозрить. Через пару часов после моего разговора с Томом декан с очень сложным выражением лица выманил меня из гостиной и попросил несколько волосков, и я даже без объяснений поняла, что нас ждет. — Сэр. Только один вопрос — кто именно? — А у Вас есть варианты? — Снейп выглядел как человек, который стоит на краю пропасти. Вариантов не было — артистичная Нарцисса была занята дочерью. Кроме неё мог справиться только один человек. Заметив мой жалостливый взгляд, декан расправил плечи и приподнял подбородок. — Прекратите так смотреть. Это точно не самое ужасное, что может случиться в моей жизни. Уж лучше вытерпеть Крауча час под Оборотным, чем провести с занудным Люпином пять минут. Пушистый идиот больше ни за что не подойдет без нужды к моим комнатам, если будет знать, что я там могу быть не один, а с женщиной. *** Первый в этом году поход в Хогсмид радовал еще и прекрасной погодой. Амбридж вначале вообще намеревалась походы в Хогсмид запретить, отговорившись повышенными мерами безопасности, но кто-то поумнее объяснил ей, что Дамблдор, вещавший о пользе развлечений, выглядит на ее фоне слишком ослепительно в глазах школьников. Тогда Долорес, пройдя недолгий и трудный путь самоубеждения и принятия, решила действовать от противного — потребовала от директора и половины педсостава присутствия в Хогсмиде и патруливания улиц, дабы при случае опасности немедленно прийти воспитанникам на помощь. Когда директор, не скрывая раздражения, отказался, отговорившись делами, глаза Амбридж заблестели в предвкушении. Я заволновалась, потому как жабка была дамой совершенно сумасшедшей и ненавидевшей всех вокруг, что ей безопасность школьников? В её руках был весь административный ресурс Министерства, но в голову ничего не приходило — что она задумала? Понадеявшись на то, что Том держит руку на пульсе и в курсе возможных провокаций, я присоединилась к ребятам и мы отправились в деревню.