Я никогда тебе не достанусь

      Я живу в новой гостинице, в номере, которой снимаю сам. Я выехал из наших с Джеем апартаментов, чтобы дать ему время прийти в себя. Хотя скорее время нужно мне. Все актеры живут парами. Нас объединили вместе, чтоб мы привыкли друг к другу, и вот что из этого вышло.       Прошло уже шесть ночей, которые я провел не с ним. Лицо его с каждым днем выглядело лучше, и вместе с тем как оно заживало, пропасть между нами увеличивалась. Мысль о том, что я теряю его, сводила с ума, но язык не поворачивался произнести даже банальное «Привет». Мы разговаривали только в кадре. И все бы так и продолжалось, если бы одним обычным утром перед съемками, я не заехал к нему за своими вещами.       В номере никого не было, как мне показалось на первый взгляд. По моим подсчетам Джей должен был уже уехать. Я складывал в спортивную сумку толстовку, пару рубашек и бритву, когда услышал звон разбивающегося стекла, доносившийся из его комнаты.       Войдя в спальню, я никого не увидел и решил, что все это мне показалось, и уже на выходе краем глаза уловил какое-то движение. А именно, я увидел голые ступни ног, еле видневшиеся из-за кровати. В несколько шагов я преодолел комнату. Около кровати лежал Джей. Я не мог понять, что случилось, он лежал, и казалось, не мог подняться. В одних лишь джинсах, волосы затянуты в небрежный хвост, он был ужасно бледный, даже губы. Безуспешно пытаясь дотянуться до своего мобильника, что лежал на прикроватной тумбочке, он смахнул бокал с водой, этот звон и привлек меня.       — Джаред, малыш, что случилось, что с тобой?! — эта картина напугала меня до ужаса. Я сел рядом, и попытался его поднять.       — Нет, нет, нет! Не трогай меня, Колин! Не так резко.       Его лицо было измучено, глаза уставшие, потухшие, я понял, что он не спал всю ночь.       — Джей, что случилось? Что с тобой?       — Ты должен помочь мне встать, но только очень медленно, мне нужно в больницу.       — Что у тебя болит?       — Я не могу стоять, не могу опереться на ноги.       Я аккуратно взял его на руки и положил на кровать, было видно, что каждое движение доставляет ему невыносимую боль. Он терпел, не проронив ни звука, лишь крепко сжимая зубы и зажмуривая глаза.       — Нужно собрать вещи в больницу, помоги мне встать.       — Не двигайся, я сам все соберу, и сам тебя отвезу. Ты только говори что нужно.       — Спасибо, Колин.       Его благодарность выше всех благ.       — Все хорошо, я буду с тобой, ты только не волнуйся, ладно?       Он как-то поспешно кивнул, и бессильно откинулся на подушки.       Я собрал его вещи в спортивную сумку. Затем помог ему одеть рубашку. Его ноги болели настолько сильно, что мы не смогли надеть кроссовки, он так и вышел из номера в гостиничных тапочках, это было единственное, что не доставляло дискомфорт.       Когда мы ехали в лифте, он оперся на меня, обвив руками мою шею, и обессилено положил голову мне на плечо.       — Как же хуево… — измученно вымолвил он.       — Ты знаешь, что с тобой?       — Да.       Я не стал настаивать на объяснениях, скоро и так все станет ясно. Все время, пока мы спускались к машине, я держал его, помогая идти.       В больнице его сразу подключили к капельнице с обезболивающим. Пока дежурный врач связывался с его лечащим врачом в Лос-Анджелесе, Джей звонил брату:       — Я в больнице. Все снова повторяется, я все делал, что должен, неужели лечение бесполезно? Нет, не прилетай. Боюсь, я не знаю как надолго вышел из строя. Хорошо, что сейчас не тур, но у меня съемки. Все снова началось… Я перезвоню позже.       В его голосе было столько отчаяния, что не в силах слушать этот разговор, я вышел в коридор. Видеть его таким, было за гранью добра и зла. Я бы отдал что угодно, лишь бы защитить его, оградить от страданий, но по закону подлости сейчас от меня ничего не зависело. И это бессилие высасывало душу.       — У вас обострение подагры, — сказал доктор, заполняя историю болезни.       — Об этом я уже догадался, скажите в чем причина? Я сейчас на таблетках. Напроксен.       — Я связался с вашим лечащим врачом, он сказал, что первый рецидив у вас был год назад, когда вы экспериментировали с весом. Произошел сбой обменных процессов, и как следствие, проявилась подагра. Сейчас могло что-либо поспособствовать рецидиву?       — Например?       — Изменение в диете, или сильный стресс…       Джей смутился, мы оба понимали, о чем идет речь. Его болезнь — моя вина.       — Был стресс.       — Какого рода и как давно? — не унимался врач.       — А обязательно все так подробно выяснять? — я вмешался, потому что боялся, что воспоминания могут снова его травмировать.       — Так нужно, Колин, — пытался вразумить меня Джаред.       — Я должен разработать схему лечения и рекомендации, поэтому мне необходимо точно знать какого рода стресс испытал пациент, что бы выявить причину обострения. Поверьте, это не праздное любопытство.       — Извините его, док, он тоже сегодня натерпелся, — выгораживает меня, даже как-то трогательно.       — Ничего страшного, просто ваш друг хочет вас защитить, это нормально. И все-таки вернемся к вопросу о причинах стресса?       Я замер, неужели, сейчас Джею придется все это рассказывать.       — Я потерял близкого человека… Где-то неделю назад, — отвечал он врачу, быстро взглянув на меня. — Я очень сильно переживаю потерю.       Я сидел, не в силах пошевелиться, время как будто остановилось. Существовали лишь его глаза и его слова. Ему было плохо без меня, и он хотел, чтобы я знал это.       — Примите мои соболезнования, — врач подумал совсем о другой потере, но это не имело никакого значения. Главное теперь я знаю, что он нуждался во мне все это время, так же, как и я в нем.       — Вам нужно изолировать себя от негативных эмоций, мыслей, иначе обострение затянется. В больнице вы проведете два дня, отмените все дела, вам необходим покой. Доза вашего лекарства тоже увеличится, и к нему добавится еще и успокоительное. Дома вам понадобится помощь. Здесь в Марракеше вы живете один?       Джей снова посмотрел на меня, с каждым вопросом доктор все больше и больше ставил его в тупик.       — Нет, он живет не один, — вмешался я. — Мы живем вместе.       Доктор удивленно вскинул брови.       — Это хорошо, потому что одному с такой болезнью сложно справиться. Вам, Мистер…?       — Фаррелл, Колин Фаррелл.       — Мистер Фаррелл, придется помогать Джареду передвигаться, следить за тем, чтоб он пил лекарства, не занимался спортом и со съемками тоже нужно будет на время завязать.       Джаред закатил глаза.       — Хорошо. Я присмотрю за ним. Нужно позвонить Стоуну и все рассказать, — обратился я к Джареду.       — Хорошо, что мы выяснили эти вопросы, теперь мистеру Лето нужен отдых, — сказал врач, намекая, что мне пора идти.       — Нет, доктор, пусть он останется, — Джей тревожно посмотрел на меня.       — Ну, если вам точно не будет мешать присутствие посторонних, то…       — Он не посторонний…       — Мистер Фаррелл, вы можете остаться, — сказал врач, делая последние пометки в истории болезни, и вышел из палаты.       Теперь мы были вдвоем.       — Колин, я не спросил тебя, хочешь ли ты быть здесь, потому что если ты не можешь остаться, ничего страшного, я и один справлюсь, — Джей сильно разнервничался, наверное, жалел о том, что приоткрыл мне свои чувства.       — Тише, тише, — я подошел к нему и, присев на кровать, взял за руку. — Я хочу быть здесь, точнее, я хочу быть с тобой, где бы ты ни был.       В ответ он лишь сжал мою руку.