In Joy And Sorrow.

Йонне любил неизведанные города, новые лица и незнакомые впечатления, именно поэтому к каждому предстоящему турне он готовился с ребяческим восторгом и небывалым энтузиазмом. Ему всегда казалось, что, находясь в другой стране, он еще на шаг приближается к пониманию и узнаванию этой жизни, этого мира и, наконец, самого себя - с каждой новой эмоцией, с каждым новым глотком воздуха, с каждым новым взглядом в чужое небо. И, раз за разом выходя из тур-автобуса, Йонне чувствовал, как на какое-то мгновение у него перехватывает дыхание: от трепетного предвкушения, от опьяняющего чувства свободы, от сбивающего с ног, нахлынувшего вдохновения. И сейчас, гуляя по ярко освещенному вечернему Кёльну, жадно разглядывая вздымающиеся ввысь готические соборы и величественные памятники, помпезные здания и опоясывающие полноводный Рейн мосты, Йонне чувствовал себя по-настоящему живым и необыкновенно счастливым. Он обнимал шагающих рядом Кристуса и Ларри, смеялся в ответ на их пустую болтовню и просто старался ни о чем не думать. Но иногда, во время редких прогулок, Аарона одолевали мысли о том, что кукольные улочки старого города перестали бы быть такими безликими, если бы по ним шел сейчас Инфернальный; что было бы гораздо круче сейчас вместе с Вилле выпить настоящего немецкого пива - не то чтобы Йонне не мог выпить пиво один, но рядом с Вало это казалось правильнее, - а потом можно было бы свернуть к музею шоколада под тихий необидный смех Инфернального... На этом моменте Йонне обычно одергивал сам себя: подобные размышления банально заканчивались продолжительной хандрой, и поэтому Аарон не мог позволить себе скучать - вокалист Negative должен быть жизнерадостным, воодушевленным, готовым выкладываться на всю во время выступлений, особенно перед их иностранными фанатами, которые с таким нетерпением ждали этого тура. И к тому же Йонне признавал, что все было не так уж и плохо: ведь с недавних пор они с Вилле начали даже созваниваться во время длительных отъездов. Правда в последние несколько недель Аарон, уставший и вымотанный практически непрерывными выступлениями и интервью, с трудом доползал до номера, вяло скидывал Инфернальному смс с пожеланием спокойной ночи и засыпал, не дожидаясь ответа. Надо сказать, что Вало такое положение дел ничуть не устраивало. Он привык получать желаемое. А желал он лишь одного - Йонне. Это выступление было одним из самых масштабных за весь тур Negative по Германии: огромная площадка, чистый звук, несчетное количество слушателей, сумасшедшие крики фанаток... Йонне казалось, что тогда, на сцене, он отдал все, и теперь Аарон чувствовал себя полностью опустошенным. На подходе к гримерной он заметил, что ее дверь слегка приоткрыта. Сделав себе заметку позже поинтересоваться у организаторов, какого вообще хрена, Йонне зашел в небольшое светлое помещение, движимый одним лишь желанием: где-нибудь устроиться и вытянуть ноги - все же несколькочасовые прыжки по сцене были утомительны и для него. Аарон поднял голову, окидывая быстрым взглядом гримерную, и так и замер на пороге: в его кресле, прямо напротив зеркала, спиной к нему сидел какой-то мужчина - Йонне не разглядел толком его отражения. Он только хотел было возмутиться тем, какой бардак творится вокруг него, как мужчина повернулся, заставив Аарона резко выдохнуть, так и не сказав ни слова: перед ним сидел его Инфернальный собственной персоной. Вало с усмешкой смотрел на ошарашенного Йонне, явно не очень-то верившего своим глазам в этот момент, и ждал типичных вопросов в духе Аарона: какого черта ты здесь? Тебе делать нечего? А что если кто-то увидит тебя, придурок? На каждый из них у Вилле был уже давно заготовлен ответ, ироничный и, в общем-то, такой же дурацкий, как и сами вопросы. Но Йонне просто подошел и стремительно обнял поднявшегося ему на встречу Инфернального, вжался лбом в его плечо и прерывисто вздохнул. Ласково поглаживая Аарона по спине, Вало думал, что, видимо, не один только он решил сегодня удивлять. Йонне же не думал ни о чем. Он просто знал, что теперь все будет так, как надо: и вычурный старинный город на двоих, и поцелуи в узких переулках, и немецкое пиво - самое настоящее...