Хуже уже не будет

Амбридж осталась на своей должности инспектора, но немного присмирела и выглядела во всех смыслах бледно, даже мантии надевала пастельных оттенков, а не хищную фуксию. А еще стала побаиваться Люпина. До конца в то, что на его глазах чуть не произошло преднамеренное хладнокровное убийство, тот не поверил, но жупелом для него мадам Жабка быть перестала. Теперь оборотень порой смотрел немигающим внимательным взглядом, а Амбридж бледнела и потела, в такие моменты представляя себе самые жуткие сцены, которые могли бы произойти в ближайшее полнолуние. Успокоение она находила в новых декретах и третировании преподавателей, которые ссориться не хотели и дать отпор не могли: Спраут и Синистры. Последней Амбридж периодически сладким голосом припоминала невольную роль в качестве источника материала для Оборотного, а Спраут считала простушкой в перепачканной драконьим навозом мантии и демонстративно морщила нос при ее появлении. Женщины пока что молчали, но уже многообещающе переглядывались друг с другом. Инспекция на их уроках пока не проводилась, что позволило Амбридж думать, будто волшебницы от страха быть признанными профнепригодными и дальше станут терпеть подобное отношение. Пока Дамблдор был занят гораздо более важными в его понимании делами, чем Хогвартс, мадам Генеральный инспектор потихоньку смелела и реализовывала свои идеи. О разрешении назначать на вакантную должность в Хогвартсе своего преподавателя, если это в установленный срок не смог сделать директор, даже не судачили — студентам на эту новость по большому счету было плевать. А вот упразднение всех существовавших до этого кружков и клубов вызвало такой резонанс, что кабинет Амбридж брали чуть ли не штурмом. Мало того, что под этот декрет попадали и квиддичные команды, выходило, что и старостам нельзя собираться вместе и обсуждать дела школы. Когда на следующий день появился декрет о том, что Амбридж отныне может усиливать наказания, накладываемые преподавателями или отменять льготы и поощрения, студенты поутихли и нехотя начали регистрировать свои сообщества. «Клуб любителей Северуса Снейпа», о котором до этого момента мало кто знал, произвел фурор и сразу пополнился двумя десятками новых членов. Снейп, с превеликим страданием на лице, решился всё же попросить Барти устроить для Люпина смущающий момент, потому что случай с дементором тот воспринял чуть ли не как братание на крови и на вечерние посиделки начал напрашиваться еще интенсивнее. — В любое время зови, я через лаз из «Сладкого Королевства» приду, — Крауч рассеянно отмахнулся от Снейпа, помешивая сразу в нескольких котлах зелья и пытаясь усовершенствовать коктейль из Старящего и Оборотного. В прошлый раз он целый час чувствовал тошноту, а во рту надолго поселился привкус кошачьего лотка. — Вот почему если их именно по очереди пить, они такие мерзкие, при том, что отдельно Старящее безвкусное, а Оборотное зелье с волосом Панси имеет вкус тёрна?.. — Тебя что, ни капли не волнует то, что мы собираемся сделать?! Барти недовольно цокнул, но от котлов даже взгляда не отвел. Либо он избавляется от побочных эффектов в виде тошноты и мерзкого привкуса, либо Снейп может идти в закат в обнимку с надоевшим ему Люпином. — Мерлин мой, Северус, это же весело! Чего там мы собираемся волнующего сделать, поделись? Если для пущего эффекта ты меня за зад схватишь, не волнуйся, жениться не заставлю. — Я не собираюсь тебя хватать ни за какие части тела! — Ну давай чаю чинно попьем, а Люпин еще и третьим усядется, — Барти наконец посмотрел на Снейпа. — Ты какого Мордреда строишь из себя оскорбленную невинность?! Сам же эту кашу заварил, я только помогаю по доброте душевной. А может, ты просто кокетничаешь, и тебе ужасно нравится, как оборотень пляшет вокруг, добиваясь внимания — теперь-то он считает тебя достойным своей дружбы, да? Ты кому что доказать пытаешься? Что надо было с таким прекрасным тобой еще в школе дружить, а теперь поздно, уже тебе не надо? Снейп из лаборатории ушел с чрезвычайно оскорбленным видом, не забыв уничижительно глянуть на кипящее варево. Барти только головой покачал: уж точно не Снейпу так смотреть на творение мага, который смог натаскать в зельеварении почти безнадежного Лонгботтома. Гномдеморт и компания устроили несколько крупных разрушений в немагическом мире, почти чудом обойдясь без летальных случаев среди магглов. Лишнее внимание маггловского правительства почти не привлекли, но волшебное сообщество о новостях узнало, впечатлилось и ужаснулось. Градус опасности и напряжения среди населения стоило держать на достаточно высоком уровне. Некоторые из бывших сидельцев Азкабана были подобным положением дел недовольны: устраивать погромы и рушить мосты им нравилось, а вот приказ не трогать и не мучить магглов — не очень. Том, который подобный досуг своих последователей теперь запрещал, был крайне раздосадован, и от части бывших сторонников избавился, когда понял, что глухое недовольство растет. Он быстро доказал, что изменение его политики и планов не означало, будто Темный Лорд стал светочем добра и всепрощения. В итоге, помимо послушных и преданных Лестрейнджей, в живых из бывших узников остались только Долохов и мозговитый Руквуд. — Вот чего им не хватало? — Том жаловался Барти, прохаживаясь по лаборатории и печально хмуря брови. — Ждали же в Азкабане столько лет, не могли подождать еще немного? Захватил бы я власть — устроил пересмотр дел и помиловали бы всех в связи с истечением сроков давности обвинительных приговоров. Они даже в Британии смогли бы жить, по Косой аллее прогуливаться и поплевывать на всех недоброжелателей. Без использования пыточных на каждом встречном жизнь не мила? Прятаться надоело? Обязательно было всё портить? Вон Белла же сидит тихо, пара Круцио — и до неё дошло, что даже в мыслях не стоит мне перечить и о важных мне людях нехорошо думать. Какого Мордреда самые преданные оказались такими идиотами, а ушлые, вроде Люциуса, теперь моя опора и лучшие помощники? Они ведь и до Азкабана такими были. Как я умудрился, будучи в неадекватном состояния, найти десяток еще больших неадекватов? Хотя Малфой, конечно, после рождения дочери тоже порой приступами идиотизма страдает… Барти особо не вслушивался, изредка согласно кивал, хотя сам был из «преданных», о чем Том скорее всего забыл. Наконец-то получилось вывести в смеси Оборотного и Старящего преобладание кисло-пряного сливового вкуса! Как бы Снейп со своим званием Мастера по зельеварению от зависти на Дракучей Иве не повис. *** Дамблдор, почувствовав открывшиеся возможности, тоже активизировался и пригласил к себе в кабинет Гарри. Бедный парень вернулся в гостиную факультета спустя четыре часа совершенно без сил и попросил утопить его в ванной старост, чтобы не мучиться, если директор решит повторить свое приглашение. Разговоры по душам, как их воспринимал сам Дамблдор, по сути являлись многочасовыми бреднями старика, любившего щедро налить на собеседника словесной воды. После того, как у Гарри уже глаза начали сходиться к переносице, директор закончил монолог о добре и зле, и предложил пройти к омуту памяти, чтобы просмотреть воспоминания о первой встрече с Волдемортом, пока тот еще был одиннадцатилетним мальчиком по имени Том Реддл. Гарри воспоминания не оценил, усмотрел схожесть между сиротой Реддлом и собой во времена жизни с Дурсли, а на директора посматривал с недоумением и некоторой враждебностью. Поняв, что встреча пошла в каком-то не том направлении, старик отпустил парня и заперся в кабинете, крепко задумавшись. Додумался он до того, что через пару дней снова пригласил Гарри и сходу огорошил тем, что существует пророчество об Избранном и Темном Лорде. Гарри мысленно пожалел, что не успел предупредить Драко заранее наполнить для него ванну старост и найти достаточно большой валун, чтобы не всплыть и завершить утопление как надо. — Профессор Дамблдор, сэр, но ведь получается, оно уже исполнилось? — Что ты говоришь, мальчик мой? — Ну-у, если так посмотреть, то я его формально победил во младенчестве, и Волдеморт умер. — Гарри, но ведь он вернулся! — Так не сам же, его воскресили! А если я буду снова и снова его побеждать, а Пожиратели его будут возвращать?! Мы так бесконечно можем делать. Сэр, это же ерунда какая-то! — Гарри, я не хотел говорить раньше, потому что беспокоился о тебе… Хотел немного продлить твое детство. Мальчик мой, вы с Волдемортом связаны! — Мне Драко еще на первом курсе книгу по родословным показал, я знаю, что в волшебном мире все друг другу родственники. — Нет, я имею ввиду вовсе не это. Тогда, в ночь, когда Волдеморт попытался убить тебя, он оставил в тебе часть себя! Неизвестно, о чем подумал в ужасе вытаращивший глаза Гарри, но Дамблдору пришлось спешно развивать свою мысль: — Пришло время, мой мальчик, рассказать тебе о крестражах… *** — Сэр! — Гарри возбужденно подпрыгнул в кресле. — Но раз мой шрам зажил, то, получается, я больше не крестраж? На что рассчитывал Дамблдор, если шрам Гарри теперь напоминал о себе лишь парой еле заметных полосок светлой кожи? Парень только лишний раз убедился, что «добрый» директор, когда-то оставивший ребенка словно пустую бутылку из-под молока на холодном крыльце, пытается втянуть его в какую-то опасную историю. Рассказ о крестражах и их природе Гарри в этом только убедил. «Сосуды, в которых заключена часть души» — даже звучит зловеще! — Получается, что так, Гарри, — директор с трудом сдержал недовольную гримасу. — Судя по всему, ту часть, что Волдеморт по несчастливому для него стечению обстоятельств оставил тебе, его слуги использовали в ритуале воскрешения. Но я точно знаю, что Том Реддл не остановился на создании одного крестража. К сожалению, вот этот, который мне удалось добыть, оказался фальшивкой, — Дамблдор кивнул на лежащий перед ним перстень. — Однако, у меня есть некоторые догадки о том, где могла бы находиться еще одна вещь, которую Волдеморт мог посчитать достойной, чтобы сделать из нее вместилище. Мне бы хотелось, мой мальчик, чтобы ты сопровождал меня в моем путешествии. — Сэр, не уверен, что я мог бы как-то Вам помочь. Наверное, если всё так, как Вы говорите, там охранные чары стоят такие, что школьнику не справиться. Может, лучше профессора Снейпа возьмете? Дамблдор вздохнул, да так грустно, что Гарри испугался: он чего-то не знает? С деканом что-то случилось? — Ах, Гарри… Боюсь, мы не можем привлекать к этому делу Северуса. Я знаю, как ты уважаешь собственного декана, и, поверь, мне не доставляет удовольствия рассказывать подробности из его жизни, но порой долг важнее личного. В молодости Северус присоединился к Пожирателям Смерти… У Гарри отлегло от сердца: — Я знаю, сэр. Уже открывший рот для последующей фразы Дамблдор поперхнулся воздухом. — Знаешь?.. — снова разговор шел не по плану. Директор поспешил выложить новый козырь. — А знаешь ли ты, что именно Северус подслушал часть пророчества и донес его содержание своему хозяину? — О… — Гарри опустил плечи. Дамблдор еле успел спрятать довольную ухмылку. — Теперь я понимаю, почему профессор Снейп винит себя в смерти моей мамы. Жаль, что он так думает. — То есть, — Дамблдор внимательно посмотрел на Гарри поверх своих очков, — ты с ним не согласен. Парень неопределенно пожал плечами: — Наверное. Петтигрю и Волдеморт все равно виноваты больше всех. — Больше всех? Позволь спросить тебя, мой мальчик… Кого же еще, помимо этих двоих, ты винишь? Гарри не хотел говорить об этом, уж с Дамблдором точно. «Быть может, Вас, сэр? Зачем Вы забрали у отца Мантию-невидимку? Почему сами не стали хранителем секрета?» Директор впился в него внимательным взглядом и ждал ответ. На всякий случай укрепив блок на мыслях, Гарри заговорил. — Я думаю… Думаю, раз мама с папой боролись против него, то могли пострадать в любом случае, даже без пророчества. Он тут же закрыл рот, поняв, что его слова Дамблдору, мягко говоря, не понравились. — Гарри. Не хочешь же ты сказать, что предпочел бы, чтобы твои родители трусливо бросили всё и уехали? Чтобы позволили победить Волдеморту? Он бы разрушил магический мир! Лили, Джеймс и многие другие волшебники храбро сражались, готовые отдать свои жизни за то, чтобы спасти остальных! Гарри понял, что нужно как-то выкручиваться, иначе разговор примет такой оборот, что его самого можно будет заподозрить в симпатиях к Темному Лорду. Нельзя говорить правду. Ни о его собственных изысканиях, где Гарри пришел к выводу, что Волдеморт изначально вел только политическую игру, а потом чуть ли не в один момент слетел с катушек и принялся убивать и пытать магглов и волшебников, и это было ну о-о-очень внезапно и подозрительно. Ни о том, что, по мнению Гарри, бороться против злых волшебников стоит обученным аврорам, а не вчерашним выпускникам, тем более, когда у тех только-только родился ребенок. Вот теперь Волдеморт вернулся, и что? Министерство до сих пор не признаёт, что лысый с кладбища — точно тот самый темный волшебник, что самоубился о Гарри Поттера в ночь на Самайн восемьдесят первого года. «Может, Сами-Знаете-Кто, а может, просто какой-то восставший лич. Поймаем — узнаем!» Только пока что ловить не пытаются, как будто всех всё устраивает. А Гарри точно не собирается этим заниматься: после случившегося на кладбище он очень ясно понял, какие у него перспективы остаться в живых, если вдруг придется сражаться лицом к лицу. Нет уж, даже если это дурацкое пророчество — правда, то для него оно уже исполнилось. Теперь у Гарри слишком много других забот, помимо спасения мира: надо школу закончить, Сириуса женить, получить профессию. Он не может оставить Драко, своих друзей, крестного и декана. Как говорит Хагрид: «Дамблдор — великий человек!» Почему бы директору не стать еще более великим и не спасти волшебный мир самостоятельно? — Простите, профессор Дамблдор, — Гарри шмыгнул носом. — Я просто подумал, что если бы мама и папа спрятались лучше или уехали, то сейчас были бы рядом. Мне очень не хватает их. Дамблдор сочувственно вздохнул. — Увы, мальчик мой, увы. Тебе не стоит печалиться о мертвых. Они всегда остаются с нами в наших сердцах, — взгляд голубых глаз был полон сопереживания и тихой грусти. — Ступай, Гарри. Когда придёт время отправится за крестражем, я тебе сообщу. И, еще одно. Тебе трудно это принять, понимаю, но прошу — будь осторожен с профессором Снейпом. Я не утверждаю, что Северус снова присоединился к Волдеморту, однако, меня тревожат некоторые его знакомства. — Дамблдор махнул рукой в ответ на вопросительный взгляд Гарри. — Просто послушай совет старика. Гарри кивнул, попрощался с директором и первым делом направился в кабинет к собственному декану. Может, хоть Снейп знает, что делать и куда Дамблдор хочет втянуть многострадального Мальчика-Который-Теперь-Без-Шрама?